КОВАЛЕВСКИЙ Николай Фёдорович — ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, научный редактор редакции «Военно-исторического журнала», полковник в отставке, кандидат философских наук (Москва. Е-mail: nkovalevsky@mail.ru)
СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ОПЕРАЦИЯ КАК КАТЕГОРИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЕННОЙ НАУКИ: ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС
Стратегическая операция как высший и наиболее сложный вид операций вооружённых сил занимает важное место в теории и практике военного искусства. Вместе с тем в военной литературе остаются не освещёнными вопросы о том, когда впервые появилось данное понятие, какую роль в этом сыграла военная теория, с какого времени и применительно к каким операциям оно стало применяться, как развивались представления о стратегических операциях вооружённых сил в Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войнах.
Прежде всего следует обратиться к понятию «операция» в контексте истории стратегии как ведущей составной части военного искусства. Термин «операция» широко использовался в трудах о стратегии начиная с конца ХVIII века, то есть с того времени, когда с «лёгкой руки» англичанина Г. Ллойда (1729—1783) появилась сама стратегическая наука. При этом под операцией понималось «всякое движение армии, непосредственной целью которого является противник»1. Стратегия была призвана исследовать искусство ведения армией операций, а тактика — искусство сражения и боя. Центральное место при планировании ведения армией кампаний и операций отводилось правильному выбору операционной линии, привязываемой к «базису» снабжения (коммуникациям) и условиям местности.
Г.А. Леер, многие годы возглавлявший отечественную академическую школу стратегии, определял её как «трактат об операциях на театре военных действий» в отличие от «тактики поля сражения» (боя)2. У Леера и его последователей (Н.П. Михневич, Н.Н. Сухотин, А.Г. Елчанинов и др.) стратегические операции получили явно расширительное толкование: они разделялись на подготовительные (от комплектования армии, её организации и оснащения до стратегического развёртывания войск на ТВД), главные (связанные с движением армии по избранной операционной линии навстречу сражению) и вспомогательные (по устройству тыла)3. При этом изложение плана главных операций у Леера и его последователей по традиции, идущей от Ллойда и Бюлова, сводилось к освещению принципов правильного выбора операционной линии и движения по ней с целью создания наиболее благоприятных условий вступления в сражение с противником, после чего стратегия передавала свои права тактике4.
Таким образом, введя в обиход военного искусства понятие «операция», военные теоретики сразу же отнесли её к области стратегии, понимали её именно как стратегическую операцию. Но эта была не совокупность действий армии по единому плану и замыслу с целью разгрома противника, достижения той или иной стратегической цели, а довольно сложная система мероприятий военного командования и «движений» армии, собственно предшествовавших её боевым действиям на театре войны.
К началу ХХ века в русских трудах по стратегии понятие «операция» стало толковаться более определённо, с приближением его к собственно боевым действиям армии. В статье «Операция» «Энциклопедии военных и морских наук» (под редакцией Г.А. Леера) операция определялась как «известный, законченный период, от стратегического развёртывания армии на исходной линии операции до окончательного решения последней путём победоносного сражения на поле сражения… Каждая операция обнимает всю стратегию, начиная с основной идеи операции по цели и направлению (её плана, замысла) до полного перелива её в жизнь посредством марша-манёвра… и наконец — боя с его последствиями»5. Однако «план, замысел» по-прежнему связывался с поиском оптимальной операционной линии.
Собственно в категориальном аппарате военного искусства не было закреплено и само понятие «стратегическая операция», считалось достаточным говорить просто об «операциях» («военных операциях»), выступавших главной сутью стратегии. Так, в вышеупомянутой энциклопедической статье понятия «операция» и «стратегическая операция» употреблялись именно как синонимы, при этом понятие «операция» использовалось многократно, а «стратегическая операция» — лишь несколько раз. «Стратегические» писатели употребляли понятия «военные действия стратегического значения» (или масштаба), «операция армии» и даже (после Русско-японской войны) — «операция группы армий», рассматривая их, естественно, как стратегические, но термин «стратегическая операция» (как «масло масляное») использовали не часто.
После Русско-японской войны лееровская школа стратегии стала постепенно сдавать свои позиции, подвергаться критике за расплывчатое учение об операционной линии, слабое знание современной войны, а также за концепцию «вечных и неизменных» принципов военного искусства. Кое-что новое появилось и в понимании операций. А.А. Незнамов в своих работах ввёл понятия «стратегически-наступательная операция» и «стратегически-оборонительная операция», при этом стратегической обороне он посвятил многие страницы своего труда «Оборонительная война»6. В нём излагались взгляды на организацию военных действий в оборонительной войне (которую, по мнению автора, вести легче, чем наступательную), но ни дефиниции, ни плана собственно стратегически-оборонительной операции учёный не предложил. В 17-м томе «Военной энциклопедии» издания И.Д. Сытина (1914) в статье «Операция» было дано следующее определение этого понятия: «совокупность стратегических и тактических действий, направленных к достижению какой-либо частной задачи данной войны и завершаемых обыкновенно крупным боевым столкновением сторон»7. Далее: «План операции должен слагаться из установления её цели, выяснения ближайшей задачи на пути к достижению этой цели и способа решения её…». Это был шаг вперед в сравнении с точкой зрения Леера — Михневича, но не очень большой: далее вовсе не затрагивались вопросы о том, кто и как планирует и организует операцию, какими конкретно силами она проводится. В условиях, когда только складывалось понимание операции как формы боевых действий армий (армейской операции), а фронтовые объединения ещё только зарождались, стратегия была не в состоянии разграничить понятия «операция» и «стратегическая операция», сформулировать критерии стратегической операции. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Определение прусского военного теоретика А. фон Бюлова (1757—1807). См.: Стратегия в трудах военных классиков. Т. 2. М., 1926. С. 27.
2 Леер Г.А. Записки стратегии. Вып. 1. 3-е изд. СПб., 1877. С. 1.
3 Там же. С. 6.
4 В последнем издании своей «Стратегии» (СПб., 1899) Леер определил план операции как «комбинацию условий силы, времени, места и данной воли противника» (с. 85).
5 Энциклопедия военных и морских наук. Т. V. СПб., 1891. С. 456, 457.
6 См.: Незнамов А. Оборонительная война. (Теория вопроса). Ч. I. Стратегия. СПб., 1909. С. 87—169.
7 Военная энциклопедия. Т. 17. СПб., 1914. С. 130.