Разгром шведских интервентов под Полтавой

image_print

«Военно-исторический журнал»- №1 1939 г. С наступлением весны 1709 г. приближался момент решения исторического спора России с Швецией, а вместе с тем и с Западной Европой: или Россия утвердится и станет равноправным членом среди западноевропейских государств или она окончательно потеряет свою экономическую и политическую независимость. С напряженным вниманием следили западноевропейские государственные и общественные деятели за тем, как решится этот великий спор. Большинство из них не верило в силу русского государства и его народов. Серьезность назревавших событий понимали обе стороны.

Петр I считал предстоящее генеральное сражение «зело опасным делом» и всю зиму тщательно готовился к нему. За десять лет борьбы со шведами русская армия прошла суровую школу и научилась побеждать. Русские солдаты по сообразительности, исключительной выносливости, дисциплинированности и храбрости были выше войск современных западноевропейских армий. Во главе армии стояли талантливые сподвижники Петра: Шереметев, Меншиков и др., опередившие в искусстве ведения войны своих «учителей шведов».

04_000

В 1708 г. русские войска под командованием Петра при деревне Лесной одержали первую крупную победу над шведами. Меньшими силами был уничтожен 16-тысячный отряд Левенгаупта и огромный обоз, который должен был доставить Карлу XII продовольствие и боеприпасы. Победа под Лесной явилась стратегическим обеспечением предстоявшего генерального сражения. Эту победу Петр назвал «матерью победы Полтавской». Она окончательно вселила уверенность в русские войска, развенчала «непобедимость» шведов. Эта победа лишила шведскую армию возможности пополнить свои ряды, получить боеприпасы.

Зимой 1708-1709 гг. вторгшаяся на Украину армия Карла XII расположилась на квартирах в районе Ромны, Прилуки, Лохвица, Гадяч. Петр приказал опустошить весь окружавший шведов район. Одновременно были укреплены Чернигов, Нежин, Киев, Переяславль, Переволочна, Полтава. Русская армия расположилась в районе Лебедин, Ахтырка, выдвинув авангард к Веприку. Интервенты оказались в стратегическом окружении: укрепленные пункты преграждали все важнейшие пути, на Московском операционном направлении была расположена русская полевая армия.

Шведы не учитывали, что им придется воевать не только с русской армией, но и со всем народом России. При поддержке местного населения, создававшего партизанские группы, русские войска систематически производили налеты на шведов. Суровая зима, недостаток продовольствия и частые передвижения шведской армии способствовали ее деморализации. Численность армии Карла XII в этих условиях сокращалась. Но все же шведы к весне 1709 г. имели здесь около 35 тыс. человек.

В поисках продовольствия и одежды шведские солдаты прибегали к мародерству и насилиям над местными жителями. Многие шведские генералы устали от длительной войны и советовали королю временно отойти за Днепр. Они надеялись, что это даст возможность укрепить армию, выждать присоединения польских войск Станислава Лещинского и активизировать действия крымских татар и Турции. Но Карл XII продолжал еще верить в свое военное счастье и категорически отвергал всякую мысль об отступлении за Днепр. «Мы должны, — говорил он, — вытеснить его (неприятеля. — Б. Т.) из Украины; тогда, имея во власти природные богатства этой земли, нам не трудно будет продолжать путь к Москве»1.

К марту 1709 г. шведский король в поисках более удобного района для отдыха армии сосредоточил свои войска фронтом на восток к р. Ворскле, имея в тылу р. Псел с опорными пунктами: Лютенькой, Опошней, Сенжарами и Решетиловкой. Он предполагал спокойно ожидать здесь подхода войск Станислава Лещинского, крымских татар и турок, с прибытием которых шведская армия должна была продолжать прерванное наступление на Москву. Но русские зорко следили за каждым шагом шведской армии и за происками Карла, стремившегося склонить на свою сторону крымских татар и турок, удержать под своим влиянием Польшу и переманить к себе верхушку украинского казачества.

К началу весны русская армия расположилась на левом берегу реки Ворсклы, имея у себя в тылу опорные пункты: Богодухов, Краснокутск, Полтаву. Главные силы находились в Богодухове под начальством Меньшикова. Значительная часть русской конницы была сосредоточена у р. Ворсклы. Западнее, почти в тылу шведской армии, между реками Сулой и Пселом находились отряды Шереметева и гетмана Скоропадского. Постоянными набегами они тревожили шведов с тыла и препятствовали Карлу XII поддерживать систематическую связь с Польшей. Все ближайшие к расположению шведов города и села были заняты русскими гарнизонами. Шведский историк Адлерфельд, находившийся при армии, писал: «Наши войска всегда сильно страдали, когда им приходилось итти на фуражировку, так как русские не пропускали случая, чтобы потревожить их»2. Карл XII был лишен возможности поддерживать регулярную связь со своим глубоким тылом. Его курьеры не могли прорвать кольцо русских войск.

Стратегическое окружение и постепенное истребление по частям шведской армии крайне беспокоило и раздражало Карла XII. Он хотел во что бы то ни стало овладеть операционной линией р. Ворсклы и открыть себе путь к Харькову и Белгороду и дальше на Москву. На этом пути шведам нужно было овладеть опорными пунктами, прикрывавшими выход к Белгороду. Одним из таких пунктов была Полтава. Занятие Полтавы обеспечивало шведам связь с Запорожьем и Крымом, Некоторое влияние на Карла XII имели и советы Мазепы. В «Журнале государя Петра I», редактировавшегося Гюйссеном, от 4 июня 1709 г. было написано: «Неприятель сей город держал в атаке по совету Мазепину для того, чтобы то место, по мнению его, имело удобствовать входу в Россию и коммуникации с поляками и татарами»3, Мазепа прельщал шведов также полтавскими запасами продовольствия и снаряжения.

Основная цель Карла XII состояла в том, чтобы, разбив русских под Полтавой, открыть путь движения на Москву. Поэтому Карл XII  еще с наступлением весны начал усиливать свою дипломатическую деятельность. Он добивался от Польши более энергичного воздействия на другие страны и прежде всего на Турцию в пользу Швеции.

Дипломатическую деятельность Швеции и Польши, стремившихся во что бы то ни стало втянуть в войну против России колеблющуюся Турцию, надо было парализовать не только путем дипломатических переговоров, но и реальным воздействием, показав силу русского государства. Петр I в середине февраля из Ахтырки выехал в Белгород, а из Белгорода в Воронеж4. Цель этих поездок — привести в боевую готовность край и ускорить строительство флота, положив тем самым предел колебаниям Турции, стремившейся выступить на стороне Швеции.

Венецианский резидент Байли Джюстиниани в своей депеше от 29 ноября 1708 г. сообщал, что «Порта сохранит свой нейтралитет, если не произойдут события, угрожающие безопасности пограничных областей», но в то же время он считал, что если бы великий визирь мог, не ожидая Константинополя, достигнуть некоторых успехов над «Государем, строющим козни против Турции», он уступил бы настояниям лиц, стремившихся вовлечь его в войну с Россией5.

Два обстоятельства, удерживали Турцию от выступления против русского государства: во-первых, Турция боялась, «что в ближайшем будущем предстоит заключение мира между Францией и ее врагами; таким образом Австрия освободится от своей войны с Францией» и будет угрожать безопасности «Турции на берегах Дуная»6; во-вторых, Турцию пугало усиленное строительство русского флота.

26 апреля, в то время, когда шведская армия сосредотачивалась у Полтавы, Петр I двинул русскую эскадру из Азова к устью Дона и в этот же день прибыл в Троицкий городок, где «с 14 кораблей троекратною пушечною пальбой был поздравлен». Подготовка к развитию операций на море, которую проводил Петр I, обратила на себя внимание турецкого правительства.

Примечания:

  1. «Русская военная сила» под ред. А. Н. Петрова, изд. 2-е, т. II, Москва, 1892 г., стр. 31. [↩]
  2. К. Вейланд. Theatri Europaei, изд. 1720 г., цит. по сб. «Полтавская битва», стр. 203. [↩]
  3. Собрание Ф. Туманского, т. VIII, стр. 35—36. [↩]
  4. «Журнал или поденная записка Петра I, ч. I, стр. 183—185 [↩]
  5. Стилле. Карл XII как стратег и тактик. Петербург, 1912 г., стр. 88. [↩]
  6. Там же, стр. 92—93. [↩]