Критика и библиография
СТЕПАНОВ Алексей Сергеевич — ведущий научный сотрудник Центра изучения новейшей истории России и политологии Института Российской истории РАН, доктор исторических наук
(Москва. E-mail: alexey-stepanoff@yandex.ru)
«…Югославские товарищи руководствуются стремлением к дружбе с нами, а не конъюнктурными соображениями»
Научная монография* С.А. Романенко посвящена истории взаимоотношений между СССР и Югославией. Многие детали этих отношений остаются до сих пор практические неизвестными даже специалистам — ни в современной России, ни в государствах — наследниках бывшей Югославии.
В работе рассматриваются различные вопросы, связанные с историей гражданской войны в России, двух мировых войн, а также событий «холодной войны».
Применительно к периоду гражданской войны в России автор показывает активную поддержку антибольшевизма Югославией, споря со своими зарубежными оппонентами. «Брест-Литовский мирный договор означал не только выход России из войны и её отказ от поддержки союзников, но и признание целостности Австро-Венгерской империи и легитимности династии Габсбургов. Он оказался вторым за три года тяжёлым ударом по репутации и престижу России среди южных славян. Первым был Лондонский договор. Хотя большевики после прихода к власти официально «открестились» от него, в сознании южных славян Россия, независимо от характера политической власти в ней, выступала как государство, дважды — в апреле 1915-го и в марте 1918-го года отказавшее им в поддержке их устремлений к этнотерриториальной целостности, национальному самоопределению и свободе» (с. 109, 110).
Автор подчёркивает, что «новопровозглашённое централистское королевство, основанное на фундаменте сербской государственности, не имевшее традиций урегулирования межэтнических противоречий, проводило ярко выраженную антибольшевистскую, антисоветскую политику» (с. 111). В подтверждение этого тезиса, он приводит следующие интересные факты. Так, ещё летом 1917 года в Сербском добровольческом корпусе (его формирование из пленных военнослужащих австро-венгерской армии было начато в ноябре 1915 г.) не без ведома руководства партии кадетов несколько человек было завербовано для того, «чтобы арестовать и убрать с этого света Ленина» (с. 99). А.Ф. Керенскому удалось бежать из России именно благодаря помощи сербской миссии. Он был посажен в поезд для репатриированных сербских офицеров, который следовал на север России. У него имелся фальшивый паспорт, выданный сербским полковником Йовановичем, с британской визой, поставленной главой дипломатической миссии Великобритании Робертом Гамильтоном Брюсом Локкартом. Сербский батальон ещё в 1918 году участвовал в интервенции стран Антанты на севере России, в ответ на что в Москве и Петрограде были арестованы сербские дипломаты. Премьер-министр провозглашённого 1 декабря 1918 года Королевства сербов, хорватов и словенцев (СХС) Никола Пашич и министр иностранных дел Анте Трумбич поддержали проект так называемого «Славянского похода» против большевиков, разработанного небезызвестным Борисом Савинковым. Этот план предусматривал создание почти 500-тысячной «славянской» армии из деникинцев и колчаковцев (по 100 тыс. чел.), русских военнопленных в Средней Европе (150 тыс. чел.), чехословаков (60 тыс. чел.) и югославян (до 30 тыс. чел.). Сербское правительство СХС координировало свои действия на юге — с Францией, в Сибири — с Англией и участниками восстания чехословацких частей. Правительство Королевства в апреле 1919 года признало Вооружённые силы Юга России, правителя Юга России П.И. Врангеля, правительство адмирала А.В. Колчака; произошёл даже обмен дипломатическими представителями и консульствами. Сербский дипломат был командирован наблюдателем и к генералу Н.Н. Юденичу. В ноябре 1919 года была направлена дипломатическая и военная миссии на юг России к Главнокомандующему Вооружёнными силами Юга России генералу А.И. Деникину, которая просуществовала до 1920 года. Последним же была направлена специальная делегация в «славянские земли» — Болгарию, Королевство СХС, Чехословакию, Польшу. Югославия и Чехословакия горячо откликнулись на бедствия эвакуированных военнослужащих белой армии по окончании врангелевской эпопеи, однако осенью 1919 года конкретной вооружённой помощи Добровольческой армии они не оказали. Сербия (а затем и Королевство СХС) не смогла принять широкого участия в интервенции, так как силы и средства, необходимые для этого, были задействованы для установления власти собственно в Сербии, а затем и обеспечения новой власти в Хорватии, Боснии, Далмации, Истрии, Словении, Воеводине и Черногории. Сказалось также и бедственное положение на этих разорённых войной территориях. Кроме того власти опасались большевизации сознания собственных военнослужащих, которые на родине могли присоединиться к возвратившимся из России бывшим солдатам австро-венгерской армии (с. 111—113).
Во время Второй мировой войны в СССР были созданы югославские части, подчинявшиеся Москве. «Как и во время Первой мировой войны в России, а теперь в СССР стала создаваться Югославянская бригада». На 16 апреля 1944 года в ней насчитывалось свыше 1500 человек, из которых почти половина были хорватами. Ее основу составили уцелевшие солдаты 369-го хорватского полка, сформированного 16 июля 1941 года и направленного на русский фронт. Под Сталинградом этот полк, численностью 6300 человек был уничтожен. Бригада отправилась на фронт в начале августа 1944 года и приняла участие в освобождении Белграда. Автор обращает внимание на следующее обстоятельство: «В политическом отношении формирование этого соединения заставляло Тито думать о том, что в СССР есть созданное на регулярной основе соединение, подчиняющееся советскому командованию» (с. 388). Не менее интересен и тот факт, что большинство из репатриированных из СССР в Югославию к 1 мая 1947 года 128 193 человек, по мнению автора, вероятно, были «антисоветски настроенные военнослужащие разбитой королевской армии, не пошедшие служить в Югославянскую бригаду, а также «четники», «недичевцы», «эсташи», словенские «белогвардейцы» и т.д. После советско-югославского конфликта судьба многих военнопленных «югославов» стала напрямую зависеть от его развития. Например, в октябре 1952 года министр иностранных дел А.Я. Вышинский счел нецелесообразным передавать югославским властям 115 военнопленных и интернированных, «поскольку клика Тито могла бы использовать их во враждебных Советскому Союзу целях» (с. 390, 391).
Большое внимание в монографии уделяется послевоенному советско-югославскому конфликту 1948—1953 гг. О степени его напряженности говорит приводимая автором подробная статистика инцидентов по всей протяженности границ ФНРЮ с враждебными ей странами с 1 июля 1948 года по 30 сентября 1950 года. На югославско-албанской границе произошло 210 инцидентов; на югославско-болгарской — 310; на югославско-румынской — 190; на югославско-венгерской — 334 (с. 468). Американская сторона весьма успешно эксплуатировала тематику югославской проблемы, которая влияла не только на советско-американские, но и в целом на международные отношения того времени. Так, в октябре 1951 года в американском журнале «Кольерс» был опубликован сценарий новой мировой войны. Согласно ему, 10 мая 1952 года советские спецслужбы осуществляют попытку покушения на Тито (такие планы действительно существовали), а советские войска и армии стран-союзников СССР переходят границы Югославии. Армия и партизанские формирования ФНРЮ (как и предполагалось реальными планами обороны) оказывают вооруженное сопротивление, а США начинают атомные бомбардировки военных целей Советского Союза. «Естественно, подобные материалы дали советской пропаганде новый стимул для изображения Тито агентом американского империализма. А югославской — для подтверждения своих внешнеполитических позиций как возможного объекта нападения со стороны СССР и его союзников». Примечательно, что в следующем же месяце — ноябре 1951 года — Специальный политический комитет ООН разбирал жалобу ФНРЮ «на враждебную деятельность, которую по отношению к ней ведёт правительство Союза Советских Социалистических Республик и правительства Болгарии, Венгрии, Румынии и Албании, а также правительства Чехословакии и Польши» (с. 474, 500).
Автор пытается найти ответ на вопрос — почему же всё-таки предполагаемая интервенция, о которой так много говорилось, не состоялась? Он приводит мнение Святозара Вукмановича Темпо — начальника Политуправления Югославской народной армии в 1948 году, согласно которому было несколько факторов, которые заставили советское руководство и командование отказаться от опаснейшей авантюры. На первое место он ставил отнюдь не бескорыстную военную помощь со стороны западных стран. Важную роль в сопротивлении могла также сыграть и заранее готовящаяся партизанская война, опиравшаяся на огромный опыт одного из самых сильных в годы Второй мировой войны партизанского движения. Исследуя обширные оборонительные мероприятия Югославии, автор отмечает: «Можно себе представить какой ценой и какими средствами все это делалось в и без того разоренной войной стране» (с. 472—476).
Автор считает, что «конфликты 1950-х годов были обусловлены не только внешнеполитическими коллизиями, но и внутренними процессами в обеих странах». В качестве обратного примера можно привести анализ итогов визита министра обороны СССР Г.К. Жукова в Югославию 8—17 октября 1957 года. Он подчеркивает, что «югославская проблема» сыграла «роль орудия во внутриполитической борьбе в Кремле». Именно после своего отчёта об этой поездке на заседании Президиума ЦК КПСС Г.К. Жуков был снят с занимаемого поста. Официально, одним из пунктов его разногласий с Н.С. Хрущёвым явились осуждённые в соответствующем постановлении «поспешные и не совсем правильные выводы т. Жукова о положении в Югославии». По мнению автора, раздражение Хрущёва было вызвано фактической критикой Жукова советской политики по отношению к Югославии, в том числе, и в военной сфере. Ведь Жуков сделал вывод, что «не только наш советский народ, наша партия и ЦК КПСС хорошо не знают истинного положения в Югославии, но, и, видимо, нас в свое время информировали далеко не правильно, что и создало не совсем объективное понимание положения дел в стране, в Союзе коммунистов, в обороноспособности югославских вооруженных сил». Он весьма высоко оценивал боеспособность армии Югославии: «Югославская народная армия является лучшей армией из всех социалистических стран Восточной Европы и только уступает в моторизации и механизации Чехословацкой армии». По сообщению Жукова из Югославии, Тито и другие члены военного руководства «хотели бы неограниченных дружеских взаимоотношений между вооружёнными силами СССР и Югославии, включая широкий обмен опытом в организации боевой подготовки, тактики и оперативном искусстве», и «не хотели бы быть в зависимости от США, не желая влезать к ним в дружбу». В одной из телеграмм в Москву Жуков передал слова государственного секретаря (министра) по делам обороны Югославии генерала Ивана Гошняка о намерении «установить с Советским Союзом более интимные отношения по военной линии и просить помочь освободиться от американской и западной так называемой «военной помощи», о намерении «в секретном порядке» передать СССР по одному экземпляру военной техники, поставленной США». В конце телеграммы Жуков делал важный вывод: «считаю, что югославские товарищи руководствуются стремлением к дружбе с нами, а не конъюнктурными соображениями» (с. 613, 614). Информацию Жукова впоследствии подтвердили другие ставшие открытыми источники. Так, генерал И. Гошняк действительно доверительно предложил Жукову следующее: «Если Вас интересует что-либо из последней техники США, которую они нам дали, мы можем в секретном порядке передать вам по одному экземпляру, в частности, самолет «Сейбр», танк «Паттон», тренажер для обучения полетам в сложных метеорологических условиях, радиолокационные средства и другое» (с. 636).
Говоря об итогах миссии Жукова, автор делает вывод: «Несмотря на некоторую идеологическую зашоренность, свойственную политикам и военным его поколения, он на многие вещи смотрел весьма трезво и его оценки были весьма прагматичными». Но вместо пересмотра политики началась борьба за власть, в результате чего не реализовалось многое из того, на что указывал Жуков (с. 613).
Исследование С.А. Романенко построенное на обширной отечественной и зарубежной источниковой базе, выполнено на высоком научном уровне и может быть рекомендовано многим специалистам, работа которых связана с изучением различных военных проблем истории XX века.
* Романенко С.А. Между «пролетарским интернационализмом» и «славянским братством»: Российско-югославские отношения в контексте этнополитических конфликтов в Средней Европе (начало XX века — 1991 год). М.: Новое литературное обозрение, 2001. 1024 с.