Он прицелился и прострелил мне фуражку

image_print

Аннотация. В статье рассказывается о появлении в русской армии вXVIII в. фуражек в качестве воинского головного убора, изменениях в их конструкции, пошиве и цветах в XIX в., о типах фуражек для разных полков и родов войск.

Summary. The article describes the emergence of service caps in the Russian army of the XVIII century as a military headdress, changes in their design, sewing and colours in the XIX century, types of service caps for different regiments and branches.

 

ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННОГО ОБМУНДИРОВАНИЯ И СНАРЯЖЕНИЯ

 

ПЕЧЕЙКИН Александр Валерьевич — ведущий научный сотрудник Центрального пограничного музея ФСБ РФ, кандидат исторических наук (Москва. E-mail: pe4av@mail.ru)

 

«ОН ПРИЦЕЛИЛСЯ И ПРОСТРЕЛИЛ МНЕ ФУРАЖКУ»

 

Слово «фуражка» — ярчайший образец народной этимологии. Происходит оно от головных уборов, которые солдаты носили в тех случаях, когда строевой головной убор был не к месту — при выполнении различных работ, на заготовке продовольствия и фуража (fourrage — корма для животных).

От слова «фураж» шапка стала называться фуражной шапкой, а проще — фуражкой. Отметим, что это название, скорее всего, российского происхождения. Ибо во Франции такие головные уборы называли «городская шапка» (bonnet de police в данном случае корректнее переводить именно так, а не полицейская шапка, как часто поступают), в германских землях их именовали сначала лагерной, затем — полевой шапкой (Lagermütze, Feldmütze) и т.д.

Похоже, что из ныне существующих воинских головных уборов фуражка — один из самых древних. Европейская фуражная шапка возникла как минимум в первой половине XVIII века и представляла собой по сути украшенный кистью суконный колпак с околышем или без него. Такой она оставалась до начала XIX века. Подобную «красную шапку с золотою кистью, с галуном (то, что французы называют bonnet de police)», называя её фуражкой («Он прицелился и прострелил мне фуражку»), Сильвио показывал И.П. Белкину в рассказе А.С. Пушкина «Выстрел». Кстати, поскольку цвет шапки в то время должен был соответствовать цвету ментика, а кисть и галун — цвету пуговиц, отметим, что Сильвио полагалось бы служить в лейб-гвардии Гусарском полку, так как только его фуражная шапка этой модели соответствует такому описанию1, однако А.С. Пушкин этого не конкретизирует, ставя там, где должно быть название полка, звёздочки. В остальном же пушкинскому свидетельству можно доверять, ибо поэт видел шапки такой конструкции лично и, как всегда, в своём творчестве был внимателен к деталям.

Оставив лингвистические и литературные изыскания языковедам, отметим, что в России первые упоминания о фуражных шапках, вернее о суконных колпаках, вид которых, к сожалению, на сегодня неизвестен и которые использовались, по-видимому, только солдатами, относятся к 1731 году. Позднее, в ходе Семилетней войны 1756—1763 гг. по представлению главнокомандующего русской армией генерал-аншефа графа В.В. Фермора для гренадер разрешено было шить суконные колпаки, заменяя ими неудобные в полевых условиях гренадерские шапки. Правда, это распространялось только на полки, находившиеся тогда на территории Пруссии, и о форме и конструкции этих головных уборов достоверных сведений не сохранилось2.

В самой Пруссии солдаты армии Фридриха II вне строя носили лагерные шапки, сшитые из старого обмундирования. В пехоте, например, цвет шапки должен был совпадать с цветом жилета, кисточка на конце колпака в пехотных полках соответствовала кисточке строевого головного убора — шляпы, в фузилёрных полках и у всех гренадер — кисти гренадерской шапки. Достоверные сведения о французских городских шапках, применительно к драгунам, датируются началом XVIII века, а в пехоте самая ранняя из известных нам шапок появилась около середины столетия. Кстати, именно ей французское мундироведение обязано появлением термина «покалем», который обычно используют применительно к фуражным шапкам французской армии, введённым регламентом Бардена, утверждённым Наполеоном 19 января 1812 года3. В действительности, применительно к фуражным шапкам, слово «покалем» появилось около 1762 года, происходя от искажённого «польский шлем» (polak-helm), поскольку авторство данного головного убора долгое время ошибочно приписывалось полякам — уж очень популярна была тогда Польша во французском общественном мнении4.

Достоверные сведения о фуражных шапках в России датируются правлением Павла I. В частности, документом от 21 декабря 1796 года гусарам предписывалось изготавливать фуражные шапки цвета ментиков, а околыши — цвета доломанов; если же их цвет совпадал, то цвета воротников. Кисти должны были различаться по эскадронам, в старшем эскадроне обязательно белые с красным, а гайки (гайкой называлась декоративная суконная муфточка, прикрывавшая место соединения колпака с кистью): в 1-м или старшем эскадроне — красные, во 2-м — палевые, в 3-м — тёмно-зелёные, в 4-м — бирюзовые, в 5-м — чёрные, в 6-м — синие, в 7-м — светло-зелёные, в 8-м — коричневые, в 9-м — белые, в 10-м — малиновые. В феврале 1797 года был утверждён документ под названием «Генеральное замечание касательно до обмундирования пехоты», в котором указывалось: «Фуражные шапки по полкам делаются с околышком или без околышка, а покрой по данному образцу, а кисточки по цвету темляков, а прошивки на шапке по цвету полковому»5. Предполагалось, что расцветка околыша, выпушек и кисти будет указывать на полк и роту владельца шапки. Но изготавливали шапки из линялого сукна старых мундиров, так что цвета сохранить было весьма трудно. Тем не менее по сохранившимся фуражным шапкам павловского царствования можно судить об их первоначальном виде. Картина получается такая.

Фуражная шапка 3-го егерского полка: колпак сшит из светло-зелёного мундирного сукна, имеет околыш цвета воротника, т.е. тёмный красно-коричневый, белые выпушки и гайку, а также бело-зелёную кисть6.

Фуражная шапка Лейб-кирасирского его величества полка: колпак сшит из белого мундирного сукна, околыш, выпушки и гайка цвета воротника — голубые, кисть — белая с голубым.

Фуражная шапка дворянского пехотного полка инспекции Конде: колпак из тёмно-зелёного мундирного сукна, околыш, выпушки и гайка — чёрного цвета мундирного воротника, кисть красная7.

5 января 1798 года император утвердил перечни мундирным, амуничным и оружейным вещам егерского, мушкетёрского и гренадерского полков. Эти документы ещё больше запутывают ситуацию, поскольку в них упоминаются «фуражные шапки для работ, суконные с кистью, различающую роту, по цене 27 и ¼ коп.», а также «фуражные шапки всем унтер-офицерам и рядовым и нестроевым, и с запасными, суконные с околышем или без околыша, с кистью, различающей роты, по образцу, каждая по 27 и ¼ коп.». В егерский полк полагалось 862 шапки, в прочие — по 2147 штук. Фуражные шапки отпускались в полки единовременно, денег на изготовление новых не предусматривалось.

Между тем возникает ряд вопросов. «Фуражные шапки для работ» и «фуражные шапки всем унтер-офицерам…» — это одно и то же, или появляется ещё и отдельная разновидность? По штату в егерском полку полагалось содержать 735 человек, в том числе 32 офицера, которые вообще не упоминаются в перечне получавших фуражные шапки. Таким образом, на 703 унтер-офицера, рядового и нестроевого состава отпускалось 862 шапки, на 159 больше, чем требовалось. Аналогично обстоит дело с гренадерскими и мушкетёрскими полками, где на 1858 означенных чинов приходилось 2147 шапок, т.е. на 289 больше. Можно ли считать, что лишние шапки предназначались упомянутым запасным, или это и были те самые «фуражные шапки для работ»? На сегодняшний день подобные вопросы по поводу фуражных шапок эпохи Павла I остаются без убедительных ответов8.

О фуражных шапках, введённых в армии и гвардии при Александре I, известно гораздо больше. В табелях 1802 года их предписывалось шить как с околышем, так и без него, с кистями, различавшимися поротно, одинаковыми для строевых и нестроевых чинов. На первоначальное изготовление шапок отпускалось по 25 коп. на каждую. В дальнейшем, поскольку их предполагалось шить из выслуживших срок мундиров, денег выделять не планировалось.

В официальных предписаниях предмет определялся очень расплывчато, поскольку шапки, вероятно, намечалось использовать исключительно в быту. Но, как вскоре выяснилось, солдаты проводили в них достаточно много времени, и шапки, сшитые из старья, смотрелись более чем неряшливо. Военное ведомство решило поправить такое положение вещей. 5 августа 1803 года Военная коллегия разослала на места образцовые фуражные шапки для тяжёлой пехоты: околыш, теперь он стал обязателен, соответствовал цвету воротника мундира (цвет инспекции), а выпушки, кисть и гайки — цвету погон (цвет полка). От мысли различать роты по расцветке кистей отказались, чтобы упростить как швейное производство, так и кадровые перестановки внутри полка. На следующий год изменения в этом плане коснулись и лёгкой пехоты: егерские полки получали шапки с околышем, выпушками, гайками и кистями полкового цвета.

В полках гвардейской пехоты околыши имели традиционные полковые цвета: красный — в Преображенском, светло-синий — в Семёновском, белый — в Измайловском. В егерском полку околыш был алым, а выпушки — красными. В Павловском гренадерском полку околыш шапки имел красный цвет, а выпушки, гайка и кисть — белый. Однако, судя по дошедшим до наших дней фуражным шапкам тех лет, на практике утверждённые образцы выдерживались не всегда. Например, шапки армейских егерских полков периода 1807—1810 гг. сшиты из светло-зелёного мундирного сукна, имели красные околыши, белые выпушки, а прочее различно: у шапок 29-го егерского полка — красная кисть и зелёная гайка; у шапок 30-го — белые кисть и гайка; у шапки без указания номера полка — белая кисть и синяя гайка. Но ограниченное количество фактического материала не даёт возможности установить реально использовавшуюся в армии систему расцветки.

Подробное описание образца фуражной шапки и манеры её ношения можно найти в документе, предназначенном для артиллеристов и относящемся к 1807 году: «Фуражные шапки с околышем делаются вышиной до срезу 7,5 дюйма. Срез длиною до кисти с гайкой 11 дюймов. Околышек вышиною снаружи чтоб был 2,5 дюйма. Конец шириной 1,5 дюйма. Гайка, которая по цвету означает роту, шириною в 1,5 дюйма. Кисть двух цветов, зелёного и по цвету погона 4 дюйма; по швам в четырёх местах выпушка по цвету погон. Надевать фуражные шапки кистью на правую сторону». Из данного описания не совсем понятно, возвратились ли в других родах войск опять к ротной расцветке гаек, или это касалось только артиллерии.

При масштабной реорганизации пехоты в 1808 году должна была бы, вероятно, измениться и расцветка фуражных шапок, но достоверными данными об этом исследователи сегодня не располагают. В лёгкой пехоте к этому времени, скорее всего, шапки и околыши стали тёмно-зелёными, а отделка красной. Такова, например, сохранившаяся шапка лейб-гвардии Финляндского батальона, имеющая выпушки, гайку и кисть красного цвета, а околыш — зелёного9. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 Висковатов А.В. История одежды и вооружения российских войск. М.: Эксмо, 2009. С. 198; Историческое описание одежды и вооружения российских войск. Ч. 9. М.: Ассоциация «Военная книга»; Кучково поле, 2012. С. 36—46 и др.

2 Историческое описание одежды и вооружения российских войск. Ч. 3. М.: Кучково поле, 2008. С. 26; Леонов О.Г., Ульянов И.Э. Регулярная пехота: 1698—1801 / История Российских войск. М.: ТКО «АСТ», 1995. С. 90.

3 Потрашков С.В., Потрашков А.С. Иллюстрированный военно-исторический словарь. М.: Эксмо, 2007. С. 45, 488 и др.

4 Функен Л., Функен Ф. Европа XVIII век: Франция: королевская свита и пехота. Великобритания и Пруссия: пехота / Пер. с фр. И.Г. Галковой. М.: ООО «Издательство АСТ»; ООО «Издательство Астрель», 2003. С. 74, 75 и др.

5 Леонов О.Г., Белов А.М. Армия Павла I. 1796—1801 гг. М.: Фонд «Русские Витязи», 2012. С. 231, 277, 321.

6 Приборный цвет 3-го егерского батальона, позже — полка, обычно обозначается как пюсовый. Слово это без специального словаря мало что говорит нынешнему читателю. К тому же современное обозначение цвета может не совпадать с тем, что понимали под ним  в XVIII в. Более того, в разных документах того времени под одним и тем же цветом иной раз понималось нечто совершенно непохожее. Так, вишнёвым мы, скорее всего, назовём тёмный розово-фиолетовый с красным оттенком цвет спелой ягоды. А в таблице утверждённых приборных цветов 1797—1801 гг. из «Хроники Российской императорской армии» С.Н. Долгорукова вишнёвый больше похож на цвет зрелого листа этого же дерева. При этом «Изображение сухопутных мундиров российской императорской армии», составленное фон Люде и Шишмаревым под руководством того же С.Н. Долгорукова, представляющее русские полки на январь—февраль 1797 г., вишнёвым показывает именно цвет спелой ягоды, а не листа. Та же история со многими иными цветами, в том числе и с пюсовым (Историческое описание одежды и вооружения российских войск. Ч. 6. М.: Ассоциация «Военная книга»; Кучково поле, 2010. С. 83; Леонов О.Г., Белов А.М. Указ. соч. С. 14, 218, 220, 266 и др.).

7 Глинка В.М. Русский военный костюм XVIII — начала XX века. Альбом. Л.: Художник РСФСР, 1988. С. 45; Леонов О.Г., Белов А.М. Указ. соч. С. 277, 289, 355—357.

8 Леонов О.Г., Ульянов И.Э. Указ. соч. С. 260; Преснухин М.А. Армия Павла I // Император. 2006. № 9. С. 18—25 и др.

9 Ульянов И., Королёв В. Армия Александра I. Фуражные шапки пехоты (I) // Цейхгауз. 2008. № 1. С. 8—11.