ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ФОРМИРОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ГРАНИЦЫ РОССИИ С ЭСТОНИЕЙ В ПРАВОБЕРЕЖЬЕ РЕКИ НАРОВЫ

image_print

Аблаев Юрий Михайлович — заместитель начальника Первого пограничного кадетского корпуса ФСБ России, полковник (Санкт-Петербург. E-mail: PPKKFSB1996@yandex.ru).

Исторический аспект формирования Государственной границы России с Эстонией в правобережье реки Наровы

После распада СССР остро встал вопрос о разграничении территории Российской Федерации и Эстонской Республики, связанный с территориальными претензиями Эстонии на правобережье реки Наровы; её официальное требование — установить границу с Россией по договору 1920 года. Оценить правомерность этих требований можно на основе объективного исторического анализа особенностей государственного формирования Эстонии, становления её территории и государственной границы. Прежде чем перейти к нему, необходимо отметить: самостоятельное эстонское государство возникло только в XX веке, поэтому речь пойдёт о границах тех государственных образований, куда в прежние века входили территории современной Эстонии.

В начале нашей эры всё южное побережье Финского залива заселяли финно-угорские племена. В те времена этот район называли Вотской Пятиной, по имени наиболее древнего племени — воть. Там же жили и славяне. В IX—X вв. появились русские селения Князь-село, Ольгин Крест. Между ними устойчивой границы в современном понимании (её закрепления двухсторонними соглашениями, обозначения на карте или местности, защиты специальной стражей) не было.

С X по XII век эта земля по праву принадлежала Новгородской боярской республике. Новгородцы не раз защищали её от набегов чужаков1. В 1047 году соглашением новгородцев с польским королем Болеславом II впервые была определена линия границы в Северо-Западном регионе2.

В середине XIII века край «чудных людей» (проживания эстонцев) захватил Ливонский орден — католическая и военно-политическая организация рыцарей Тевтонского ордена, создавшая в XIII—XVI вв. феодальное государство в Восточной Прибалтике3. Наряду с этой территорией в состав Ливонии входили Рижское, Дерптское, Эзельское и Курляндское епископства.

Внешняя политика Ливонии, которую определяла рыцарская организация, предназначенная для насильственного распространения католицизма, носила агрессивный характер. Объектом экспансии Ливонского ордена были русские земли. Русско-ливонская граница составляла около 500 км. С русской стороны в неё входили два отрезка: новгородский — 20 км от впадения реки Наровы в Финский залив вверх по её течению до впадения в Нарову реки Плюсы и псковский — 480 км от устья Плюсы вверх по Нарове, Чудскому, Тёплому озерам, далее к западному берегу Псковского озера и к югу вплоть до литовской границы. С ливонской стороны граница состояла из трёх отрезков: орденского, Дерптского епископства и Рижского архиепископства. Орденский отрезок, в свою очередь, включал три части. Граница орденских владений проходила по Нарове и северной части Чудского озера, Дерптского епископства — по Чудскому, Тёплому озёрам и по суше к юго-западу от Псковского озера. К югу от него вдоль русской границы были расположены орденская область Мариенбург, архиепископская область Пурнау (Purnouwe) и орденская область Розиттен4.

Таким образом, граница между новгородцами и немцами проходила по стрежню реки Наровы, которая служила естественной преградой между Русью и ливонскими рыцарями. Об этом свидетельствует и появившийся в то время Новгородский проект договора, в котором говорилось: «И людям с немецкой стороны через Нарову не ходить, и земли там не пахать, и сена не косить, и рыбы в воде не ловить, и леса не рубить и не возить, также и новгородцам на немецкую сторону не ходить»5.

До конца XV века Русь находилась в состоянии феодальной раздробленности. Москве противостояли великие княжества Тверское и Рязанское. К сохранению независимости стремился Великий Новгород. С конца XIII века он входил в политическую систему Великого княжества Владимирского. Великие князья владимирские, а затем московские были и князьями Новгорода. Их взаимоотношения строились на договорной основе, реальное значение княжеской власти в Новгороде было невелико.

Начиная с Ивана Калиты, великие князья московские стремились расширить свои права в Новгороде, предъявляли ему финансовые, а затем и территориальные требования. Правящие боярские круги Новгорода в противовес Москве искали возможности сближения с Литвой, усматривая в политике лавирования между ней и Москвой средство сохранения независимости и с нею — своих прав и привилегий. Новгород не раз приглашал из Литвы князей. В 1333 году новгородцы приняли литовского князя Наримонта Гедиминовича и дали ему в кормленье Ладогу, Орешек (Петрокрепость), Карельский Городок и половину Копорья. В 1389 году они пригласили князя Симеона Лугвеня Ольгердовича и дали ему те же пригороды6.

В начале XV века в развитии новгородско-ливонских отношений обозначилась тенденция стабилизации. Она привела к подписанию в 1421 году в Нарве договора между Новгородом и Ливонией, который зафиксировал старую границу: «Нарове реке стрежьне от Чючкого озера стерьжнем и до моря по старым грамотам по княжим»7. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

1 См.: Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. Петрозаводск: АО Фолиум, 1995. С. 136, 137.

2 См.: На страже границ Отечества. История пограничной службы. Краткий очерк. М.: Граница, 1998. С. 25.

3 Ливонский орден / Большая советская энциклопедия: 3-е изд. в 30 т. М.: Советская энциклопедия, 1969—1978; http://slovari.yandex.ru/~книги/БСЭ/.

4 См.: Казакова Н.А. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения конец XIV — начало XVI в. Л., 1975. С. 27, 28.

5 Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л., 1949. С. 97.

6 См.: Казакова Н.А. Указ. соч. С. 25.

7 Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.; Л., 1949. С. 98—100.