Якушев Володар Игнатьевич — участник Великой Отечественной войны, полковник в отставке
(Москва. E-mail: volodar_yakushev@mail.ru)
В Москве 1941-го
В июне 1941 года преподаватели Московского энергетического института, не подлежащие мобилизации по возрасту (старше 1905 года рождения), в том числе мой отец И.Р. Якушев, подали заявления с просьбами отправить их на фронт добровольцами. Такую возможность им предоставило начавшееся в столице с первых дней войны создание добровольческих воинских формирований, а затем принятое 4 июля 1941 года постановление Государственного комитета обороны «О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения»1, для которых был установлен 55-летний возрастной «потолок». Преградой для части добровольцев старшего возраста стала медкомиссия. Не удалось пройти её и моему отцу — по зрению. Как ни доказывал, что это не помешало ему воевать в Гражданскую, работники военкомата были неумолимы: «Знаем, Игнатий Романович, что вы воевали батарейцем на Южном фронте, но с вашим зрением допустить в ополчение не можем. Будете работать в местной противовоздушной обороне».
Так он стал командиром одной из 6000 групп, созданных на каждом предприятии, в каждом дворе и доме по постановлению Совнаркома СССР от 2 июля 1941 года «О всеобщей обязательной подготовке населения к противовоздушной обороне» и Положению о группах самозащиты жилых домов, учреждений и предприятий, утверждённым НКВД СССР 3 июля 1941 года.
Москвичи начали подготовку к защите родного города с первого дня войны. Приказом начальника МПВО г. Москвы № 1 от 22 июня 1941 года2 в городе и области было объявлено угрожаемое положение. В те дни, когда жители столицы готовились к отражению вражеских ударов, в Журнале боевых действий верховного командования вермахта было зафиксировано решение Гитлера «стереть Москву и Ленинград с лица земли». 8 июля 1941 года начальник генштаба сухопутных войск вермахта Ф. Гальдер записал в своём служебном дневнике: «Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землёй, чтобы полностью избавиться от населения этих городов… Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация… Это будет “народное бедствие, которое лишит центров не только большевизм, но и московитов (русских) вообще”»3.
Директивой № 33 «Дальнейшее ведение войны на Востоке», подписанной Гитлером 19 июля 1941 г., он потребовал «по возможности быстрее начать силами 2-го воздушного флота, временно усиленного бомбардировочной авиацией с Запада, воздушные налёты на Москву»4, и в ночь с 21 на 22 июля фашисты совершили первый налёт на неё.
Каждый раз по сигналу воздушной тревоги — около 40 школьников 7—9 классов — бойцы группы № 25 по Цветному бульвару, получившей название по зоне ответственности, под командованием И.Р. Якушева занимали посты на чердаках и крышах. Килограммовые электронно-термитные (из электрона — сплава магния, алюминия и других химических элементов, при горении развивающего температуру до 2800°С5) зажигательные бомбы сбрасывали с крыши во двор, где их тушили наши товарищи. Нередко такие «зажигалки» пробивали крышу. Самыми опасными были те, которые застревали в стропилах. Искры летели во все стороны — не подойти. Их сбивали длинным шестом и тушили песком, но вскоре убедились, что это ненадёжно. Более эффективно было, подхватив лопатой, бросить «зажигалку» в бочку с водой. Попав в неё, горящая бомба шипела и «плевалась». У ребят бывали ожоги.
Фашисты сбрасывали на Москву и более опасные «зажигалки» весом в десятки килограммов. Они пробивали несколько межэтажных перекрытий, разбрасывали на расстояние до 30 м горящую смесь, которая прилипала к стенам, создавая многочисленные очаги горения. Залитая водой, эта смесь была способна воспламеняться вновь. Потушить её было очень трудно.
Такая бомба попала в наш дом и, пробив верхние этажи, горела между первым и вторым этажами. Бойцам-подросткам справиться с ней было не под силу, поэтому И.Р. Якушев вызвал пиротехников, которыми командовал сержант Ш.М. Фридбург. Они быстро справились с бомбой.
Вскоре случай вновь свёл нас с сержантом. Наряду с дежурствами на чердаках и крышах нашу группу привлекали в оцепление при обезвреживании неразорвавшихся бомб. В один из дней штаб МПВО приказал срочно прибыть на Колхозную площадь. Там мы получили приказ стать цепью от кинотеатра «Форум», никого не пропускать.
Весть о том, что на площади после очередной бомбёжки осталась неразорвавшаяся бомба, встревожила жителей. Они представляли степень угрозы, так как ранее взрывом подобной тысячекилограммовой бомбы было разрушено несколько зданий на Овчинниковской набережной.
Большая и Малая Колхозные (ныне Сухаревские) площади густонаселённые. Рядом институт имени Н.В. Склифосовского, который в годы войны был военным госпиталем, вокруг — жилые дома. Из них вывели жителей, прилегающие улицы оцепили.
На обезвреживание бомбы прибыл знакомый нам сержант Ш.М. Фридбург с пиротехническим взводом. Раскопки бомбы, ушедшей в землю, начали железными лопатами, затем сменили их на деревянные, чтобы при случайном касании к бомбе не высечь искру. Когда сержант открыл доступ к взрывателю, был объявлен режим молчания, так как громкий звук мог спровоцировать взрыв. Один из солдат флажком подал команду: «Все в укрытие!»
В яме остался только сержант. Он определил тип взрывателя, оценил возможность его удаления из бомбы на месте. Чтобы беззвучно передать свои выводы, написал их на бумаге и привязал записку к верёвочке, спущенной в яму. Его товарищи, подняв её, доложили заключение сержанта в штаб МПВО города.
Взрыватель оказался не деформирован, поэтому штаб одобрил предложение Фридбурга обезвредить бомбу на месте. Позже появились дистанционные извлекатели взрывателя, а в то время пиротехники вынуждены были использовать нехитрый инструмент — молоток и зубило. Вооружившись ими, сержант приступил к работе. Каждое движение требовало ювелирной точности, так как малейшая промашка могла привести к взрыву. Томительно тянулись минуты поединка со смертью.
Наконец, мы услышали, что пиротехники заговорили в полный голос. Это означало: взрыватель извлечён, опасность миновала. Кран поднял обезвреженную бомбу. Её на грузовике вывезли за пределы города. Оцепление сняли. Площадь ожила. Жители окружили пиротехников. Всем хотелось увидеть ставшего к тому времени известным немалому числу москвичей «маленького сержанта», как они прозвали Фридбурга, поблагодарить его. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Постановление Государственного Комитета Обороны № ГКО-10 от 4 июля 1941 г. «О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения». См.: Горьков Ю.А. Государственный Комитет Обороны постановляет (1941—1945). Цифры, документы. М.: ОЛМА-Пресс, 2002. С. 497—499.
2 Приказ № 1 начальника МПВО г. Москвы по МПВО г. Москвы и Московской области «Об объявлении в городе и области угрожаемого положения». См.: Интернет-ресурс http://velikvoy.narod.ru.
3 Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939—1942 гг. М.: Воениздат, 1968—1971.
4 Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма: Исторические очерки, документы, материалы. Т. 2: Агрессия против СССР. Падение «Третьей империи». 1941—1945. М.: Наука, 1973. С. 209.
5 Зажигательные вещества / Военная энциклопедия: В 8 т. М.: Воениздат, 1995. Т. 3. С. 210.