Боевые действия подводных лодок Краснознамённого Балтийского флота в сентябре—декабре 1941 г.

image_print

Аннотация. В статье представлены результаты анализа боевых действий подводных сил Краснознамённого Балтийского флота с начала сентября до конца декабря 1941 года, проведённого на основе отечественных и иностранных архивных источников, а также данных, собранных автором в качестве научного консультанта поисковой экспедиции «Поклон кораблям Великой Победы». В начале осени 1941 года командование ВМФ критиковало командование Краснознамённого Балтийского флота за то, что оно недостаточно использовало подводные силы, на что были ряд объективных причин, освещённых в статье. Благодаря принятым мерам балтийцы повысили их активность. В сложных условиях трёх осенних и первого зимнего месяцев 1941 года подводники Краснознамённого Балтийского флота накопили ценный боевой опыт. Его анализ и использование послужили основой их боевых успехов в последующие периоды Великой Отечественной войны. В заключение автор привёл статистику боевых походов подводников-балтийцев и их результатов.

Summary. The paper analyzes combat actions by the submarine forces of the Red Banner Baltic Fleet from early September to the end of December 1941. The analysis is based on domestic and foreign archival sources, and also data gathered by the author in capacity of academic consultant to the search expedition Respect for the Ships of Great Victory. At the start of the 1941 fall the Navy command criticized the command of the Red Banner Baltic Fleet for not using the submarines enough, which was due to a number of objective reasons covered in the paper. Thanks to the measures taken, the Baltic naval officers stepped up their activity. Under the difficult conditions of three fall months and the first month of the 1941 winter, the Red Banner Baltic Fleet submariners acquired valuable combat experience. Its analysis and employment served the basis of their subsequent success in the Great Patriotic War. In conclusion, the author cites the statistics of the Baltic submariners’ campaigns and their results.

МОРОЗОВ Мирослав Эдуардович — старший научный сотрудник Центра военной истории России Института российской истории РАН, полковник запаса, кандидат исторических наук

«СТРАНА ГОТОВИЛА КОМАНДИРОВ ВОЕВАТЬ И БИТЬ ПРОТИВНИКА…»

Боевые действия подводных лодок Краснознамённого Балтийского флота в сентябре—декабре 1941 г.

В описаниях боевой деятельности подводных лодок Краснознамённого Балтийского флота (КБФ) в годы Великой Отечественной войны события сентября—декабря 1941 года, как правило, остаются в тени успехов 1942 и 1945 гг. Вместе с тем детальный анализ этих событий показывает: именно по результатам первых месяцев боевых действий были приняты решения, определившие особенности применения подлодок на Балтике до конца войны. В последние годы подводные археологи обнаружили большинство пропавших без вести субмарин КБФ, ликвидировав некоторые «белые пятна» историографии того времени, когда вышли в свет такие работы как трёхтомник «Боевая деятельность подводных лодок Военно-Морского Флота СССР в Великую Отечественную войну 1941—1945 гг.»1.

28 августа 1941 года корабли и суда КБФ, приняв на борт войска 10-го стрелкового корпуса и эвакуировавшееся гражданское население, покинули Таллин. Этим событием начался период войны на Балтийском театре военных действий (ТВД), характеризовавшийся в первую очередь ограничением системы базирования КБФ районом Кронштадт — Ленинград с немногочисленными прилегающими островами в восточной части Финского залива. Малые размеры контролировавшейся КБФ операционной зоны позволяли противнику не только эффективно минировать все находившиеся в ней судоходные фарватеры, но и создавать постоянную угрозу уничтожения кораблей в пунктах базирования внезапными авиационными и артиллерийскими ударами. В сентябре 1941 года в Кронштадте погибла подводная лодка М-74, получили повреждения П-3, Щ-306, Щ-318 и Щ-3222. Отсутствие безопасных полигонов заставило временно прекратить испытания кораблей и боевую подготовку их экипажей. Даже перемещения между Ленинградом и Кронштадтом в связи с выходом немецких войск к берегу Финского залива в районе Петергоф — Стрельна и установкой на нём береговых батарей стали сложны с точки зрения организации и обеспечения. Их могли проводить только в тёмное время суток. С началом сухопутной блокады Ленинграда флот практически перестал получать с Большой земли многие виды имущества, запчастей, инструментов и принадлежностей, морских боеприпасов и топлива. Дело дошло до обращения военного совета КБФ к наркому ВМФ адмиралу Н.Г. Кузнецову 7 сентября с предложением организовать прорыв всех больших и средних подлодок КБФ через балтийские проливы в состав Северного флота. 12 сентября Ставка Верховного Главнокомандования разрешила их прорыв, но вскоре он был отменен3.

Обстановка в центральной и западной частях Финского залива также была сложной. С первых суток войны немецкое военно-морское командование с помощью своих финских союзников провело в заливе несколько миннозаградительных операций, выставив более 2000 мин. С 12 июля командование КБФ приказало плавание кораблей и судов по Финскому заливу, включая переходы подлодок между Кронштадтом и Таллином, осуществлять исключительно за тралами тральщиков4. Но к началу сентября флот потерял 8 из 18 входивших в его состав современных быстроходных тральщиков (БТЩ) типа «Фугас». Нехватка тральщиков и сторожевых кораблей с современными средствами ПВО стала одной из главных причин больших потерь КБФ при прорыве из Таллина в Кронштадт5.

В то же время ряд факторов облегчал КБФ ведение подводной войны. До начала декабря 1941 года силы Балтфлота продолжали удерживать находившиеся в устье залива военно-морскую базу (ВМБ) Ханко и остров Осмуссаар. Развёрнутая между Ханко и Осмуссааром центральная минно-артиллерийская позиция значительно затрудняла перевод сил флота противника в Финский залив. Кроме того, с начала сентября до конца октября главные силы развёрнутой на Балтийском ТВД группировки ВМС Германии были заняты в операции по овладению островами Моонзундского архипелага. В связи с этим противнику не удалось до конца кампании 1941 года развернуть в Финском заливе противолодочные рубежи, поисковые группы охотников за подлодками, противолодочную авиацию. Минная угроза, по сути, была единственным препятствием развёртыванию подлодок в Финском заливе. Её снижения до приемлемого уровня можно было добиться организацией соответствующего обеспечения выхода субмарин. Но многие вопросы такого обеспечения в то время не были разработаны, их важность недооценивалась, движение лодок, как правило, не обеспечивалось действиями других сил флота.

Неудачи начального периода войны, результаты прорыва флота из Таллина в Кронштадт, установление сухопутной блокады Ленинграда и угроза захвата города противником влияли на политико-моральное состояние личного состава бригады подлодок. Были случаи пораженческих высказываний и открытой критики действий командования. Ситуацию усугубил конфликт командира бригады подлодок Героя Советского Союза капитана 1 ранга Н.П. Египко и командующего флотом вице-адмирала В.Ф. Трибуца. Комбриг выразил своё несогласие с планом прорыва отряда подводных лодок с Балтики на Северный флот из-за большой вероятности гибели лодок в тщательно охраняемых немецким флотом Датских проливах. Трибуц отправил в соединение комиссию политуправления КБФ. Она признала политико-моральное состояние личного состава бригады в целом здоровым и боевым, но отметила, что «среди части начсостава имеются настроения боязни идти в море, отдельные командиры заразились упадническими настроениями, что проявляется в фактах пьянства и недисциплинированности». В результате чистки в сентябре—октябре 1941 года военному трибуналу были преданы 8 офицеров, в т.ч. политработников бригады, 4 из них приговорены к высшей мере наказания. 23 подводника из командного и политического состава соединения были привлечены к партийной ответственности, 10 исключены из рядов ВКП(б)6. Был снят с должности командир бригады подлодок Н.П. Египко. Его преемником стал Герой Советского Союза капитан 1 ранга А.В. Трипольский.

В непростых условиях командованию КБФ (командующий — вице-адмирал В.Ф. Трибуц, начальник штаба — контр-адмирал Ю.А. Пантелеев, с 29 сентября 1941 г. вице-адмирал Ю.Ф. Ралль) предстояло возобновить боевую деятельность подлодок, прерванную в период подготовки и прорыва флота из Таллина.

Действия советских подлодок на морских коммуникациях противника в открытой части Балтийского моря за пределами Финского залива предусматривались всеми предвоенными оперативными планами КБФ и их составной частью — Планом подводной войны7. Наибольшее внимание уделялось срыву перевозок шведской железной руды в Германию, морского сообщения между Германией и Финляндией (в т.ч. с находившимися там немецкими войсками), а также нарушению снабжения немецких войск на приморском фланге советско-германского фронта через порты Прибалтики8.

Первоначально командование КБФ считало действия подлодок в сложившихся тогда условиях невозможными. 30 августа в пункте 6 Контрольного листа9 для наркома ВМФ адмирала Н.Г. Кузнецова указало: «В связи с резким сокращением наших водных коммуникаций и больших трудностей переходов ПЛ ПЛ10 в Балтийское море считаю нецелесообразным в настоящее время посылать ПЛ ПЛ в Балтику»11. Находившийся в бригаде подлодок инспектор Управления боевой подготовки ВМФ капитан-лейтенант С.Н. Хонес докладывал: «Каковы причины неиспользования подлодок, неизвестно, хотя до 1939 года, до расширения морских границ на КБФ всеми оперативными планами были предусмотрены действия подлодок в Балтийском море, как при скрытых переходах, так и при выводе подлодок из главной базы с эскортом. На 11.09.41 подводные лодки КБФ бездействовали и все находились на р. Неве»12. Это вызывало резкие возражения наркома ВМФ и его представителя при штабе Ленинградского фронта — начальника Главного морского штаба (ГМШ) адмирала И.С. Исакова, который ещё 14 июля 1941 года в директивном письме командованию КБФ указал: «Надо твёрдо помнить, что в восточной части Финского залива наши ПЛ использовать негде. Нет объектов атаки. Поэтому, где бы ни находился фронт, до тех пор, пока останется какая-либо возможность проводить ПЛ в Балтийское море, — надлежит это делать со всей настойчивостью»13.

Требования командования ВМФ стимулировали более активную постановку задач командованием Балтфлота подчинённой бригаде подлодок. 6 сентября она насчитывала 44 подводных корабля14. Большинство из них находились в исправном и боеготовом состоянии.

Для проверки возможности самостоятельного плавания подлодок через Финский залив была использована подводная лодка П-1 с задачей — доставить 19,6 т груза15 в ВМБ Ханко, хотя острой потребности в данной перевозке не было. П-1 — одна из IV серии подлодок, которая к началу войны считалась непригодной для участия в боевых походах на коммуникации противника из-за ряда конструктивных недостатков (излишне крупные размеры, большое время погружения, плохая управляемость под водой, малая глубина погружения и т.д.). Командиру П-1 капитан-лейтенанту И.А. Логинову было рекомендовано весь самостоятельный участок перехода от точки в 5 милях западнее острова Гогланд до полуострова Ханко пройти в ночное время в надводном положении. Как показал послевоенный анализ, на этом пути лодке предстояло пересечь 4 не известных в то время советским морякам минных заграждения противника при вероятности встречи хотя бы с одной миной — около 40 проц.16 Кроме того, лодка рисковала подорваться в темноте на плавающей мине или быть атакованной надводными кораблями. Выйдя в море вечером 10 сентября, П-1 не прибыла в ВМБ Ханко и длительное время считалась пропавшей без вести. Летом 2008 года её остов обнаружили при прокладке трубопровода «Северный поток». Причиной гибели стал подрыв на мине минного заграждения «Юминда»17.

11 сентября, ещё до выяснения результатов похода П-1 начальник штаба КБФ директивой №1оп/399сс поставил задачу на развёртывание трёх подлодок на позициях в Финском заливе — по одной на подходах к Таллину, в районе Хельсинки и севернее островов Соммерс и Нерва с целью противодействия финским канонерским лодкам, обстреливавшим острова18. Но в море были высланы лишь две субмарины: М-97 (капитан-лейтенант А.И. Мыльников) к Таллину и М-77 (капитан-лейтенант Л.Н. Костылев) на позицию у Соммерса. Походы завершились безрезультатно. Противник не закончил траление Таллинской бухты, и никакого движения судов в ней не было. М-77 не смогла достичь позиции из-за поломок. При возвращении в Кронштадт получила дополнительные повреждения в результате атаки немецкого гидросамолёта19. Однако М-97 и М-77 подтвердили возможность самостоятельных походов подлодок КБФ в Финском заливе при условии точного следования фарватерам.

Для активизации подводной войны вице-адмирал В.Ф. Трибуц 19 сентября приказал командиру бригады подлодок подготовить к походам на срок до 40 суток (лодки типа «М» до 10 суток) 15 субмарин. В первую очередь планировалось развернуть их на пяти позициях: Таллин — Хельсинки; Вентспилс — Лиепая — Клайпеда; между островом Эланд и портом Вестервик (Швеция); у южного побережья Балтийского моря между 16-м и 20-м меридианами восточной долготы и одну в так называемом Аландском море (условное название водного региона в устье Ботнического залива между материковой Швецией и Аландскими островами) с задачей разведки безопасного фарватера в проливе Южный Кваркен («Сёдра-Кваркен») для последующего прорыва подлодок в Ботнический залив. Форсирование Финского залива предусматривалось без обеспечения на всех этапах: в надводном положении от Кронштадта до острова Родшер, от него до меридиана полуострова Поркаллан-Калбода — в подводном и далее на запад в надводном положении по старому фарватеру, проделанному тральщиками до оставления Таллина20.

По решению командования первыми в боевые походы должны были направиться Щ-319 (капитан-лейтенант Н.С. Агашин) и Щ-320 (капитан-лейтенант И.М. Вишневский), лишь после получения сообщений об их успешном прорыве через Финский залив — остальные. Обе субмарины вышли из Кронштадта вечером 20 сентября, но в ожидаемое время сообщений о завершении прорыва от них не было. Такое сообщение со Щ-320, переданное в 3 часа 7 минут 23 сентября, перехватила и расшифровала немецкая радиоразведка, а не приёмные центры КБФ21. Расследование после возвращения Щ-320 из похода установило вину штурмана, который якобы не передал радистам правильные радиоданные, из-за чего они вели передачу на не той частоте22. Справедливость данного заключения вызывает сомнения, поскольку не было получено никаких донесений и с подводной лодки Щ-319. На этом основании её впоследствии сочли погибшей при прорыве через Финский залив. Но в 2008 году остов Щ-319 был обнаружен за пределами Финского залива — западнее Клайпеды. Из-за того, что доклады Щ-319 и Щ-320 не были получены своевременно, развёртывание подлодок приостановили на срок более полумесяца23.

Щ-320 действовала на позиции у берегов Померании с утра 25 сентября по ночь 22 октября, произвела 3 торпедные атаки ни одна из которых не завершилась успехом. За время патрулирования этой «щуки» силы противника 4 раза обнаруживали подлодки в районе позиции Щ-320, но все обнаружения были признаны ложными. Обратный путь субмарина проделала без затруднений, преодолев за поход согласно данным послевоенного анализа 16 линий мин. Хотя по расчётам вероятность её встречи хотя бы с одной миной была 100-процентной, этого удалось избежать. Руководство бригады представило И.М. Вишневского к награждению орденом Красного Знамени, но командование флота «снизило» награду до ордена Красной Звезды24.

Щ-319 действовала активно. 27 сентября противник в районе её позиции зафиксировал торпедную атаку на отряд боевых кораблей, в который входили лёгкие крейсера «Лейпциг» и «Эмден», через два дня — атаку на отряд немецких тральщиков. В ночь на 6 октября в Ирбенском проливе был обстрелян с неопознанного советского корабля (предположительно с Щ-319) немецкий моторный тральщик R-79. Накануне вечером немецкая радиоразведка обнаружила советскую подлодку на подходах к проливу. Хотя «щуке» не удалось потопить ни одного корабля, её активные действия создали большое напряжение для военно-морских сил противника, участвовавших в то время в операции по захвату Моонзундских островов. Для поиска подлодки были развёрнуты четыре группы противолодочных кораблей, безуспешно искавших «щуку» до 9—10 октября. По-видимому, после описанных боестолкновений командир Щ-319 решил переместиться из северной в южную часть позиции, где подлодка стала жертвой плавающей мины. Её остов обнаружили в 2007 году западнее Клайпеды25.

Наряду с отсутствием сообщений от «щук» у командования КБФ была и другая веская причина для задержки развёртывания подлодок за пределы Финского залива. 24 сентября в Главный штаб ВМФ поступила информация об обнаружении в северной части Балтийского моря немецкой эскадры во главе с линкором «Тирпиц». 26 сентября в соответствии с директивой начальника штаба КБФ №1оп/432сс на позициях в восточной части Финского залива и в районах ожидания были развёрнуты 11 подводных лодок с задачей атаковать немецкое соединение в случае попытки его прорыва к Кронштадту и Ленинграду. Но немецкая эскадра не предпринимала попыток проникнуть в Финский залив и к концу сентября вернулась в свои базы. А патрулирование подлодок КБФ в восточной части Финского залива продолжалось до середины ноября. С этой целью они выполнили 10 боевых походов и произвели одну минную постановку26.

7 октября, на следующий день после получения первого сообщения со Щ-320 вице-адмирал В.Ф. Трибуц директивой №1оп/484сс поставил задачу развернуть на позициях в Балтийском море 3 средних подлодки — по одной в Норрчёпингской бухте, в районе Вентспилс — Клайпеда вместо Щ-319, от которой не было сообщений, и в районе к западу от острова Борнхольм. К тому времени в штабе флота пришли к справедливому заключению, что основной опасности — подрыву на минах — подлодки подвергаются при форсировании средней части Финского залива, поэтому их переходы от острова Гогланд до меридиана Таллина планировалось проводить за тралами БТЩ в ночное время27.

Выход отряда, в который входили подлодки Щ-322, Щ-323, С-8, 5 тральщиков и 6 сторожевых катеров, состоялся в ночь на 12 октября. В ходе проводки тральщики затралили две мины и два минных защитника. В результате подрыва был тяжело повреждён катер МО № 311. Все подлодки были отпущены для продолжения самостоятельного перехода. Донесение о завершении прорыва было получено только от Щ-323. В результате обнаружения остовов подлодок стало известно, что Щ-322 спустя несколько часов после начала самостоятельного перехода погибла на минном заграждении «Корбетта» западнее Таллина, С-8 — примерно 14—15 октября подорвалась на минном заграждении «Вартбург» в 6 милях от южной оконечности острова Эланд. Место обнаружения свидетельствует: она завершила форсирование Финского залива и должна была сообщить об этом по радио, но её донесение не было принято. Противник обнаружил движение советского отряда только после его поворота на обратный курс и связал его с эвакуацией советских войск с острова Хийумаа и ВМБ Ханко28.

Щ-323 (капитан-лейтенант Ф.И. Иванцов) действовала на позиции в Норрчёпингской бухте до 7 ноября, совершила 8 торпедных атак, в результате которых считались потопленными 4 судна суммарным тоннажем 40 тыс. т. «Щуке» удалось 16 октября потопить немецкий пароход «Балтенланд» с грузом леса. Первоначально судно считалось подорвавшимся на плавающей мине. Но обнаружение фрагментов воздушного резервуара торпеды с русскими клеймами доказало немецкому командованию: его потопила советская подлодка. Обратное форсирование Финского залива прошло без происшествий. В общей сложности при самостоятельном форсировании Щ-323 пересекла 9 линий мин с вероятностью встречи с одной из них примерно 40 проц. За успешный поход подлодка была награждена орденом Красного Знамени, её командир — орденом Ленина29.

Одновременно с выводом группы подлодок в Балтийское море командование бригады попыталось наладить обслуживание позиции у Таллина силами подводных лодок типа «Малютка». Первой туда должна была выйти М-102. Но субмарина не смогла покинуть свою операционную зону. Во время самостоятельного перехода на позицию в районе острова Сескар ударилась о подводный камень и получила пробоину в прочном корпусе. Причинами аварии стали ошибка штурмана и неработающий маяк, включить который должны были заранее. «Малютка» была вынуждена вернуться в базу для ремонта.

Вышедшая ей на смену М-97 действовала в районе Таллина и произвела две торпедные атаки. Противник усилил меры противолодочной обороны и начал конвоирование судов на линии Таллин — Хельсинки. Командир М-97 капитан-лейтенант А.И. Мыльников был награждён орденом Ленина. «Малютка» вернулась в базу, преодолев за время похода 16 линий мин, вероятность встречи с одной из которых составляла 40 проц.

О том, что походы в район Таллина были опасны, свидетельствовали последующие патрулирования, произведённые подлодками «Калев» и М-98. Первая, скорее всего, погибла на мине при следовании на позицию 30—31 октября, вторая 15 ноября произвела торпедную атаку у берега острова Аэгна и погибла, по-видимому, в тот же день, подорвавшись на мине при возвращении в базу. Обе они до сих пор не обнаружены из-за сложности поиска в районе бывшего минного заграждения «Юминда», находящегося ныне в территориальных водах Эстонии30.

17 октября командующий КБФ пересмотрел свои указания, отданные 19 и 26 сентября. Число подлодок, развёрнутых в восточной части Финского залива на случай прорыва немецкой эскадры, уменьшил, что позволило выделить корабли для занятия двух свободных позиций — у южного входа в пролив Кальмарсунд (между островом Эланд и материковой частью Швеции) и в «Аландском море», куда вечером 26 октября была выслана Щ-318. Спустя несколько часов она села на камни у южной оконечности острова Гогланд. Снятая с камней «щука» вернулась для ремонта в Кронштадт31.

На замену ей командир бригады выделил С-9 (капитан 3 ранга С.А. Рогачевский). За несколько часов до выхода в боевой поход 31 октября субмарине была уточнена задача: в начале похода со 2 по 8 ноября патрулировать у острова Утё с целью прикрытия от надводных кораблей противника эвакуации ВМБ Ханко. Аналогичная задача была поставлена Щ-324. Её позиция находилась у острова Эрё. С-9 смогла прорваться через залив, достичь района патрулирования, но утром 7 ноября из-за неправильных действий командира при всплытии в условиях шторма произошла аварийная ситуация. Штормовая волна смыла верхнюю вахту, включая командира32. Во время сильного шторма субмарину, лежавшую на грунте, било о камни. Получили повреждения многие приборы и механизмы, включая кормовые горизонтальные рули и правую линию вала. 13 ноября подлодка самостоятельно вернулась в Кронштадт. Благодаря правильно составленному маршруту она форсировала лишь четыре линии мин, избежав встречи с ними.

Щ-324 (капитан-лейтенант Г.И. Тархнишвили) в ночь на 5 ноября донесла о занятии позиции, после чего связь с ней прекратилась. Остов этой «щуки» обнаружила финская экспедиция в 2015 году. Она погибла на северной оконечности германского минного заграждения «Апольда», выставленного в ночь на 22 июня 1941 года33.

На позицию у южного входа в пролив Кальмарсунд 1 ноября было решено выслать подлодку Щ-317. Для облегчения прорыва через Финский залив она должна была до меридиана Таллина следовать в составе конвоя, направлявшегося в ВМБ Ханко. Рандеву с конвоем было назначено в бухте острова Гогланд, куда «щука» прибыла заблаговременно утром 3 ноября и, погрузившись, легла на грунт. Вечером при всплытии её обнаружили корабли другого конвоя, не имевшего оповещения о присутствии Щ-317, и, приняв её за субмарину противника, атаковали глубинными бомбами и артиллерией. «Щука» получила повреждения в результате попадания 45-мм снаряда, пробившего прочный корпус, а также при посадке на камни. Поэтому была вынуждена вернуться для ремонта в базу34.

8 ноября начальник штаба КБФ дал последние в 1941 году указания о развёртывании подлодок. В море предстояло выйти Щ-309 (прикрытие эвакуации с Ханко вместо С-9, затем действия на позиции Вентспилс — Клайпеда), Щ-311 (южный вход в пролив Кальмарсунд) и Л-2 (Данцигская бухта). Щ-309 (капитан-лейтенант И.С. Кабо) и Щ-311 (капитан-лейтенант П.А. Сидоренко) между 9 и 11 ноября успешно форсировали Финский залив и заняли назначенные позиции. Щ-309 патрулировала у Ханко, с вечера 17 ноября — на позиции между маяками Ужава и Акменрагс (Латвия). За время похода командиру корабля не удалось обнаружить ни одной цели, заслуживавшей применения торпед. 23 ноября «щука» начала возвращение в базу. Спустя трое суток прибыла к острову Гогланд и задержалась там до 6 декабря из-за отсутствия сил обеспечения. В Кронштадт прибыла 11 декабря, в Ленинград — 12-го, став последней подлодкой КБФ, вернувшейся из похода в кампанию 1941 года. При возвращении ей не раз удалось избежать роковой встречи. Например, с донной миной, выставленной противником с саней в акватории Морского канала (искусственный фарватер в Невской губе от устья реки Большая Нева до острова Котлин), на которой в ночь на 12 декабря подорвался шедший впереди подлодки ледокол «Молотов»35.

Движение судов противника через позицию Щ-311 было более оживлённым. В ночь на 15 ноября она атаковала одиночное судно. После четырёх неудачных торпедных атак открыла огонь из 45-мм пушек и заставила пароход выброситься на камни близ маяка Капелльуден (остров Эланд). В ответ по подлодке открыла огонь шведская береговая батарея, вынудив её погрузиться. По немецким данным, атаке подверглось датское судно «Эмануэль», получившее незначительные повреждения. Спустя двое суток «щука» попала в шторм, повредивший кормовые горизонтальные рули, из-за чего командир решил вернуться в базу. Обратное форсирование Финского залива прошло без происшествий36.

Трагедией завершился поход подлодки Л-2. До меридиана острова Найссаар она должна была идти в составе конвоя, направлявшегося в базу Ханко. В ночь на 14 ноября 1941 года субмарина подорвалась на мине. Место подрыва пришлось на кормовую часть, и лодка не получила фатальных повреждений. Несмотря на постановку на якорь, сильный северо-восточный ветер разворачивал лодку и стоявший поблизости также подорвавшийся эсминец «Суровый», вызвал дрейф, грозивший в условиях минного поля новыми подрывами. Спустя примерно 20 минут подлодка подорвалась повторно, получив повреждение в районе 5-го отсека, но смогла удержаться на плаву. Около 5 часов утра корабли конвоя сняли экипаж с эсминца «Суровый», подготовленного к взрыву. БТЩ-217, выделенный для снятия экипажа с Л-2, из-за сильного волнения не смог подойти к подлодке и, не выполнив задачу, ушёл догонять остальные корабли. На тральщике около 6 часов утра услышали взрыв, который, по мнению командования, а впоследствии и отечественных военно-морских историков, свидетельствовал о гибели подлодки37. Лишь в последнее время из иностранных документов стало известно, что экипаж подлодки боролся за неё ещё около суток.

Вскоре после 8 часов утра 14 ноября немецкий наблюдательный пост на о. Кери обнаружил на расстоянии 8—10 миль на северо-востоке стоявший на месте корабль. В 10.50 субмарину заметил финский самолёт-разведчик. Выделенная для захвата Л-2 финская канонерская лодка не смогла обнаружить цель из-за того, что субмарина продолжила дрейф на восток, к центру минного поля. Вылетевший во второй половине дня финский бомбардировщик нашёл подлодку, которая обстреляла его зенитным огнём. Больше на поверхности Л-2 никто не видел. В 2006 году её остов случайно обнаружила экспедиция Морского музея Эстонии, спустя 6 лет обследовала и идентифицировала группа финских дайверов38. На лодке погибли 50 моряков. Спаслись лишь трое, перешедших на корму эсминца «Суровый» во время случайного сближения кораблей.

В конце октября 1941 года командир 4-го дивизиона ПЛ капитан 3 ранга В.А. Егоров предложил послать одну из подводных лодок типа «К» XIV серии в Балтийское море для действий зимой на коммуникациях противника. Расчётная продолжительность похода должна была составить 120—130 суток — с 15—20 декабря до приблизительно 15 апреля — 1 мая 1942 года. Проблема заключалась в том, что постройка ни одной из подлодок типа «К» не была полностью завершена, ни одна не прошла приёмных испытаний, служивший на них личный состав не прошёл курс боевой подготовки. Не было и опыта подобных походов. Тем более, расчётная автономность подлодок типа «К» была определена в 50 суток и проверки практикой до войны пройти не успела. Несмотря на эти обстоятельства, командование бригады и флота одобрило инициативу Егорова. Для похода в зимних условиях выделили К-52. Но 23 ноября при буксировке на завод по Неве она ударилась о бык одного из мостов, получила серьёзные повреждения и от похода была отстранена. На замену ей выделили К-51. В ночь на 18 декабря за двумя ледоколами она перешла в Кронштадт и в ночь на 22 декабря начала переход к острову Лавенсаари в тяжёлых ледовых условиях. Наряду с многочисленными деформациями лёгкого корпуса и ограждения рубки вышли из строя обе 100-мм пушки, была нарушена герметичность носовых цистерн главного балласта, погнуто перо носовых горизонтальных рулей, повреждена часть размещённых в надстройке баллонов воздуха высокого давления, порваны антенны. Днём лодка достигла Лавенсаари, где экипаж в течение двух суток пытался устранить повреждения. При первом же пробном погружении 24 декабря выявилась значительная перегрузка, приведшая к отрицательной плавучести и падению на дно. Разгрузить подлодку не удалось. Даже после выгрузки части запасов и осушения всех цистерн манёвренного балласта отрицательная плавучесть составляла около 20 т. Тем временем запас угля на ледоколе «Ермак» сократился до объёма, потребного на обратный переход в Кронштадт, и командование КБФ разрешило К-51 вернуться в Ленинград. Туда она прибыла к 30 декабря39.

Результаты боевой деятельности подлодок КБФ за 4 завершающих месяца 1941 года характеризуют следующие показатели. Они 30 раз выходили в боевые походы. В 18 решали задачу нарушения коммуникаций противника в западной части Финского залива или в других районах Балтийского моря, в 11 несли дозор и должны были атаковать корабли противника в случае их попытки проникнуть в восточную часть Финского залива. Цель одного похода была транспортной. В семи походах на коммуникации и в транспортном походе подлодки не достигли позиций или пункта назначения из-за гибели или повреждений, в том числе в четырёх случаях полученных в результате аварий или воздействия своих сил.

Из боевых походов не вернулись 8 подводных кораблей, 2 из них продолжают числиться пропавшими без вести до сих пор. Во всех известных случаях причиной гибели были вражеские мины. Кроме того, погибли две подлодки, находившиеся на капитальном ремонте в Ленинграде. Одна от удара авиации противника, другая в результате обстрела осадной артиллерией и ледовых повреждений.

В общей сложности субмарины с учётом не вернувшихся из боевых походов провели не менее 20 торпедных и две артиллерийские атаки. Одно транспортное судно противника было потоплено, ещё одно повреждено. Успешность торпедных атак составила 5 проц. В то же время столь важный показатель, как количество атак на один поход, по сравнению с июнем—августом 1941 года вырос в 7 раз (с 0,2 до 1,4), что свидетельствовало о повышении активности командиров подлодок и более удачном выборе позиций командованием.

И всё же боевая деятельность подлодок КБФ в конце 1941 года, как отметил отвечавший за противолодочную борьбу на Балтийском ТВД немецкий командующий тральными соединениями «Север» в отчёте об их действиях в 1941 году40, не вызывала у противника серьёзного беспокойства.

Итоги боевой деятельности бригады подлодок КБФ в 1941 году были подведены на конференции 31 января 1942 года. С основным докладом выступил начальник отдела подводного плавания штаба КБФ капитан 1 ранга А.М. Стеценко. Он сделал вывод: «Несмотря на большое количество подводных лодок, одновременно находящихся в море, результаты их боевой деятельности были неудовлетворительны…». Причинами были названы «нерешительность, отсутствие инициативы и даже трусость отдельных командиров», «слабая тактическая подготовка части командиров подлодок», «недостаточная обученность личного состава на некоторых подлодках», затянувшийся после Советско-финляндской войны ремонт ряда кораблей, нарушивший боевую подготовку, «значительные ограничения и перестраховки в прохождении боевой подготовки в мирное время», чрезмерная шумность механизмов подлодок, а также отсутствие их взаимодействия с авиацией41.

Представители командования КБФ и бригады подлодок обсудили пути избавления от недостатков. Были внесены предложения переработать и сократить курс боевой подготовки экипажей подлодок, разработать наставление по их эскортированию. Исполнявший обязанности командира бригады Герой Советского Союза капитан 1 ранга А.В. Трипольский признал, что подлодки в оперативном и тактическом отношениях использовались правильно, недостатки объяснил «исключительно нерешительностью, пассивностью и даже трусостью некоторых командиров»42. «Мы должны мобилизовать командиров подводных лодок на активные и смелые действия, а тех, которые неспособны, не могут выполнять задачи, убрать, а то они зря получают деньги и считаются командирами подлодок»43, — заявил Трипольский. Командующий КБФ вице-адмирал В.Ф. Трибуц высказал иное мнение о мерах, необходимых для исправления ситуации: «Страна готовила командиров воевать и бить противника, пусть же сейчас они покажут свою преданность стране и выполнят поставленные перед ними задачи, а если мы, как говорит тов. Трипольский, будем снимать людей, то дойдём до абсурда, нам не с кем будет воевать»44. Командующий флотом требовал укрепления политико-морального состояния личного состава бригады и организации командирской учёбы, построенной на изучении опыта войны. Он настаивал на том, что командиры подлодок с довоенной подготовкой лучше, чем наскоро выдвинутые бывшие помощники командиров, зачастую не обладавшие ни большим опытом службы, ни необходимыми командирам знаниями. В соответствии с этим решением в течение весны 1942 года в бригаде был проведён комплекс организационных и учебных мероприятий, позволивший экипажам подводных лодок КБФ в 1942 году добиться впечатляющих боевых успехов.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Боевая деятельность подводных лодок Военно-Морского Флота СССР в Великую Отечественную войну 1941—1945 гг. в 3 т. М.: Воениздат, 1969—1970.

2 Филиал Центрального архива Министерства обороны РФ (архив Военно-Морского Флота) (ФЦАМО — АВМФ). Ф. 2. Оп. 6. Д. 497. Л. 120 об.

3 Боевая деятельность подводных лодок… Т. 2. М., 1969. С. 57, 58.

4 Киреев И.А. Влияние минно-заградительных действий противника на условия боевой деятельности Военно-Морских Сил СССР в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. Ч. 3. Кн. 1. Кампания 1941 г. М., 1960. С. 71.

5 Зубков Р.А. Таллинский прорыв Краснознамённого Балтийского флота (август—сентябрь 1941 г.). События, оценки, уроки. Военно-исторический труд: сборник документов, материалов и комментариев к ним. СПб., 2012. С. 331, 332.

6 Подводник № 1 Александр Маринеско. Документальный портрет: сборник документов. М., 2015. С. 14.

7 Российский государственный архив Военно-морского флота. Ф. Р-92. Оп. 2. Д. 661. Л. 1—20.

8 ФЦАМО — АВМФ. Ф. 92. Оп. 52. Д. 33. Л. 68, 69.

9 Контрольный лист — документ, в который были сведены все предложения командования КБФ, требовавшие решения вышестоящей инстанции.

10 ПЛ — подводная лодка. В документах того времени удвоение аббревиатуры означало множественное число.

11 Контрольный лист командующего КБФ для наркома ВМФ. 30 августа 1941 г. // Зубков Р.А. Указ. соч. Электронные приложения (электрон. опт. диск — CD-ROM). Приложение 13. Документ №1311.

12 ФЦАМО — АВМФ. Ф. 2. Оп. 384. Д. 21. Л. 231, 232.

13 Там же. Ф. 161. Оп. 43. Д. 57. Л. 64.

14 Там же. Оп. 37. Д. 15. Л. 30—32, 67. В число 44 ПЛ вошли 6 типа «С», подготовленных к переводу по Беломорско-Балтийскому каналу и возвращённых в состав КБФ в связи с установлением блокады Ленинграда, а также две подлодки типа «Щ», завершавшие государственные испытания.

15 Боевая деятельность подводных лодок… Т. 2. С. 60.

16 Киреев И.А. Указ. соч. С. 166.

17 Морозов М.Э. Павшие в подводной войне: круг поисков сужается // Арсенал-коллекция. 2013. № 4. С. 46.

18 ФЦАМО — АВМФ. Ф. 2. Оп. 6. Д. 497. Л. 125 об.

19 Там же. Л. 126—127 об., 128 об. — 129 об.

20 Там же. Л. 130 об., 131; Боевая деятельность подводных лодок… Т. 2. С. 64.

21 The U.S. National Archives and Records Administration (далее NARA). T-1022. PG 34842. Kriegstagebuch des Marinegruppenkommandos Nord 16—30.9.1941. S. 34.

22 Первое сообщение Щ-320 было получено в Кронштадте вечером 6 октября 1941 г.

23 ФЦАМО — АВМФ. Ф. 2. Оп. 6. Д. 497. Л. 132—138 об.

24 Морозов М.Э. Советские подводные лодки во Второй мировой войне. Летопись боевых походов: энциклопедия. М.: Книжный мир, 2021. С. 568, 569; Киреев И.А. Указ. соч. С. 272; ФЦАМО — АВМФ. Ф. 88. Оп. 2. Д. 234. Л. 303, 304.

25 Морозов М.Э. Советские подводные лодки во Второй мировой войне. С. 566; Стрельбицкий К.Б. Балтика, год 1941-й: советские подводники в обороне Моонзунда // Отечественная военная история. Подводник России. Информационно-исторический альманах Союза подводников России. 2002. Вып. 1. С. 166—122.

26 ФЦАМО — АВМФ. Ф. 117. Оп. 41. Д. 9. Л. 196—198; Боевая деятельность подводных лодок… Т. 2. С. 65, 66.

27 ФЦАМО — АВМФ. Ф. 2. Оп. 6. Д. 497. Л. 140 об., 141; Киреев И.А. Указ. соч. С. 170—172.

28 ФЦАМО — АВМФ. Ф. 117. Оп. 41. Д. 9. Л. 143 об. — 144 об.; Морозов М.Э. Павшие в подводной войне… С. 52, 53; NARA.          T-1022. PG 34843. Kriegstagebuch des Marinegruppenkommandos Nord 1—15.10.1941. S. 32.

29 ФЦАМО — АВМФ. Ф. 88. Оп. 2. Д. 316. Л. 37, 37 об.; NARA. T-1022. PG 34844. Kriegstagebuch des Marinegruppenkommandos Nord 16—31.10.1941. S. 18; Киреев И.А. Указ. соч. С. 272.

30 ФЦАМО — АВМФ. Ф. 2. Оп. 6. Д. 497. Л. 204 об. — 205 об.; 206об, 207; Киреев И.А. Указ. соч. С. 272; NARA. T-1022. PG 34845. Kriegstagebuch des Marinegruppenkommandos Nord 1—15.11.1941. S. 45.

31 ФЦАМО — АВМФ. Ф. 117. Оп. 41. Д. 9. Ф. 2. Оп. 6. Д. 497. Л. 195, 195 об., 153 об.—155.

32 Платонов А.В. Командиры советских подводных лодок. 1941—1945. СПб., 2014. С. 82, 83.

33 ФЦАМО — АВМФ. Ф. 2. Оп. 6. Д. 497. Л. 156—160 об.; Боевая деятельность подводных лодок… Т. 2. С. 73.

34 ФЦАМО — АВМФ. Ф. 117. Оп. 41. Д. 9. Ф. 702. Оп. 81. Д. 37. Л. 115—117.

35 Там же. Ф. 2. Оп. 6. Д. 497. Л. 171, 172. Потери боевых кораблей и судов ВМФ, транспортных, рыболовных и других судов СССР в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. М., 1959. С. 460.

36 ФЦАМО — АВМФ. Ф. 117. Оп. 41. Д. 9. Ф. 2. Оп. 6. Д. 497. Л. 163 об. — 166 об.; NARA. T-1022. PG 34845. Kriegstagebuch des Marinegruppenkommandos Nord 1—15.11.1941. S. 44.

37 ФЦАМО — АВМФ. Ф. 117. Оп. 41. Д. 9. Ф. 702. Оп. 81. Д. 18. Л. 220, 221.

38 Морозов М.Э. Павшие в подводной войне… С. 44, 45.

39 Боевая деятельность подводных лодок… Т. 2. С. 80—82; ФЦАМО — АВМФ. Ф. 2. Оп. 6. Д. 497. Л. 210 об., 211, 212—216.

40 NARA. T-1022. PG 39576. Geheim-Kommandosache Gesamtubereicht uber Ostfeldzug 1941. S. 26.

41 ФЦАМО — АВМФ. Ф. 117. Оп. 41. Д. 9; Ф. 92. Оп. 52. Д. 33. Л. 99—103.

42 Там же. Ф. 161. Оп. 44. Д. 30. Л. 8.

43 Там же. Л. 13.

44 Там же. Л. 32.