Разгром шведских интервентов под Полтавой

image_print

Последние дни мая прошли сравнительно спокойно. Обе стороны готовились к решающей схватке. По рассказам многих перешедших из шведского войска дезертиров и взятых «полонянников» оказывалось, что: «в шведском войске великая скудность в провианте и для того будто намеревают итти к Днепру». Русская главная квартира дала указание идущему на помощь под Полтаву гетману Скоропадскому, чтобы он дал от себя указы «под жестоким страхом, чтобы жители тех мест хлеб вывозили и скотину выгнали в леса в крепкие места, а в городах бы и селах ничего излишнего в домах их не было, но малое число про свою нужду держали, чтобы тем неприятелю не дать никакого довольства».

Русские военачальники проявляли исключительную сообразительность и, как только узнавали о планах шведов, быстро принимали решения. Шереметев, прибыв под Полтаву, понял, что перевес сил и преимущества в инженерном отношении были на стороне шведов. «А прошу итти и чинить коммуникацию с городом», писал Шереметев царю, «буде не малая медленность и дабы между тем неприятель своего намерения над Полтавою не ученил».

Это был прямой совет царю о необходимости принять другой способ борьбы против шведов. Шереметев рекомендовал, «что немалую часть пехоты и при том кавалерию через Ворсклу, выше Полтавы в полуторе мили, переправить и поставить в ретреншаменте; а из того ретреншамента всякие поиски чинить и диверзии неприятелю делать. А хот» бы неприятель и хотел нас в том ретреншаменте атаковать, то, он ученить ничего не может, понеже с тылу того ретреншаменту р. Ворскла, и если случай покажет к ретированию, то переход в руках наших будет. А когда неприятель с пехотою будет на нас наступать, также и в то время от шанцов возможно немалой алларм и диверзию ученить неприятелю»1. Это письмо было написано еще до прибытия Петра в лагерь. Приехав в лагерь, Петр принял совет Шереметева.

Шведы снова усилили нажим на Полтаву. 1 июня в штурме крепости приняло участие 3 000 шведских солдат. Они бросили в крепость 32 бомбы, «от которых ученился в городе великий пожар». Воспользовавшись этим случаем, шведский король приказал войскам повторить штурм. Когда гарнизон был занят тушением пожара, шведские штурмовые колонны двинулись с двух сторон на приступ крепости. Некоторым передовым отрядам удалось взобраться на крепостной вал и водрузить свое знамя, а барабанщик уже бил «взятие». Но русский гарнизон грозной контратакой отбросил шведов к крепостному рву. Получив подкрепление, шведы еще раз бросились на штурм, но вновь были отбиты.

На другой день фельдмаршал Реншельд послал полтавскому коменданту предложение о сдаче крепости. Полковник Келин ответил шведскому парламентеру, что «нам уже было 7 предложений», а «приступов было 8, и из них, присланных на приступ более 3 000 человек при валах Полтавских головы положили. Итак, тщетная ваша похвальба; побить всех не в вашей воле состоить, но в воле божией, потому что всяк оборонять и защищать себя умеет»2.

Выслушав советы генералов, Петр I пришел к заключению, что надо быть готовым дать решительный отпор, если Карл XII попытается овладеть Полтавой генеральным штурмом или начнет после снятия осады отступление за Днепр, в Польшу. Расценивая положение Полтавы не безнадежным и рассчитывая на пополнение армии 40 000 калмыков, высланных ханом Аюкой, Петр решил еще «потрудить» шведов некоторое время над осадой крепости и продолжать «частительное» ослабление неприятельской армии.

В июне Петр дал приказ гетману Скоропадскому занять все переправы на реках Псел и Хорол и преградить пути, которыми мог бы воспользоваться шведский король для отступления в Польшу. Вот что писал Петр Долгорукову, находившемуся при гетмане Скоропадском в качестве советника:

«Объявляю вам, что мы здесь намерены неприятеля всеми силами атаковать с божиею помощью, и в то время надлежит вам со всем конным войском регулярными и нерегулярными с другую сторону напасть и потщиться добрую диверзию и ущерб по возможности ученить; для безопасения же надлежить вам два дела прежде изготовить: первое, чтоб мосты не один через реку Толь (Псел) были у вас готовы; другое — перед оными мостами ученить ретреншамент для всякого случая и в оный посадить пехоту, тогда, когда станешь перебираться за реку; еще чтобы отнюдь с вами телег не было, но только конница одна и вьюки, и о сем объяви Гетману, но объяви токмо то, что к нему писано, с коего посылаю вам копию; а что атакование неприятеля от нас будет, того не объявляй, дабы не пронеслось прежде времени, но секретно сие дело держи; а когда неприятеля будем атаковать, о том дадим вам знать впредь, дабы вдруг начать с обеих сторон; сие ж за-рань даю знать, дабы все у вас зарань же к тому приготовлено было»3.

После того как ушел шведский парламентер, комендант Полтавы выслал из крепости тысячный отряд для нападения на нижние неприятельские шанцы от р. Ворсклы к болоту, в которых «было неприятельского войска 700 и 6 пушек». Удар по шведам был настолько стремительным, что они не успели приготовиться к отпору, и русский отряд быстро выбил противника из его «шанец», захватил всю артиллерию. «Шведов гнали к р. Ворскле, в весьма топкое болото». После этого русское командование решило попытаться установить связь с осажденными. 4 июня фельдмаршал Шереметев разослал «предложение», на которое он желал получить от «генералов письменных разсуждений» о том, как действовать дальше против шведов, «каким образом оной крепости пользу в неприятельском наступлении чинить и до сего намерения не допустить?»4. Большинство генералов высказалось за необходимость дать генеральное сражение шведскому королю и ни в коем случае не позволить ему уйти за Днепр.

Донесения полковника Келина сообщали об успешном ходе осадных работ шведов и о затруднительном положении осажденных, истощении продовольствия и боеприпасов и что дальнейшее стремление только «потрудить» противника «над тем местом» становится крайне опасным для гарнизона. В связи с этим 12 июня Петр созвал генеральный совет, на коротом было принято решение произвести демонстративное нападение на шведскую армию с нескольких направлений. 14 июня Скоропадский произвел нападение на д. Жуки, отряд Генскина атаковал Онжары, а отряд Ренне отбросил шведов от д. Петровка. Действия этих русских конных отрядов заставили шведов стянуть свои силы. к Полтаве. Но Карл все же не снял осаду.

На военном совете 15 июня шведы решили еще раз попытаться приблизиться апрошами к Полтаве, но и эта попытка окончилась неудачей.

Между тем события убедили Петра в нецелесообразности намерений русского командования только «потрудить» противника и 16 июня было решено дать «генеральную баталию»5.

17 июня отряд Ренне (12 драгунских и 3 пехотных полка) был переброшен на правую сторону р. Ворсклы у д. Петровка, где был возведен тет-де-пон, прикрывавший переправу. Для прочного удержания переправы 18 июня отряд Ренне был усилен дивизией Алларта. Шведы, отрядами которых руководил сам король, пытались оказать сопротивление. Карл, проезжая по берегу, во время разведки был ранен в пятку левой ноги. Вначале он не обратил внимания на свою рану и продолжал разведку. Однако рана оказалась настолько серьезной, что король вынужден был пролежать в постели несколько дней.

Приняв решение дать бой, русское командование в ночь на 19 июня передвинуло свою армию от д. Крутой Берег вверх по р. Ворскле. На другой день, под прикрытием отрядов Алларта и Ренне, у д. Петровки и южнее ее армия была переброшена на правый берег реки и расположилась в укрепленном лагере у д. Семеновки, в 8 км от Полтавы.

21 и 22 июня шведы возобновили ожесточенные штурмы Полтаву. Но героический гарнизон с помощью местных жителей и на этот раз дал отпор интервентам.

25 июня Петр продвинул свою армию к д. Яковцы, в 5 км от Полтавы. Войска немедленно приступили к постройке нового укрепленного лагеря. При новом расположении войск в тылу русских находился обрывистый берег р. Ворсклы. Справа и перед фронтом лагеря простиралась открытая равнина, которая упиралась своим отлогим спуском в лес, находившийся у д. Малое Будище и Тахтаулова. Этот лес замыкал равнину с запада. С левого фланга находился густой, трудно проходимый лес, тянувшийся почти до самой Полтавы. Между двумя лесами оставался промежуток шириною до 1,5 км, через который шведы при наступлении могли выйти к русскому укрепленному лагерю.

Петр I назначил атаку на 29 июня, так как к этому времени должны были прибыть из-за Волги войска калмыков. Но учитывая, что Карл может перейти в наступление раньше, Петр дал приказ произвести тщательную рекогносцировку местности, и 26 июня русские войска приступили к возведению укреплений. Промежуток между лесами по приказу Петра был прегражден шестью редутами (сомкнутыми четырехугольными земляными укреплениями). Редуты были построены один от другого на расстоянии дальности ружейного выстрела. Впереди, перпендикулярно к первым, было возведено еще четыре редута (два из .них не были окончены). Эти редуты вместе с укрепленным лагерем представляли довольно сильную позицию. В случае нападения шведы, стесненные с двух сторон лесом, не могли бы развернуть свои силы, а при наступлении их встречал фронтальный и фланговый огонь.

Военные специалисты и историки XVIII и XIX вв. считали, что выбор позиции русскими был исключительно удачен. Впервые в истории военного искусства была применена такая система укреплений. Смысл инженерной подготовки поля сражения Петром I многие историки объясняют неверно. Редуты выражали не оборонительную тенденцию, а явились активными пунктами для разгрома шведской армии. Шведы вели бой в линейных боевых порядках. Обычно вся армия выстраивалась в две линии по три шеренги в каждой линии; пехота располагалась в центре, конница на флангах, артиллерия впереди фронта или на флангах. Линейный боевой порядок позволял развить всю мощь ружейного огня того времени, но он исключал возможность маневрирования. Редуты были предназначены для того, чтобы разорвать сплошные линии боевого порядка шведов, обессилив их этим, и уничтожить разрозненные таким путем части шведской армии. Петр понимал слабые и сильные стороны линейной тактики и нашел средство против нее.

Ко дню полтавского сражения русская армия состояла из 58 батальонов пехоты, 17 полков конницы и располагала довольно мощной артиллерией — 72 пушками. Общая численность войск доходила до 42 000 человек.

04_002

26 июня Петр произвел смотр пехотным полкам и «изволил расписать по дивизиям, из которых первую царское величество своею персоною изволили принять в правление, а прочие разделил по генералитету». Но «фельдмаршал и генералитет просил его царское величество, чтоб баталию не преобщаться, на что изволил сказать, чтоб о том ему не говорили»6.

Получив сообщение из Самары о движении 40 тыс. калмыков на усиление Петра I, Карл решил немедленно атаковать русские войска. Шведы имели не менее 30 000 человек. Из всей своей артиллерии они могли использовать только четыре пушки, так как не имели пороха. Победа Петра под д. Лесной принесла свои плоды.

27 июня в 2 часа утра шведская армия выступила из лагеря. Впереди в четырех колоннах двигалась пехота, за нею в шести колоннах следовала конница. Раненый шведский король не мог сам сидеть на коне и поручил общее руководство ходом боя фельдмаршалу Реншельду. Но желая ободрить войска своим присутствием, Карл явился к ним на носилках.

Петр приказал занять редуты двумя батальонами пехоты. За редутами было выстроено 17 полков кавалерии. Главные силы русской армии (пехота и артиллерия) расположились в укрепленном лагере. Заметив наступление шведов, Меншиков двинул навстречу им свою конницу. В свою очередь шведская конница через интервалы между пехотными колоннами выдвинулась в голову. В три часа утра на линии редутов завязался бой.

Первая колонна Росса атаковала передовой, еще не достроенный редут, захватила его, а также редут, следующий за ним. Но когда Росс подступил со своей колонной к третьему перпендикулярному редуту, то он попал под перекрестный огонь двух перпендикулярных и трех фронтальных редутов. Это заставило колонну Росса отступить от редутов вправо и укрыться в лесу. Участок правее дороги, идущей от Полтавы в д. Петровку, был очищен от шведских войск, а колонне Росса угрожала опасность остаться отрезанной от главных сил.

К 4 часам главные силы русской армии были уже готовы к бою, и Петр приказал Меншикову отвести конницу на правый фланг лагеря.

Имея частный успех, Меншиков решил разбить врага на линии редутов, О чем послал донесение Петру, прося его подкрепить конницу несколькими полками пехоты.

В это время Карл XII решил обойти продольные редуты с севера. Под огнем фронтальных редутов шведская кавалерия вынеслась вперед и развернула фронт влево от дороги из Полтавы в Петровку. Меншиков заметил этот маневр шведов и занял своей позицией промежуток между продольными редутами и Будищенским лесом. Атаки шведской конницы были отбиты. Меншиков захватил 14 знамен.

Лимьер писал, что русские «заставили шведов атаковать с фронта, они помогали движениям и построению московской кавалерии, которая до сего времени всегда легко расстраивалась и приходила в замешательство, наконец, они могли анфилировать шведскую армию»7. При отступлении шведская кавалерия расстроила свою пехоту, двинутую вслед за ней на штурм редутов. Несколько повторных атак шведов на редуты были отбиты.

Петр, наблюдавший за ходом боя, вторично приказал Меншикову отвести конницу назад. Но Меншиков продолжал упорствовать. Петру стало известно, что при перегруппировке сил шведская армия разделилась на две части. Шесть батальонов и несколько эскадронов с генералами Россом и Шлиппенбахом оказались отрезанными продольными редутами и укрылись в лесу, ближе к Полтаве. Петр приказал Меншикову с 5 кавалерийскими полками и 5 батальонами пехоты уничтожить эту колонну. Бауру было приказано принять начальствование над остальной конницей и начать отход к правому флангу укрепленного лагеря, что и было выполнено.

«Князь Меншиков выполнил приказание в точности и к несчастью для шведов на своем пути наткнулся на резервный отряд в количестве 4 000 человек, стоявший у леса и прикрывший правое крыло шведов. Московиты их мужественно атаковали. Шведы столь же стойко сопротивлялись, но были вынуждены податься. Меншиков совершенно уничтожил этот отряд, перебив одних и пощадив немногих остальных»8. Меншиков поручил Ренцелю преследовать укрывающиеся в лесу колонны Росса, а сам возвратился на поле битвы к главным силам. «Росс, слишком хорошо почувствовавший сделанный огромный промах, не знал что делать, чтобы присоединиться к Его Величеству, послал одного капитана, по фамилии Функа, разведать, не были ли это войска короля, которых он видел приближающимися издали, и которые на самом деле были войска Ренцеля, спешившие окружить его. Функ, подъехав слишком близко, принял их за шведов, так как увидел среди них Шлиппенбаха, и был взят в плен, так что Росс не успел еще получить никакого ответа, как уже Ренцель напал на его войска и окончательно окружил их со всех сторон»9.

Остатки колонны Росса прорвались к Полтаве. Ренцель продолжал их преследовать. Шведы надеялись укрыться в своем лагере, но гарнизон Полтавы произвел вылазку и захватил лагерь шведов. Попытка Росса укрыться в одном из редутов под Полтавой успеха не имела. Шведы вынуждены были капитулировать. В руки русских попала вся их артиллерия.

Главные силы шведской армии готовились повторить наступление на русские позиции. «Для этой цели шведский король построил все свои войска против армии противника в 2 линии, примерно в четверти мили от русских. Первой линией командовали генералы Левенгаупт, Стенбок и Реншельд. Пехота в центре была под командой генерала Спаре, Горрн и Штакельберга. Вторая линия, почти вся из кавалерии, под предводительством принца Виртембергского и полковников Фиельда и Гамильтона»10.

Шведы всеми своими силами атаковали 6 поперечных редутов. И эта атака была отбита. Теперь Карл XII приказал своим войскам пройти между редутами. Под сильным ружейным огнем шведы прорвались через редуты и стали медленно продвигаться за отходившей русской конницей. Когда правый фланг шведов оказался в 60 м от лагеря, русская артиллерия открыла сильный огонь картечью, взяв во фланг линейный боевой порядок шведской армии. В панике шведы бросились в Будищенский лес, где стали приводить в порядок свои поредевшие ряды.

После отступления шведов к Будищенскому лесу Петр построил часть пехоты на флангах укрепленного лагеря, с тем чтобы при наступлении противника зажать его в клещи. Так как шведы медлили с возобновлением наступления, то теперь Петр решил сам их атаковать. Около 6 часов утра русские войска стали выходить из лагеря и выстраиваться фронтом к Будищенскому лесу. В центре боевого порядка построилось 42 батальона пехоты под командованием фельдмаршала Шереметева, на правом фланге—18 драгунских полков под начальством Баура, на левом фланге — 6 драгунских полков под начальством Меншикова.

Русская армия выстроилась в две линии, имея впереди артиллерию, расположенную по всему фронту. При этом первая и вторая линии были составлены из батальонов одного полка: за каждым батальоном первой линии стоял во второй линии батальон того же полка. Этим была обеспечена взаимная выручка. Вторая линия превратилась в линию поддержек, и боевой порядок русской армии получил глубину, что в бою обеспечивало необходимую устойчивость. Петр дал классический образец применения линейной тактики. Это был крупный шаг вперед в развитии тактических форм.

В укрепленном лагере в качестве резерва Петр оставил 9 батальонов пехоты, 3 батальона направил к монастырю «для коммуникации с Полтавой», а 6 драгунских полков под начальством Волконского послал к Скоропадскому для установления с ним связи и для преследования разбитого врага. В строю осталось около 32 тыс. человек против 25 тыс. шведов. В первой своей линии русская армия имела не более 10 тыс. человек.

С целью удлинения фронта Карл XII выстроил пехоту в одну линию. Кавалерия разместилась на флангах в две линии. Это построение шведов привело к тому, что в количественном отношении силы противников, непосредственно принимавшие участие в бою, были почти равны. Но русские солдаты и генералы сознавали, что они сражаются за судьбу своей родины, за независимость русского государства. У русских солдат отмечался исключительно высокий подъем духа. Те из них, которые были оставлены в резерве, просили Петра дать им возможность тоже принять участие в битве.

В 8 часов утра шведская армия начала наступление. Заметив это, русские войска стремительно двинулись вперед и остановились на расстоянии пушечного выстрела от противника. Русская артиллерия открыла огонь, но шведы упорно продвигались вперед. Сойдясь на ружейный выстрел, войска открыли огонь. Русские и шведы стреляли залпами. Вслед за этим начался рукопашный бой.

Граф Торстенсон «в главе части Ниландцев… атаковал с таким ожесточением русскую пехоту, что опрокинул ее и почти уже проник в ретреншамент; но не будучи поддержан, как то было бы необходимо, он и все его люди, совершившие чудеса храбрости, были перебиты.

Полковник Гельм также прорвался через неприятельскую пехоту; но другие не последовали столь доброму примеру. Наконец в наших войсках не было заметно, той удивительной деятельности, которая проявлялась в них»11.

Шведам удалось опрокинуть первый батальон Новгородского полка. Но прежде чем этот батальон отошел назад, он вывел из строя несколько шеренг шведской пехоты, которая в этом месте имела численное превосходство. Образовался прорыв в первой линии русского боевого порядка. Петр во главе двух батальонов новгородцев бросился в контратаку и восстановил положение. Воодушевленные личной храбростью Петра и стремлением выручить батальон своего полка, новгородцы с такой стремительностью ударили в штыки, что им удалось не только остановить натиск шведов, но и заставить их отступить. Вслед за этим в русском лагере был дан сигнал для перехода в общее наступление по всему фронту. Кавалерия стала охватывать фланги шведской армии.

Шведские войска упорно стремились остановить натиск русской пехоты. Но русская кавалерия уже охватывала фланги шведской армии, и шведы дрогнули. Напрасно король кричал: «Шведы, остановитесь!». В этот момент ядро разбило носилки Карла, и он упал на землю. Придя в сознание, Карл приказал посадить себя на скрещенные пики и, высоко подняв вверх, нести перед пехотой, чтобы воодушевить ее. Но расстроенные шведские полки уже в беспорядке хлынули назад к Будищенскому лесу. К 11 часам окончательно определился исход сражения. Русская конница стремительно преследовала бегущего противника. Сам король чуть не попал в плен. Петр I в своей «Истории свейской войны» так отзывается об этом победном сражении: «Хотя и зело жестоко в огне оба войска бились, однако-ж то все долее двух часов не продолжалось, ибо непобедимые господа шведы скоро хребет показали, и от наших войск с такой храбростью вся неприятельская армия (с малым уроном наших войск, еже наивящще удивительно есть) кавалерия и инфантерия весьма опровергнуты, так что шведское войско не единожды потом не остановилось, но без остановки от наших шпагами и байонетами колоты и даже не обретающегося леса, где оные перед баталией строились, гнали».

Примечания:

  1. Ласковский. Материалы по истории инженерного искусства в России,, 1861 г., ч. II, стр. 259. [↩]
  2. ТИРВИО, т. IV, стр. 121—122. [↩]
  3. Голиков. Деяния Петра Великого, изд. 2-е, т. XI, стр. 171—172. [↩]
  4. Масловский, Записки, т. I. Приложение, стр. 35. [↩]
  5. «Журнал или поденная записка Петра I, ТИРВИО, т. III, стр. 269. [↩]
  6. ТИРВИО, т. III, стр. 274. [↩]
  7. Лимьер. История Швеции в царствование Карла XII. Цит. по сб. «Полтавская битвз», Петербург, 1909 г., стр. 220. [↩]
  8. Там же, стр. 222. [↩]
  9. Густав Адлерфельд. Военная история Карла XII, стр. 237. [↩]
  10. Лимьер. История Швеции в царствование Карла XII. Цит. по сб. «Полтавская битва», стр. 221—222. [↩]
  11. Адлерфельд. Военная история Карла XII. Цит. по сб. «Полтавская битва», стр. 239. [↩]