На следующий день шведы снова приступили к осадным работам. Гарнизон Полтавы неоднократно повторял внезапные вылазки, во время которых разрушались осадные сооружения шведов. Но интервенты упорно продвигались вперед и им удалось дойти до крепостного рва. «Вчерашняго дня, — писал Меншиков государю 5 мая, — получили мы от коменданта Келина письмо, что шанцы под самой ров подведены»1.
Гилленкрок, руководивший осадными работами,, считал свою задачу выполненной и советовал королю попытаться открытой силой овладеть крепостью. Но Карл XII, располагавший к этому времени уже точными сведениями о состоянии крепостных валов, решил продолжать инженерную атаку, пройти сапами через ров и заложить мины под крепостной вал2.
Полковник Келин, предвидя бомбардировку города, занялся утолщением крепостных валов и время от времени производил вылазки. Период с 4 по 14 мая прошел в тщательной подготовке обеих сторон к генеральному сражению. Весть об осаде Полтавы дошла до главных сил русской армии, и они были передвинуты из Богодухова к реке Ворскле. 2 мая главные силы расположились между Котельной и Лихачевкой3. Сосредоточение русской и шведской армий у Полтавы шло почти одновременно.
5 мая русское командование не имело точных данных о сложившейся обстановке. Меншиков, например, считал, что гарнизон сам справится с обороной крепости. Это свидетельствует о том, что в русском лагере еще твердо не знали о намерении шведов всеми силами штурмовать крепость. Только на следующий день, получив донесение Келина, в котором говорилось, что «неприятель оную крепость уже несколько раз жестоким приступом атаковал и хотя с великим уроном отбит и через вылазки многих людей потерял, однако же, до сего «времени, помянутой город в крепкой блокаде держится», Меншиков понял серьезность положения. Он созвал военный совет, который решил отвлечь внимание противника от крепости нападением на Опошню и Будище4.
Нападение на шведов предполагалось произвести, переправившись за р. Ворсклу одновременно в трех направлениях. Главные силы должны были оставаться на левом берегу Ворсклы и быть в полной готовности «сикурсовать» в том направлении, «куда неприятель сильнее наступит»5. В ночь с 6 на 7 мая русские отряды успешно переправились на правый берег Ворсклы у Опошни и перешли в наступление на отряд Росса. Наступление русских было быстро обнаружено шведами, и они открыли сильный пушечный и ружейный огонь. Русским удалось сбить линию прикрытия и захватить одно знамя, две пушки и 180 пленных, в том числе майора Лоде. Остальная часть гарнизона линии прикрытия разбежалась. Для русских открылся путь к Опошне.
Но Росс поднял по тревоге главные силы своего отряда, два пехотных и два драгунских полка и двинул их против русских, направлявшихся к Опошне. Убедившись, что силы русских превосходят силы шведов, Росс не решился вступить в бой. После первого же залпа наступающих он зажег предместье и отступил в Опошненский замок.
Отряд Гольца уже подошел к замку и приготовился к его штурму. Но Меншиков, руководивший этой операцией, получил сведения о подходе шведских подкреплений и решил отступить. Действительно, сам шведский король с двумя гвардейскими батальонами и четырьмя драгунскими полками двигался на помощь осажденным. Однако русским удалось благополучно отвести свои части на левый берег р. Ворсклы.
Намеченный план — отвлечь шведов от Полтавы — не привел к желанным результатам. Шведский король в ночь с 7 на 8 мая ожидал нового нападения русских, а затем решил подтянуть свои войска ближе к Полтаве. Пехота расположилась поблизости к крепости, а конница заняла д. Жуки.
Русская кавалерия, оставленная Меншиковым на правом берегу реки Ворсклы, расположилась севернее д. Жуки и непрерывно наблюдала за противником. Она уничтожала отдельные шведские отряды, отрывавшиеся от главных сил своей армии. Меншиков сообщал Петру: «мы повседневно чиним здесь неприятелю диверзии, но желаю к тому скорого к нам прибытия вашей милости, ибо ко всему знатная прибудет резолюция; баталии елико возможно оберегаемся, а понеже неприятель со всей силой против нас собрался, и я по вашему указу послал к Шереметеву, чтобы, оставя Волконского с тремя полками при гетмане, к нам поспешал, також Долгорукову велел сюда итти».
Девятого мая Меншиков получил письмо от царя с советом «в осаде полтавской гораздо смотреть надлежит, дабы оное… освобождена (была) или по крайней мере безопасна была от неприятеля, к чему предлагаю два способа: первое — нападение на Опошню и тем диверзию ученить; буде же то невозможно, то лутче притить к Полтаве и стать при городе по своей стороне реки (как было у Новгород-Северского) понеже сие место зело нужно… и сим способом неприятеля достать ево не может, ибо всегда возможно в город людей прибавливать и амуницию, протчее дается на ваше доброе разсуждение»6.
Один из рекомендованных царем способов борьбы против шведов уже был испытан и не привел к желательным результатам, поэтому Меншиков прибег ко второму. 12—13 мая русская армия спустилась вниз по левому берегу р. Ворсклы и сосредоточилась у д. Крутой Берег, против Полтавы. Главное внимание русского командования было обращено на оказание немедленной помощи осажденному гарнизону. 15 мая Меншикову в результате сложного маневра удалось в темноте в сопровождении местных жителей перебросить в крепость отряд Головина численностью около 1 000 человек. Переодетый в шведское обмундирование отряд перешел через болото и подошел к окопам шведов, которые приняли смельчаков за своих и пропустили их. Шведы обнаружили свою ошибку тогда, когда уже было поздно: русский отряд штыками проложил себе дорогу к крепостным воротам. Карл XII, узнав об этой операции, сказал: «Я вижу, что мы научили русских воевать». После этого русские тщетно пытались каким-либо образом оказать помощь осажденным в Полтаве. Через непроходимые болота у р. Ворсклы начали строить гати из фашин, отдельные конные отряды продолжали производить налеты на шведов с целью отвлечь их внимание oт крепости. Однако шведы продолжали окружать Полтаву тесным кольцом.
27 мая под Полтаву прибыл со своими войсками Шереметев, а 4 июля — Петр I, находившийся с февраля в Троицком городке. О прибытии новых подкреплений гарнизон был извещен пушечным выстрелом с холостым ядром, в которое вложили письмо государя с призывом держаться как можно дольше. Петр писал, что принимаются меры для спасения гарнизона. Письмо было прочитано в ратуше, и осажденный гарнизон и жители города поклялись не сдаваться неприятелю.
Примечания:
- Русский архив 1875 г., кн. III, стр. 69. [↩]
- Гилленкрок. Современное сказание, стр. 92—93. [↩]
- ТИРВИО, т. III, стр. 150—151. [↩]
- ТИРВИО, т. III, № 160. Журнал, т. I, стр. 188. Архив Куракина. Кн., т. I стр. 318. [↩]
- Русский архив 1875 г., кн. III, стр. 69. [↩]
- ТИРВИО, т. III, № 159. [↩]