Аннотация. В статье на основе документов Государственного архива Иркутской области рассматриваются вопросы противодействия разведывательных служб России и Германии на территории Китая в годы Первой мировой войны. Раскрывается роль российской разведки в выяснении позиции Пекина в условиях военного противостояния ведущих держав, определении дислокации китайских войск, борьбе с германским влиянием на азиатском пространстве.
Summary. On the basis of the documents of the Irkutsk Region’s State Archives the article deals with counteraction against intelligence services of Russia and Germany in China during the First World War. The role of the Russian intelligence in clarification of Beijing’s position in terms of military confrontation of the leading powers, determination of the Chinese troops’ deployment, struggle against the German influence in the Asian space.
НА РУБЕЖАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Синиченко Владимир Викторович — профессор Восточно-Сибирского института МВД России, доктор исторических наук
(г. Иркутск. E-mail: vova_sinichenko@bk.ru)
«СЛУХИ О ВОЗМОЖНОМ ВТОРЖЕНИИ НЕ ПОДТВЕРЖДАЕМ…»
Российская разведка в Китае в период Первой мировой войны
Вступление Российской империи 1 августа 1914 года в войну с Германией поставило перед Петербургом вопрос об укреплении восточных тылов страны. Немаловажное значение для царского правительства приобретала позиция Китайской Республики.
Во-первых, имелись серьёзные опасения, что китайское руководство под жёстким прессингом германской дипломатии способно нарушить нейтралитет и приступить к захвату части приграничных российских территорий. Данное обстоятельство диктовало необходимость постянно держать на восточных рубежах солидный воинский контингент, лишало царских генералов возможности перебрасывать резервы на основной, западный, театр военных действий.
Во-вторых, военно-экономический потенциал России существенно уступал потенциалу Германии и Австро-Венгрии, выступавших единым фронтом. После присоединения к Германии Османской империи осенью 1914 года Россия могла получать военное снаряжение от своих союзников — Великобритании и Франции только по Китайско-Восточной железной дороге, проходившей по территории Поднебесной (Мурманская и Амурская железные дороги, соединившие империю с крупнейшими морскими портами, были достроены лишь в 1916 г.).
В этих условиях внутреннее политическое положение в Китайской Республике, отношение китайских властей к европейской войне, характер китайского нейтралитета вызывали значительный интерес у российских дипломатических и разведывательных ведомств. Поэтому на начальном этапе войны, в 1914 году разведывательные службы России в Китае, и прежде всего разведцентр Военного министерства в Харбине, значительно активизировали свою деятельность и постоянно информировали Петербург о политической ориентации республиканского правительства и передислокации военных сил вдоль русско-китайской границы.
Всё это проходило на фоне серьёзного расширения действий немецких спецслужб и кайзеровской дипломатии в данном регионе. Так, Германия в период конфликта в Сараево потребовала от Пекина в случае войны с Россией немедленно предпринять шаги к захвату КВЖД. Предлог — присоединение русскими части Монголии — Барги. Германия обещала Китаю полную поддержку в возможной агрессии. Однако президент Китайской Республики Юань Шикай, ранее заключивший секретный договор с Берлином, отказал немецкому кайзеру, ссылаясь на внутренние беспорядки и незаконченную реорганизацию китайских вооружённых сил. Германия продолжала настаивать на своих требованиях, грозилась отказаться от подписанного соглашения и повести в будущем антикитайскую политику1.
Одновременно германские дипломаты стали искать союзников среди китайских провинциальных чиновников.
В разведсводке из Харбина от 12 июля 1914 года отмечалось, что командующий войсками Хэйлунцзянской провинции усиленно рекомендовал использовать момент и отобрать Баргу. Он ручался, что со стороны России защиты ожидать нельзя, так как большинство войск направлено на Запад. Цицикарский командующий войсками спешно собрал совещание по поводу имеющегося в провинции продовольствия, необходимого для войск. В Гиринской и Мукденской провинциях под видом обороны против хунхузов всем надёжным людям не старше 45 лет было роздано оружие германского производства. Государственным учреждениям было поручено составлять списки китайцев, знавших русский язык. Приказано усиленно следить за иностранными шпионами и в случае их явных действий арестовывать, особенно русских и корейцев2.
В сложившейся обстановке республиканское правительство экстренно созвало расширенное совещание военных ведомств для обсуждения вопроса об отношении Китая к войне. Некоторые командиры разделяли планы Германии. В Гирин, Мукден, Цицикар под видом представителей германских оружейных заводов прибыли немецкие офицеры.
По мнению российского разведцентра в Харбине, была очевидна неподготовленность китайцев к войне, но тем не менее антироссийские выходки со стороны военных происходили часто. Даже миролюбивые китайские купцы предлагали «окончить монгольский вопрос и положить конец проискам России на востоке»3.
Осторожность Юань Шикая объяснялась не только слабостью китайских вооружённых сил, но и позицией Японии. Эта союзница Великобритании решила воспользоваться ситуацией и захватить колонии Германии на Дальнем Востоке. Следовательно, война с Россией для Китая была бы одновременно и войной с Японией, а этого испытания китайская военная машина выдержать на тот период не могла. Развёрнутая антироссийская истерия постепенно пошла на спад.
Китайское правительство опасалось, что Япония воспользуется европейской войной и после захвата германских колоний в Китае и на Тихом океане аннексирует Южную Маньчжурию. Россия стала рассматриваться Пекином как противовес Японии в регионе4.
В донесении от 16 августа 1914 года отмечалось, что китайские власти запрещали подданным публично высказывать свои суждения о войне и военных действиях воевавших сторон. Кроме того, купцам предписывалось не повышать искусственно цены на товары и продукты, вывозившиеся в Россию. Китайцам, за исключением торговцев, запрещалось выезжать в воевавшие страны5.
В донесении от 23 августа 1914 года говорилось, что антирусская агитация китайцев, наблюдавшаяся в первые дни после объявления Германией войны России, заметно ослабла, многие китайские фирмы прекратили бойкот русских кредитных денег6.
Несмотря на то что антирусский порыв китайских властей иссяк, осенью 1914 года возник вопрос «об организации германцами китайских шаек на востоке России».
17 ноября 1914 года начальник жандармско-полицейского управления (ЖПУ) Амурской железной дороги докладывал Приамурскому генерал-губернатору: «Вследствие дошедших до меня слухов о происходящем среди китайцев брожении против русских, концентрировании китайских войск на границе с Россией, главным образом, против города Благовещенска, будто бы с целью внезапного нападения, когда замёрзнет река Амур, на город Благовещенск, так и в других пунктах по границе, мною приняты меры по проверке этих слухов путём установления должного наблюдения за китайцами по линии Амурской железной дороги, пролегающей по границе на 100 вёрст, к приобретению агентуры для работы в этом направлении, о чём даны соответствующие распоряжения и указания начальникам отделений и приставам Амурской железной дороги»7.
Для координации агентурной работы начальник Амурского ЖПУ связался с начальником Железнодорожного полицейского управления Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) полковником Горгопом.
Как отмечали осведомители Амурского ЖПУ, «…добытые сведения, хотя и смутного характера, указывают на действительное скопление китайцев по границе, по наружному облику гражданского населения, но по слухам это воинские части, группирующиеся тайком».
По мнению полковника Горгопа, «какого-либо движения, направленного против России, среди китайского населения Маньчжурии не замечается, но обращает внимание производимое китайцами увеличение численности и боевой готовности войск, находящихся к северу от главной магистрали КВЖД. Кроме того, последние покушения на порчу железной дороги, — подчёркивал жандармский полковник, — несомненно, производимые китайцами по наущению германцев, доказывают, что германцы, проживающие в китайских городах, ведут среди китайцев антирусскую агитацию»8.
Заведующий контрразведывательным отделением отдельного корпуса жандармов в г. Хабаровске ротмистр Немыский телеграфировал 9 декабря 1914 года на имя заведующего Благовещенским розыскным пунктом ротмистра Богацевича, что им получены сведения о формировании по распоряжению германского правительства хунхузских шаек, имеющих своей целью освобождение военнопленных, для чего предполагается нападение на Никольское, Спасское, Иман, Раздольное и Благовещенск около 18 декабря9.
При перепроверке полученной информации начальник Иркутского губернского жандармского управления в донесении от 23 декабря 1914 года № 12650 Иркутскому генерал-губернатору сообщал: «По поступившим мне в управление негласным сведениям, во многих пунктах Приморской области, под воздействием германской агитации, организуются шайки хунхузов для нападений, имеющих цель отвлечь внимание русского правительства и тем самым оказать помощь Германии. Главари означенных шаек хунхузов имеют связи с пленными офицерами и в настоящее время озабочены сформированием и снабжением членов шаек большим количеством оружия, с тем чтобы сделать несколько вооружённых выступлений на предстоящих праздниках рождества Христова»10.
Однако российские военные в отличие от органов жандармерии отрицали факты какого-либо усиления китайских войск в Маньчжурии. Так, 5 декабря 1914 года в донесении из Харбина отмечалось, что количество китайских войск по сравнению с летом не увеличилось. Китайцы создали лишь новые пограничные караулы. Из армейских частей в Харбине находились 5 полков пехоты и кавалерии, а по Амуру были разбросаны ещё 4 пехотных и 1 кавалерийский полк. Итого у Пекина на границе с Россией были только 2 дивизии11.
Штаб Заамурского округа объяснял слухи происходившим в Цицикаре переформированием расквартированного на Амуре 8-го отряда Хайлуньцзянского сюнфандуя (приграничного ополчения. — В.С.) в 4-й пехотный полк Цицикарской дивизии. Полк, по сведению разведки, был сформирован, и первый батальон его находился в Сахаляне. Два остальных батальона предполагалось отправить в Сахалянский район зимой.
Спецагент в Цицикаре В.В. Траутшольд отмечал, что общее число войск на Амуре за несколько месяцев даже сократилось с 2042 до 868 человек, но с окончанием переформирования к лету 1915 года будет доведено до 2124 человек при значительном улучшении воинских частей качественно12. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Государственный архив Иркутской области. Ф. 25. Оп. 11. Д. 192. Л. 322.
2 Там же.
3 Там же. Л. 323.
4 Там же. Л. 328.
5 Там же. Л. 331.
6 Там же. Л. 333.
7 Там же. Д. 91. Л. 1.
8 Там же. Л. 1 об.
9 Там же. Л. 3.
10 Там же. Л. 7.
11 Там же. Д. 220. Л. 9.
12 Там же. Д. 92. Л.10.