Аннотация. Статья посвящена истории знакомства России с оружием и культурой японских воинов-самураев в период начиная с XVII в. и заканчивая событиями Русско-японской войны 1904—1905 гг.
Summary. The article describes the history of Russia’s acquaintance with weapons and culture of Japanese samurai warriors in the period from the XVII century up to the events of the Russian-Japanese War of 1904-1905.
Из истории вооружения и техники
Анисимова Мария Анатольевна — научный сотрудник Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (Санкт-Петербург. Е-mail: anisimova.mar2010@yandex.ru)
«Японские люди… ко всякому воинскому оружию имеют охоту»
К истории знакомства России с оружием и культурой самураев в XVII — начале XX века
Основными письменными источниками сведений о Японии до XVIII века были китайские источники, опосредованные арабскими, западноевропейскими учеными и путешественниками, переводы сочинений европейцев, побывавших в Японии; отчёты русских путешественников-землепроходцев, которые встречались с японцами на Дальнем Востоке; а также рапорты, дневники, журналы плавания участников русских экспедиций к берегам Японии.
В России XVII век был временем пробуждения интереса к внешнему миру, открытия новых земель, активного освоения Дальнего Востока, присоединения Камчатки. Поэтому в это время в России выходило большое число переводных, компилятивных и оригинальных работ географического и общеэнциклопедического характера, разного рода хронографов и атласов. Одними из самых ранних источников сведений о Японии и её культуре считаются «Космография 1670 года», в основе которой лежали письма иезуитов о Японии, и «Атлас» Г.М. Меркатора, фламандского географа и картографа, содержащий сведения о японцах и их культуре. Там упоминается и про их национальный характер: «японские люди… ко всякому воинскому оружию имеют охоту. От двенадцати лет за оружие принимаются, припоясывают корды (ножи. — М.А.), сабли и всякое оружие… Служилых людей меж собой почитают и в чести имеют. В 60 лет (человек считается) совершенный воин»1. На государственном уровне интерес России к Японии, вероятно, впервые появился у Петра I, когда во время экспедиции Владимира Атласова на Камчатку был обнаружен в качестве пленника камчадалов японский подданный Дэмбээй. Он был доставлен в Москву в 1701 году вместе со своими вещами. Пётр I, заинтересовавшись полученными от него сведениями, повелел разведывать пути в Японию, состояние японского вооружения и возможности установления русско-японских торговых отношений. Кроме того, им было отдано распоряжение о сборе вещей японского происхождения. «Скаска», записанная со слов Дэмбээя, была первым в России непосредственным источником по изучению этой страны. В ней говорилось: «А в их земле пушечки есть маленькие — по аршину и по полтора аршина и порох есть же, а делают порох в их ж земле.. А у воинов их японских оружие — мушкеты, копья, сабли…»2. Кроме Дэмбээя, были и другие японцы, появившиеся в России, которые помимо предоставления сведений о Японии помогли положить начало традиции изучения японского языка в частности и востоковедения в целом.
Интерес к вооружению японцев не был для России исключительно этнографическим. Он был весьма важен, так как предопределял дальнейшее развитие отношений между двумя государствами. Поэтому переводились книги, собирались бережно все сведения об этой стране. Любая японская вещь была ценностью — из-за редкости и отсутствия знаний.
В силу ряда причин русские контакты с японцами были весьма эпизодическими и непродолжительными, в то время как, например, испанцы и португальцы, а позже голландцы имели возможность жить в Японии по несколько лет и общаться с японцами непосредственно. Корабли европейцев стали приходить к японским берегам с середины XVI века. С этого времени на Западе начал появляться ряд публикаций об этой стране — письма иезуитов-миссионеров «Epistolae Japonicae» (1543—1549 гг.), «Реляции о посольстве японцев в Рим, вплоть до отплытия их из Лиссабона» Гвидо Гвалтьери (1586 г.), «Правдивое описание Японии» Ф. Карона, капитана голландского флота (1622—1629 гг.). Последнее издание было популярно в течение долгого времени и даже было переведено на русский язык по приказанию Петра I3.
Со второй половины XVII века границы Японии были закрыты, а все католики-христиане были изгнаны из Японии. С этого времени основными письменными источниками сведений об этой стране стали сочинения голландцев, которые были единственными европейцами, с которыми велась торговля в фактории на острове Десима. Это были: «Описание Японского государства» (1649 г.) знаменитого географа Бернгарта Варениуса, «История Японии» (1727 г.) немецкого врача Энгельберта Кемпфера, сотрудника голландской фактории в Нагасаки в 1692—1699 гг., «Путешествие по Европе, Африке и Азии в 1770—1779 гг.» шведского ботаника Карла Петера Тунберга и некоторые другие.
Переводы, компиляции и пересказы этих изданий появляются и в России. Так, в «Описании о Японе» Генрика Гагенара, изданном в Петербурге в 1734 году, описывается самурайский обычай самоубийства путем разрезания живота ножом, называемый «харакири» или «сэппуку» — «за малую досаду, которую получают, ежели они не могут того часа отомстити, то убиваются между собой распоротием чревес своих крюками». Отмечается также, что «харакири» совершается и «во время кончины своих господ или, когда возводится дворец… понеже они имеют такое суеверие, и верят, что сии жертвы нужны для утверждения строения»4.
Российские мореплаватели XVIII века получали от правительства точные указы и предписания о сборе подробных сведений о Японии и всех предметов, имеющих к ней отношение. Инструкция начальнику экспедиции на дальние Курильские острова И.М. Антипину гласила: «При мирном же случае с мохнатыми курильцами и японцами тебе, Антипину, разведать от их лаской следующее: о великости и числе Японской империи городов и укреплении оных… какие артиллерийские и протчая снаряды и орудие при себе имеют и отколь оное получают или сами делают, из своего железа или другого чего… с каким имеющимся регулярные и нерегулярные служители оборонительным оружием, какой обучены экзерциции и не имеют ли с кем войны…»5. Всякие «редкости удивительные» отсылались к императорскому двору. А если вещи нельзя было достать, рекомендовалось «хотя срисовать и описывать употребляемую теми народами рухлядь, оружие и рукоделия»6.
Предметы японского вооружения попадали к членам экспедиций в первую очередь через народ айну, или, как их тогда называли, «мохнатых курильцев», торговавших с японцами. Японцы покупали у айну «бобров, орловые хвосты, молодых нерп черных», а продавали им «вино, табак листовой, хлебные припасы… котлы чугунные на ножках, сабли, ножи, топоры…»7. Заинтересованность русских в приобретении японских товаров привела к тому, что, выполняя миссию посредников, курильцы стали выменивать их у японцев с островов Кунашир и Матмай (Мацумаэ) во все возраставшем количестве8.
Описывая встречу русских купцов с японскими на острове Аткис в 1778 году, иркутский купец Д.Я. Шабалин в своём рапорте о пребывании на Курильских островах приводит сведения о том, что во время встречи перед самураями — командирами японского судна «несли два копия, которыя оправлены были серебром, с надетыми на них футляры под чёрным лаком, и ратовья (древки. — М.А.) у оных копий под черным же лаком, имели при себе по две сабли, у которых ефесы сребрянныя под золотом, а протчая японцы имели по одной сабле». Насчёт торговли купцам договориться не удалось, зато стороны обменялись подарками, среди которых русские купцы получили «ефес от сабли простой»9 (по всей видимости, имеется в виду цуба-гарда японского меча. — М.А.).
Из журнала экспедиции И.М. Антипина, где описываются встречи с японцами на острове Итуруп, известно, что в японской казарме «стояли у стены поставленные их одежды из лата три статуи, подобию человеку, под лаком разного вида красные и черные, таким же манером одно выменено и имеется при нас. Подле тех статуев приставлен стоял лук длинной под лаком, подле того самострел и на стулья поставлены в трех местах пучнями стрелы под лаком же. По праву сторону на зделанной сошке, наподобие как у фрунта, стояли в ряд пять винтовок и ложи под лаком, замки по маниру без огнив. Против их к стене на спицах положены на ратовьях три копья, на кои надеты футляры под лаком с травами, у ружей же висели два пистолета длиною по полуаршину с прибавою. А по леву руку нас, подле начальников, лежали на перекладинке три оружья большепульныя, штуцаря недолгие по их маниру, называют пушками и на дуле были целики»10. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Цит по: Ермакова Л.М. Вести о Япан-острове в стародавней России и другое. М., 2005. С. 37.
2 Черевко К.Е. Зарождение русско-японских отношений XVII—XIX вв. М., 1999. С. 47.
3 Венюков М. Очерки Японии. СПб., 1869. С. 6.
4 Цит. по: Ермакова Л.М. Указ. соч. С. 62.
5 Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана во второй половине XVIII века. Сборник документов. М., 1989. С. 150, 151.
6 Там же. С. 241.
7 Там же. С. 140.
8 Черевко К.Е. Указ. соч. С. 103.
9 Русские экспедиции по изучению северной части Тихого океана… С. 166—168.
10 Там же. С. 195, 196.