ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941—1945 гг.
О.Д. ПАНКОВ — «Офицер ГШ КА проявил высокую инициативу и напористость, не считаясь с опасностью для жизни». Офицеры — представители Генерального штаба Красной армии в системе изучения и применения боевого опыта в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.
O.D. PANKOV — «The Red Army General Staff officer displayed exceptional initiative and drive in disregard of the risk to his life». Officers of the Red Army GS in the system of combat experience studying and using during the Great Patriotic War of 1941—1945
Аннотация. В статье приведены данные из архивных источников Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации и краткий библиографический анализ деятельности Генерального штаба Красной армии, продемонстрирована огромная роль, которую сыграли его офицеры в совершенствовании системы контроля действий войск и организации управления в период Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Помимо своих основных задач офицеры группы ГШ КА принимали непосредственное, активное участие в устранении выявленных недостатков, подготовке к сражениям, управлении подразделениями и частями в ходе боевых действий, в период манёвров и передислокации войск, в выполнении мероприятий материально-технического обеспечения.
Ключевые слова: Великая Отечественная война; Курская битва; офицеры группы ГШ КА; система управления; изучение боевого опыта; доклад; анализ; боевые действия.
Summary. The paper cites data from archival sources of the RF MoD Central Archives and gives a brief bibliography analysis of the work by the Red Army General Staff, showing the tremendous role played by its officers in improving the system of control over troops and organizing control during the Great Patriotic War of 1941—1945. Apart from their basic tasks the RA GS group officers took active part in eliminating the faults discovered, preparing for battles, controlling subunits and units in combat, during maneuvers and troop redeployment, and in carrying out material-technical support measures.
Keywords: Great Patriotic War; Battle of Kursk; RF GS group officers; control system; combat experience studying; report; analysis; combat.
Грандиозная победа на Курской дуге свидетельствовала о многочисленных факторах, способствовавших данному военному успеху. Но основным среди них являлось наличие в Красной армии мощных источников, позволивших обеспечить ей превосходство на советско-германском фронте. Это — окрепшая боевая мощь, стойкость и активность войск, самоотверженный труд советского народа, возросшие возможности предприятий тыла, беспримерный героизм советских воинов, их высокая морально-психологическая готовность, единство всех народов нашей многонациональной страны, широкий размах партизанского движения и подпольной борьбы на оккупированной врагом территории.
К лету 1943 года Красная армия уже обладала достаточно серьёзным боевым опытом, повысились полководческое искусство военачальников, профессиональное мастерство командного состава и рядовых бойцов. Командиры и начальники любого ранга придавали боевой выучке своих подчинённых первостепенное значение и контролировали её ход с особой тщательностью. К началу Курской битвы в Вооружённых силах уже активно действовала система изучения и применения боевого опыта, анализа и контроля организации управления боевыми действиями войск. Основана она была на деятельности офицеров — представителей Генерального штаба Красной армии (ГШ КА).
Слово «офицер» в наименовании должности в Красной армии было применено впервые именно в отношении института представителей Генштаба. Тем самым как бы подчёркивался специфический характер работы и подчинённости, в то время как все другие должностные лица кадрового состава советских Вооружённых сил назывались либо командирами, либо начальниками1.
В первые месяцы Великой Отечественной войны под натиском немецкой военной машины командованию Красной армии требовалось сделать многое. До ГШ КА доходили порой самые скудные и противоречивые данные о положении на фронтах. И чтобы хоть как-то восполнить этот пробел, должностные лица Оперативного управления ГШ КА сами летали выяснять, где проходит передний край нашей обороны, куда переместились штабы фронтов и армий. При этом одни погибали, другие выходили из строя по ранению, многих командующие фронтами долго не отпускали обратно, поручая выполнение различных задач. Убыль квалифицированных кадров была настолько значительна, что руководство ГШ КА приняло решение об организации специального органа для связи с войсками.
В соответствии с приказом по ГШ КА от 29 июля 1941 года № 051 была создана группа офицеров Генерального штаба «…на правах отдела из расчета: на каждый штаб фронта — 2 чел., на каждый штаб армии — 3 чел. и на каждую дивизию — 2 чел.» Формирование группы, которое предписывалось закончить 1 августа 1941 года, было возложено на начальника отдела кадров ГШ КА2.
Комплектовалась группа из наиболее опытных и подготовленных войсковых офицеров, военных специалистов Оперативного управления ГШ КА, а также из преподавательского состава военно-учебных заведений.
Впоследствии согласно приказу народного комиссара обороны Союза ССР (НКО) от 25 апреля 1942 года № 0324 состав группы претерпел некоторые изменения и выглядел так: «…по 2 чел. на корпус, по 3 чел. на армию и по 3 чел. на фронт…»3.
Перед офицерами группы с учётом сложившейся обстановки ставился значительный круг задач по проверке и оказанию помощи в решении основных вопросов: проведение в жизнь в дивизиях, армиях и фронтах директив Ставки Верховного Главнокомандования (Ставка ВГК), приказов и приказаний НКО; организация обороны, совершенствование позиций; сколачивание частей и их штабов; изучение противостоящего противника, состояния вновь прибывающих частей и организация с ними боевой подготовки; пополнение частей личным составом, вооружением и техникой; создание запасов боеприпасов, продовольствия, горючего и т.д.
Во главе группы был поставлен человек исключительной честности и трудолюбия генерал-майор Н.И. Дубинин, который в одном из своих указаний офицерам требовал: «…письменно донесите, какие недочёты по этим вопросам были обнаружены, кто и какие меры для ликвидации их предпринимал и в каком состоянии эти вопросы сейчас»4.
Вначале офицеры ГШ КА, выполнив задачу в действующей армии, возвращались обратно в Москву. Но некоторое время спустя было признано более рациональным постоянно держать офицеров при штабах объединений и соединений. Одновременно устанавливалась строгая система руководства и подчинения: старшему офицеру, работавшему при фронтовом управлении, подчинялись офицеры в армиях, а последним — их коллеги в корпусах и дивизиях.
Особое внимание обращалось на достоверность докладов. Офицер имел право докладывать только о том, что видел собственными глазами, а не со слов других лиц или по штабным документам. После того как прошла сумятица первых месяцев войны, доклад по текущей обстановке уже не требовался.
В обязанности офицерам группы также вменялось присутствовать при разработке планов операций и принятии решений командованием, немедленно докладывать в ГШ КА о всех обнаруженных недостатках в работе командования всех степеней. При этом им предоставлялось право пользования шифром и посылки шифр-телеграмм без визы начальников штабов. А штабы всех степеней обязывались обеспечить офицеров группы средствами связи и передвижения по их требованию5.
Тяжёлая обстановка на фронтах вносила свои коррективы в деятельность всех структур Красной армии, что не могло не сказаться на качественном комплектовании и функционировании вновь созданного отдела. В своём докладе от 24 сентября 1941 года военный комиссар группы офицеров ГШ КА бригадный комиссар А.Г. Королёв отмечал: «…группа далеко не укомплектована кадрами во всех своих звеньях… не утверждено положение по группе офицеров ГШ КА… отсутствует ясное и чёткое понимание задач и целей… характера и методов работы… взаимоотношений с оперативным управлением и Военно-историческим отделом». Прослеживались тенденция занижения роли руководящего состава группы, недостаточная подготовка офицеров, в т.ч. по знанию боевой обстановки и её динамики6.
Каждый доклад направлялся офицерами группы лично или через старших офицеров в ГШ КА. Вот один из примеров сопроводительной к такому докладу: «Прошу срочно дать заключение по докладу майора Файбич для оценки его работы. Кроме того, желательно получить для него ближайшие задачи, на которые офицер должен обратить особое внимание. В целом доклад неплохой, но сырой, нет системы и неглубоко вскрывается ряд вопросов»7.
Иногда доклады носили общий характер, но в основном раскрывали определённые направления деятельности: ход выполнения директивных указаний, действия и состояние боеспособности своих войск, показания пленных, итоги боевых операций, анализ отступлений, оставления позиций и городов, действия противника и использование им видов вооружения, организация взаимодействия и управления своими войсками.
Например, в своём докладе по итогам январской наступательной операции Воронежского фронта 1943 года офицер группы ГШ КА наряду с имевшимися недостатками (отсутствие устойчивой связи, перебои в снабжении, недостаточность эвакосредств) отмечал: «…Считаю, что в проведённой операции имеется ряд очень ценных моментов, которые могут быть с успехом использованы и на других фронтах…»8.
Спектр рассматривавшихся офицерами ГШ КА вопросов порой был достаточно широк. Например, в доклады включались и проблемы членовредительства в войсках, безобразного отношения к сбережению оружия и т.д.9
При направлении докладов вышестоящему руководству к ним зачастую прилагались замечания старших офицеров группы. Вот некоторые критические выдержки из них:
«…Неясно, как же организована противотанковая оборона — хорошо или плохо… как подготовлен личный состав к использованию орудий и ружей против танков… какие необходимо принять меры по изжитию имеющихся недочётов в боевом обеспечении войск…»10;
«…Считаю, что офицер ГШ КА подполковник т. Крайнов А.В. не вскрыл глубины всех наиболее существенных вопросов, а ограничился только отдельными фактами менее принципиального характера…»;
«…Все замечания о плохой дисциплине марша и управления на марше правильны…»;
«…т. Крайнов как офицер ГШ КА не проявил прямоты и встал на путь либерализма… в плохих отношениях с начальником штаба корпуса, к которому не ходит, а следовательно, не может быть полностью в курсе всех мероприятий и указаний… построил свою работу однобоко, т.е. пошёл по линии докладов в ГШ КА, а устранением безобразий на месте занимается мало…»11.
Из этих документов становится очевидным, какая ответственность лежала на офицерах группы, вполне сравнимая с ответственностью командиров и бойцов, идущих в бой.
Все доклады подлежали серьёзному изучению и глубокому анализу руководством группы. Её военный комиссар полковой комиссар В.И. Лебедев так оценил доклады подчинённых офицеров:
«Представленный Вами доклад… вскрывая ряд важных вопросов, совершенно не отражает Вашей работы как офицера ГШ КА… Из доклада не видно, какие меры приняты Вами для устранения вскрытых Вами недочетов… видно, что большую часть своего рабочего времени Вы просидели в штабе армии… В докладах обязательно указывать, какие мероприятия проведены лично Вами…»;
«…Доклад не охватывает основных вопросов боевой подготовки… Вы расхвалили корпус, обошли вопросы недостатков. Напрашивается вопрос: глубоко ли Вы и все ли вопросы проверили?.. У Вас имеются симптомы неправильного понимания такта работы офицера ГШ КА… Вы не имеете права делать замечаний. Надо доложить командованию о недостатках. Командование необходимые приказы и указания даст…»;
«Ваши шифровки… только дублируют оперативные сводки армии, что категорически запрещаю… Вы сообщаете о том, что 285 сд перешла в контратаку, но успеха не имела. Почему? Об этом Вы молчите… Вы сообщаете, что меры для восстановления положения приняты. Но какие меры, об этом Вы умолчали. Таковы Ваши ошибки. Требую от Вас резкого повышения качества работы»12.
Усиленный контроль и нелицеприятная критика в тот период необходимы были для скорейшего выхода деятельности офицеров группы на высокое качество и эффективность, ведь от них зависели очень многие процессы в управлении и снабжении войск. А вопрос такта, как мы видим, требовал особого внимания. Офицеры группы обязаны были участвовать в устранении недостатков, но замечания командирам и начальникам напрямую делать не могли, тем более подменять их своими решениями.
Так, в основном на практике, проходило обучение и становление группы в начальный период войны. Офицеры ГШ КА учили войска и учились сами.
Подготовка и проведение стратегических операций летней кампании 1943 года явились серьёзным испытанием созданной в Красной армии системы управления войсками. Важное место в этой системе занимала деятельность группы офицеров Генерального штаба.
Обрабатывая полученные с фронтов сведения, ГШ КА должен был глубоко анализировать их, делать надлежащие выводы. Подобного рода работа могла быть организована в больших масштабах только в результате объединения всех усилий, а не только на основе тех или иных отдельных идей или предположений13.
Применительно к сражению под Курском работу офицеров ГШ КА представляется целесообразным рассмотреть по трём этапам: анализ предыдущего боевого опыта и подготовка боевых действий войск; контроль и участие в корректировке работы штабов и командованияв ходе операций; анализ и итоговые отчёты в целях изучения опыта войны.
Одной из форм работы офицеров ГШ КА по подготовке боевых действий войск было участие в совещаниях, проводившихся с командно-начальствующим составом стратегических и оперативных объединений по обобщению и изучению боевого опыта14. На них представители ГШ КА не только получали необходимую информацию, но и докладывали свои замечания и предложения непосредственно участникам совещаний по самым различным вопросам. На одном из таких совещаний, в частности, обсуждались предложения о боевых порядках стрелковой роты «в связи с увеличением количества автоматического оружия и организации в каждой роте взвода автоматчиков», включавшие в себя варианты построения в наступательном бою, в оборонительном бою, во встречном бою и в боевом охранении15.
Особое значение в подготовке к предстоявшим сражениям придавалось боевой выучке частей и соединений. При участии офицеров ГШ КА вырабатывались указания, учебные программы и план-календари для эффективной организации боевой подготовки с максимальным учётом всех вариантов ведения боевых действий. Ставилась основная задача: «…подготовить весь рядовой, командно-начальствующий состав, штабы, подразделения и части к умелым активным наступательным действиям, ведению упорной обороны и постоянной боевой готовности к выполнению боевых задач… подготовку организационно и методически построить из расчета 20 дней непрерывной учёбы в соответствии с планом-программой…»16.
Для более качественной подготовки войск использовался боевой опыт предыдущих сражений. Доклады офицеров ГШ КА по каждой проведённой операции носили весьма подробный характер с выводами и предложениями. В одном из докладов среди других предложений было отмечено: «В целях бесперебойного снабжения войск в намечаемых операциях считаю необходимым:… в танковых армиях и корпусах иметь резерв матчасти танков для танковых армий 100 шт., для танковых корпусов по 50 шт… штаб фронта усилить радиосредствами и командующих артиллерией дивизий, корпусов и фронта мощными радиостанциями…»17.
В ходе построения обороны на Курской дуге важно было не упустить ни одной малейшей детали, поэтому её организация подвергалась тщательной всесторонней проверке. Офицер группы майор И.П. Шевченко в докладе о состоянии главной армейской оборонительной полосы 13-й армии дал подробнейшую общую характеристику обороны, её четырёх дивизионных полос, инженерного обеспечения, системы огня, противотанковой обороны и обеспечения стыков. В своих выводах докладчик указал: «…Армия готова к упорному удержанию своей оборонительной полосы, порукой этому является хороший моральный дух личного состава… полоса обороны в инженерном отношении оборудована полностью… ещё есть некоторые недоработки, но слабым местом является маскировка…»18.
Перед грандиозной Курской битвой в соответствии с планом Ставки ВГК проводились значительная перегруппировка и передислокация войск, а также формирование новых частей, так необходимых фронту. В истории войн почти не было случая, когда создавались бы такие мощные стратегические резервы, объединённые единым фронтовым командованием19. Важный вопрос контроля выполнения этих мероприятий был возложен на офицеров ГШ КА. Задача — не просто сформировать новые части, а сделать это быстро, качественно и в полном объёме. От этого зависел исход будущих сражений. Поэтому от докладов офицеров группы требовались принципиальность и тщательность.
Так, в своём донесении начальнику группы офицеров ГШ КА о ходе формирования подразделений в 94-й гвардейской стрелковой дивизии полковник Н.М. Пинюк делал неутешительные выводы: «…Дивизия по состоянию на 30.04.43 г. полностью не укомплектована, а подразделения полностью не сформированы. Не сплочены…». В предложениях он указывал: «Желательно со стороны штаба фронта помочь командованию корпуса дать горючее, чтобы иметь возможность подтянуть артиллерию, которая находится на 100 и более километров…».
На эти доклады командование фронтов, армий и корпусов незамедлительно реагировало, устраняя выявленные недоработки и нарушения. Так, начальник штаба Воронежского фронта в своей шифровке командиру 35-го гвардейского стрелкового корпуса приказал: «Все отмеченные недочёты устранить, добиться качественного улучшения производства инженерных работ… с прибывающим пополнением немедленно начать регулярные занятия… улучшить работу тылов… донести о проведённых и намеченных мероприятиях по выполнению настоящего приказа»20.
Стоит отметить, что особо пристальное внимание командование Красной армии уделяло строительству промежуточных и тыловых рубежей в армиях фронтов на курском направлении, которое продолжалось вплоть до начала главного наступления вермахта. Контроль строительства осуществлялся офицерами группы ГШ КА. В одном из таких докладов от 24 июня 1943 года полковник В.Т. Фомин дал подробную оценку рубежей 13, 48, 60, 65 и 70-й армий Центрального фронта, указав по каждой армии степень готовности, участвующие силы и средства, состав рубежей. В своих предложениях он отметил: «…В целях увеличения мощи оборонительных сооружений в батальонных узлах обороны на главных направлениях соорудить по 3—4 ДЗОТ усиленного типа. Усилить перекрытие блиндажей и убежищ…»21.
Однако время наступления приближалось, противник был уже наготове, и наши войска, выполняя инженерные работы, должны были быть в готовности к отражению атаки в любую минуту. Об этом указывал в своём докладе по Воронежскому фронту офицер ГШ КА полковник В.Н. Костин: «…Недостаточная организация боевой службы войск в обороне, особенно ночью, и увлечение инженерными работами при отсутствии беспрерывного контроля со стороны старшего и среднего начсостава создаёт условия потери бдительности и угрозу внезапного удара противника…»22.
Плотное сосредоточение войск вносило свои коррективы в методы работы офицеров группы. Чтобы сократить количество докладов, обобщить проблемные вопросы различных объединений и соединений, рационально использовать оперативные временны́е рамки, стали применяться объединённые доклады. Примером такого документа может служить донесение начальника оперативного отдела штаба Воронежского фронта, который включил в себя доклады офицеров ГШ КА при 2-й воздушной армии, 1-й танковой армии, 5-м гвардейском танковом корпусе, 38, 40 и 69-й армиях23.
Корректировались и другие проблемные вопросы, с которыми приходилось сталкиваться офицерам группы. В своём обращении к командующему 13-й армией начальник группы офицеров ГШ КА генерал-майор Н.И. Дубинин пишет: «…со стороны некоторых командиров штаба имеются неправильные отношения к офицерам ГШ КА по вопросам: размещения и обеспечения на КП блиндажами и щелями; знакомства с оперативной документацией и с положением на фронте; выделения красноармейцев для сопровождения…»24.
Совершенствование методики работы офицеров группы шло постоянно, независимо от оперативной обстановки. Сами доклады подвергались строгому анализу. Вот замечания к одному из таких докладов: «…недостаточно глубокое, местами поверхностное, неполное изложение ряда вопросов… на карте противник совершенно не показан… Ход боевых действий описан слишком кратко… выводы сделаны непродуманно, отвлечённо и не по существу… доклад мало поучителен и вряд ли принесёт пользу тому, кто будет иметь необходимость всесторонне изучить организацию прорыва обороны противника по опыту действий войск 6 гв. армии»25.
С началом Курской битвы основные задачи офицеров ГШ КА заключались в контроле и своевременной корректировке работы штабов и командования. Так, по результатам доклада офицера ГШ КА при штабе 2-й воздушной армии (ВА) подполковника И.А. Кузьмичёва № 031 от 10 июля 1943 года была «организована сеть радионаведения и управления истребительной авиации над полем боя», командирам истребительных корпусов и дивизий вменялось в обязанность «лично управлять воздушными боями своей авиации над полем боя»26.
Но круг вопросов не ограничивался только ведением боевых действий. На контроле были различные аспекты деятельности войск: обеспечение продовольствием (доклад офицера ГШ КА при 40-й армии подполковника Д.И. Дыбы27), принятие мер по укреплению стрелковой роты в войсках 48-й и 65-й армий, выполнение директив НКО и заместителей НКО (доклад офицера ГШ КА при Центральном фронте полковника В.Т. Фомина28), организация взаимодействия 5-го штурмового авиационного корпуса с истребительной авиацией (доклад офицера ГШ КА при штабе 2 ВА подполковника И.А. Кузьмичёва29) и многие другие.
Не менее важная роль отводилась офицерам ГШ КА в анализе и подготовке итоговых докладов о действиях наших войск в одной из крупнейших битв Второй мировой войны в целях изучения боевого опыта. Умелыми и героическими действиями воины и командиры Красной армии вынудили противника отказаться от наступления и перейти к стратегической обороне. Но окончательная победа была ещё впереди, для её свершения нужно было многое переосмыслить, исправить, усовершенствовать.
Отчётные доклады офицеров группы были объёмные и насыщенные, важно было не упустить и крупицу боевого опыта для сохранения жизни наших бойцов, эффективного применения вооружения и успешного выполнения поставленных задач. Майор В.П. Люкшин так заканчивает свой подробный доклад: «…Руководство и управление войсками в дивизиях, а также со стороны корпусов и штаба 7-й гв. армии было на высоте современных боёв. Средства связи и управление работали в своём большинстве безотказно…»30.
Доклады охватывали как весь период сражения под Курском, так и отдельные значимые периоды боевых действий. Например, подполковником С.С. Шамовым были полностью проанализированы действия 6-й гвардейской армии в оборонительных и контрнаступательных боях, проведённых в июле 1943 года. А подполковник Л.Н. Лузанов описал только итоги организации прорыва обороны противника в наступательной операции 6-й гвардейской армии с 3 по 7 августа 1943 года.
Вот некоторые недостатки, отмеченные в докладе подполковника С.С. Шамова: «…слабое знание оперативной обстановки со стороны зам. командиров дивизий по тылу и работников тыла вызывало незнание размеров подачи боеприпасов на ответственные участки…»; «…в проводимой операции была полностью нарушена техническая связь второго эшелона дивизий с первым…»; «…полковой транспорт часто загружался второстепенными видами… в результате имелись случаи недостаточного количества боеприпасов на переднем крае…».
В своих замечаниях к этому докладу подполковник А.И. Черпаков писал: «…поучительно и обстоятельно дана характеристика состояния обороны войск 6 гв. армии… необходимо подчеркнуть, что без крупных резервов Ставки, расположенных в весьма выгодных для нас районах, войска 6 гв. армии были бы не в состоянии отразить столь мощный танковый удар немцев…»31.
Подполковник Л.Н. Лузанов в своём докладе уделил внимание анализу поведения противника, понимая необходимость использования в своей тактике его положительных действий, проверенных на практике: «…противник, готовясь к длительной обороне, усилил старые позиции… за счёт насыщения их огневыми средствами, артиллерией и танками…»; «…артиллерия противника в основном вела огонь батареями, произведя подготовку данных для стрельбы на топографической основе по карте, организовав огни по населённым пунктам, выдающимся высотам…»; «…с целью усложнения розыска мин при их разминировании противник устанавливал их на дорогах на глубине 0,6—0,8 м… отмечены случаи установки на углублённую мину специального деревянного чурбана, который передавал нагрузку…»32.
Доклад офицера группы при Воронежском фронте подполковника Н.Я. Дроздова об устройстве тыла и снабжении войск в период наступательной августовской операции с 5 августа по 1 сентября 1943 года содержал столько вопросов, что пришлось к нему составить и утвердить отдельный план, включавший схемы устройства тыла и грунтовых путей подвоза33. В своих выводах Дроздов указал: «…несмотря на короткий период подготовки к наступательной операции, тыловые части Воронежского фронта со своими задачами справились… армии были обеспечены всем необходимым для боя и жизни, чем и обеспечили успешное продвижение войск вперёд и разгром противостоящего противника».
Офицер ГШ КА подполковник В.С. Сухов при подготовке доклада об организации прорыва обороны противника войсками 5-й гвардейской армии также определил отдельным документом его содержание, которое предусматривало: общее положение, цель и задачи операции; сведения о противнике, о наших войсках и местности; оперативный замысел, планирование операции и использование в ней родов войск; общую обстановку, ход событий, управление, связь и действия родов войск в ходе операции; устройство тыла; новые методы и средства, применяемые противником; описание ключевых боевых эпизодов и выводы. Он писал: «…огонь артиллерии был настолько силён, что немцы бросали всё вооружение и в панике бежали… впредь при организации арт. натупления необходимо тщательно изучать обстановку, избегая шаблонов…»; «…части усиления должны следовать на главных направлениях корпусов с удалением не более 4—6 км, к рассвету каждого дня они должны выходить на рубежи, занимаемые пехотой…»; «…отсутствие манёвра мелкими подразделениями объяснялось главным образом тем, что на поле боя была недостаточная командирская разведка, наблюдение и связь…»34.
По итогам Курской битвы было ясно: Красная армия не только выиграла великую битву, но и выросла в ней. Разработка и решение оперативно-стратегических задач были осуществлены эффективно и своевременно. Возросло мастерство управления войсками на всех уровнях35.
Вся работа группы офицеров ГШ КА в подготовительный период, в ходе сражений на Курской дуге и при подведении итогов боевой деятельности была высоко оценена руководством ГШ КА и командованием Красной армии. А все недостатки в её организации и ведении были глубоко проанализированы и использовались при разработке нового руководства — «Положение и инструкция по работе корпуса офицеров — представителей Генерального штаба Красной Армии», утверждённого 19 декабря 1943 года начальником ГШ КА Маршалом Советского Союза А.М. Василевским.
Положением определялись основные цели создания данной структуры с учётом опыта проведённых сражений, изменившейся ситуации на фронтах и качественного состава Вооружённых сил, среди которых были:
«…б) обеспечение Генерального штаба быстрой, непрерывной и точной информацией об обстановке, ходе боевых действий и состоянии войск;
в) оказание помощи штабам и войскам в быстром устранении всего того, что мешает выполнению задач;
г) укрепление непосредственной, живой и постоянной связи Генерального штаба с войсками и штабами действующей армии;
д) изучение опыта боевых действий, применения новых средств борьбы и тактических приёмов, методов управления в современном бою и операции, осуществляемых своими войсками и войсками противника…»36.
Службу офицерам — представителям ГШ КА предписывалось нести при фронтах под руководством старшего офицера или в группе особых поручений при Оперативном управлении ГШ КА под руководством начальника группы особых поручений.
Для бесперебойной работы офицеров — представителей ГШ КА начальники штабов фронтов были обязаны своим распоряжением: «своевременно обеспечить изолированными, охраняемыми рабочими помещениями; выделить вполне исправные вездеходы и легковые автомашины; обеспечить хранение секретных документов и служебной переписки; выделить в качестве адъютанта одного младшего офицера; обеспечить полное довольствие и расквартирование».
При этом старший офицер — представитель ГШ КА пользовался правами заместителя начальника штаба фронта, а остальные офицеры ГШ КА — правами начальников отделов штаба фронта.
Служба офицеров ГШ КА в годы войны поглощала человека полностью. Она не оставляла ни времени, ни сил для иных занятий. Офицеры дорожили каждой минутой. Свободное время использовалось только для сна, досуга не было37.
Заслуги офицеров группы, их усердие, принципиальность и героизм, проявленные в ходе выполнения задач непосредственно на передовой, не остались неоценёнными руководством. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 октября 1943 года был награждён 91 представитель ГШ КА, из которых орденом Красного Знамени — 13 офицеров, орденом Отечественной войны 1 степени — 15, орденом Отечественной войны 2 степени — 36, орденом Красной Звезды — 27 офицеров38.
Многие из офицеров неоднократно попадали в сложные боевые переделки и проявляли при этом истинный героизм. Так, старший офицер ГШ КА полковник Валико Нестерович Долидзе находился на фронтах с апреля 1942 года, активно помогал командованию и штабам в организации управления и взаимодействия авиации и пехоты на поле боя, благодаря чему боевая деятельность фронтовой авиации была целеустремлённой и успешной. В условиях сложной обстановки постоянно информировал ГШ КА, все его доклады и донесения имели важное оперативное значение. Проявил мужество и инициативу при эвакуации полевых аэродромов фронта, вследствие чего все самолёты были планомерно перебазированы без перерыва в боевой работе39.
Участник боёв на р. Халкин-Гол и войны с белофиннами подполковник Иван Александрович Кузьмичёв ещё до Великой Отечественной войны имел богатый боевой опыт и правительственные награды — орден Красной Звезды и медаль «За отвагу». В июльской оборонительной операции войск Воронежского фронта 1943 года проявил исключительную высокую инициативу и напористость, не считаясь с опасностью для жизни, своевременно вскрывал недочёты в работе и ставил в известность командование и штаб 2-й воздушной армии. Находясь непосредственно в войсках, принимал решительные меры к устранению недочётов и тем самым помогал наносить мощные воздушные удары по врагу40.
Подполковник Иван Павлович Шевченко в начале войны получил тяжёлое ранение с раздроблением кости, но после лечения снова вернулся в строй и мужественно продолжал бороться с врагом. Он постоянно находился на передовых позициях и давал конкретные указания командирам подразделений и частей. Помогал командованию устранять недостатки по укреплению обороны, строительству оборонительного рубежа и питанию бойцов, чутко относясь к их запросам. Лично принимал меры по эвакуации скопившихся раненых бойцов и командиров41.
Ветеран Гражданской войны полковник Василий Тимофеевич Фомин с первых дней организации группы офицеров ГШ КА выполнял обязанности старшего помощника начальника группы. Имея хорошую оперативно-тактическую подготовку и большой опыт, умело руководил работой офицеров. Будучи назначенным офицером ГШ КА при штабе Центрального фронта, добросовестно и с присущей ему энергией выполнял задания руководства в области проверки готовности войск к боевым действиям и в ходе самих боёв, контролировал выполнение приказов НКО и директив Ставки ВГК, помогал штабам и войскам в устранении обнаруженных недочётов42.
Офицер группы при Воронежском направлении подполковник Лев Николаевич Лузанов активно участвовал в формировании и сколачивании истребительной бригады, в боевых действиях этой бригады по разгрому немецких войск, где проявил смелость и мужество. Когда бригада попала в окружение, он проявил особую стойкость и сумел организовать командиров и бойцов на отпор врагу. Под его руководством почти вся материальная часть была сохранена и выведена из окружения43.
Конечно, это далеко не весь список отличившихся офицеров. Каждый представитель ГШ КА, действуя на ответственном посту посланника высшего руководства Красной армии в войсках, был примером самоотверженного выполнения воинского долга, вносил неоценимый вклад в успешное завершение операций под Курском, в общую победу над врагом.
Так, на переломном этапе войны в ходе летне-осенней кампании 1943 года, корпус офицеров — представителей ГШ КА не только доказал своё право на существование, но и во многом усовершенствовал систему изучения опыта войны, продвинул вперёд развитие военного искусства и укрепление обороноспособности нашего государства. Кроме того, так как из офицеров группы постоянно шёл отбор лучших для службы в центральном аппарате Красной армии, подразделение было своего рода неиссякаемым источником пополнения квалифицированными кадрами, имевшими ценный боевой опыт.
___________________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат, 1989. С. 115.
2 Управление кадров ГШ КА // Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). Ф. 7а. Оп. 587нс. Д. 1. Л. 166—167.
3 Управление делами НКО // Там же. Ф. 2. Оп. 795437с. Д. 7. Л. 21—22.
4 Оперативное управление ГШ КА // Там же. Ф. 16а. Оп. 1045сс. Д. 6. Л. 224.
5 Секретариат Начальника ГШ КА // Там же. Ф. 4. Оп. 8/1. Д. 1. Л. 93—94.
6 Там же. Л. 22—24.
7 Оперативное управление ГШ КА // Там же. Ф. 16а. Оп. 1045сс. Д. 2. Л. 402.
8 Там же. Оп. 991. Д. 13. Л. 60—72.
9 Там же. Оп. 947сс. Д. 11. Л. 1.
10 Там же. Оп. 1045сс. Д. 2. Л. 399—401.
11 Там же. Д. 9. Л. 34—35 об.
12 Там же. Д. 2. Л. 398.
13 Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М.: Изд-во Агентства печати Новости, 1970. С. 475.
14 Полевое управление 1 воздушной армии // ЦАМО РФ. Ф. 290. Оп. 3284. Д. 77. Л. 2—5.
15 Полевое управление Воронежского фронта // Там же. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 438. Л. 124—126.
16 Полевое управление 5 гвардейской армии // Там же. Ф. 328. Оп. 4852. Д. 39. Л. 82—87.
17 Полевое управление Воронежского фронта // Там же. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 302. Л. 266—272.
18 Полевое управление 13 армии // Там же. Ф. 361. Оп. 6077. Д. 8. Л. 238—243 об.
19 Конев И.С. Записки командующего фронтом. 1943—1944. М.: Наука, 1972. С. 8.
20 Полевое управление Воронежского фронта // ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 438. Л. 141—144.
21 Полевое управление Центрального фронта // Там же. Ф. 62. Оп. 321. Д. 39. Л. 31—38.
22 Полевое управление Воронежского фронта // Там же. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 365. Л. 69—87.
23 Там же. Д. 302. Л. 296—297.
24 Полевое управление 13 армии // Там же. Ф. 361. Оп. 6077. Д. 8. Л. 313.
25 Полевое управление 6 гвардейской армии // Там же. Ф. 335. Оп. 5113. Д. 236. Л. 1—3.
26 Полевое управление Воронежского фронта // Там же. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 342. Л. 181—188.
27 Там же. Д. 321. Л. 50—51.
28 Полевое управление Центрального фронта // Там же. Ф. 62. Оп. 321. Д. 39. Л. 46—48.
29 Полевое управление Воронежского фронта // Там же. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 365. Л. 104—105.
30 Полевое управление 7 гвардейской армии // Там же. Ф. 341. Оп. 5312. Д. 183. Л. 1—27.
31 Полевое управление 6 гвардейской армии // Там же. Ф. 335. Оп. 5113. Д. 235. Л. 1—76.
32 Там же. Д. 236. Л. 4—16.
33 Полевое управление Воронежского фронта // Там же. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 415. Л. 1—38.
34 Полевое управление 5 гвардейской армии // Там же. Ф. 328. Оп. 4852. Д. 92. Л. 1—67.
35 Василевский А.М. Дело всей жизни. Кн. 2. М.: Изд-во политической литературы, 1988. С. 29, 30.
36 Полевое управление 6 гвардейской армии // ЦАМО РФ. Ф. 335. Оп. 5113. Д. 515. Л. 13—20.
37 Штеменко С.М. Указ. соч. С. 296.
38 Главное управление кадров Красной Армии // ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682525. Д. 59. Л. 340—344.
39 Там же. Л. 390, 390 об.; картотека учёта награждённых.
40 Там же. Л. 368—369; картотека учёта награждённых.
41 Там же. Л. 407, 407 об.; картотека учёта награждённых.
42 Там же. Л. 353, 353 об.; картотека учёта награждённых.
43 Там же. Л. 394—395; картотека учёта награждённых.