Аннотация. В статье на основе ранее не публиковавшихся архивных документов анализируются оборонные мероприятия кабинета императора Александра I, направленные на военное укрепление Балтийского и Черноморского побережий России в условиях противостояния англо-шведской, французской и турецкой агрессии 1807—1812 гг.
Summary. The article based on previously unpublished archival documents analyses defence activities of the Cabinet of Emperor Alexander I, aimed at military strengthening of the Baltic and Black Sea coasts of Russia in the conditions of confrontation against the Anglo-Swedish, French and Turkish aggression of 1807-1812.
ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА
ГРЕБЕНЩИКОВА Галина Александровна — заведующая лабораторией истории флота и мореплавания Санкт-Петербургского государственного морского технического университета, доктор исторических наук, профессор
(Санкт-Петербург. E-mail: inversiya@bk.ru).
«ЗАЩИТА ПРЕДЕЛОВ ГОСУДАРСТВА СО СТОРОНЫ МОРСКОЙ
ОБРАЩАЕТ НА СЕБЯ ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ…»
Оборонная подготовка портов Балтики и Причерноморья в начале XIX столетия
В 1804—1807 гг. в Ионическом море с базированием на острове Корфу находились российские военно-морские и сухопутные силы под начальством вице-адмирала Д.Н. Сенявина с целью защиты Республики Семи Соединённых островов, образованной при адмирале Ф.Ф. Ушакове. В ходе кампании русские моряки одержали блестящие виктории над турецким флотом в Дарданелльском и Афонском сражениях, но эти победы совпали с тяжёлым поражением нашей армии в битве с французами под Фридландом. Последнее обстоятельство вынудило Александра I пойти на переговоры с Наполеоном и подписать с ним в Тильзите (Восточная Пруссия) мирный договор.
Тильзитский мир в корне изменил ситуацию и перекроил политическую карту Европы. Англия, союзница России по антифранцузской коалиции, восприняла данное соглашение как предательство её интересов. В итоге Александр I из партнёров автоматически перешёл в стан противников Лондона. Основными пострадавшими в той перестановке сил и военно-политических приоритетов стали русские моряки и пехотинцы, одержавшие убедительные победы над турками на суше и на море, но прибывшие в Британию на положении военнопленных. Россия потеряла тогда целую эскадру за исключением двух кораблей1, а с 1808 года оказалась в состоянии войны с весомым англо-шведским союзом. В результате возникла реальная опасность вторжения мощной эскадры противника в Балтику, что в действительности и произошло, когда английский король Георг III санкционировал отправление армады вице-адмирала Джеймса Сумареца для совместных действий со шведами против русского Балтийского флота. Тем более что накануне британцы основательно укрепили свои позиции после бомбардировки Копенгагена и захвата датской флотилии. Россия могла выставить против англо-шведских сил не более десяти линейных кораблей и семи фрегатов, включая новые корабли — 130-пушечный «Благодать» и 100-пушечный «Гавриил».
С августа 1807 года во всех крупных портах, входивших в единую структуру Балтийского флота, — в Петербурге, Кронштадте, Ревеле (Таллинне), Либаве, Роченсальме, Риге и Архангельске готовились к отражению нападения. В оборонительное состояние были приведены береговые укрепления, для защиты которых помимо главных сил флота изготавливали новые пушечные платформы под орудия большого калибра (24- и 30-фунтовые), печи для каления ядер и необходимые в большом количестве «брандерные вещи и припасы». Под сами брандеры готовили транспорты и фрегаты старой постройки2.
Во время организации обороны колоссальный груз ответственности лежал на главных командирах портов, особенно Ревельского — адмирале А.Г. Спиридове, Роченсальмского — контр-адмирале Н.А. Хрущове и Архангельского — адмирале М.П. Фондезине. Так, принимая превентивные меры для прикрытия входа в главную Лапоминскую гавань, адмирал М.П. Фондезин выставил брандвахтенный фрегат под защитой артиллерии Ново-Двинской крепости, взял под усиленную охрану территорию Соловецкого монастыря и организовал защиту близлежащих островов в Белом море — «во отвращение лестной неприятелю добычи». Кроме того, в дополнение к Архангелогородскому гарнизонному полку в крепость были стянуты резервные войска, вооружены иолы и канонерские лодки, возобновлено действие батареи на острове Марков. Эту батарею сооружал ещё при императоре Павле талантливый инженер генерал П.К. фон Сухтелен, когда в 1801 году в отношениях с Англией также возникала напряжённость и нависала угроза войны. Спустя шесть лет П.К. Сухтелен полностью восстановил своё детище3.
В сентябре 1807 года М.П. Фондезин рапортовал в Петербург: «По крепости расставлено на платце формы пушек штатных калибров 24 фунтовых 10ть, 18ти — 10ть, 12-ти — 21, 6ти — 13ть» и в дополнение к ним установлена полупудовая гаубица. «Ко всем пушкам приготовлено зарядов с ядрами и с картечью»4.
2 декабря 1807 года Александр I (фактически уже постфактум) направил министру Морских сил России адмиралу П.В. Чичагову секретное предписание: «В теперешнем вам известном дел положении защита пределов Государства со стороны морской от военных предприятий англичан обращает на себя особенное внимание. Поелику крепостные обороны берегов имеют тесную связь с обороною флотскою, то по уважению сего поручаю я бдению, попечению и распоряжению вашему всю оборону берегов и границ Наших, касающихся морям: Балтийскому, Белому и Чёрному с их заливами, по сношениям с командующими сухопутными войсками». Ответственность за состояние береговых укреплений, крепостей в Финляндии, Эстляндии, Лифляндии, Курляндии, в Архангельской, Таврической и Херсонской губерниях император также возложил на адмирала П.В. Чичагова5.
5 декабря 1807 года П.В. Чичагову доложили о комплексных мерах обороны, принятых главным командиром Роченсальмского порта контр-адмиралом Н.А. Хрущовым: «Окончены к приведению в оборонительное состояние береговые укрепления Роченсальма, крепостей новостроящейся Кюменегородской и старых Выборгской и Фридрихсгамской — как со стороны инженерной, так и артиллерийской. Повсеместно в Лифляндии и Эстляндии приступлено к исправлению фортификационных работ, которые и продолжались с успехом, доколе время года позволяло, и теперь ещё продолжаются. Ревельские укрепления починены по предписанию г. Адмирала Спиридова, и орудия, где следовало, поставлены. Равно выстроена новая для защищения входа в ворота гавани батарея, и на ней, так как и на самой гавани, орудия размещены»6.
Петербургское артиллерийское начальство торопилось до наступления зимы развезти по всем крепостям пушки (где их не хватало), а также пяти- и двухпудовые мортиры и пудовые единороги. К началу организации обороны портов, как следует из документов, ощущался недостаток в лафетах и мортирных станках, но далее указано, что «тех в скором времени приготовлено уже при здешнем арсенале 315, а на подряд отдано 616»7. Все казённые заводы Российской империи (особенно Ижорский, Каменский и Луганский) в напряжённом режиме работали на нужды обороны.
2 ноября 1807 года адмирал А.Г. Спиридов доложил министру П.В. Чичагову: «Береговые в Ревельском порту укрепления приведены в довольно хорошее оборонительное состояние, и ныне для защищения гавани и города войск достаточно». Но, по расчётам Спиридова, для глубокой обороны рейда и побережья от сильного флота англичан и неприятельских десантов было необходимо, чтобы в городе и окрестностях «в расстоянии двадцати пяти вёрст» находилось от 15 до 20 тысяч человек. В противном случае был велик риск захвата противником береговых батарей Ревеля.
К сожалению, в документах не отразился ответ П.В. Чичагова на обоснованный рапорт А.Г. Спиридова, что было характерно для этого министра, в большинстве случаев не утруждавшего себя не только развёрнутыми ответами на поступавшие к нему донесения, но даже короткими резолюциями. И всё же из архивной статистики явствует, что адмирал А.Г. Спиридов образовал плотную артиллерийскую завесу береговой обороны. Для защиты Ревельской гавани и порта выставили 430 орудий, среди которых «пушек чугунных шведских 26-фунтовых — 10, 19 фн — 16, 13 фн — 13, 6½ фн — 3. Старого манира 30-фунтовых — 1, 24 фн — 2, 18 фн — 19, 12 фн — 20, и 70 пушек калибров от 6 до ½. Чугунных фрегатских — 16». В распоряжении портового начальства имелись несколько пушек 36-фунтового калибра, а также медные картаульные и полукартаульные единороги, английские 24- и 16-фунтовые карронады, чугунные фальконеты, медные и чугунные мортиры. Главный командир порта позаботился и о достаточных запасах пороха8.
В рассматриваемый период большое значение имел Роченсальмский порт, на который базировалась русская гребная флотилия. До разрыва с Англией часть гребных судов планировали отправить в Кронштадт, но в связи с изменением обстановки их оставили в Роченсальме. В августе 1807 года главный командир порта контр-адмирал Н.А. Хрущов вместе с прибывшим из Петербурга генерал-майором Трейтерфельтом, командированным от сухопутного ведомства, осмотрел береговые и портовые укрепления и, согласно архивному источнику, отметил в отчёте следующие положения: «1е. У всех амбразур совершенно скрошился кирпич. 2е. От части короны бруствера обложенные сверху одним рядом дёрна положить в толщину не менее одного фута. 3е. На случай повреждения брустверов приготовить в каждом укреплении по числу орудий, на каждое по четыре, надлежащее пропорции тура с нужным для засыпки их количеством земли. А на Пирхосарском для возвышения короны бруствера в лучшее для людей прикрытие установить. 4е. Находящиеся на трёх укреплениях печи для каления ядер надлежащим образом исправить, равно, где нужно, и погреба. 5е. Палисады, барьерные ворота, мосточки и пристани, имеющиеся при тех укреплениях, привести в должное и безопасное состояние. 6е. В некоторых укреплениях для беспрепятственной коммуникации с одной части на другую отсыпи и соединяющие сии укрепления дороги надлежащим образом исправить»9.
Стоит отдать должное распорядительности контр-адмирала Н.А. Хрущова. Он оперативно привёл в оборонительное состояние все ближние и дальние средства порта, подступы к Роченсальму, и уже 16 сентября 1807 года доложил о полной готовности отразить нападение противника. В промежуточном рапорте в столицу от 3 сентября Хрущов подчёркивал: «Укрепления, обороняющие Большой, или между Луппо и Реппо к Роченсальму, проход, форт Слава, форт Елисавета, батарея на Пиркосари и батарея Екатерина на Котке в надлежащее оборонительное состояние приведены. А в скором времени надеюсь и прочие все довести до такой же степени».
Командование порта выдало всем сторожевым и брандвахтенным кораблям, находившимся у островов Котка, Ранко и Луппо, «сигналы для уведомления об идущих судах», распорядилось уничтожить все опознавательные вехи в районе Роченсальма и постановило «снять лоцманов с островов Гогланда, Аспо и Коукисара, дабы неприятель не мог ими воспользоваться». Лоцманов следовало держать только на российских судах10. К перечисленным мерам по обороне Роченсальма относилась и установка плавучих батарей, «особенно в тех узких проходах, в которых по обстоятельствам будет нужно», а ближе к зиме, с разоружением флота, были учреждены конные разъезды по льду, прекратили освещение все маяки. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Подробнее о боевых действиях на суше и на море в ходе Русско-турецкой войны 1806—1812 гг. см: Гребенщикова Г.А. Россия и Турция: Двенадцать невыученных уроков. СПб.: Остров, 2016. Глава 3.
2 Российский государственный архив Военно-морского флота. Ф. 166. Оп. 1. Д. 982. Л. 21, 22, 74.
3 Там же. Д. 984. Л. 8, 8 об., 12, 35.
4 Там же. Л. 17. Донесение адмирала М.П. Фондезина от 21 сентября 1807 г.
5 Там же. Д. 981. Л. 1, 1 об.
6 Там же. Л. 7—10.
7 Там же. Л. 10.
8 Там же. Д. 982. Л. 39, 39 об., 64.
9 Там же. Д. 983. Л. 1—2 об.
10 Там же. Л. 9, 10, 13.