Аннотация. В статье по вновь выявленным документам проведён анализ состояния военного потенциала нацистской Германии на завершающем этапе Великой Отечественной войны. Авторы определили себе задачу показать, какой из факторов экономического характера (топливный кризис, разрушение железнодорожной системы, потери вермахта и войск СС, кризис с вооружением и боеприпасами) стал наиболее значимым в коллапсе военной машины нацистской Германии. По их мнению, к февралю—марту 1945 года в результате ошибок в планировании и преимущественного распределения горючего в пользу люфтваффе топливный кризис в третьем рейхе достиг своей высшей точки, по многом определив общий военно-экономический коллапс вермахта.
Summary. The paper relies on newly discovered documents to analyze the condition of war potential of Nazi Germany at the closing stage of the Great Patriotic War. The authors tasked themselves with showing which of the economic factors (fuel crisis, destruction of the railroad system, Wehrmacht and SS casualties, armaments and ammunition crisis) proved instrumental in the collapse of Nazi Germany’s war machine. According to them, by February-March 1945, as the result of planning mistakes and fuel distribution in favor of the Luftwaffe, the fuel crisis in the Third Reich had peaked well ahead of the overall military-economic collapse of the Wehrmacht.
ПОПОВ Григорий Германович — старший научный сотрудник Центра изучения военной экономики Школы актуальных гуманитарных исследований Института общественных наук Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) при Президенте Российской Федерации, кандидат экономических наук
ДАВЫДОВ Станислав Геннадьевич — профессор, заведующий научно-методическим отделом Музея Победы, доктор исторических наук
ВОЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС НАЦИСТСКОЙ ГЕРМАНИИ НА ЗАВЕРШАЮЩЕМ ЭТАПЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Во многих учебниках и большинстве монографий говорится о том, что к концу 1944 года вооружённые силы Германии были обескровлены, лишены в значительной степени мобильности и достаточных средств борьбы. Однако, как показывают вновь открывшиеся архивные документы, данным работам не хватает объективности, аргументированности. В этой связи мы считаем необходимым обратиться к материалам по отдельным немецким армиям и группам армий, которые рассекречены, но не достаточно глубоко изучены и введены в научный оборот.
Документы об обеспеченности вермахта оружием и боеприпасами
В середине апреля 1945 года группа армий (ГА) «Висла» имела 852 танка и САУ. Она состояла из 9-й полевой и 3-й танковой армий, а также оборонительного района Свинемюнде1.
В рамках одной из наших книг показано2, что потенциал бронетанковых сил Германии к февралю 1945 года оставался достаточно серьёзным. Вермахт и войска СС обладали приблизительно как минимум 1500 танками и САУ на всех фронтах. К 1 января того же года этот показатель должен был быть выше не менее чем на 30 проц. Это подтверждается более поздними данными, отражёнными в советских документах, в частности, в «Журнале боевых действий 1-го Белорусского фронта за апрель и первую декаду мая 1945 г.».
С 16 апреля по 9 мая 1945 года (Берлинская наступательная операция) частями 1-го Белорусского фронта (1 БФ) было уничтожено 1030 танков и САУ, 3218 орудий разных калибров, 1702 миномёта, 6700 автомашин, 266 бронетранспортёров, 215 вагонов, 42 бронемашины и 1253 самолёта, а также много иного армейского имущества3. 1 БФ взял трофеев за данный период: 776 танков и САУ, 5362 орудия, 1398 миномётов, 35 703 автомашины, 151 бронетранспортёр, 11 797 вагонов, 2173 самолёта и другого армейского имущества4. Эти данные отражают такую ситуацию, что даже в последние дни Великой Отечественной войны вермахт и войска СС не испытывали острого дефицита вооружений. Нехватка новой техники с заводов в нацистской Германии компенсировалась капитальным ремонтом, поэтому вермахт имел много бронетехники даже в самом конце войны.
В начале операции «Барбаросса», по наиболее массовой версии, вермахт развернул против СССР более 4000 танков и САУ5, но технологический уровень развития бронетехники нацистской Германии в то время был ниже, чем в начале 1945 года. Соответственно, потенциал немецких бронетанковых войск к весне 1945 года был даже выше, чем в конце июня 1941 года.
К операции «Цитадель» командование вермахта подготовило более 2700 танков и САУ6, или приблизительно на 900 единиц больше, чем для обороны Берлина весной 1945 года. Правда, под Курском нацисты наступали.
Сразу после окончания войны при Советской военной администрации (СВАГ) было создано управление по разминированию, в обязанности которого вменялось также уничтожение боеприпасов, находившихся на заброшенных складах вермахта. За первые 3,5 месяца работы групп по разминированию было ликвидировано 17 млн артиллерийских снарядов7. Скажем, для сравнения, за весь 1944 год Вооружённые силы СССР на фронтах Великой Отечественной войны израсходовали чуть менее 51,6 млн боеприпасов, и это при том, что в конце войны советские войска в основном наступали. В 1944 году ВС СССР исчерпали практически все произведённые за тот год боеприпасы8. Интенсивность артиллерийского огня со стороны вермахта весной 1945 года была достаточно высокой.
Помимо снарядов советские сапёры обнаружили и обезвредили большое количество других боеприпасов. К 1 января 1947 года специальные подразделения СВАГ нашли 18 374 600 артиллерийских снарядов, 245 640 авиабомб, 213 тыс. фаустпатронов, 210 510 000 ружейных патронов, 459 тыс. арт. мин, 556 тыс. гранат, 385 арт. орудий, 737 авиапулемётов, 55 393 единицы прочего оружия, 385 самолётов-снарядов типа «Фау»9. Такого объёма боеприпасов могло хватить, чтобы остановить на какое-то, пусть и непродолжительное, время советское наступление на Берлин. Эта масса боеприпасов не была использована, т.к. транспортная система и снабжение вермахта ГСМ находились в сильном расстройстве.
Из отчёта французской оккупационной комиссии следует, что к концу 1945 года во всех оккупированных зонах сложилось тяжёлое положение с ремонтом подвижного состава и локомотивов в силу последствий авиационных ударов по депо. Во втором полугодии 1945 года западные союзники не смогли помочь СВАГ отремонтировать 2000 локомотивов, 9000 вагонов и 1000 открытых платформ для советской зоны оккупации. В общей сложности в конце 1945 года в ремонте нуждались 100 тыс. вагонов, к ним в 1946 году могли прибавиться ещё столько же нуждавшихся в ремонте единиц10. Однако значительная часть вагонов имела бельгийское и французское происхождение, то есть до июля—сентября 1944 года парк ж/д техники этих стран находился в распоряжении нацистской Германии, многие вагоны и локомотивы были угнаны в рейх во втором полугодии 1944 года. И заметим: более 100 тыс. вагонов к 1946 году были в Германии на ходу, соответственно, к весне 1945 года таковых должно было быть заметно больше.
Согласно отчету «Германского райхсбана» (госкомпания железных дорог Германии) в американской и британской зонах оккупации 65 проц. локомотивов от парка 1936 года оставались после войны пригодными к эксплуатации, по грузовым вагонам этот показатель составил 75 проц.11 В американо-британской зоне после капитуляции разрушенными были не менее 3500 км путей, непригодны к использованию 45 проц. сооружений из состава железнодорожного имущества12.
Топливный кризис
Снабжение Германии горючим к весне 1945 года серьёзно ухудшилось, что было связано как с разрушением заводов по производству синтетического топлива, так и с кризисом предприятий угледобычи, поставлявших сырьё на эти заводы. Снабжение горючим армии и экономики рейха в первом квартале 1945 года держалось на уровне 23 163 барреля в день, т.е. в 10 раз меньше, чем в первом квартале 1944 года. Однако вермахт продолжал сражаться, что во многом было связано с созданными в прифронтовой зоне запасами ГСМ. Кроме того, венгерская нефтедобыча работала до конца 1944 года, дав нацистскому режиму в том году 810 тыс. т нефти13, часть этой нефти была расходована в первом полугодии 1945 года.
В одном документе мы обнаружили интересный факт: во второй половине октября 1944 года группировка вермахта в Нидерландах получила 1020,7 т бензина и 101,12 т дизельного топлива14. В то время в этом районе у нацистов было мало бронетехники. У 3-й танковой армии (ТА) в Восточной Пруссии ситуация со снабжением горючим в самом конце ноября 1944 года была хуже, чем у сил в Нидерландах. На складах фронтовых частей и корпусов у этой армии находилось почти 2215 т15 бензина и дизельного топлива. В октябре 1944 года на склады частей 3 ТА было поставлено 3581,4 т горючего16. Это немного, но оказалось достаточным для относительно успешного ведения оборонительных боёв против Красной армии в конце 1944 года в Восточной Пруссии.
Большой расход ГСМ вооружёнными силами нацистской Германии в 1943—1944 гг. был вызван активностью ВВС и ВМС. На Восточном фронте вермахту было достаточно в конце войны для обороны примерно 120 тыс. т горючего в квартал, исходя из опыта зимы 1943/44 года17. Для сравнения: ещё до высадки в Нормандии союзников ежемесячная потребность люфтваффе в горючем на западе составляла 180—200 тыс. т18, ВМС требовали 55 тыс. т дизельного топлива и 90 тыс. т горячей нефти ежемесячно19. По данным немецких военных чиновников, германские вооружённые силы потребили в 1944 году 5554 тыс. т топлива, что заметно меньше, чем в 1943 году (8956 тыс. т), но не столь больше, чем в 1940 году (6389 тыс. т)20. По данным, собранным Адамом Тузом, в 1944 году Германия произвела 4018 тыс. т синтетического топлива, тогда как в 1941 году21 3946 тыс. т. До 1944 года вермахт сильно выручали с топливом румынские поставки нефти. Но и без них при правильном расходовании горючего у вооружённых сил нацистской Германии была возможность создать к январю 1945 года большие, чем по факту, запасы, учитывая поставки из Венгрии и продолжение работы заводов по производству синтетического топлива.
Главный интендант высшего командования вермахта (ОКВ) 28 января 1945 года оценивал возможности производства авиационного топлива в 9000 т при потребности только для обучения и развёртывания новых боевых единиц люфтваффе в 40 тыс. т на февраль 1945 года. У ОКВ на конец января 1945 года имелся запас в 12 тыс. т авиационного топлива22. Запасы моторного топлива к концу января 1945 года снизились до 14 тыс. т, что поставило под вопрос использование вермахтом автотранспорта в феврале 1945 года. Но положение оказалось не столь безнадёжным, т.к. в конце февраля 1945 года запасы позволяли обеспечить вермахт в марте того же года горючим в масштабе примерно 17 тыс. т23. Это очень мало, но оказалось достаточным для относительно решительных действий пяти танковых армий примерно в течение месяца. Люфтваффе свели свои действия к минимуму уже в феврале 1945 года. Однако до января 1945 года ВВС нацистской Германии действовали относительно масштабно, если вспомнить, например, операцию «Боденплатте».
Вопрос о численности и потерях вермахта в конце войны
Вопрос с людскими потерями нацистской Германии остаётся до сих пор относительно спорным, правда, он менее дискуссионный, чем потери СССР в Великой Отечественной войне. В июле—августе 1945 года в Советской оккупационной зоне (СОЗ) насчитывалось более 1 млн безработных на примерно 18 млн населения, или около 5,5 проц. от всех жителей этой зоны оккупации. Вдумаемся в эти цифры: они отражают то, что экономика Восточной Германии продолжала работать при уровне занятости даже выше, чем в 1932 году.
Основная масса безработных (600 тыс. человек) находилась летом 1945 года в Берлине. На это указывает и другой факт: у нацистского режима практически до последних дней войны были резервы рабочей силы. В декабре 1945 года ситуация с безработицей в СОЗ ухудшилась: на 8,527 млн человек трудоспособного населения пришлось 2,5 млн безработных24, что было спровоцировано притоком перемещённых лиц из Польши и Чехословакии. Однако всё это указывает дополнительно на существование у Германии в конце войны с СССР достаточно больших людских резервов в тылу.
С конца сентября 1945 года советские власти приступили к полному учёту всего трудоспособного населения СОЗ. Выяснилось, что в Советской оккупационной зоне по состоянию на 1 января 1946 насчитывались 162 тыс. лиц25, отнесённых к числу инвалидов по ранению либо болезни, но все они получили ранения на фронте, поэтому следует сказать, что боевые потери вермахта и войск СС, судя по этому показателю, были за всю войну не столь катастрофичными.
Загадочным выглядит присутствие большого количества бывших германских офицеров в СОЗ к январю 1946 года, если принимать популярные версии, что офицеры и солдаты вермахта всячески стремились уйти на запад, чтобы сдаться союзникам, и потери вооружённых сил нацистской Германии в командных кадрах в конце войны были очень высокими. Итак, в Советской оккупационной зоне насчитывалось: генералов и адмиралов — 133, полковников — 369, подполковников — 324, майоров — 1708, капитанов — 3822, обер-лейтенантов — 3604, лейтенантов — 590226. Таким образом, выживаемость командного состава ВС нацистской Германии в конце Второй мировой войны на Восточном фронте была достаточно высокой.
В ноябре 1948 года численность офицеров и младших чинов в СОЗ оставалась довольно крупной (после возвращения многих из плена): генералов, адмиралов и офицеров — 32 834 человека, унтер-офицерского и рядового состава — 1 030 152 человека27. После 1 ноября 1948 года ежемесячный приток бывших германских военнопленных из СССР составлял 20 тыс. человек в месяц28.
Вероятнее всего, многие германские военнослужащие были не учтены как таковые в первые месяцы послевоенной неразберихи в Восточной Германии, что было облегчено уничтожением войсками СС и вермахтом перед капитуляцией многих документов.
По сведениям ОКВ, по состоянию на 6—9 мая 1945 года группа армий «Остмарк» (территории Австрии и Чехословакии) насчитывала 450 тыс. солдат и офицеров29, ГА «Е» (командование Юго-Восток) — 180 тыс., ГА «Курланд» — 200 тыс., командование Восточная Пруссия — 150 тыс. (по данным середины апреля 1945 г.), ГА «Висла» — 500 тыс.30 (по данным конца апреля 1945 г.), ГА «Центр» — 600 тыс.31 К 9 мая не капитулировали полностью только командование «Юго-Восток», ГА «Остмарк», ГА «Центр», имевшие в своём составе в общей сложности 1 230 000 человек32, из которых 449 378 человек не числились ещё как сдавшиеся в плен по состоянию на 9 мая 1945 года33. С учётом того, что в советском плену оказались за всю войну 2 388 443 немца из Германии в старых границах и 156 681 австриец34, из приведённых выше цифр можно заключить, что большинство солдат и офицеров вермахта попали в плен на Восточном фронте в первом полугодии 1945 года.
На Восточном фронте действовали также и войска особых типов: организация «трудовой повинности рейха», «фольксштурм», «организация Тодта», «группы поддержки». Вместе с ними все вооружённые силы Германии, не считая ВВС и ВМС, на конец апреля — середину мая 1945 года насчитывали 6 577 379 человек35. Именно на такое число была подана заявка на обеспечение довольствием, из них 3 137 000 официально относились к Западному фронту36. Для сравнения скажем: ВС СССР к маю 1945 года насчитывали около 11,3 млн человек, когда в Берлинской наступательной операции участвовали около 2,5 млн красноармейцев37.
Заключение
Если классифицировать причины коллапса вермахта с позиций экономики и снабжения в конце войны по их значимости, то на первое место мы поместили бы топливный кризис, достигший своей высшей точки к февралю—марту 1945 года, что во многом было связано с ошибками в планировании и длительным предпочтением в распределении горючего в пользу ВВС. Бомбардировки западными союзниками нефтеперерабатывающих заводов Третьего рейха, разумеется, имели эффект, но потребление ГСМ вермахтом оставалось на достаточно высоком уровне до января 1945 года. Это позволяет говорить всё-таки о топливном кризисе как о процессе, который был спровоцирован не только стратегическими бомбардировками, но и потерей нацистами нефти Румынии и Венгрии, что стало следствием наступательных действий непосредственно Красной армии.
Вторым фактором военно-экономического кризиса Третьего рейха, на наш взгляд, является разрушение железнодорожной системы Германии. Данный фактор действительно стал ощутим в Германии ещё до зимы 1944/45 года. Свидетельства советской стороны и западных союзников по поводу работы немецкого ж/д транспорта в прифронтовой полосе показывают, что даже в январе—феврале 1945 года железные дороги Германии работали на неплохом уровне.
Третий фактор — потери вермахта и войск СС (с экономикой, на первый взгляд, это связано слабо, но потери вели к росту призыва рабочих и служащих в тылу, что наносило удар уже непосредственно по военному производству). Боевые потери вооружённых сил нацистской Германии не были столь значительными, чтобы говорить о том, что вермахт и войска СС были обескровлены к марту—апрелю 1945 года. Для обороны у вермахта людских ресурсов было достаточно.
Кризиса с вооружениями и боеприпасами у нацистской Германии мы не обнаружили даже на период весны 1945 года. Очевидно, сложности заключались не с самими выпуском и капитальным ремонтом, а с логистикой доставки в первую очередь боеприпасов в действующие соединения. Дефицит горючего также не позволил вермахту в полной мере использовать высокий уровень развития военно-промышленного комплекса нацистской Германии. Правда, имел место кризис с выпуском тяжёлых вооружений с начала февраля 1945 года, что было вызвано во многом наступлением Красной армии в Восточной Пруссии и Силезии. Однако общего коллапса с наличием вооружений и боеприпасов в распоряжении германских войск нами не выявлено.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). Ф. 500. Оп. 12467. Д. 8. Л. 4.
2 Попов Г.Г. Красный шторм зимой 1945 г. Восточно-Прусская наступательная операция. М.: Вече, 2020. 320 с.
3 ЦАМО РФ. Ф. 233. Оп. 2356. Д. 739. Л. 504.
4 Там же.
5 Великая Отечественная война 1941—1945 годов в 12 т. Т. 2. Происхождение и начало войны. М.: Воениздат; Кучково поле, 2011—2015. С. 525.
6 Там же. Т. 3. М.: Воениздат; Кучково поле, 2011—2015. С. 528.
7 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. Р-7317. Оп. 7. Д. 8. Л. 171.
8 Артиллерийское снабжение в Великой Отечественной войне 1941—45 гг. в 2 т. Т. 2. М.; Тула: Изд-во ГАУ, 1977. С. 258.
9 ГА РФ. Ф. Р-7317. Оп. 12. Д. 4. Л. 103.
10 Allied control authority. Vol. 2. Jan. — Feb. 1946 / ed. C. Fahy. Berlin, 1946. P. 6.
11 Reinhardt W. Öffentlicher Personenverkehr im zerstörten Nachkriegsdeutschland // Geschichte des Öffentlichen Personenverkehrs von den Anfängen bis 2014. Wiesbaden: Springer Vieweg, 2015. S. 448—453. URL: https://doi.org/10.1007/978-3-658-06628-4_10.
12 Ibid.
13 Lajos Srágli. Hungarian economy, policy and the Hungarian-American Oil Co. (MAORT) // MOL Group Scientific Magazine. 2008. № 3. P. 27.
14 ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12451. Д. 610. Л. 105—106.
15 Там же. Оп. 12466. Д. 126. Л. 20.
16 Там же. Л. 74.
17 Kriegstagebuch. des Oberkommandos der Wehrmacht (Wehrmachtfuhrungsstab). Band IV. Zweiter Halbband / ed. Greinert H., Schramm P. E. Frankfurt am Main: Bernard & Graefe Verlag fur Wehrwesen, 1961. S. 946.
18 Ibid. S. 942.
19 Ibid.
20 Как ковался германский меч: промышленный потенциал Третьего рейха / Пер. с нем. Г.В. Смирнова, В.М. Шаститко. М.: Яуза; ЭКСМО, 2006. С. 215.
21 Туз А. Цена разрушения: создание и гибель нацистской экономики / Пер с англ. Н. Эдельмана. 2-е изд., испр. М.: Изд-во Института Гайдара, 2019. С. 832.
22 Kriegstagebuch. Op. cit. S. 25.
23 Ibid.
24 Балашов Д.Г. Проблема занятости немецкого населения в советской оккупационной зоне Германии (1945—1949 годы): социальный аспект // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. 2018. № 5. С. 7.
25 Там же. С. 5—14.
26 Калинин А.М. Расформирование немецких военных и полувоенных соединений и организация учёта личного состава вермахта в ходе демилитаризации советской зоны оккупации Германии в 1945—1949 гг. // Вестник Военного университета. 2011. № 1(25). С. 149, 150.
27 Там же.
28 Там же.
29 ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12450. Д. 226. Л. 70.
30 Там же. Л. 88.
31 Там же. Л. 25.
32 Там же.
33 Там же.
34 Российский государственный военный архив. Ф. 1п. Оп. 32-6. Д. 2. Л. 8—9.
35 ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12450. Д. 226. Л. 34.
36 Там же.
37 Аптрейкин С.Н. Берлинская наступательная операция 16 апреля — 8 мая 1945 г. Интернет-ресурс: Победный май // Официальный сайт Минобороны России. URL: http://mil.ru/winner_may/history.