Г.А. ГРЕБЕНЩИКОВА — «Слухи о приготовлениях России к морской войне свели с ума американскую печать». Секретная экспедиция в Америку капитан-лейтенанта Л.П. Семечкина и экипажа парохода «Cimbria» в 1878 году
G.A. GREBENSHCHIKOVA — «Rumors of Russia’s preparations for naval war have driven the American press crazy». Secret expedition of lieutenant-captain L.P. Semechkin and the crew of the steamer Tsimbria to America in 1878
Аннотация. В статье с привлечением документов из Архива внешней политики Российской империи и Российского государственного архива Военно-морского флота рассматривается взаимосвязь событий, происходивших в напряжённый период окончания войны России с Турцией в 1878 году. Изложены военно-политические планы правительства Александра II по прекращению той войны и действия в отношении османского руководства — с одной стороны, и Великобритании — с другой, на случай войны с этой державой. Раскрыты подробности малоизвестной миссии российских морских офицеров в Северную Америку по заданию морского ведомства для приобретения нескольких паровых судов, переоборудованию их в боевые корабли с целью ведения крейсерской войны против Великобритании в случае возможного военного столкновения с ней.
Ключевые слова: Русско-турецкая война 1877—1878 гг.; отношения России с Англией; крейсерская война; Н.П. Шишкин; Л.П. Семечкин; миссия в Америку; покупка крейсеров; крейсер «Европа»; крейсер «Азия»; крейсер «Африка».
Summary. Using documents from the Foreign Policy Archive of the Russian Empire and the Russian State Navy Archive, this paper examines the relationship between the events that took place during the tense period of the end of the war between Russia and Turkey in 1878. It outlines the military and political plans of Alexander the Second’s government to end this war and actions against the Ottoman leadership on the one hand, and Great Britain on the other hand, in the event of war with that power. It reveals details of a little-known assignment of Russian naval officers to North America by order of the Naval Department to acquire several steam ships and convert them into warships for the purpose of waging a cruiser war against Great Britain in case of a possible military clash with it.
Keywords: Russian-Turkish War of 1877—1878; relations between Russia and Britain; cruiser war; N.P. Shishkin; L.P. Semechkin; mission to America; cruiser purchase; cruiser Europe; cruiser Asia; cruiser Africa.
ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
ГРЕБЕНЩИКОВА Галина Александровна — заведующая лабораторией истории флота и мореплавания Санкт-Петербургского государственного морского технического университета, доктор исторических наук, академик РАЕН
«СЛУХИ О ПРИГОТОВЛЕНИЯХ РОССИИ К МОРСКОЙ ВОЙНЕ СВЕЛИ С УМА АМЕРИКАНСКУЮ ПЕЧАТЬ»
Секретная экспедиция в Америку капитан-лейтенанта Л.П. Семечкина и экипажа парохода «Cimbria» в 1878 году
Вооружённая борьба в ходе Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. изучена достаточно хорошо в отличие от её военно-дипломатической составляющей, которая остаётся малоизвестной большинству историков и специалистов. Архивные документы позволили свести воедино цепь событий, приведших к подписанию воюющими сторонами мирных договоров, и выяснить действия руководства России по обеспечению безопасности державы в условиях стремительно надвигавшегося разрыва с Великобританией.
В течение ноября—декабря 1877 года российские войска совершили ряд успешных действий на Балканах, что побудило правительство Александра II продумать план мирного договора с Турцией. 21 декабря 1877 года военный министр Д.А. Милютин информировал главу внешнеполитического ведомства канцлера князя А.М. Горчакова о том, что отправил письма командующим действующими армиями великим князьям Николаю Николаевичу (Дунайская армия) и Михаилу Николаевичу (Кавказская армия). Письмами от 20 декабря под номерами 295 и 296 Милютин уведомлял командующих: «Секретно. Развитие военных действий, ныне происходящее на обоих театрах войны, может, наконец, образумить Порту и вынудить Султана прислать в Действующую Армию доверенное лицо с предложением остановить наступление Русских войск, для начатия мирных переговоров». В этой связи, подчёркивал Милютин, на подобные предложения император повелевает отвечать, что командующие армиями не уполномочены вести переговоры о мире. Подобные переговоры возможны лишь при условии, что великий визирь пришлёт официальное письмо с согласием султана принять все условия России. Причём одним из условий являлось проведение переговоров в Одессе или в Севастополе1.
Далее Д.А. Милютин пояснял: «Пользуясь приостановкою военных действий, Порта могла бы собрать и вооружить новые массы войск, усилить укрепления и даже, выведав наши намерения и возбудив общественное против нас мнение в Европе, приобрести себе союзников», спекулируя на выставленных русскими условиях. Поэтому в случае согласия противника пойти на переговоры Милютин рекомендовал командующим в качестве гарантий потребовать от представителей султана Абдул-Гамида II очистить от турецких войск стратегически важные укрепления и позиции, такие как Эрзерум в Анатолии и одну—две крепости на Дунае. При выполнении этого условия Александр II гарантировал заключение военной конвенции, которая окончательно прекратила бы боевые действия2.
С 28 декабря 1877 по 10 января 1878 года русские войска овладели Шипкинским и Троянским перевалами, разбили 40-тысячную турецкую армию под Филиппополем и совершили переход через Балканы. 10 января генерал-лейтенант М.Д. Скобелев торжественно вступил в древнюю столицу османов Адрианополь. Путь на Константинополь был открыт, и турецкая сторона согласилась на переговоры, но попросила великого князя Николая Николаевича предоставить время, чтобы телеграфировать султану относительно условий России. О требованиях Петербурга незамедлительно стало известно британскому послу в Константинополе Генри Лайярду, который, соответственно, принял меры для срыва столь нежелательной для Англии русско-турецкой сделки. 28 января 1878 года Александр II шифрованной телеграммой уведомил Николая Николаевича: «Из Лондона получено официальное известие, что Англия дала приказание части своего флота идти в Царьград для защиты своих подданных. Нахожу необходимым войти в соглашение с Турецкими уполномоченными о вступлении наших войск в Царьград с тою же целью. Желательно весьма, чтобы вступление это могло исполниться дружественным образом. Если же уполномоченные будут этому противиться, то нам надобно быть готовым занять Царьград даже силою»3.
Принято считать, что мощная броненосная эскадра адмирала Д. Хорнби стала на якорь у Принцевых островов с целью демонстрации силы и давления на Россию только после подписания ею мира с Турцией в Сан-Стефано. Однако из документов Архива внешней политики Российской империиявствует, что это произошло раньше. Королева Виктория, известная своим воинствующим русофобством, требовала от Кабинета министров добиться от турок права входа в Дарданеллы английских броненосцев, и после недолгих переговоров в Константинополе британская дипломатия без усилий убедила Абдул-Гамида II открыть Проливы кораблям королевского флота. 30 января 1878 года Александр II вновь телеграфировал Николаю Николаевичу: «Если англичане сделали где-либо высадку, следует немедленно привести в исполнение предположенное вступление наших войск в Константинополь. Предоставляю тебе в таком случае полную свободу действий на берегах Босфора и Дарданелл, с тем, однако же, чтобы избегать непосредственного столкновения с англичанами, пока они сами не будут действовать враждебно»4. Безусловно, император поставил брату сложную задачу — избежать военного столкновения с англичанами, рассчитывая, вероятно, на превосходство сухопутных сил под начальством Николая Николаевича.
19 февраля (3 марта) 1878 года в западном пригороде Константинополя местечке Сан-Стефано воюющие державы подписали мирный договор, по которому Османская империя признавала независимость Черногории, Сербии и Румынии. Болгария получала автономное самоуправление, но с условием ежегодных платежей его величеству султану. Несмотря на присутствие эскадры адмирала Д. Хорнби в Босфоре, турки согласились выполнить важные для Петербурга требования: к России отошли Батум, крепости Карс и Ардаган, Баязет и Южная Бессарабия, которая была потеряна по Парижскому трактату 1856 года5.
Правящие верхи Лондона восприняли условия мирного договора в Сан-Стефано крайне раздражённо. К примеру, видный государственный деятель Англии и Шотландии, публицист и историк герцог Аргайльский (Джордж Кэмпбелл) откровенно признавался в безоговорочной поддержке его соотечественниками турецкого султана Абдул-Гамида II и фактически превозносил их исключительное право определять вектор Восточного вопроса. Герцог подчёркивал: британская корона «не желала становиться свидетелем разрушения русскими Османской империи и взятия ими Проливов. Но при этом турки должны понимать, что мы, в первую очередь, не забывали о собственных интересах, и нашей главной задачей являлось любой ценой остановить надвигающуюся мощь России»6. Над Российской державой вновь, как и в Крымскую кампанию, нависла угроза вторжения иностранных флотов в Чёрное море, а малочисленный Черноморский флот не мог противостоять мощным силам англичан.
Исходя из неизбежности разрыва с Англией, Александр II письмом от 18 марта 1878 года предписывал Николаю Николаевичу: «Мы должны неотлагательно все приготовить к решительным действиям, и только тогда, когда все будет готово, потребовать от Порты категорического ответа: как намерена она действовать в случае враждебных предприятий Англии? Если заодно с нами, то немедленно должна передать в наши руки укрепления Босфора, по крайней мере, на Европейском берегу, и войти с тобою в соглашение о распределении ее военных сил. Если она сочтет себя слишком ослабленной для участия в войне против Англии, то должна, сдав нам означенные укрепления, прекратить все вооружения, распустить или удалить войска, затрудняющие наши действия, разоружить остающиеся в Черном море суда и поставить их в те порты, какие будут нами указаны, и запретить своим подданным всякое участие во враждебных нам действиях. В том и другом случае мы не должны вступать в самый Константинополь, но утвердиться только на берегах Босфора, заняв несколько пунктов, чтобы эшелонировать заграждения»7.
Понимая, однако, что турки под влиянием британской дипломатии в Стамбуле вряд ли согласятся на предложения России, в Петербурге начала работу специальная комиссия, образованная Морским министерством совместно с Министерством иностранных дел. По высочайшему поручению комиссия рассматривала ряд важных вопросов по условно названному «крейсерскому делу», а именно — о ведении крейсерской войны против англичан на морских и океанских коммуникациях в случае разрыва отношений с Англией. Commerce Destroy — нарушение торговли и нанесение экономического ущерба противнику руководство России включило в стратегический план действий против подданных королевы Виктории. Но для выполнения такого плана требовались тщательная подготовка сил и средств и продуманность в деталях, включая дипломатическую сторону. С этой целью великий князь Константин Николаевич (сын императора Николая I, долгие годы носивший звание генерал-адмирала флота) обратился за консультацией к товарищу министра иностранных дел России Н.К. Гирсу, а Гирс, в свою очередь — к известному юристу-международнику профессору Ф.Ф. Мартенсу. Письмом от 15 марта 1878 года Мартенс адресовался к Гирсу:
«Весьма секретно
Милостивый Государь Николай Карлович!
Вы изволили обратиться ко мне с предложением сообщить Вам мое мнение о чрезвычайно важном вопросе, который Его Императорское Высочество Великий Князь Константин Николаевич соблаговолил Вам поставить. Вопрос состоит в следующем. Может ли Россия, в случае войны с Англиею, воспользоваться подводными минами для прекращения доступа к английским берегам и гаваням? План Его Императорского Высочества состоит в том, чтобы тайным образом подкрадываться к устьям английских рек для заграждения их минами, удар о которые производит взрыв и разрушение наскочившегося судна»8.
В этом же письме Мартенс прямо отвечал, что он некомпетентен в вопросах военно-технического характера, поэтому может дать совет лишь с позиции «юридических обязанностей России как воюющей державы и политических ее интересов в отношении нейтральных государств». По мнению Мартенса, поставленную задачу следует разделить на две части: 1. «Имеет ли Россия право применять такие средства ведения войны против своего врага? 2. Может ли она им воспользоваться ввиду своих обязанностей в отношении держав нейтральных?». Рассуждая далее, профессор Мартенс высказался о негуманности постановок мин, поскольку от этого вида оружия могут пострадать не только английские броненосцы, но и мирные рыбачьи лодки. «Если операции миноносных лодок совершенно законны, несмотря на крики, поднятые за границиею по случаю подвигов наших моряков на Дунае, то миноносные лодки не этично применять против рыбачьих и коммерческих судов», — пояснял Мартенс. Для нарушения коммуникаций противника существуют крейсера, «которые потопят захваченные суда только после спасения с них людей. Что же касается скрытно заложенных мин, то от них погибнут все без исключения», и именно по этой причине ещё в 1868 году державы подписали в Женеве военную конвенцию9.
Александр II согласился с мнением авторитетного юриста и счёл нецелесообразным применять мины, а действовать против вероятного противника другими способами. 18 марта 1878 года члены Комиссии направили письмо российскому послу в Вашингтоне Николаю Павловичу Шишкину: «Мы решаем купить в Соединенных Штатах пароход для крейсерства в океане. Для устройства этого дела полагается Семечкин. Вместе с тем в Америку отправляются на коммерческих пароходах 600 человек матросов с офицерами. Укажите место, где их высадить и поместить для поступления на суда. Надо торопиться, пользуясь миром. Семечкин прибудет к вам ранее команд и примет их в указанном вами месте. В случае вопросов можете ответить, что люди посылаются через Америку к Амуру»10.
Итак, руководство России приняло неординарное решение — воспользоваться нормальными в тот период отношениями с Соединёнными Штатами для реализации намеченных целей и приобрести в Америке несколько паровых судов, «дабы употребить в дело пароходы уже готовые, способные в очень непродолжительном времени двинуться против самых уязвимых частей государственного организма Великобританского Королевства» — его морской торговли11. Де-юре Соединённые Штаты и Великобритания находились в состоянии мира, но в Петербурге рассчитывали на неприязненные отношения американцев к англичанам, окончательно не изжитые со времён борьбы за независимость и Гражданской войны в Америке. Да и Н.П. Шишкин неоднократно информировал МИД о благоприятном отношении американцев к россиянам в ходе войны России с Турцией. В письме князю А.М. Горчакову от 19 января 1878 года Шишкин отметил: особенно восторженно в Соединённых Штатах восприняли взятие русскими войсками Плевны и «героизм наших воинов, что возвысило Императорскую армию в глазах американского народа и, несомненно, побудит задуматься Английский Кабинет»12.
Концепция крейсерской войны, разработанная комиссией, приняла следующий вид.
«1. Купить в Соединенных Штатах несколько пароходов, хорошо приспособленных для океанского плавания, вооружить их и выслать в море. 2. Офицеров и команды доставить из России на зафрахтованных судах, в виде эмигрантов, спрятав их затем в St John’s River в Южной Каролине и в прибрежных пунктах штата Мэн, где производятся большие порубки леса американцами. 3. Снабжение по всем частям, а также вооружение судов артиллериею произвести в Соединенных Штатах. 4. Доставку топлива и провизии организовать при пособии американских судохозяев. 5. Назначить в главных приморских пунктах агентов частью из русских, частью из американцев. 6. В Атлантическом океане помешать торговле между Канадой и Великобританией, уничтожить рыболовство и навести страх на всех морских путях. 7. В Тихом океане остановить торговлю между Южно-Американскими государствами и Англией, а также между Калифорнией, Китаем, Японией и Сандвичевыми островами, которая производится главным образом на английских судах. 8. В Индийском океане повлиять на колониальную торговлю».
Ознакомившись с этим документом, Александр II наложил резолюцию: «Согласен»13.
С высочайшего одобрения для приобретения пароходов Морское министерство направило в Вашингтон капитан-лейтенанта Леонида Павловича Семечкина, прежде служившего адъютантом у великого князя Константина Николаевича, а впоследствии — автора книг по морской стратегии и тактике. Руководство поручило Семечкину по прибытии в Вашингтон незамедлительно встретиться с послом Н.П. Шишкиным, обсудить с ним подробности предстоявших сделок «и сообщить о намерениях и решениях, принятых по поводу крейсерской войны в океане». Л.П. Семечкин получил итоговую смету расходов на сумму до 3 млн долларов, из которых предназначалось:
«На покупку трех пароходов — 1 200 000
на их вооружение и снабжение — 30 000
на топливо — 300 000
на содержание команд и провизию — 100 000
на перевозку офицеров и людей в СШ — 60 000
на четырех агентов — 100 000
в распоряжение агентов — 80 000
на прессу и другие расходы интимного свойства — 700 000
на непредвиденные расходы — 60 000
для эскадры Тихого океана — 100 000.
Крейсеры должны быть хорошими парусными судами для дальних переходов под парусами и сберегать топливо»14.
Для совершения сделок в Америке Л.П. Семечкин рекомендовал Банкирский дом братьев Баркеров (Barker Brothers) в Филадельфии. По словам Семечкина, этот Дом «имеет большой оборотный капитал, но принадлежит ко второму разряду банкирских домов. Искренне предан России. Основатель его, отец нынешнего представителя, приобрел состояние, торгуя с Россией, был в Петербурге и имел счастие быть представленным Императору Николаю Павловичу, по повелению которого Морское Министерство приобрело от Баркера принадлежавший ему парусный транспорт, наименованный “Америка” и посланный вокруг света под командою капитана Фон Шанца (ныне адмирал). За честность Банкирского Дома Баркера можно поручиться»15.
Постройку новых судов комиссия решила производить при содействии одного из надёжных пароходных обществ — таких как Pacific Main Steamship Company или Philadelphia Reading Coal and Iron Company. Общество «гласно объявит, что строит суда для себя, а затем негласно передаст их нам в виде перепродажи через корабельных маклеров». По убеждению Семечкина, «американские корабельные маклеры должны играть большую роль в нашей крейсерской войне с англичанами, так как они имеют обширный круг знакомых в среде морского люда всех наций и обладают огромной опытностию в вопросах торгового морского права. Вооружение судов артиллерию и снабжение снарядами может быть произведено при пособии пушечных заводов в Южном Бостоне», а топливо (антрацит) можно будет закупать у Philadelphia Reading Coal and Iron Company, «которая обладает флотом из 14ти паровых угольных транспортов и значительного числа парусных судов»16.
Представив комиссии свои предложения в столь крупном и ответственном проекте, Л.П. Семечкин подытожил: «Решаясь на крейсерскую войну в океане и принимая за операционный базис Соединенные Штаты, нам будет необходимо заручиться содействием лиц, участвующих в Центральном Правительстве и производящих влияние на общественное мнение. Участие нашего посольства в Вашингтоне необходимо. В руках представителя России будут сходиться все нити крейсерской войны. Нынешний чрезвычайный посланник и полномочный министр наш в Вашингтоне Николай Павлович Шишкин обладает всеми нужными данными, чтобы исполнить трудную и сложную задачу — руководить морскою войною, опираясь на поддержку и средства нейтрального государства»17.
Итак, военно-морское и дипломатическое ведомства России приступили к реализации плана закупки пароходов в Америке и комплектования их экипажами для отправки в Россию, а в случае войны с Англией — вести против неё крейсерскую войну и нарушать коммуникации. Для переброски команд к берегам Америки под видом обычных переселенцев Морское министерство зафрахтовало пароход Гамбургско-американской компании «Cimbria», который русские моряки называли «Цимбрия», «Цимберия» или «Цимврия» (капитан-лейтенант Л.П. Семечкин выезжал отдельно). Командирами будущих пароходов Александр II утвердил капитан-лейтенантов К.К. Гриппенберга, Ф.К. Авелана и Е.И. Алексеева, а в качестве корабельного инженера — Николая Евлампиевича Кутейникова.
Евгений Иванович Алексеев — будущий вице-адмирал, командующий войсками Квантунской армии и морскими силами Тихого океана, являлся непосредственным участником того знаменательного плавания и вёл дневниковые записи. Отдельные, наиболее интересные эпизоды из его уникального неопубликованного дневника заслуживают несомненного внимания18.
16 апреля 1878 года пароход «Cimbria» с 600 нижними чинами и 63 офицерами прибыл в бухту в Саус-Вит-Харбор в штате Мэн. Как доложил Л.П. Семечкин управляющему Морским министерством С.С. Лесовскому, «таинственное прибытие германского парохода “La Cimbria” в Саус–Вит–Харбор с русскими пассажирами, сдержанность наших офицеров в сношениях с жителями, слухи о приготовлениях России к морской войне свели с ума американскую печать. Главные журналы во всех концах приписывали своих корреспондентов в Саус–Вит–Харбор и открыли у себя особый отдел под заглавием “Cimbria”. Всякое движение наших офицеров и матросов сообщалось по телеграфу в редакции газет, которые выпускали экстренные издания, афишируя огромными буквами верные и выдуманные сведения о “Cimbria”». Сам же Семечкин по прибытии в Вашингтон встретился с послом Н.П. Шишкиным, передал ему корреспонденцию из Петербурга и договорился о плане будущих действий19.
По прибытии парохода «Cimbria» к месту назначения его посетили местные американские чиновники и выразили сожаление, что «в случае войны России с Англией они, американцы, не смогут решиться на приватирство вследствие трактата, заключенного в Женеве». А российские офицеры задавались вопросом: «Что делать с командами и куда направить их силы и деятельность, чтобы избавить их от полнейшего бездействия?»20. Офицеры жили на берегу, команды — на пароходе. Е.И. Алексеев отметил в дневнике: «Одна вахта моей команды увольнялась на берег. Возвратились, как ангелы, и все благодаря тому, что мы очутились в штате Мэн, где строгие пуританские законы строго настрого воспретили употребление спиртных напитков. На всем Mount Desert негде достать бутылки водки, а в случае нарушения этого закона 3 месяца тюрьмы»21.
Нахождение германского парохода с российскими пассажирами в Саус-Вит-Харбор действительно стало предлогом для раздувания всякого рода сенсаций в американских газетах. Газеты «цитировали пароход на все лады, и появление его в одной из уединенных гаваней Соединенных Штатов дало повод назвать его mysterious steamer at the harbor» — «загадочный пароход в гавани». Однако стоит отметить, что шумиха, поднятая американскими газетами, носила не агрессивный, а скорее доброжелательный характер. Пресса единодушно проявляла лояльность по отношению к русским и ничего не имела против их присутствия. Так, о пароходе «Cimbria» сообщалось, что «это не военный корабль и не приватир, и даже не железный, а потому имеет полное право заходить в американские порты. А российские представители (агенты) имеют полное право to purchase судно для своих собственных нужд»22.
Автор дневника капитан-лейтенант Е.И. Алексеев изложил заслуживавший внимания эпизод, связанный с активностью находившихся в Америке англичан. Он пишет: «Прибыли двое англичан, которые очень интересовались всем, что может касаться парохода и его пассажиров. Эти два великобританца просили позволения его осмотреть (to pay a visit to the Cimbria) и, к моему удивлению, получили положительный ответ. Я полюбопытствовал посмотреть на этих англичан, и в одном из них узнал английского военного агента в Вашингтоне бывшего Captain, а ныне Real-Admiral Gore Totes. Подобная неожиданная встреча нисколько меня не поразила, так как и прежде я слышал об особенной деятельности и пронырливости г. Gore Totes, что вполне делает ему честь, так как по моему понятию он может представлять собою пример настоящего и вездесущего морского агента»23.
Прибыв на «Cimbria», Л.П. Семечкин и корабельный инженер Н.Е. Кутейников, не теряя времени, вместе с будущими командирами крейсеров выехали в Нью-Йорк, где осмотрели пароход «Columbus», принадлежавший Торговому дому W.R. Clyde & C°. Железный пароход водоизмещением 2100 тонн, длиной 285 футов (86,87 м), шириной 36 футов (10,97 м), построенный на верфи Крампа (William Cramp & Sons) в Филадельфии, сошёл на воду в 1873 году и осуществлял рейсы между Нью-Йорком и Гаваной. Судно обладало хорошими мореходными качествами и вполне подходило для крейсерской службы, поэтому после согласования цены в 275 тыс. долларов стороны договорились о покупке. Из Нью-Йорка «Columbus» перешёл в Филадельфию и был переименован в «Азию». В командование им вступил капитан-лейтенант Ф.К. Авелан. В Филадельфии пароход был переделан во вспомогательный крейсер.
На той же верфи Крампа на стапеле находился новый, ещё не сошедший на воду пароход «State of California», построенный по заказу Общества Pacific Steamship Company (Сан-Франциско). Семечкин докладывал руководству: «Осмотрев внимательно корпус, стоявший на стапеле, и машину, собранную в мастерской, я убедился, что пароход “California” имеет право называться лучшим в Соединенных Штатах по тщательности и прочности постройки. Длина между перпендикулярами этого судна 306 футов (93,27 м), наибольшая ширина 37 футов (11,28 м), глубина интрюма 26 футов (7,92 м), углубление кормой 19 футов (5,79 м). Постройка исполнена на полном основании правил Английского Ллойда. Машина смешанной системы с вертикальными цилиндрами. Предполагаемая скорость от 14 до 15 узлов. Убедившись путем тщательного осмотра, что пароход “State of California” может быть удобно приспособлен для военной крейсерской службы, я решился вступить в переговоры с его строителями и с Обществом Pacific Steamship Company об уступке этого судна для нашей цели. После двухдневных переговоров, главным образом с Сан-Франциско по телеграфу, Общество согласилось передать пароход нам, потребовав сверх 365 000 долларов контрактовой стоимости еще 35 000 долларов прибавки в виде отступных и в вознаграждение убытков, сопряженных с отказом от судна, которое должно было произвести решающее влияние на борьбу с конкурентом». Л.П. Семечкин согласился и передал агенту Общества 250 тыс. долларов задаточных денег, а с Крампом подписал контракт на перестройку парохода и подготовку его к выходу в море в течение шести недель со дня спуска на воду. После удачной сделки Семечкин подытожил: «Русский флот стал обладателем лихого, опасного для будущих врагов крейсера»24.
Спуск на воду парохода «State of California» состоялся 15 мая 1878 года при большом стечении народа. Американская пресса уведомляла: «Судно сошло на воду медленно, плавно и грациозно. Оно будет переоборудовано под военное», а Л.П. Семечкин дополнил: газеты уже успели «провозгласить его первым русским крейсером, возбудив в публике интерес необыкновенный. От желавших спуститься на новом судне не было отбоя. Несмотря на старания полиции, на пароход забралось более двух тысяч человек, сошедших на воду на нашем первенце. Одушевление было необыкновенное. Крики тысяч людей соединились с ревом паровых свистков нескольких десятков пароходов, открывших свои регуляторы настежь. Спуск был замечательно удачен, без малейшей задержки и без единой царапины у рабочих, что было сочтено народом за отличное предзнаменовение относительно будущей службы судна. В командование пароходом “State of California”, ныне крейсером “Европа”, немедленно вступил капитан-лейтенант Гриппенберг. Работы по перестройке и переделкам начались на следующий же день»25.
Стоит упомянуть и о таком факте. Как-то на банкете по поводу празднования Дня Независимости, куда американцы пригласили русских офицеров, один из сенаторов произнёс речь, в которой подчеркнул: «Молодая история Соединенных Штатов не богата друзьями, но она имеет одного искреннего друга — это Россия, которая во время войны между Севером и Югом не желала, как другие европейские государства, разъединения Штатов. Русский царь прислал тогда флотилию в наши воды, объявив, что кто враг Америки, тот враг и России»26.
Третий пароход «Saratoga», купленный Семечкиным за 335 тыс. долларов, получил наименование «Африка» (командир капитан-лейтенант Е.И. Алексеев). «Saratoga» водоизмещением 2800 тонн был построен на верфи John Rock & Son в Честере и имел длину по палубе 294 фута (89,61 м), ширину — 38 футов (11,58 м), глубину интрюма — 26 футов (7,92 м). В рассматриваемый период в Америке действовали строгие ограничения на продажу военных судов другим государствам, поэтому при закупке пароходов россияне столкнулись с некоторыми сложностями. Во всех юридических и финансовых сделках с точным соблюдением норм международного права Семечкину помогал банкир У. Баркер — человек с безупречной деловой репутацией, которому Леонид Павлович полностью доверял. Пожалуй, решающее значение при совершении покупок сыграло мнение влиятельного промышленника Чарльза Фрэнсиса Адамса, высказавшегося за снятие запретов. У России, говорил Адамс, имеются несколько портов, которые в любой момент могли атаковать английские броненосцы. Поэтому в виду явной угрозы со стороны Англии и вероятной войны между ней и Россией русские вправе наращивать свою военную мощь и усиливать флот крейсерами для действий в океане27.
Итак, правительство Александра II приобрело три крейсера океанского типа с хорошими мореходными качествами на случай военных действий с Англией — «Европу», «Азию» и «Африку». Однако войны удалось избежать, а в июне 1878 года открылся конгресс в Берлине. Демонстрация силы англичанами в районе Черноморских проливов и откровенно недружественная позиция Австрии по отношению к России возымели действие, и Александр II вынужденно согласился на пересмотр Сан-Стефанского договора. Главным «дирижёром Берлинского концерта» держав выступал германский канцлер Отто фон Бисмарк. Россию на конгрессе представляли канцлер А.М. Горчаков и посол в Лондоне П.А. Шувалов. По условиям Берлинского конгресса значительная часть населения Балканского полуострова оставалась под властью Османской империи, но А.М. Горчаков и П.А. Шувалов добились, чтобы Греция, Сербия, Черногория, Румыния и Болгария стали самостоятельными и полуавтономными государствами. Австро-Венгрия сохранила власть над Боснией, Герцеговиной и Далмацией28.
В сентябре 1878 года российские экипажи переместились с германского парохода «Cimbria» на свои крейсера, а 2 октября «Cimbria», почти полгода «служившая казармой для всей экспедиции», отплыла от берегов Америки. 21 декабря крейсера «Европа» и «Азия» подняли русские флаги и вышли в океан, а 27 декабря Филадельфию покинул третий крейсер «Африка». Английская эскадра адмирала Д. Хорнби по договорённости с султаном оставалась у Принцевых островов в течение весны 1879 года.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Архив внешней политики Российской империи(АВП РИ) Ф. 138. Секретный архив министра. Оп. 467. Д. 29/30. Л. 9—10 об.
2 Там же. Л. 11—13.
3 Там же. Л. 60, 60 об.
4 Там же. Л. 62, 62 об.
5 Сан-Стефанский договор 19-го февраля 1878 года // Русская старина. 1888. Т. 57. С. 519—554. См. также: Виноградов В.И. Русско-турецкая война 1877—1878 гг. и освобождение Болгарии. М., 1978.
6 Герцог Аргайльский. Ответственность Англии в Восточном вопросе / Пер. с англ. СПб., 1908. С. 81, 82.
7 АВП РИ. Ф. 138. Секретный архив министра. Оп. 467. Д. 29/30. Л. 74, 74 об.
8 Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 224. Оп. 1. Д. 415. Л. 4.
9 Там же. Л. 4 об.—7 об.
10 Там же. Л. 9.
11 Там же. Л. 11.
12 АВП РИ. Ф. 133. Канцелярия МИД. Оп. 470. Д. 120. Л. 29—31.
13 РГА ВМФ. Ф. 224. Оп. 1. Д. 415. Л. 17—18.
14 Там же. Л. 21 об.
15 Там же.
16 Там же. Ф. 22. Оп. 1. Д. 61. Л. 50—52.
17 Там же. Л. 44—45.
18 Подлинный дневник капитана 2 ранга Е.И. Алексеева, ведённый на пароходе Гамбургско-Американской компании «Цимврия» («Cimbria»). РГА ВМФ. Ф. 32. Оп. 1. Д. 511.
19 РГА ВМФ. Ф. 22. Оп. 1. Д. 17. Л. 1, 5—7.
20 Там же. Ф. 32. Оп. 1. Д. 511. Л. 22—23. Приватирство — захват призов противника (его военных и торговых судов) в ходе боевых действий.
21 Там же. Л. 25 об.
22 АВП РИ. Ф. 133. Канцелярия МИД. Оп. 470. Д. 120. Л. 138 об. To purchase — купить.
23 РГА ВМФ. Ф. 32. Оп. 1. Д. 511. Л. 26—28.
24 Там же. Ф. 22. Оп. 1. Д. 17. Л. 1—15.
25 АВП РИ. Ф. 133. Оп. 470. Д. 120. Л. 138 об.; РГА ВМФ. Ф. 22. Оп. 1. Д. 17. Л. 16 об.
26 Боголюбов Н.Ф. Экспедиция в Америку на пароходе «Цимбрия» в 1878 году. Кронштадт, 1898. С. 15.
27 АВП РИ. Ф. 133. Оп. 470. Д. 120. Л. 139.
28 От царства к империи. Россия в системах международных отношений. М.; СПб., 2015. С. 336.