Аннотация. В статье рассказывается об одном из этапов разработки в России собственных разрывных артиллерийских снарядов, начинённых поражающими элементами, так называемых картечных гранат.
Summary. The article tells about one of the stages of development in Russia of its own explosive artillery shells filled with damage agents – so-called canister grenades.
Из истории вооружения и техники
ИГОШИН Константин Георгиевич — старший научный сотрудник Государственного исторического музея, соискатель Башкирского государственного университета (Москва. E-mail: igoshinkg@mail.ru)
«Поручить Учёному комитету по артиллерийской части войти в разсмотрение сего изобретения»
Действительный тайный советник и сенатор Павел Гаврилович Дивов известен как государственный деятель, писатель, переводчик и учёный-лесовод. На протяжении многих лет он служил в Министерстве иностранных дел, исполняя самые разнообразные поручения, и временами, в отсутствие К.В. Нессельроде, даже возглавлял министерство. Являясь чиновником высокого ранга, принимая участие во многих интереснейших событиях, произошедших в царствования Екатерины II, Александра I и Николая I, он оставил после себя богатое литературное наследие, в том числе ценные дневники, частично опубликованные впоследствии в журнале «Русская старина»1. Однако в ряду несомненных заслуг этого человека имелась ещё одна — Павел Гаврилович оказался также талантливым изобретателем.
В его дневнике есть интересная запись, сделанная 13 октября 1828 года: «Я послал военному министру графу Чернышову гранату, которая была испытана в 1813 г., со всеми бумагами, до этого дела относящимися. Увидим, как он поступит»2. В архиве Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (ВИМАИВ и ВС) удалось отыскать документы, проливающие свет на предложение Дивова и на испытания, состоявшиеся в 1812—1813 гг.3 Как оказалось, выпускник кадетского корпуса П.Г. Дивов обладал достаточными познаниями и в артиллерии. Он решил усовершенствовать всем известную картечь. Если при стрельбе картечью её поражающие элементы (пули) снопом вылетали за дульный срез ствола орудия, то Дивов предложил помещать пули в специальный снаряд, который разрывался бы над целью, что значительно повышало действенность стрельбы.
Трудно сказать, знал ли Дивов об изобретении британского артиллериста Г. Шрапнеля4, который подобный снаряд предложил ещё в 1803 году, но его картечные гранаты оказались весьма оригинальны, тем более что образцы он делал своими руками и за свой счёт. Так что государству они не стоили ни копейки.
В декабре 1811 года Дивов представил военному министру М.Б. Барклаю-де-Толли два проекта своих артиллерийских боеприпасов: один для крепостной и осадной артиллерии, другой для полевой. Проекты показались интересными и по заведённому тогда порядку были переадресованы инспектору всей артиллерии барону П.И. Меллеру-Закомельскому: «Препровождая при сем в копии письмо, поданное мне г[осподином] действительным статским советником Дивовым с описанием новоизобретённых им больших и малых гранат и чертежами, рекомендую вашему превосходительству поручить Учёному комитету по артиллерийской части войти в разсмотрение сего изобретения и мнение его представить ко мне с вашим заключением»5.
По ознакомлении с материалами, представленными Дивовым, комитет предложил перейти к испытаниям новых боеприпасов. Начать решили с картечных гранат. Предполагалось испытать гранаты в действии, построив трёхшереножный строй деревянных болванов и фиксируя причинённый им вред. Одновременно следовало опытным путём установить наилучшее соотношение пороха и пуль в гранате. Однако вскоре Учёный комитет по артиллерийской части был упразднён, а вместо него создан новый экспертный орган, занимавшийся вопросами вооружения и технического оснащения армии — Военно-учёный комитет (ВУК). В состав ВУКа вошли все три специалиста Учёного комитета по артиллерийской части — председатель генерал-майор И.Г. Гогель, полковник И.И. Фицтум, коллежский асессор К.К. Гебгард (произведённый вскоре из гражданского чина в капитаны) и новые члены — генерал-майор И.И. Прево-де-Люмиан и военный чиновник 5-го класса Картмазов6.
В мае 1812 года новый управляющий Военным министерством генерал от инфантерии князь А.И. Горчаков отправил в Военно-учёный комитет изготовленную Дивовым гранату, а в июле Дивов сам отвёз в ВУК ещё несколько образцов гранат. Опыты проводились на полигоне на Волковом поле. В ходе них выявилась непрочность корпуса гранаты, что Дивов устранил к декабрю 1812 года. Теперь гранаты Дивова представляли собой равностенную, осмолённую внутри ёмкость с крышкой, которая привинчивалась шестью винтами. Внутрь корпуса вставлялся жестяной картечный стакан; в нём можно было разместить от 55 до 70 пуль. Через стакан проходила деревянная трубка, а сам стакан закрывался пропитанным огнеупорной смесью холщёвым чехлом, который привязывался к трубке и ушивался со всех сторон. После закрепления крышки внутри стакана в неё через особое отверстие засыпался порох, а отверстие, в свою очередь, завинчивалось медным винтом. Наконец, в деревянную трубку, проходившую сквозь картечный стакан, вставлялся запал, соприкасавшийся с порохом внутри гранаты.
7 декабря состоялись новые испытания картечных гранат, предназначенных для полупудовых единорогов. Прочность нового корпуса проверили, ведя огонь под малыми углами возвышения для того, чтобы граната до разрыва осуществила несколько рикошетов. Все три гранаты оказались достаточно прочными и отлично выдержали удары при рикошетах, не взрываясь раньше положенного времени. Чтобы удостовериться в убойной силе пуль, которыми были начинены гранаты, одну из них взорвали в небольшом сколоченном из толстых досок сарайчике. «При разорвании оной сие небольшое строение, с достаточной прочностью расположенное, обрушилось; доски же, как пулями, так и черепьями [осколками] были пробиты. Наконец, повесив одну из гранат над центром колонны, вышиною в человеческий рост, на случай сего испытания из досок устроенной, и корпус войск представляющей, черепьями и пулями в разных местах доски были пробиты»7.
В целом выводы по результатам испытаний были сделаны положительные. Комиссия пришла к мнению, что предложенные Дивовым картечные гранаты могут поражать неприятеля на той же дистанции, что и при стрельбе ядрами, при этом вести огонь можно и с закрытых позиций. Однако комиссию смущало весьма важное обстоятельство: недостаточная поражающая сила пуль, вылетавших из снаряда при взрыве, и их значительный разброс с потерей убойной силы. Представляется, что последнее происходило из-за неправильной постановки эксперимента. Дело в том, что это мнение родилось на основе опытов, производившихся со статически закреплёнными гранатами, и пули при разрыве гранаты действительно разбрасывались во все стороны, а не летели направленным пучком, как при стрельбе обычной картечью.
Специалисты не учли, что пули, находящиеся в летящей гранате, имеют ту же скорость и направление движения, что и сама граната, и при её разрыве значительная их часть продолжит движение в прежнем направлении. Представляется, что рассеивание у более совершенной гранаты Дивова должно было бы быть даже меньше, чем у британской. Но, так или иначе, специалисты ВУКа больше склонялись к изобретению «подполковника Королевской артиллерии Шрапнеля», снаряд которого, по мнению генерала Гогеля, «действие своё производит на некотором разстоянии от разорванной гранаты, производя из оной род особаго выстрела… Таковое действие гораздо превосходнее простого разбрасывания пуль вкруг разрываемой гранаты». Далее Гогель просил Меллера-Закомельского каким-то образом достать техническую документацию «сих сферических картеч», чтобы подробнее изучить их в ВУКе.
Вместе с тем было решено доложить императору одновременно об обеих картечных гранатах — Дивова и Шрапнеля, и в случае, если государь утвердит проект Дивова, не дожидаясь его доработки на основе британских снарядов, начать делать картечные гранаты на заводах в Германии, чтобы успеть использовать их уже в ходе шедшей войны с Наполеоном.
В январе 1814 года проект был представлен Александру I, но государь его не утвердил. Война победоносно заканчивалась и без новых снарядов, да и на наладку сложного производства картечных гранат не было ни времени, ни, главное, ресурсов. После же окончания многолетнего противостояния с Наполеоном российское общество в целом и армейские круги в частности пребывали в уверенности в своей военной мощи, и необходимость перемен и нововведений стала казаться сомнительной. Постепенно о картечных гранатах Дивова забыли, и проект, как говорится, положили под сукно. Тогда Павел Гаврилович настаивать на продолжении опытов не стал, но в 1828 году, уже будучи сенатором, вернулся к этой теме. Ему удалось заинтересовать своей гранатой генерал-фельдцейхмейстера великого князя Михаила Павловича, который приказал разыскать заброшенное дело и после ознакомления с ним велел возобновить опыты. Однако новые исследования шли крайне медленно, с проволочками. В частности, в начале 1830-х годов изучался вопрос об использовании картечных гранат Дивова в боевых ракетах. К сожалению, найденные материалы не дают ответа, чем же закончились эти исследования.
В начале 1840-х годов картечные гранаты были приняты, наконец, на вооружение российской артиллерии. По своей конструкции они повторяли сферические картечи Шрапнеля8. В это время в Великобритании уже велись разработки более сложных и совершенных конструкций шрапнелей. Но, в любом случае, предложенная Дивовым картечная граната, хотя и осталась в стадии проекта, дала толчок для дальнейшей разработки этого вида артиллерийских снарядов9.
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Русская старина. 1897. № 3; 1898. № 1, 3, 12; 1899. № 9, 12; 1900. № 1, 4, 7, 11; 1903. № 2, 5, 7.
2 Дивов П.Г. Из дневника П.Г. Дивова. 1828 год // Русская старина. 1898. Т. 93. № 3. С. 516.
3 Архив Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (Архив ВИМАИВ и ВС). Ф. 4. Оп. 40/1. Д. 49.
4 Подполковник Г. Шрапнель предложил взамен картечи артиллерийский снаряд со сферическим корпусом, в котором размещались ружейные пули и разрывной заряд из дымного пороха. Для воспламенения заряда в специальное отверстие корпуса вставлялась дистанционная трубка с пороховым замедлителем, воспламенявшимся от метательного заряда в процессе выстрела. Разрыв корпуса снаряда происходил на определённой высоте над целью. Снаряд получил название по имени изобретателя. В России подобные снаряды называли картечными гранатами или картечными бомбами (в зависимости от их массы).
5 Архив ВИМАИВ и ВС. Ф. 3. Оп. Штаб генерал-фельдцейхмейстера. Д. 5695. Л. 351.
6 Очерк учреждения и развития артиллерийского комитета (1804—1859 гг.) // Артиллерийский журнал. 1885. № 9. С. 668.
7 Архив ВИМАИВ и ВС. Ф. 4. Оп. 40/1. Д. 49. Л. 18 об.
8 Резвой О.П. Артиллерийские записки. Ч. I. СПб., 1844. С. 65, 66.
9 В дальнейшем в русской армии получили распространение пулевые шрапнели двух типов: диафрагменные с вышибным зарядом и шрапнели с центральной камерой и разрывным зарядом. Диафрагменная шрапнель была создана В.Н. Шкляревичем в 1870=х годах. В ней вышибной заряд, размещавшийся в донной части, отделялся от пуль перегородкой (диафрагмой). Дистанционная трубка, ввинчивавшаяся в головную часть, сообщалась с вышибным зарядом посредством трубки, заполненной порохом для передачи огня. При срабатывании вышибного заряда головная часть шрапнели отделялась, и пули, вылетавшие с большой скоростью, образовывали узконаправленный конус, сохраняя убойную силу на расстоянии до 300 м. В шрапнели с центральной камерой разрывной заряд помещался в камере в виде трубки, расположенной по продольной оси всего корпуса снаряда, а пули — вокруг камеры, что напоминало конструкцию, предложенную П.Г. Дивовым.