Аннотация. В статье освещается героическая оборона гарнизоном крепости Белая от превосходивших его во много раз польско-литовских войск в 1634 году.
Summary. The article highlights the heroic defence in 1634 by the garrison of the Belaya fortress against the Polish-Lithuanian army, which surpassed the above-mentioned garrison in many times.
История войн
Богатырёв Артур Аминович — ведущий инженер-программист филиала ОАО «МРСК-Юга» — «Ростовэнерго»
(г. Ростов-на-Дону. E-mail: artur1984-84@mail.ru)
Возвращение потерянных «отчин»
Героическая оборона русским гарнизоном крепости Белая во время её осады поляками. 1634 г.
После заключения с Речью Посполитой Деулинского перемирия* Московия потеряла около 30 городов, включая Смоленск, Чернигов, Стародуб и другие. Граница от былых дальних западных рубежей значительно отодвинулась на восток, приблизившись к Брянску, Ржеву и Вязьме и почти вернувшись к линии XV века1. Однако правительство молодого царя Михаила Романова (1613—1645) не собиралось мириться с потерями «отчин». Ярым сторонником реванша был отец царя патриарх Филарет (Фёдор Никитич Романов). Более того, возвратившись в 1618 году из польского плена, он стал де-факто соправителем Московии вместе с сыном. И тот, и другой с единомышленниками хотели вернуть если не всё, то хотя бы Смоленск.
Желание поквитаться с Польшей имело и иную причину. Она таила в себе «боярскую измену», сотворённую в 1610-м, когда польский королевич Владислав был провозглашён боярами в занятой неприятелем Москве новым царём (Владиславом Жигимонтовичем). Он пусть и не сидел на троне русского стольного града, но зато даже после заключения Деулинского перемирия от титула «Великий Князь Московский» не отказался. Это бросало тень на легитимность новой династии Романовых и уязвляло самолюбие и честь московских правителей.
Восстановив более-менее в 1620-е годы разрушенное хозяйство страны, Московия довела численность дворянского ополчения, стрельцов и городовых казаков до 93 000 человек. Помимо того сформировала несколько полков западного образца (солдатских, драгунских и рейтарских), набрав в них 9000 чужеземных наёмников. Однако в Речи Посполитой, которая воевала со Швецией, тоже прошла военная реформа — там увеличили отряды наёмников, на службу поставили украинских казаков2. Оснащались они на средства, полученные от обмена дешёвого зерна и селитры, на которые удалось закупить в Швеции оружие и нанять офицеров.
30 апреля 1632 года умер король Сигизмунд III. Тут же царь Михаил объявил войну Польше, не дожидаясь окончания Деулинского перемирия (истекало 1 июня 1633 г.). В сентябре русская армия под предводительством М.Б. Шеина и А.В. Измайлова (около 32 000 человек) пересекла границу и двинулась в сторону Смоленска (из-за этого новую войну историки нарекли Смоленской). Но его осада даже после быстрого занятия ряда городов толком началась лишь к марту 1633 года с устройством большого осадного лагеря и доставкой более 150 орудий. Велась она вяло и пассивно, сопровождаясь несколькими неудачными штурмами, в то время как поляки (более 2000 человек) успешно оборонялись. К тому же стоявшие к западу польско-литовские отряды не раз прорывались в город3.
Между тем избранный новым правителем Речи Посполитой упомянутый королевич Владислав, ставший королём Владиславом IV, объявил о сборе шляхетского ополчения и предпринял ряд энергичных мер против русских войск.
В мае—августе 1633 года «по наводке» польских агентов крымские татары «царевича» Мубарек-Гирея совершили большой набег на русские уезды, дойдя до Каширы и Тулы, вызвавший дезертирство части русских войск, осаждавших Смоленск (дворяне устремились к своим разорявшимся поместьям). С украинских (окраинных) земель, захваченных поляками, Владислав призвал запорожских казаков Якова Острянина, которые в июне—июле напали на Валуйки и Белгород, сам же с армией в августе двинулся к Смоленску. Тяжёлое сражение у Покровской горы (11—13 сентября) завершилось окружением русской армии. Она стойко оборонялась даже после провала попытки выслать ей осенью подкрепления; зато к Владиславу подошло большое запорожское войско4.
Зима 1633/34 года сильно ухудшила положение Шеина. В Москве начали собирать вторую армию во главе с Д.М. Черкасским и Д.М. Пожарским. Призванные в спешке около 10 000 городовых дворян заняли пассивную оборону у Можайска. В таких тяжёлых условиях 21 февраля 1634 года Шеин капитулировал, оставив все пушки и военные запасы врагу. Из 35-тысячной русской армии назад ушли около 8000 человек; более 2000 раненых и больных солдат было оставлено «на попечение неприятеля». Иностранные наёмники в основном перешли на сторону Владислава. В Москве М.Б. Шеина и А.В. Измайлова сделали «козлами отпущения» за это поражение, хотя на них лежала только часть вины, и 24 апреля казнили5. Как бы там ни было, но шеинская капитуляция открывала полякам путь на Москву, создавая угрозу новой иностранной интервенции. Владислав IV мог в любой момент двинуться по широкому тракту на Вязьму и Можайск (около 300 км), чтобы разбить заслоны Пожарского и Черкасского. От Можайска же оставалось всего около 120 км до беззащитной столицы. Однако вместо продвижения к ней посполитовский предводитель неожиданно свернул со Смоленской дороги, намереваясь захватить крепость Белая (примерно 160 км к северо-востоку от Смоленска), лишь незначительную часть сил направив к Вязьме и Дорогобужу.
Крепость Белая (ныне г. Белый) располагалась на берегу речки Обша (приток Западной Двины). Её земляные и деревянные укрепления состояли из центрального «острога» (детинца) и «города» (прочей территории крепости) с несколькими деревянными башнями. Гарнизон в начале 1633 года насчитывал около 500 человек весьма пёстрого состава — московские стрельцы, дворяне и «дети боярские» из Ярославля, Дмитрова, Ржева. Полковой артиллерии у гарнизона не было, лишь на стенах установили около 20 небольших пушек. В целом Белая являлась типичной для тех времён и мест второсортной деревянной крепостью, не считаясь стратегически важным пунктом. Правда, вокруг неё раскинулись леса и болота, а потому местность была плохо проходима для больших масс войск. В январе 1633 года воеводой крепости состоял стольник князь Ф.Ф. Волконский.
Несколько подробностей о нём. Родился он около 1600 года, был старшим сыном князя Ф.И. Волконского, уважаемого военачальника, игравшего видную роль во время Смуты и в правительстве царя Михаила Романова. В 1618 году Ф.Ф. Волконский, будучи стряпчим (низший придворный чин), принимал участие в обороне Москвы (от войск королевича Владислава и украинского гетмана Сагайдачного). В 1621 году его повысили до стольника, и он нёс службу при царском дворе: бывал «рындой в белом платье» на приёмах послов и на пирах, вёл местнические споры. Придворная служба будущего военачальника прервалась в 1625 году, когда его назначили командовать передовым полком у Коломны в «береговой службе», то есть в войсках, которые с весны по зиму «сторожили» татарские набеги на Оке. В 1629—1631 гг. он являлся воеводой г. Ливны (ныне райцентр в Орловской области), но татарских набегов в его воеводство не зафиксировано6. Словом, к 1633 году Ф.Ф. Волконский не являлся заметным военачальником, а назначение воеводой в небольшую крепость в стороне от центра боевых действий блестящих перспектив не сулило.
Вместе с тем история знает немало случаев, когда неприметный человек вдруг блестяще проявлял себя на второстепенном посту. Так и деятельность Ф.Ф. Волконского в Бельском уезде и сегодня достойна изучения как образец весьма эффективных действий при минимуме наличных ресурсов. Прежде всего, князь укрепил саму крепость. Точный перечень мероприятий неизвестен, но Белая в течение 1633 года значительно обновилась, что позволило ей в будущем выдержать мощные артиллерийские обстрелы. Отсутствие в документах упоминаний о голоде в числе других бедствий и даже во время осады крепости может свидетельствовать о заранее созданных запасах продовольствия и пресной воды.
По собственной инициативе Волконский набрал, вооружил и обучил несколько сотен «охочих людей» (добровольцев) из жителей Бельского и Смоленского уездов, увеличив тем самым силы гарнизона до 1000—1100 человек. В уезде на важных дорогах были устроены засеки, а в поселениях — дозорные пункты. Благодаря хорошим отношениям с местными жителями воевода создал целую сеть информаторов и дозорных, оперативно поставлявших точные сведения о неприятеле. Крестьяне-разведчики Волконского побывали даже под Смоленском, в обозе Владислава IV7.
В апреле 1633 года Волконский испытал своих «охочих людей» в деле, отправив их и московских стрельцов сотника Ивана Павлова в рейд в Велижский уезд, где они захватили 10 «языков». Осенью же, когда Владислав осаждал армию Шеина, бельский воевода благодаря сети информаторов узнал, что в относительно спокойный до того уезд вторглись военные отряды Речи Посполитой, совершавшие нападения на обозы и поселения, грабежи, производившие разведку, поиск фуража, реквизицию.
22 сентября Волконский выслал к границам Бельского уезда, на лесные засеки, отряд стрельцов во главе с ярославским дворянином Шакуровым, разгромивший большую вражескую группу8. Вслед за этим последовали и другие активные боевые действия со стороны бельчан, а в октябре их воевода развернул против войск Речи Посполитой настоящую «малую войну». Так, он высылал в поиски мобильные боевые отряды (100—200 человек) иногда на удаление до 100 км от Белой. Они громили небольшие партии и фуражные команды противника, захватывали пленных, срывали попытки литовских и казацких отрядов проникнуть в Бельский уезд или пройти к русской границе. В столкновения с крупными вражескими силами люди Волконского не ввязывались. Устроив на опушке леса засаду, они наносили из укрытия неожиданный удар и тут же скрывались в бельских чащобах и болотах.
Как извещают исторические источники, рейды на вражескую территорию — характерный «почерк» поместных ополчений России и Литвы той поры. Однако Волконский дополнил их тактикой партизанской войны, превратив недостаток ополчения (иррегулярность) в достоинство. В чистом поле его «охочие люди» не смогли бы противостоять регулярным вражеским войскам, но в условиях лесов и болот Бельского уезда они, особенно из числа местных жителей, усиленные стрельцами и конными дворянами, представляли для захватчиков серьёзную угрозу. Только за четыре месяца (с сентября 1633 по февраль 1634 г.), судя по сообщениям Волконского в Москву, он 15 раз отправлял вооружённые группы на различные военные задания («многие посылки посылал»). На их счету несколько сотен убитых вражеских солдат, более 130 взятых в плен, немало добытого военного добра и фуража. В то время, когда армия Шеина под Смоленском находилась в блокаде, а войска под Можайском бездействовали, небольшой гарнизон Белой «многий поиск чинил» над неприятелем9. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Морозова Л.Е. История России — Смутное время. М.: АСТ, 2011. С. 450.
2 Голицын Н.С. Русская военная история. СПб., 1878. Ч. II. С. 538, 539.
3 Там же. С. 540, 541.
4 Акты Московского Государства. СПб., 1890. Т. I. С. 571, 572, 619, 656; Голицын Н.С. Указ. соч. С. 541—545.
5 Там же.
6 Богданов А.П. Летописцы рассказывают. «И сели насмерть» // Русская речь. 1989. № 4 (июль—август). С. 100—106.
7 Акты Московского Государства… С. 658—661.
8 Там же.
9 Там же.