Аннотация. В статье анализируются проблемы, связанные с поиском руководством Российского императорского флота военно-морских станций, необходимых для ведения крейсерской войны.
Summary. The article examines the problems associated with searching for naval stations necessary for conduct of the cruising war by the Russian Imperial Navy’s leaders.
ТОЧКИ ЗРЕНИЯ. СУЖДЕНИЯ. ВЕРСИИ
БОЛТРУКЕВИЧ Василий Aнатольевич — кандидат исторических наук (Москва. E-mail: tikuma@mail.ru).
«В СФЕРЕ ИНТЕРЕСОВ РУССКИХ МОРСКИХ ОФИЦЕРОВ…
ОКАЗЫВАЛСЯ ПОЧТИ ВЕСЬ МИРОВОЙ ОКЕАН»
Появление паровых кораблей во второй половине XIX века выдвинуло на передний план в военно-морской стратегии и тактике задачу регулярного снабжения морских сил всем необходимым, в первую очередь — топливом. Приемлемым вариантом решения этой задачи наряду с другими предложениями являлось устройство опорных пунктов, где можно было бы пополнять корабли и суда углём и боеприпасами, исправлять повреждения, обновлять экипажи, восполняя потери, и др. «Станции такого рода, — отмечал подполковник по адмиралтейству Р.В. Зотов, — были всегда необходимы. Но вдвое необходимее они для настоящего времени, когда топливо нуждается в более частом возобновлении…»1. Подобной точки зрения придерживались и многие представители зарубежной военно-морской общественности. Наиболее радикально выразил её адмирал французского флота Фурнье, один из активных сторонников так называемой Молодой школы2. По его мнению, «…пар, давший возможность военному судну идти куда угодно и независимо от ветра… связал свободу корабля, поставив его в полную зависимость от угля… Истощение запаса угля может превратить самое сильное судно в плавающий чурбан, который миноносцы и всякая другая случайность могут пустить ко дну»3. Идея о необходимости своевременного обеспечения пополнения топлива стала одной из основополагающих в военно-морской мысли всего мира.
Особо важным этот аспект являлся для ведения крейсерской войны, что отмечали многие представители военно-морской общественности того времени. Так, капитан-лейтенант А.Е. Конкевич утверждал, что для крейсерской службы недостаточно просто строить корабли, для неё необходимо «чтоб флот в критическое время… имел возможность забегать в родной порт для ремонта, снабжения и освежения»4. Ему вторил лейтенант А.В. Шталь: «Крейсерские операции… должны опираться на… морские станции, которые, впрочем, могут существовать только при поддержке боевого флота…»5. При этом, как отмечали многие печатные издания, в сфере интересов русских морских офицеров и близких к ним общественных слоёв оказался почти весь Мировой океан.
Альтернативой долговременным опорным пунктам считалось использование зафрахтованных коммерческих пароходов в качестве угольщиков6 и транспортов снабжения. Однако и здесь существовали определённые трудности: осуществлять перегрузку угля в открытом море не так-то просто, порой невозможно, причём скорость операции считалась важным показателем боеспособности7. Хотя в течение долгого времени во многих флотах отрабатывались различные методики передачи запасов в открытом море, самым удобным способом по-прежнему оставалась стоянка в укромном месте. Тем не менее даже при принятии такой системы снабжения крейсеров требовалось заранее определить подходящие для этого районы.
Надо отметить, что уже в 1860-е годы некоторые морские офицеры сомневались в возможности устройства военно-морских баз в Мировом океане8. Такой пессимизм был связан с реальным положением дел: если и удавалось найти подходящий ничейный остров, или местный правитель был готов уступить участок земли для угольной станции, то у правительства России не всегда, можно полагать, хватало воли отстоять его от посягательств других держав. В качестве классического примера можно вспомнить Цусимский инцидент 1860 года9. С другой стороны, в Мировом океане всё же можно было найти никем не посещавшиеся места. Известный русский публицист К.А. Скальковский писал: «Мало ли существует в океанах пустынных архипелагов и вообще спокойных мест», которые можно использовать для вооружения крейсеров, рандеву с транспортами со снабжением, секретных баз10. Можно было воспользоваться в качестве военно-морских станций и портами дружественных стран: их использование было заманчиво благодаря готовой инфраструктуре, но всё зависело от международной ситуации вокруг них.
Для успешного ведения крейсерской войны требовались ещё и места, где рейдеры11 могли бы укрываться от преследователей, отводить свои призы12, устраивать рандеву с транспортами снабжения, производить ремонт и т.д. Насущность этой проблемы была настолько очевидной, что К.А. Скальковский по этому поводу недоумевал: «Непонятно… почему, посылая каждый год эскадры в Тихий океан, мы никогда не догадались занять там какой-либо подходящий для устройства военного порта остров»13. Впрочем, подобные упрёки были справедливы только отчасти. Намерения создать собственную военно-морскую базу в океане прослеживаются ещё в 1860-х годах. Так, в полемической записке 1867 года неизвестный автор утверждал, что «для достижения должной цели содержания флота мы обязаны и можем содержать постоянно весь сооружаемый флот только за границей»14. Потребовалось двадцать лет, чтобы под шпилем Адмиралтейства осознали это. Генерал-адмирал Великий князь Алексей Александрович указывал, что крейсера гораздо дешевле содержать в заграничных водах15. Характерной особенностью 1880-х годов стало появление в русских военно-морских кругах ряда проектов создания морских опорных пунктов в Мировом океане. Рапорты командиров кораблей и воспоминания моряков, ходивших в то время в кругосветки, пестрят описаниями различных островов, бухт и заливов.
На протяжении второй половины XIX века в военно-морских кругах России бытовало убеждение, что в случае войны с Англией США могли бы стать опорным базисом для действий наших крейсеров16. Это диктовалось их выгодным географическим положением: располагаясь между двумя океанами, они имели значение «стратегической базы для крейсерской войны»17. Кроме того, основанием для подобных взглядов являлись многочисленные свидетельства доброжелательного отношения американцев к России. Как пример можно привести эпизод из воспоминаний Е.И. Аренса: в 1885 году русский клипер «Стрелок» и английский корвет «Гарнет» вместе пришли в Норфолк и одновременно салютовали американскому флагу. Американцы тотчас ответили нашему крейсеру, а британцу — лишь на следующий день, мотивируя это тем, что после салюта русскому кораблю солнце зашло, и флаг был спущен18. Такие проявления дружеского расположения со стороны американцев были не единственны. Современники объясняли их тем, что Россия и США имели общего врага — Великобританию, которая «своими неблаговидными поступками, несправедливостями и торгашеским эгоизмом приобрела надолго вражду американского народа, ожидающего в свою очередь удобной минуты, чтобы нанести возможный вред английскому морскому владычеству и торговым интересам»19. Поэтому следовало учитывать, что в Америке «масса публики за Россию, вовсе не от расположения к нам… но из ненависти к Англии. В России она видит естественного врага и соперника Англии… Более же всего поддерживает раздражение торговое и промышленное соперничество. Американские фабриканты, судохозяева… видят в англичанах своих естественных и главных конкурентов»20. В связи с этим было очевидно, что когда англо-американские отношения будут улажены, Россия не сможет рассчитывать на американские базы. Подтверждение этому мы находим у капитана 2 ранга Дмитриева, который указывал, что, хотя русское общество видит США нравственно обязанными за русскую помощь в 1863 году, американцы не пойдут далее слов21. Таким образом, перспективы воспользоваться помощью Соединённых Штатов оценивались в русских военно-морских кругах скептически.
Неудивительно, что рассматривалась и альтернатива опоре на порты США. Так, К.А. Скальковский предлагал в ходе крейсерской войны опираться на дружественные государства Пиренейского полуострова. По его мнению, для России вполне реально заключить союз с Испанией — «естественным врагом Англии» и с Португалией, поскольку она ввиду наглости Англии «довольно сухо относится к английским притязаниям на командование»22. Последняя «опора» интересна для нас благодаря «её колониальному положению в разных частях света. В случае крейсерской войны португальские порты могли бы нам быть очень полезными»23. Как нам представляется, этот вариант был одним из самых реальных.
В военно-морском сообществе России существовали определённые планы также относительно Южной Америки. В частности, К.П. Победоносцев в одном из писем к императору Александру III отмечал, ссылаясь на донесения русского посланника в Аргентине, что на побережье этой страны живут девять тысяч «православных славян-мореходов», выходцев из Далмации, число которых постоянно пополняется. В связи с этим «…на этот край обращено внимание Морского министерства, которое надеется в тамошних, мало кому известных южных пристанях, припасти убежище для судов наших на случай морской войны»24. Содержащиеся в отдельных рапортах командиров русских крейсеров указания на особое доверительное отношение правительств и населения стран Латинской Америки к офицерам и командам наших кораблей позволяют утверждать, что определённые предпосылки для подобных надежд существовали. Вот лишь некоторые примеры. Командир крейсера II ранга «Рында» капитан 1 ранга А.Х. Кригер сообщал, что вверенный его командованию корабль «за всё время стоянки [в Буэнос-Айресе]… был постоянным предметом особенного внимания жителей… когда допускался осмотр крейсера, в течение 5 часов на крейсере бывало посетителей от 2800 до 3400 человек». Помимо всего прочего командир и два офицера были приняты аргентинским президентом25.
Не отставала от Аргентины и Бразилия. Так, командир клипера «Разбойник» капитан 2 ранга князь П.П. Ухтомский уведомлял Адмиралтейство о том, что во время стоянки на рейде Рио-де-Жанейро «власти и в особенности граждане города выказывали самую предупредительную любезность». Более того, командир крейсера и два офицера были представлены президенту Бразилии26. Согласно рапорту капитана 1 ранга А.Х. Кригера аналогичной чести был удостоен и он сам27. .<…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Зотов Р.В. Стратегические уроки морской истории // Морской сборник. 1892. № 8. С. 151.
2 «Молодая школа» — направление французской военно-морской мысли (1880-е), считавшее основными доктринами крейсерскую и минную войну. Имела своих сторонников во многих флотах, в том числе и в Российском Императорском.
3 Цит. по: Бубнов М. Организация будущего флота // Морской сборник. 1897. № 7. С. 19.
4 К[онкевич] А.[Е.] Военный порт на Мурмане // Русский вестник. 1889. № 12. С. 76.
5 Шталь А.В. Вопросы морской стратегии // Морской сборник. 1897. № 11. С. 18, 19.
6 Угольщики — коммерческие пароходы, специально приспособленные для перевозки угля. В обоих мировых войнах для этой цели зачастую использовались мобилизованные торговые суда.
7 В.В. О средствах для усиления боевой пригодности флота // Морской сборник. 1896. № 12. С. 17; Опыты с погрузкой угля на военные суда // Русское Судоходство. 1898 № 7 (196); Иностранные известия. С. 66—70.
8 См., например: Цывинский Г.Ф. Пятьдесят лет в Российском Императорском флоте. СПб., 2008. С. 28 и далее.
9 Цусимский инцидент 1860 г. связан с неудачной попыткой России использовать острова Цусима для создания своей военно-морской базы. Подробнее см.: Беломор А.Е. Тсу-Симский эпизод // Русский Вестник. 1897. № 4. С. 230—250; № 6. С. 50—86; Болгурцев Б.Н. Русский флот на Дальнем Востоке (1860—1861). Пекинский договор и Цусимский инцидент. Владивосток, 1996.
10 Скальковский К.А. Внешняя политика России и положение иностранных держав. СПб., 1897. С. 104.
11 Рейдер — название, принятое в современной историографии для обозначения немецких надводных кораблей и подводных лодок, которые в ходе Первой и Второй мировых войн действовали на коммуникациях Великобритании и её союзников. В данной статье используется как синоним термина «крейсер».
12 Приз — вражеское или нейтральное судно, захваченное или арестованное крейсером, согласно морскому праву.
13 Скальковский К.А. Указ. соч. С. 555.
14 Мысли о употреблении флота на постоянную деятельную службу, с сохранением всех флотилий на сравнительно меньшие деньги. См.: Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 677. Оп. 1. Д. 318. Л. 1 об., 2.
15 Записка Великого Князя Алексея Александровича по поводу брошюры Кази «Русский Военный флот, его современное состояние и ближайшие задачи». См.: ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 440. Л. 11.
16 См., например: Мысли о употреблении флота… Л. 17; Скальковский К.А. Указ. соч. С. 521.
17 Мордовин П.А. Исторические соприкосновения России и Северной Америки по военно-морским вопросам // Морской сборник. 1885. № 10. С. 51.
18 Аренс Е.[И]. Из плавания на клипере «Стрелок» в 1883—1885 гг. // Русское Обозрение. 1890. № 9. С. 72.
19 Мордовин П.А. Указ. соч. С. 72.
20 Скальковский К.А. Указ. соч. С. 516.
21 Дмитриев. О значении крейсерского флота для России. См.: Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 315. Оп. 1. Д. 1538. Л. 25 об.
22 Скальковский К.А. Указ. соч. С. 192, 193, 207.
23 Он же. Путевые впечатления в Португалии, Франции, Австрии и Италии. СПб., 1885. С. 32.
24 Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки. Т. 1. Полутом 2. М.; Петроград, 1923. С. 821, 822.
25 Крейсер «Рында». Извлечение из рапортов командира, капитана 1 ранга А.Х. Кригера // Морской сборник. 1893. № 7. С. 5.
26 Крейсер «Разбойник». Извлечение из рапортов командира, капитана 2 ранга князя П.П. Ухтомского // Морской сборник. 1893. № 6. С. 12.
27 Крейсер «Рында». Извлечение из рапортов командира, капитана 1 ранга А.Х. Кригера // Морской сборник. 1893. № 4. С. 3.