Аннотация. Статья освещает меры Военного министерства по повышению уровня боевой выучки войск и её влияния на моральный дух русской армии.
Summary. The article highlights the steps of the War Ministry to improve combat training of troops and its effect on the morale of the Russian army.
Воинское обучение и воспитание
СТРЕЛЬНИКОВ Виктор Алексеевич — ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, кандидат исторических наук, доцент
(119330, Москва, Университетский проспект, д. 14)
Влияние боевой выучки на моральный дух русской армии (вторая половина XIX в.)
Среди задач по реформированию и преобразованию русской армии во второй половине XIX века важнейшее место занимали совершенствование обучения войск, повышение уровня их полевой выучки, являющейся, как известно, венцом боевой подготовки.
Восточная (Крымская) война (1853—1856 гг.) выявила немало недостатков и упущений в боевой подготовке войск, тактике действий подразделений и частей, боевой слаженности и взаимодействии различных родов оружия. Причин недостаточно высокой полевой выучки русских войск было немало, но основными из них являлись недооценка роли тактической подготовки, увлечение внешней стороной военного дела. Характеризуя строевое обучение николаевской армии, Д.А. Милютин писал: «В деле военном, которым Николай I занимался с таким страстным увлечением, преобладала забота о порядке и дисциплине, занимались не существенным благоустройством войска, не приспособлением его к боевому назначению, а гонялись за внешней только стороною, за блестящим видом на парадах, педантизмом, соблюдением бесчисленных мелочных формальностей, притупляющих человеческий рассудок и убивающих истинно воинский дух»1.
Показуха и формальный подход наблюдались во всём и во всех видах боевой учебы, в том числе в тактической и стрелковой подготовке войск. Во время обучения солдат, вспоминал генерал-майор Н. Горсеванов, в войсках «постоянно стреляли холостыми зарядами и только как исключение в цель… В батальоне всё внимание людей обращено было на то, чтобы по команде “Пли!” спустить курок одновременно, что и исполнялось с редким единством; зато никто не думал метить… производилась пальба батальонным огнём, и всё это холостыми зарядами в воздух»2.
Поэтому не удивительно, что русская армия, прежде всего пехота, оказалась слабо подготовленной к боевым действиям. Особенно личный состав пехотных частей был слабо натренирован в стрельбе. Участник боевых действий в Придунайских княжествах в 1853 году капитан П. Алабин по этому поводу отмечал: «У нас очень мало людей, умеющих стрелять, так как этому искусству никогда не учили толком, систематически, никогда не употребляя по назначению порох, отпускавшийся в ничтожном, впрочем, количестве для практической стрельбы, а раздаривая большую его часть знакомым помещикам…»3.
Что же касается кавалерии, то и она не более пехоты была пригодна к боевым действиям. Слабо выезженные лошади, приученные к фальшивым атакам на пехоту, обычно подскакивали к фронту и останавливались или поворачивали обратно. В бою лошади не изменяли своей привычке и повторяли этот манёвр, как на тренировках. Артиллерия, хотя и составляла лучшую часть полевых войск, также страдала многими недостатками, которые отмечались у пехоты и кавалерии.
Недостатки в боевой подготовке не могли не сказаться на психологическом состоянии офицеров и солдат, их уверенности в своих силах, на эффективном использовании оружия, боевых приёмов и порядков как в мирных условиях, так и особенно в первые месяцы Крымской войны.
В последующем же, в частности в действиях под Журжей, как отмечал А.М. Зайончковский, «мы не видим той суеты и растерянности, которую обычно проявляли до того времени частные начальники в большинстве случаев их встреч с врагом… Уроки войны оказались с большой пользой для дела»4.
Необходимость серьёзного реформирования системы боевой подготовки войск видели не только многие военные учёные, но и ряд представителей высших армейских кругов. Так, главнокомандующий Гвардейским и Гренадерским корпусами генерал от кавалерии Ф.В. Ридигер указывал, что увлечение изучением различных тонкостей устава и подготовкой войск к смотрам и парадам явилось основным злом, в результате которого войска не обучались тому, что было необходимо. Он предложил целый ряд мер по укреплению армии, в том числе указал на необходимость изменения существовавшей системы обучения5.
Военное ведомство вынуждено было в 1855 году создать специальную «Комиссию для улучшений по военной части». Она собрала все мнения о причинах превосходства противника в военных действиях и предложения по перестройке боевой подготовки. Обобщив их, комиссия пришла к выводу о необходимости перевооружения войск нарезным оружием, создания стрелковых батальонов, перехода к действиям стрелков в цепях, а также усиления тактического образования рекрутов6.
Вскоре с учётом мнения комиссии были приняты новые руководящие документы: «Правила для совокупных учений пехоты с лёгкой артиллерией» (1857 г.), «Правила для обучения гимнастике» (1859 г.), «Руководство для образования стрелков» (1859 г.) и другие.
В основу обучения был положен принцип — учить войска в мирное время только тому, что нужно на войне. В соответствии с этим принципом предлагалось подготовку войск проводить в условиях, близким к боевым, систематически организовывать учебные манёвры, практические стрельбы, изучать инженерное и сапёрное дело, развивать физические качества солдат и распространять среди них грамотность. Метод индивидуальной подготовки солдата выдвигался на передний план, при этом упор делался на осмысленное усвоение солдатами знаний и навыков.
Новый взгляд на многие вопросы обучения и воспитания войск нашёл отражение в военно-теоретических работах и уставах 60—70-х годов XIX века.
В конце 1862 года при Военном министерстве был создан специальный «Комитет по устройству и образованию войск» (с 1867 г. — Главный комитет), на который возлагались задачи как хозяйственного устройства частей, так и разработки вопросов обучения войск. Он занимался подготовкой различных воинских уставов для пехоты и кавалерии, решением вопросов всех видов боевой подготовки. Коренное изменение системы боевой подготовки оказалось делом трудным и длительным. Это требовало ломки определённых стереотипов и традиций, которые складывались на протяжении многих десятилетий. К тому же и Александр II, воспитанный на традициях прошлого, с трудом воспринимал те новые явления, которые происходили в жизни армии, сам не раз выступал активным защитником сохранения старых, отживших порядков и традиций. Поэтому в 1860-е годы плац-парадные принципы в системе боевой подготовки русской армии далеко ещё не были изжиты. В пехоте и кавалерии предпочтение по-прежнему отдавалось более простым формам боевой подготовки. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Российская государственная библиотека. Отд. рук. Ф. 169. Картон 9. Ед. хр. 1. С. 22.
2 Горсеванов Н. О причинах технического превосходства французов в кампании 1855—1856 гг. СПб., 1858. С. 11, 12.
3 Алабин П. Четыре войны. Походные записки в 1849, 1853, 1854—56 и 1877—78 годах. М., 1892. Ч. 1. С. 2.
4 Зайончковский А.М. Восточная война 1853—1856 гг. в связи с современной политической обстановкой. СПб., 1913. Т. 2. Ч. II. С. 664.
5 Зайончковский П.А. Военные реформы 1860—1870-х годов в России. М., 1952. С. 181.
6 Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX веке. М., 1973. С. 145.