Аннотация. Статья посвящена судьбе советского военного лётчика времён Гражданской войны, известного впоследствии авиатора, совершившего рекордный перелёт в 1922 году из Лондона в Москву на спортивном самолёте «Авро-Бэби», директора совместного советско-германского общества воздушных сообщений «Дерулюфт».
Summary. The article is devoted to the fortune of the Soviet military pilot during the Civil War, later known aviator, whomade a record flight in 1922 from London to Moscow aboard sports airplane ‘Avro-Baby’, Director of the Joint Soviet-German Society of air routes ‘Deruluft’.
Карташёв Андрей Владимирович — профессор кафедры Ставропольского государственного медицинского университета, полковник запаса, доктор исторических наук
(г. Ставрополь. E-mail: andreyy_kartashev@rambler.ru);
Фирсов Роман Александрович — независимый исследователь (г. Лондон, Великобритания. E-mail: admin@groop9may.com);
Хайрулин Марат Абдулхадирович — независимый исследователь (Москва. E-mail: maratair@mail.ru).
судьба лётчика евгения гвайты
Впечатляющие успехи советской авиации в 30-е годы XX века отодвинули на второй план рекорды первых полётов человека на аппаратах тяжелее воздуха. Имена многих российских, а затем и советских лётчиков оказались в тени забвения. Одним из первопроходцев — покорителей просторов Пятого океана был Евгений Иванович Гвайта, совершивший в 1922 году беспрецедентный перелёт из Лондона в Москву на спортивном самолёте «Авро-Бэби». В своё время газеты в России и за рубежом сообщали об этом знаменательном событии, но затем бывший боевой лётчик, орденоносец, директор международного общества воздушных сообщений оказался в Соловецком лагере особого назначения. Такой резкий поворот судьбы известного в Советской России и за её пределами человека привлёк внимание авторов, попытавшихся восстановить вехи его жизненного пути.
Знакомство и общение с внучатой племянницей лётчика позволило узнать, что Евгений Иванович Гвайта родился весной 1896 года в деревне Бахматовка Подольской губернии, где в то время работал его отец. Родители были потомками немцев петровской поры, приглашённых в Россию для работы в качестве мастеровых. Отец, Иоган Густав Гвайта (Guaita), — инженер, лесничий. Мать, Наталья София Брёмер, — домохозяйка. В связи с переводом отца на новое место работы (примерно с 1904—1905 по 1910—1911 гг.) семья жила в Либаве (ныне г. Лиепая, Латвия). В этот период родители развелись. Накануне Первой мировой войны мать с детьми (Евгением и его младшей сестрой Верой) переехала в Варшаву.
Вскоре Евгений поступил в Московский институт инженеров путей сообщений, однако, не доучившись, пожелал перейти на военную службу. Его определили в 1-й запасной телеграфный батальон, расквартированный в Москве, с зачислением в «охотники» и направили на курсы авиации при Императорском Московском техническом училище. По окончании обучения (не позднее 11 июля 1916 г.) он вместе с 57 другими «охотниками» прибыл в Гатчинскую военную авиационную школу для обучения полётам1.
Как и все вновь прибывшие ученики, Гвайта сначала попал на Корпусной аэродром, и только осенью 1916 года вошёл в группу инструктора штабс-капитана Файвишевича для обучения полётам. Однако их интенсивность в школе в осенне-зимний период снижалась из-за ненастья, слякоти, раскисшего аэродрома, снежных заносов и мороза. Наконец, 1 февраля 1917-го объявили полёты. На то время Гвайта уже находился на завершающем этапе обучения и летал самостоятельно на боевом самолёте. Контроль за его подготовкой осуществлял инструктор 3-й группы подпоручик Пионтковский2. 23 февраля 1917 года Гвайте присвоили чин прапорщика инженерных войск, а после сдачи лётного экзамена (19 июля) приказом начальника Управления Военного воздушного флота № 98 от 25 ноября 1917 года — звание военного лётчика.
Документальным подтверждением учёбы Гвайты в Гатчине являются сохранившиеся у потомков две фотографии. На них он изображен с сослуживцами по лётной школе — прапорщиками Григорием Новиковым, Александром Рождественским и Николаем Фрейманом. Косвенным свидетельством его обучения за границей может служить книга известного в СССР учёного в области авиации П.Д. Дузя «История воздухоплавания и авиации в России», где есть такие строки: «Кройдонскую школу окончили известные впоследствии лётчики Охромеев и Гвайта»3. Здесь, в г. Кройдон, что неподалёку от Лондона, размещалась школа высшего пилотажа, в которой действительно обучались некоторые русские лётчики в 1917 году. Вместе с тем другие авторы, исследуя этот период более углублённо, не смогли найти прямых доказательств пребывания Евгения Гвайты в Великобритании4. Никаких подтверждений тому нет и в семейном архиве Юлии Ивантер. Да и сам Гвайта в печатных работах (1918—1922 гг.) не упоминает о своём обучении в Англии. Более того — даже не ссылается на опыт англичан в деле подготовки русских лётных кадров. В приказах по Военной авиационной школе (г. Гатчина) за 1917 год, хранящихся в Российском государственном военно-историческом архиве, сведений о направлении Гвайты на учёбу за рубеж также не обнаружено.
11 августа 1917 года Гвайта убыл в распоряжение инспектора авиации Румынского фронта5 и до окончания Первой мировой служил в 16-м корпусном авиационном отряде, не принимая непосредственного участия в боевых вылетах6.
Воспитанный в духе всего передового, Евгений Иванович сочувственно отнёсся к Октябрьской революции, поступив на службу в Красный воздушный флот. Обладая от природы журналистским и писательским талантом, он приступил к подготовке цикла статей методического характера (об обучении лётчиков), которые вскоре были опубликованы в «Вестнике Воздушного Флота». В первом номере журнала (издавался с 1918 г.) впервые вышли в свет заметки Гвайты по изучению и освоению техники пилотирования в авиашколе. В следующем номере появилась вторая часть обобщённого материала. Это были обстоятельные рекомендации для инструкторов советских лётных школ. В них детально излагалась методика обучения курсантов на всех этапах полёта.
С 20 мая 1918 года Гвайта состоял в 1-м истребительном авиаотряде 1-й боевой группы под началом легендарного советского лётчика И.У. Павлова. В августе это подразделение в составе авиации 5-й армии (командир — комиссар К.В. Акашев) принимало участие в боях под Казанью.
Поначалу к Гвайте как к военспецу в Красной армии относились весьма настороженно. «Я сам стал подозрительно относиться к некоторым лётчикам, особенно к Гвайте, — вспоминал Павлов. — И для того, чтобы сделать невозможной посадку у белых, когда малонадёжный лётчик выполнял задание, я летел позади на двадцать метров. Если бы он попытался пойти на посадку в расположение белых — немедленно расстрелял бы»7.
Между тем полёты становились всё интенсивнее: аэропланы поднимались в воздух ежедневно; экипажи вели разведку, наносили удары по наземным объектам, обеспечивали связь между штабами наземных войск, а Гвайта стал одним из самых отважных и умелых авиаторов, мастерски владея техникой пилотирования. Всего за август—ноябрь 1918 года он налетал на фронте более 23 боевых часов8.
После освобождения Казани 1-я Советская боевая авиагруппа приняла активное участие в боях за Симбирск, Сызрань и Самару. В конце декабря 1918 года она была переброшена на Южный фронт, под Воронеж. После этого на её базе создали 1-й авиационный дивизион истребителей, в ходе формирования которого произошли перемещения лётчиков по службе. Е.И. Гвайта сперва был назначен командиром 2-го отряда, а к июлю 1919-го переведён лётчиком в 1-й истребительный авиадивизион.
Вот один из примечательных эпизодов того времени.
Обеспечивая действия 33-й дивизии 8-й армии, которая вела тяжёлые оборонительные бои в излучине Дона, лётчики Кожевников, Сапожников и Гвайта обнаружили кавалерийскую колонну генерала Секретёва, начавшую переправу через реку. Они незамедлительно нанесли по ней бомбовый удар, а затем обстреляли всадников из пулемётов, на несколько часов задержав продвижение врага к Воронежу. На подходе к станции Лиски конница белых была ещё раз атакована с воздуха и рассеяна. Используя её заминку, 8-я армия нанесла контрудар и восстановила положение 33-й дивизии на фронте. В тот день (4 июля 1919 г.) на «Ньюпорах» упомянутые лётчики имели по несколько 10-фунтовых бомб. О действиях авиаторов свидетельствует донесение Гвайты: «Атака неприятельской кавалерии в районе Пчелиное, из Воронежа. Обстреляны наступающие кавалерийские части противника, причем одна из колонн вела наступление на наш окоп с фланга, в эту колонну сброшена бомба в момент развертывания, после чего колонна рассыпалась по полю. Вторая бомба сброшена в резервные повозки с коноводами. Пулемётами обстреляны резервы против фронта окопа, при этом несколько раз сгруппирования, после обстрела, поддавались панике. Во время атак на конницу опускался до 500 метров, причём атака кавалерии с помощью самолётов, была отбита, за что получена благодарность от Начдива 33 и представлен к награждению орденом Красного Знамени»9.
Несмотря на низкую облачность и моросящий дождь, лётчики отряда продолжали следить за вражеской конницей. Благодаря этому была сорвана попытка противника внезапным ударом прорвать фронт на левом фланге дивизии. Оценивая действия отряда, начальник Полевого управления авиации и воздухоплавания при штабе Южного фронта сообщал: «Из особо выдающихся случаев боевой работы можно отметить работу 1-го иставиаотряда — военлётчиков Сапожникова, Кожевникова, Гвайты, которые принимали участие совместно с пехотой в отражении конных атак противника в районе Боброва. На своих самолётах они снижались до ста метров и пулеметным огнем и бомбами оказали существенную поддержку пехоте… Работа лётчиков была выдающейся как по смелости и отваге, так и по моральному впечатлению, которое они произвели на пехоту, придав ей устойчивость»10.
Летом и осенью 1919 года 1-й истребительный отряд принимал активное участие в отражении мамонтовского рейда. В августе Гвайта был на волосок от гибели: его отряд стоял у станции Алексеевка, когда внезапно станцию атаковали донские части генерала Гусельщикова. Это случилось 27-го числа. Лётчикам удалось подняться в воздух, атаковать противника и перелететь в безопасное место. Гвайта доносил: «Поднявшись над Алексеевкой, принял активное участие в обороне станции: мною расстреляны с высоты около 300 метров все патроны по цепям и артиллерийской батарее противника, обстреливавшей станцию и аэродром. Обстановка и общее положение передано военлетом Павловым, каковое донесение полностью подтверждаю»11. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 298. Оп. 1. Д. 95. Л. 40об.
2 Там же. Д. 119. Л. 190 об., 202, 484.
3 Более подробно см.: Дузь П.Д. История воздухоплавания и авиации в России (июль 1914 г. — октябрь 1917 г.). 3-е изд., доп. М.: «Машиностроение», 1989.
4 Карташев А.В., Фирсов Р.А. В небе двух империй. М.: «Мой учебник», 2014.
5 РГВИА. Ф. 298. Оп. 1. Д. 119, 111.
6 Хайрулин М. 16-й корпусной авиационный отряд. М.: «Охотник», 2008.
7 Гальперин Ю.М. Воздушный казак Вердена. М.: «Молодая гвардия», 1990. С. 266—276.
8 Подсчитано М. Хайрулиным по материалам Российского государственного военного архива (РГВА).
9 РГВА. Ф. 191. Оп. 3. Д. 691. Л. 22.
10 Более подробно см.: Дьяченко Г.Х. Наследники Нестерова. М.: Воениздат, 1963.
11 РГВА. Ф. 191. Оп. 3. Д. 691. Л. 13.