Перевощиков Дмитрий Викторович — историк, журналист
(E-mail: dmitryizh76@mail.ru)
Военнопленные в Приуралье. 1941—1949 гг.
Удмуртская АССР в годы Великой Отечественной войны оказалась удобной территорией для размещения военнопленных как в силу своей удалённости от линии фронта, так и по причине острого дефицита рабочих рук в этом промышленно развитом регионе.
Первые военнопленные стали поступать в Удмуртию ещё в 1941 году. Конечно, их число тогда было незначительно. Однако со временем, особенно после Сталинградской битвы, количество пленных немцев, итальянцев, румын, венгров, а также словаков, австрийцев, хорватов и других начало стремительно возрастать. Размещали их в специальных лагерях Главного управления по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) НКВД СССР. Всего в Удмуртии в годы войны имелось девять таких лагерей, в том числе Рябовский № 75, Увинский № 155, Ижевский № 371, Дзякинский № 510, Глазовский № 510-б, Кильмезский, а также филиалы Елабужского лагеря № 97, находившегося уже на территории соседней Татарской АССР. Эти филиалы располагались около села Петропавлово южнее станции Кизнер, а также в городе Вятские Поляны Кировской области, в посёлке Кокшаны Бондюжского района Татарской АССР и в самой Казани1. Охрану пленных в лагерях и в пути осуществлял личный состав дислоцированного в Казани полка НКВД № 258. Судя по всему, Кизнерский лагерь № 6447 служил в какой-то мере перевалочным пунктом. Массовое поступление пленных сюда началось с марта 1943 года, после победы Красной армии под Сталинградом.
В сёлах Кизнерского и Граховского районов Удмуртской АССР, а также в Абалачи, Тагаево, Гари, расположенных уже в Татарии, и сегодня ещё живы люди, видевшие эти нескончаемые колонны военнопленных. Их путь лежал в Елабугу, находящуюся в стороне от железных дорог. Этот 90-километровый маршрут в трескучий мороз по заснеженной дороге не все могли преодолеть, хотя местные власти для расчистки дорожного полотна активно привлекали население близлежащих деревень. Тех же, кто уже не мог идти, конвоирующие солдаты сажали в сани, небольшой обоз из которых обычно замыкал колонну. На ночлег пленных размещали в деревенских школах, а порой и просто в колхозных амбарах. К месту ночлега числившиеся на балансе лагеря № 97 два стареньких грузовика доставляли продукты.
В Елабуге прибывавших из Кизнера военнопленных размещали в помещениях, принадлежавших военно-политическому училищу (1 зона) и бывшему женскому монастырю (2 зона). Первыми обитателями спецлагеря № 97 (первоначально № 95) были военнопленные немцы и румыны. На 1 мая 1942 года их число достигло 1900 человек, а на 1 января 1945 года — 4600. В декабре 1945 года сюда поступили более 2000 японских военнопленных.
Пленные, причисленные к елабужскому лагерю, трудились на лесозаготовках и торфоразработках, на строительстве Казанской ГРЭС, Бондюжского химического завода, узкоколейной железной дороги, сегодня уже не существующей, от посёлка Бондюг (ныне Менделеевск) до Кизнера. За лагерем был закреплён земельный участок, имелось подсобное хозяйство (огород, свиноферма). В здешнем клубе на немецком языке распространялась антифашистская литература и газеты «Дас фрайе ворт» — для немцев, «Грайул либер» — для румын. Военнопленные сами устраивали читку сводок о положении на фронтах, выпускали стенгазеты, в зале клуба организовывали выставки книг. Труд военнопленных использовали Ижевское, Глазовское и Увинское торфопредприятия. По воспоминаниям местных жителей, бывшие немецкие солдаты работали и в некоторых деревнях Увинского района — в Вишуре, Тюлькино, на станции Областная.
Один из крупнейших спецлагерей № 75 находился рядом с деревней Рябово (ныне это посёлок Увинского района в Удмуртии). Лагерь, окружённый густыми лесами с одной стороны и заболоченной поймой реки Ува — с другой, размещался как раз в центре нынешнего посёлка, на месте сегодняшнего школьного стадиона. В декабре 1943 года в нём насчитывалось свыше тысячи пленных, из них более 500 немцев и около 600 румын. Условия содержания бывших солдат гитлеровского блока в спецлагере № 75 можно проиллюстрировать переведённым на русский язык отзывом венгерского военнопленного Франца Поста от 21 июля 1943 года: «20 апреля 1942 года меня захватил в плен разведывательный отряд русских. Они со мной очень хорошо обращались. Что у них самих было, то они [и мне] давали. До того как попасть мне в лагерь № 75, я был ещё в другом лагере и во многих пересыльных лагерях. Везде со мной обращались хорошо. По прибытию сюда, в лагерь, меня поставили бригадиром рабочей бригады. В это время нормы были очень высокие, наши люди не могли их выполнить, и к тому же питание было плохое. Зимой 1942—43 годов нормы были не так высоки, и наше питание улучшилось. До того как у меня на ногах появилась опухоль, и я находился в рабочей бригаде. Потом меня перевели в лазарет. В лазарете у меня появился понос, вследствие чего я очень ослаб. Благодаря помощи русских врачей, особенно Черновой, обо мне очень хорошо заботились. Врач Мария тоже делала всё возможное, чтобы мне помочь. В то время когда я был очень слабым, питание со дня на день улучшалось, и я поэтому быстро поправился.
Надо ещё сказать, здесь, в лазарете, существует исключительная чистота. Лекарства у нас было всегда в достатке. Забота врачей и сестёр обо мне была огромна. С первого дня, как я лёг в лазарет, мне оказали всяческую помощь. Питание сегодня может идти наравне с питанием дома и в армии. Я надеюсь прийти здоровым на родину…»2. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Кизнер. Земля живых ключей / Сост. Н.И. Рылова. Ижевск: Удмуртия, 2009. С. 50, 51.
2 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 1п. Оп. 4з. Д. 9. Л. 20.