История войн
АЛЕКСЕЕВ Виктор Владимирович — доцент кафедры истории Института переподготовки и повышения квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук имени М.В. Ломоносова, кандидат исторических наук (Москва. Е-mail: morehod800@mail.ru)
«ВСЕ БЫЛИ ДОВОЛЬНЫ И ВЕСЕЛЫ, А ГЛАВНОЕ — ИМЕЛИ ХОРОШИЕ НАДЕЖДЫ В БУДУЩЕМ»
Русский и французский лагеря под Тарутиным в их повседневной жизни
Знаменитый фланговый манёвр русской армии, который М.И. Кутузов предпринял после оставления Москвы, как известно, завершился у села Тарутино. Именно здесь был разбит укреплённый лагерь. Пребывание под Тарутиным позволило пополнить действующую армию личным составом, снабдить её вооружением и боеприпасами, необходимой амуницией. Это обеспечило восстановление сил и создало предпосылки для перехода к активным наступательным действиям по разгрому и изгнанию неприятельских войск. Сам марш-манёвр, военно-стратегическая позиция Тарутинского лагеря, происходившие здесь боевые столкновения достаточно подробно освещены в научной литературе1. Однако вне поля зрения исследователей оставалась бытовая сторона пребывания воинского контингента в биваке. А ведь это представляет немалый интерес, особенно в рамках такого интенсивно развивающегося направления историографии, как история повседневности.
Только в последнее время стали появляться работы, в которых освещаются отдельные аспекты внебатальной жизни русской и французской армий под Тарутиным2. Но полной картины они всё же не дают, поэтому означенная проблема заслуживает более пристального внимания. Ценнейшие сведения о прозаическом обиходе русских воинов и противостоявшего им неприятельского авангарда под командованием маршала И.-Н. Мюрата дают воспоминания и иные свидетельства непосредственных участников Отечественной войны 1812 года. Наиболее содержательными являются мемуары Н.Е. Митаревского (в тот момент подпоручика 7-й артиллерийской бригады 6-го пехотного корпуса), Н.Н. Муравьёва-Карского (тогда прапорщика при Главной квартире под начальством генерал-квартирмейстера полковника К. Толя), генерала Р.Т. Вильсона (английского военного эмиссара при русской армии), Г.У.Л. Рооса (главного хирурга 3-го вюртембергского конно-егерского полка из 2-го корпуса кавалерийского резерва французской Великой армии) и других.
Сам по себе выбор позиции для организации лагеря не был случайным. Находясь подле Тарутина, русское командование могло отслеживать сразу несколько важных дорог — Старую и Новую Калужские, Тульскую, Каширскую, Рязанскую, Боровскую и Серпуховскую, поскольку они проходили неподалёку. Одновременно можно было надёжно прикрыть основные продовольственные районы и базы: Калугу, Трубчевск, Сосницу, а также Тульский оружейный и Брянский литейный заводы. Таким образом, самая важная операционная линия полностью была подконтрольна русским силам.
Оторвавшись от преследовавшего её противника, армия вступила в Тарутинский лагерь 21 сентября (3 октября по н.ст.) и вышла из него 11 октября (23 октября по н.ст.). Следует отметить, что отдых был крайне необходим для всего личного состава. Дело в том, что за три месяца отступления от западных границ Российской империи русская армия прошла около тысячи километров. Причём лето 1812 года выдалось необычайно жарким и сухим, почти весь август не было дождей. Случалось, что во время переходов изнурение нижних чинов доходило до крайности. Некоторые падали мёртвыми от перенапряжения, у многих «по истощении всего поту, выступила под мышками кровь»3. Зато после оставления Москвы передвигаться иногда приходилось под проливным дождём и по раскисшим дорогам. Снабжение войск провиантом было далеко не всегда удовлетворительным, солдаты часто недоедали и впроголодь переносили все тяготы походной жизни. Даже непосредственно на пути к Тарутину, по свидетельству очевидца, русские воины шли по лесистой просёлочной дороге среди опустошённых селений4.
Если не принимать во внимание возведённые земляные укрепления, то разбитый в районе села Тарутино и деревни Леташевки лагерь первоначально мало чем отличался от многих других полевых армейских станов. Дело в том, что тогда в русской армии почти не применялись палатки, возимые за собой. Для укрытия от непогоды и ночлега обычно возводили шалаши из свежесрубленных веток и соломы. Они устраивались следующим образом. Из жердей делали козлы, связывая их вместе на высоте роста человека. Одну сторону переплетали поперечными жердями и прокладывали соломой. Спереди у входа разводился костёр. Для защиты от сильного дождя шалаш сверху иногда покрывали сырыми кожами5. Точно так же и здесь были разбиты соломенные шалаши. Внутреннее их устройство Н.Е. Митаревский описывает так: «Мы себе выкопали яму по пояс глубиною, с закраинами, на которых сидели и спали…»6. Для обогрева на дно ямы ставили котелок с горячей водой7. Климатические условия осени 1812 года благоприятствовали проживанию в таких временных пристанищах, поскольку стояла довольно тёплая и сухая погода. По мере прибытия свежих сил лагерь разрастался, начиная напоминать небольшой городок. В нём появились целые улицы и площади.
Постепенно налаживался быт. Шалаши стали заменяться землянками, в которых размещались нижние чины, и деревянными бараками для проживания офицерского состава. Некоторые такие временные жилища, по свидетельству Ф.Н. Глинки, имели даже камины и «все прочие выгоды комнат»8. По крайней мере, офицеры начали обустраиваться основательно, с претензиями на некоторый комфорт. Вот как об этом повествовал поручик лейб-гвардии Семёновского полка А.В. Чичерин: «Позавчера ещё я занимался украшением нашего бивака под Тарутиным: устроил печку, набил диван, дабы удобнее было спорить об истинном счастье… привёл в порядок своё хозяйство и попытался устроить получше свой скромный уголок; приготовил даже план конюшни, позади которой должен был стоять дровяной сарай, впереди — кухня, направо — погреб (чтобы сохранять на холоде молоко и сливки)»9. В брошенных окрестных помещичьих домах офицеры добывали для себя мебель, правда, обычно уже изрядно потрёпанную и поломанную10. Снаружи тоже стремились украсить фасады. «Сегодня моему бараку придан особый нарядный вид, — записал в своём дневнике П.С. Пущин. — Его убрали сосновыми ветвями, а у входа поставили два столба вместо колонн. Вышло очень красиво»11.
Естественно, русские люди не могли обойтись без бани. На берегу протекавшей рядом реки Нары в вырытых и накрытых импровизированной крышей больших земляных ямах мылись солдаты. Но некоторые офицеры, воспользовавшись тем, что жители расположенной неподалёку деревушки бежали от военной невзгоды в леса, одну из брошенных изб переделали в некое подобие настоящей парной, хотя пользоваться ею довелось недолго12. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Жилин П.А. Гибель наполеоновской армии в России. 2-е изд., испр. и доп. М.: Наука, 1974; Бородино. 1812. М.: Мысль, 1989; Бессонов В.А. Тарутинское сражение. М.: Книга, 2008 и др.
2 Ивченко Л.Л. Повседневная жизнь русского офицера эпохи 1812 года. М.: Молодая гвардия, 2008; Крайдёнов В.Ф. 1812 год на старой Калужской дороге. М.: Русский вестник, 2011.
3 Ивченко Л.Л. Указ. соч. С. 310.
4 Глинка Ф.Н. Письма русского офицера. // России двинулись сыны: Записки об Отечественной войне 1812 года её участников и очевидцев. М.: Современник, 1988. С. 210.
5 Митаревский Н.Е. Рассказы об Отечественной войне 1812 года Николая Евстафьевича Митаревского // Отечественная война 1812 г. в воспоминаниях современников. 2-е изд. М.: Гос. публ. ист. б-ка России, 2011. С. 212, 123.
6 Там же. С. 272.
7 Пущин П.С. Дневник Павла Пущина. 1812—1814. Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. С. 65.
8 Глинка Ф.Н. Указ. соч. С. 237.
9 Чичерин А.В. Печальное предуведомление // России двинулись сыны… С. 518.
10 Митаревский Н.Е. Указ. соч. С. 272, 273.
11 Пущин П.С. Указ. соч. С. 67.
12 Митаревский Н.Е. Указ. соч. С. 272.