Аннотация. В статье освещаются проблемы комплектования и подготовки унтер-офицерского состава русской армии в период Первой мировой войны 1914—1918 гг. Показаны усилия в этой работе военного командования. Раскрыты роль и значение унтер-офицеров в боевой и повседневной деятельности войск.
Summary. The article highlights the problems of manning and training of non-commissioned officers of the Russian army during the First World War of 1914-1918. The efforts in this work of the military command. The role and importance of non-commissioned officers in the combat training and the everyday activities of the troops.
ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА
ОСЬКИН Максим Викторович — старший преподаватель общих гуманитарных и социальных дисциплин Института законоведения и управления Всероссийской полицейской ассоциации, кандидат исторических наук
(г. Тула. E-mail: maxozv@yanddex.ru)
Унтер-офицерский СОСТАВ русской армии в период Первой мировой войны
Подготовка войск, обучение и воспитание личного состава всегда составляли весьма трудоёмкую задачу военного строительства. Для дореволюционной России как страны преимущественно крестьянской, недостаточно культурной это было особенно непросто. Ведь требовалось сначала обучить новобранца элементарной грамоте, подготовить его в общеобразовательном отношении, а уже только потом приступать непосредственно к воинскому обучению. Решение этой задачи ложилось прежде всего на плечи унтер-офицерского состава армии, который, будучи «плоть от плоти» крестьянского общества России, также не мог обойтись без соответствующей подготовки.
С конца 1860-х годов подготовка унтер-офицеров для русской армии осуществлялась в полковых учебных командах со сроком обучения 7,5 месяца. В эти учебные подразделения направлялись рядовые «хорошей нравственности», отличавшиеся способностями к службе и обладавшие достаточной грамотностью. Преподавание носило по преимуществу практический характер, на классные занятия отводилось не более 16 часов в неделю. По окончании учёбы нижние чины возвращались в свои части. Выдержавшие выпускной экзамен по представлению непосредственных начальников и приказом командира полка производились в младшие унтер-офицеры и назначались на вакантные должности. В Риге ещё в 1887 году был создан учебный батальон для более качественной подготовки унтер-офицеров. Он имел 2-годичный срок обучения и выпускал преимущественно старших унтер-офицеров и фельдфебелей. Предполагалось со временем создать такие учебные батальоны-школы во всех военных округах, но ввиду большой финансовой стоимости проекта это так и не было сделано, а Рижский учебный батальон в 1911 году прекратил своё существование1.
Незадолго перед Первой мировой войной Я.В. Червинка в статье «Военная карьера у нас и за границею» весьма критично оценил состояние унтер-офицерского корпуса русской армии: «Старшие и младшие унтер-офицеры в армиях наших соседей стоят несравненно выше наших как по своей интеллигентности, так и по военной подготовке. Можно сказать, что у нас почти нет вовсе унтер-офицеров в смысле требований, предъявляемых к ним за границею»2.
Речь шла в первую очередь о сверхсрочных унтер-офицерах, которые имели несомненные качественные достоинства в сравнении с унтер-офицерами срочной службы. Бюджетные ассигнования на создание прослойки сверхсрочных унтер-офицеров являлись очень малыми. Поэтому отставание в кадрах от соседей являлось очень заметным. Так, к концу XIX века в русской армии было 8,5 тыс. унтер-офицеров-сверхсрочников, в германской — 65 тыс., во французской — 24 тыс.3
После Русско-японской войны 1904—1905 гг. стало увеличиваться количество сверхсрочных унтер-офицеров, им предоставлялись различные льготы, назначались пенсии. Армия была заинтересована в сверхсрочнослужащих, поэтому сделать их службу заманчивой стремились и с помощью достаточного обеспечения из казны. Исходный оклад жалованья им устанавливался по шкале окладов военнослужащих срочной службы, но для повышения их материального положения и заинтересованности в военной службе им выплачивались: добавочное жалованье — ежегодно от 280 до 400 рублей в зависимости от звания и продолжительности службы; единовременное пособие за 2 года службы — 150 рублей, за 10 лет — 500 рублей; квартирные деньги в размере половины от норм для офицерского состава; пенсия за 15 лет службы в размере 96 рублей в год (вдовы получали 36 рублей в год)4.
31-е изд. Петроград, 1916 г.
Тем не менее сверхсрочнослужащих для занятия всех унтер-офицерских должностей в массовой русской армии всё равно не хватало, хотя в годы, непосредственно предшествовавшие Первой мировой войне, и были достигнуты определённые успехи. В апреле 1912 года на 1 044 984 рядовых и 116 026 нестроевых в русской армии было 135 694 унтер-офицера и 49 596 офицеров и генералов. В свою очередь, у вероятного противника — Германии численность унтер-офицеров к началу войны составила 108 тыс. в кадровой армии и, кроме того, имелось 67 тыс. подготовленных унтер-офицеров запаса5. Но при этом, если в России, как и Австро-Венгрии, унтер-офицеры были и срочные, и сверхсрочные, то в Германии — все сверхсрочные. Участник войны, военный историк генерал Б.В. Геруа писал, что «лучшую по сравнению со своими противниками стойкость [войск] немцы по справедливости должны объяснить своим превосходным классом унтер-офицеров»6. В России же «главная масса унтер-офицерских кадров была, в сущности, не кадрами, а переменным составом, не имеющим никакой профессиональной силы».
Мобилизация разжижала и без того небольшие унтер-офицерские кадры мирного времени, что обусловливало чувствительность армии к боевым потерям кадров и ухудшало качество второлинейных дивизий, не говоря уже об ополчении. Лишь в 1911 году для унтер-офицеров были введены войсковые школы, в которых они готовились к званию подпрапорщика7. Там они обучались исполнению должности командира отделения и взвода, чтобы на войне заменять младших офицеров, командовать взводом в боевой обстановке, а в случае необходимости — ротой»8. Однако в Военном министерстве со временем сделали вывод, что готовить строевых сверхсрочных унтер-офицеров нужно в полковых учебных командах, в обстановке, в которой им придётся служить. Было признано нецелесообразным тратить деньги и время на подготовку младших командиров в специальных унтер-офицерских школах.
Необходимо отметить, что с началом войны генеральные штабы всех противостоявших держав не предполагали, что у них могут возникнуть проблемы с обеспечением кадрового пополнения вооружённых сил. Немецкое командование в своих расчётах делало ставку на мощь германского оружия (прежде всего — на тяжёлую артиллерию), высокоманёвренный характер наступления, а также на отличную боевую подготовку личного состава. Французское военно-политическое руководство также не сомневалось в высокой боеспособности своей армии и тоже рассчитывало выиграть войну только полевыми войсками, без подготовки значительных резервов в тылу уже в ходе боевых действий. Австро-Венгрия была уверена в выигрыше генерального сражения в Польше, затем при поддержке немцев, которые должны были вывести из войны Францию, предполагалось сломить сопротивление русской армии.
Русское военное командование, во многом зависимое от союзных обязательств и не имевшее столь сильной военной техники, как союзники и противники, во многом рассчитывало на численность войск. Русская пехотная дивизия имела в своем составе 16 батальонов, в то время как немцы, французы, австрийцы — по 12. При этом количество пулемётов и артиллерийских орудий в русских войсках было минимально допустимым. Тяжёлая артиллерия находилась лишь в составе армий (у немцев и австрийцев — в корпусах), и лишь по одной бригаде на армию. Во имя достижения победы при техническом неравенстве отмобилизованная армия должна была включать в себя лучших людей. При первой мобилизации в ряды действующей армии было призвано 97 проц. обученных военнообязанных, предпочтение отдавалось унтер-офицерам запаса, которые, как правило, имели лучшую подготовку по сравнению с рядовыми запасными. Поэтому в рядовой состав первого стратегического эшелона вливали максимум унтер-офицеров запаса. Например, в начале войны на роту лейб-гвардии Семёновского полка приходилось 20—30 унтер-офицеров запаса в качестве рядовых9.
Казалось, что с проведением мобилизации и призывом запасных боевая мощь армии нисколько не уменьшилась, тем более что с началом войны было немало примеров, когда русская пехота показывала очень высокую устойчивость и надёжность в боях. О сохранении кадров командование тогда не думало. Офицерский корпус был уверен, что война продлится не более полугода, а как раз на этот срок хватало и кадров, и боеприпасов, и вооружения. Однако кровопролитные сражения 1914 года вызвали большую потерю кадров, как перволинейных, так и запасных. Тяжёлое поражение русских войск Северо-Западного фронта в Восточно-Прусской операции, которая была начата второпях, ускоренно, по просьбе французских союзников, жестокие бои войск Юго-Западного фронта в Галицийской битве уже в первый месяц войны вырвали из рядов русской армии до 0,5 млн человек. Осенние сражения в Польше и Галиции принесли новые большие потери. В итоге получилось, что весь ценнейший младший командный состав был почти полностью уничтожен в первых операциях.
Следовало срочно готовить новые кадры, а передышки в кампании 1915 года русские вооружённые силы не получали: сразу после малоудачной Карпатской операции русских войск противник в апреле 1915 года совершил стратегический Горлицкий прорыв в Галиции, следствием которого вновь стали многочисленные потери. Лучшие люди погибли тогда, когда война только разгоралась. На это, безусловно, повлияло неумение русского военного командования беречь свою главную ценность — кадры.
Офицер А. Невзоров писал о своем полке, входившем в состав 25-й пехотной дивизии 3-го армейского корпуса: «Пополнение мы получили для нас отличное. Большая часть из них были старыми унтер-офицерами из полков гвардии, которые пробыли в запасе 1—2 года и службу помнили. Моя 1-я рота получила 150 человек пополнения, из них 50 человек были унтер-офицеры. Всех этих унтер-офицеров пришлось поставить в строй рядовыми, так как в роте были свои, кадровые унтер-офицеры и ефрейтора. Как составлялось расписание пополнения, не понимаю. Почти все эти унтер-офицеры и ефрейтора погибли на полях Восточной Пруссии. А ведь это был драгоценный материал, который можно было бы использовать на командных должностях»10. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Корин С.А. Подготовка унтер-офицеров сверхсрочной службы в военно-учебных заведениях русской армии в конце XIX — начале XX века // Воен.-истор. журнал. 2012. № 12. С. 22—24.
2 Червинка Я. Военная карьера у нас и за границею // Офицерский корпус русской армии (Опыт самопознания). М., 2000. С. 195, 196.
3 Куропаткин А.Н. Русская армия. СПб., 2003. С. 178.
4 Тиванов В.В. Финансы русской армии (XVIII век — начало XX века). М., 1993. С. 211, 212.
5 Царев Н.Т. От Шлиффена до Гинденбурга. М., 1956. С. 109.
6 Геруа А.В. Полчища. София, 1923. С. 14.
7 См.: Корин С.А. Указ. соч. С. 27.
8 Развитие тактики русской армии (XVIII в. — начало XX в.). М., 1957. С. 269.
9 Зайцов А.А. Семёновцы в 1914 году: Люблин — Ивангород — Краков. Гельсингфорс, 1936. С. 6.
10 Невзоров А. Начало первой войны 1914 г. // Военная быль. 1966. № 79. С. 4.