Аннотация. В статье на основе архивных документов и материалов, отечественной и зарубежной мемуарной литературы, исследований советских и российских историков представлено описание наиболее характерных участков обороны и отдельных фортификационных объектов немецко-фашистских войск, противостоявших воинам Северо-Западного фронта в районе города Старая Русса в ходе Великой Отечественной войны. Особое внимание уделено характеристике укреплений гитлеровцев в «рамушевском коридоре», связавшем старорусскую и демянскую группировки врага. Наступательные операции, предпринятые войсками Красной армии в 1942—1943 гг. на этих участках советско-германского фронта, не достигли поставленных целей. К причинам неудач советских войск следует отнести мощность оборонительных рубежей противника, а также их определённую нестандартность и хорошую приспособленность к театру боевых действий. Считаем своевременным и практически полезным осмыслить этот аспект исторического опыта Великой Отечественной войны и отдать дань светлой памяти воинам нашего Отечества на полях сражений северо-западной части России в исключительно тяжёлых условиях лесисто-болотистой местности, упорно противостоявших умному, сильному, злобному и изощрённому в военном искусстве противнику.
Summary. Based on archival documents and materials, domestic and foreign memoir literature, and studies by Soviet and Russian historians, this paper describes the most characteristic defense sites and fortifications of the German fascist troops that faced the soldiers of the North-Western Front in the Staraya Russa area during the Great Patriotic War. Special attention is given to the characterization of the Hitlerites’ fortifications in the Ramushevo corridor, which connected the Old Russa and Demyansk groups of the enemy. The offensive operations carried out by the Red Army troops in these parts of the Soviet-German front in 1942—1943 did not achieve their objectives. The reasons for the failure of the Soviet troops should be attributed to the strength of the enemy’s defensive lines, as well as their certain unconventionality and good adaptation to the theater of operations. We consider it timely and useful to understand this aspect of the historical experience of the Great Patriotic War and to pay tribute to the glorious memory of the soldiers of our Motherland who fought on the battlefields of the North-Western part of Russia in the most difficult conditions of the forested and swampy terrain against an intelligent, strong and vicious enemy who was highly skilled in military art.
ЛУКЬЯНОВЕЦ Роман Павлович — начальник кафедры производства и эксплуатации боеприпасов филиала Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала армии А.В. Хрулёва, полковник, кандидат технических наук, доцент
АНОХИНА Ирина Анатольевна — преподаватель кафедры военно-политической работы в войсках (силах) филиала Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала армии А.В. Хрулёва, кандидат исторических наук
ЕФИМОВ Алексей Александрович — старший преподаватель кафедры военно-политической работы в войсках (силах) филиала Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала армии А.В. Хрулёва, кандидат исторических наук, доцент
«…ЗДЕСЬ ЛЮБОЙ ХУТОР, КАЖДАЯ ДЕРЕВНЯ — СВОЕОБРАЗНАЯ НЕБОЛЬШАЯ КРЕПОСТЬ»
Оборона гитлеровцев в районе города Старая Русса в 1942—1943 гг.
Сегодня вновь остро востребован исторический опыт Великой Отечественной войны, в т.ч. в части преодоления вражеской обороны в населённых пунктах и на прилегающей к ним территории с учётом специфики театра боевых действий.
В этом плане особый интерес представляют сложности, стоявшие перед воинами Северо-Западного фронта, на старо-русском и демянском участках которого Красная армия в 1942—1943 гг. провела ряд малоуспешных наступательных операций1. Дело в том, что г. Старая Русса, захваченный немецко-фашистскими войсками в августе 1941 года, был превращён врагом в мощный узел сопротивления и базу поддержки гитлеровцев, укрепившихся в районе города Демянск2.
С мая 1942 и до февраля 1943 года решающей предпосылкой сокрушения демянско-старорусской группировки врага считалась ликвидация «рамушевского коридора» — созданной гитлеровцами в конце апреля 1942 года бреши в советской линии фронта на пути между Старой Руссой и Демянском. Средняя ширина «коридора», ключевым логистическим узлом которого являлось село Рамушево, составляла 6—8 км, длина — 12 км3.
Первая Демянская наступательная операция (7 января — 20 мая 1942 г.) осуществлялась войсками Северо-Западного фронта под командованием на тот момент генерал-лейтенанта, в дальнейшем — Героя Советского Союза генерала армии П.А. Курочкина. Цель операции состояла в окружении и уничтожении группировки противника в районе г. Демянска (между озёрами Ильмень и Селигер). При этом одной из приоритетных задач наступления войск фронта, в частности 11-й армии генерала В.И. Морозова, было овладение г. Старой Руссой с дальнейшим выходом к населённому пункту Рамушево4.
Генерал П.А. Курочкин отмечал, что территория, на которой действовали войска Северо-Западного фронта в январе—мае 1942 года, в т.ч. район Старой Руссы, представляла собой плоскую равнину, которая была покрыта лесами чащобного типа, перемежавшимися болотами, реками и озёрами. К тому же наступление советских войск осложнялось тем фактором, что дорожная сеть региона была слаборазвитой, а зима 1941/42 года выдалась суровой и снежной5.
Согласно оценке Героя Советского Союза генерал-полковника И.М. Чистякова, в 1942 году командовавшего 8-й гвардейской Панфиловской стрелковой дивизией, немецко-фашистские войска в районе Старой Руссы, занимая деревни и высоты вдоль дорог, превращали их в эффективно действовавшие опорные пункты. Тем самым блокировали все мало-мальски пригодные для наступления советских войск маршруты6. Эти автономные опорные пункты, приспособленные врагом к долговременной обороне «очагового» типа, были укреплены с большим инженерным мастерством и тактической изобретательностью7.
Здесь имела место комбинация лесных завалов и минных ловушек, снежных валов, имевших амбразуры, дерево-ледяных и проволочных заграждений8, траншей полного профиля, сторожевых вышек, пулемётные площадки которых были защищены дерево-земляными срубами или листами брони, снятыми с подбитой техники9.
Типичные для деревень Старорусского района двухэтажные деревянные срубовые дома, где нижний этаж служил подвалом, немцы, как правило, переоборудовали в огневую точку: на уровне первого этажа делали второй сруб, засыпали промежуток между срубами камнями и землёй, устраивали бойницы и устилали брёвнами и землёй пол жилого второго этажа. Подавить дзот без стрельбы из артиллерийского орудия прямой наводкой было практически невозможно10. Такого рода укреплённые населённые пункты сами гитлеровцы называли «дзотовыми деревнями»11.
Так что следует согласиться с оценкой, данной генералом П.А. Курочкиным укреплённым пунктам врага: «…здесь любой хутор, каждая деревня — своеобразная небольшая крепость»12.
Практика лобового штурма таких «крепостей» периода проведения Северо-Западным фронтом первой Демянской наступательной операции показала, что советские войска, не располагавшие достаточной огневой мощью13, или, как указал генерал П.А. Курочкин, будучи не «богаты артиллерией», зачастую не могли в должном темпе громить вражеские позиции, которые было сложно обойти из-за условий местности14.
Лейтенант В.И. Басманов, вскоре после окончания Тамбовского артиллерийско-технического училища оказавшийся участником январско-мартовских боёв на Северо-Западном фронте и отвечавший за доставку артиллерийских боеприпасов, утверждал, что зачастую в те дни советские батареи, поддерживавшие наступавшую пехоту, из-за огромных логистических проблем в плане артиллерийского снабжения располагали лишь четвёртой, а иногда и меньшей частью штатного боекомплекта15.
Однако, по свидетельству генерал-лейтенанта П.Г. Кузнецова, в 1941—1942 гг. командовавшего 26-й стрелковой дивизией, в первые месяцы 1942 года некоторые части войск Северо-Западного фронта, действовавшие в районе Старой Руссы и обладавшие хотя бы минимальными артиллерийскими ресурсами, всё же научились взламывать оборону врага в пресловутых «дзотовых деревнях». Советские воины изолировали опорные пункты гитлеровцев, затем наносили короткие артиллерийские удары прямой наводкой и проводили стремительные штурмы. Именно так воинами 26-й стрелковой дивизии были освобождены укреплённые немецко-фашистскими войсками населённые пункты Калинцы, Любецкое, Веретейка, Лялино, Горбы16.
Но, как подчёркивал генерал П.А. Курочкин, для фронта было главным «занять Старую Руссу, важный узел коммуникаций и крупный опорный пункт врага»17.
Однако решить эту задачу воинам Северо-Западного фронта было сложно, поскольку немецко-фашистские войска обеспечили себе прочные позиции в каменных постройках города, вплоть до оборудования ключевых огневых точек листами корабельной брони и специальными лебёдочно-блоковыми подъёмниками для доставки огневых средств из подвалов на верхние этажи зданий. При этом укрепления немцев были связанны между собой траншеями полного профиля и прикрыты электроминными полями, а также кирпично-каменными и дерево-земляными стенами толщиной до 3 м и высотой до 2 м18.
Освободить Старую Руссу в первые месяцы 1942 года войскам 11-й армии генерала В.И. Морозова не удалось. Генерал П.А. Курочкин назвал немецкую оборону города «труднопреодолимой»19, что было связано в первую очередь со слабостью огневых средств советских войск20.
В последней декаде апреля 1942 года противнику ударом от Старой Руссы удалось пробить узкий коридор в районе населённого пункта Рамушево и соединиться с окружёнными на демянском выступе войсками. С этого времени штурм «рамушевского коридора» стал для Северо-Западного фронта приоритетной задачей.
Немцы оперативно превратили захваченную ими территорию «рамушевского коридора» в полевой укреплённый район, включавший в себя: сплошные полосы комбинированных заграждений — проволочных, минно-взрывных, при этом плотность минирования достигала 1200—1500 мин на километр, лесных завалов, дерево-земляных заборов; максимально развитую сеть траншей полного профиля, связавшую в целостную систему ранее разобщённые опорные пункты, расположенные, как правило, очень выгодно в тактическом отношении — с хорошим круговым обзором и обстрелом всех подступов к ним; долговременные огневые точки через каждые 300—350 м21.
Кроме того, советские военные специалисты отмечали умелую маскировку вражеских позиций, в т.ч. естественными масками: густыми лесами, мелколесьем, кустарником. Даже выдвижение передовых артиллерийских наблюдательных постов на предельно близкое расстояние, оборудование их на деревьях и вышках не всегда давало возможность точно установить местонахождение вражеских объектов22.
В целях создания более конкретных и детальных представлений об обороне немецко-фашистских войск в районе «рамушевского коридора» стоит обратиться к архивным документам и к воспоминаниям фронтовиков.
В материалах, составленных после войны для служебного пользования офицерами Тамбовского артиллерийско-технического училища и касающихся опыта артиллерийского снабжения войск 1-й ударной армии летом 1942 года, указывается на большой расход 76-мм и 152-мм артиллерийских боеприпасов, связанный с необходимостью интенсивного огневого воздействия на позиции немецко-фашистских войск, засевших в «рамушевском коридоре». Эти позиции характеризовались как оборудованные многочисленными дзотами с дополнительной броневой защитой, а также железобетонными артиллерийскими дотами23.
По информации генерала П.Г. Кузнецова, 26-я стрелковая дивизия которого осенью 1942 года атаковала вражеские позиции восточнее реки Пола на участке Малое Степаново — Сорокино, передний край вражеской обороны здесь представлял собой дерево-земляной забор (насыпную траншею) высотой до полутора метров с встроенными через каждые 100—150 м пулемётными ячейками. Перед забором были мощный лесной завал, минированный и переплетённый колючей проволокой, проволочные заграждения в несколько рядов и минные поля. В качестве огневых точек противником использовались зарытые в землю подбитые танки24.
Согласно воспоминаниям автоматчика М.Г. Гапурова, воина-туркмена 87-й отдельной стрелковой бригады 11-й армии, в декабре 1942 года вражеские позиции на северной стороне «рамушевского коридора» проходили по труднопроходимой лесисто-болотистой местности и были оборудованы дерево-земляными огневыми точками, минными полями, многорядными проволочными заграждениями, завалами и малозаметными препятствиями25.
Генерал-лейтенант А.Д. Окороков, в тот период начальник политуправления Северо-Западного фронта, вспоминал, что в январе 1943 года был зафиксирован нестандартный приём врага в деле инженерного оборудования обороны на старорусско-демянском участке. Фашисты обливали амбразуру дзотов водой так, что получался слой наледи метровой толщины, строили снежные валы и также поливали их водой. Лёд сверкал на солнце, поэтому днём очень трудно было засечь огневую точку. Пытаясь овладеть «ледяным» дзотом, бойцы скользили, падали, небольшой подъём становился неприступным, словно горная вершина26.
Такого рода «ледяные» дзоты на оборонительном периметре в районе «рамушевского коридора»сами гитлеровцы именовали «снежными бункерами». Основой укреплений была стандартная дерево-земляная огневая точка, зачастую обеспеченная помимо ледяного панциря дополнительной защитой в виде снятых с подбитой техники броневых листов, обрезков железнодорожных рельс, шпал, брёвен и прочих материалов27.
Герой Советского Союза генерал-полковник В.М. Шатилов в феврале 1943 года командовал 182-й стрелковой дивизией, имевшей задачу перерезать дорогу Старая Русса — Пенна. Наблюдая в стереотрубу за оборонительным рубежом врага, генерал В.М. Шатилов установил, что перед передним краем обороны гитлеровцев находились проволочные заграждения в два—три ряда кольев и дерево-земляной забор, засыпанный снегом и облитый водой. Перед заграждениями и под проволокой были установлены минные поля28.
В 100—200 м за передовой у противника имелась линия блиндажей, дзотов, дотов, связанных ходами сообщения. Далее, на удалении 300—400 м, были оборудованы ротные опорные пункты, состоявшие из окопов, дзотов, блиндажей. Особенно мощная система обороны проходила по возвышенности вдоль дороги Рамушево — Старая Русса29.
Генерал-майор Г.Н. Шинкаренко вспоминал, что в феврале 1943 года он, тогда ещё будучи полковником, начальником политического отдела 188-й стрелковой дивизии, получил возможность ознакомиться с укреплениями немецко-фашистских войск в районе деревни Новое Рамушево Старорусского района. По его сведениям, передний край обороны противника плотно прикрывала густая комбинированная сеть проволочных и минных заграждений, включавшая рогатки, ежи, спираль «Бруно», проволочные заграждения в два кола. В 30—50 м за этими заграждениями располагалась (на глубину 50—300 м) линия дзотов, обладавших двойными деревянными стенами, между которыми была насыпана земля. Между дзотами проходил забор из колючей проволоки в три кола. По обе его стороны были лесные завалы высотой более двух метров, засыпанные снегом. Далее возвышался почти на два метра деревянный забор с амбразурами, напоминавший крепостную стену. С фронта забор прикрывал земляной вал толщиной до полутора метров у основания. По валу снова тянулись рогатки с колючей проволокой и спираль «Бруно»30.
В справке, характеризующей наступательные операции Северо-Западного фронта на демянском плацдарме, составленной военным инженером 2 ранга Чаплыгиным 15 марта 1943 года, обобщены данные аэрофоторазведки, инженерной и войсковой разведки фронта, касавшиеся развития немецкой огневой системы31.
По информации автора справки, система вражеского огня состояла «из цепочки огневых точек, расположенных на переднем крае в расстоянии в 25—40 м друг от друга и целого ряда опорных пунктов в деревнях, на командных высотах, в узлах дорог с круговой обороной и с устройством лесных завалов и минных полей». Подчёркивалось «особенное сгущение» опорных пунктов в «рамушевском коридоре». Огневые точки врага согласно справке представляли собой преимущественно «открытые площадки и окопы, сообщённые широко развитой сетью траншей и ходов сообщения»32.
Как указал военинженер Чаплыгин, «густота» расположения фортификационных сооружений и заграждений на один километр фронта в районе демянского плацдарма составляла: дзотов — 1—2 шт., стрелковых и пулемётных окопов — 5—7 шт., миномётных площадок — 1—2 шт., минных полей — 1—2 шт., проволочных заграждений — до 1 км, прочих заграждений — до 0,1 км33.
Хотя прорвать оборону гитлеровцев в районе «рамушевского коридора» советским войскам так и не удалось, однако под давлением Красной армии гитлеровцы к 28 февраля 1943 года вывели свою группировку с демянского плацдарма и взялись за дальнейшее совершенствование позиций в районе Старой Руссы34.
В частности, в 1943 году гитлеровцы предприняли активные меры, чтобы удержаться на рубежах рек Пола, Ловать, Редья и Полисть. Перед фронтом советских войск эти реки образовали четыре естественных препятствия, параллельно тянувшиеся с севера на юг. Укрепив реки многочисленными фортификационными сооружениями и огневыми средствами, фашисты превратили их в мощные линии обороны на подступах к Старой Руссе, сокрушить которые в 1943 году советские войска не смогли35.
Причины наших неудач отразил в своих мемуарах генерал-лейтенант П.Г. Кузнецов, с июля 1943 года являвшийся командиром 82-го стрелкового корпуса, который в августе 1943 года в составе войск 34-й армии участвовал в наступлении Северо-Западного фронта в районе города Старая Русса. По оценке военачальника, в 1943 году Старая Русса была опоясана железобетоном и превращена в современную крепость. Все деревянные постройки, мешавшие обзору и обстрелу, противник уничтожил, а каменные приспособил к обороне36.
Передний край вражеской обороны на правом фланге корпуса проходил по заболоченному лесу к северо-востоку и востоку от колхоза «Пенна» и представлял собой сплошной деревянный забор из двух стенок с метровой земляной прослойкой между ними. Он тянулся изломами, что способствовало созданию перед передним краем перекрёстного огня. Высота забора достигала двух метров. Перед ним имелись минные поля, проволочная оплётка по деревьям и участки проволочных заграждений на низких кольях. В 200—300 м от первого забора тянулся такой же второй забор, только не сплошной, а с небольшими разрывами для манёвра. Заборы заменяли гитлеровцам насыпные траншеи, надёжно защищали их от огня, а для советских войск представляли довольно сложные препятствия37.
Воин 171-й дивизии А.Г. Григорьев следующим образом описал сооружения немцев вдоль дороги Старая Русса — Ногаткино: земляной вал, забранный брёвнами, перед валом глубокий ров, около рва в несколько колов проволочная путаница, в земляной вал встроены дзоты — над каждым четыре наката брёвен и земля38.
В северо-восточном секторе внешнего обвода обороны гитлеровцев протяжённостью около пяти километров, начиная с Рабочей Слободки, севернее железнодорожного моста через реку Полисть до Медниково включительно, вся первая траншея была сплошной, без каких-либо перерывов, и на всём своём протяжении насыпной. Через каждые сто метров в насыпь были врезаны бетонированные ячейки, прикрытые гофрированными стальными листами, на два—три стрелка или автоматчика. Толщина бетона составляла от 30 до 40 см39.
Основой второго обвода гитлеровской обороны Старой Руссы служила насыпь железнодорожной ветки, где через каждые 200 м были врезаны железобетонные пулемётные доты, бетонирование которых достигало метровой толщины40.
Наконец, на окраинах города находился третий обвод, включавший в себя до 60 пулемётных и артиллерийских дотов. Как было установлено уже после освобождения города, эти немецкие укрепления выдерживали прямые попадания снарядов 152-мм гаубиц, а окопы в траншеях для стрелков были защищены броневыми плитами41.
Три железобетонных пояса перед городом, хорошо организованная оборона внутри него и прекрасное наблюдение с многочисленных колоколен и городских вышек — таковой была общая схема обороны немецко-фашистских войск в районе Старой Руссы42.
Генерал П.Г. Кузнецов пришёл к выводу, что основная причина неудач наступлений советских войск в районе Старой Руссы в 1943 году заключалась в том, что командование фронта не представляло себе подлинной обороны противника. Здесь требовались как минимум более высокое, чем обычно, оснащение войск боевой техникой и выдвижение на каждый километр прорыва 18—20 артиллерийских орудий прямой наводки43.
Видимо, не случайно командир батареи гвардейских миномётов В.М. Фланкин назвал бои 1943 года за Старую Руссу «очень тяжёлыми и безрезультатными» по той причине, что даже крупнокалиберными снарядами с закрытых позиций было сложно подавить долговременные огневые точки врага, укрытые под бронеколпаками или под несколькими накатами брёвен и земли44.
Таким образом, подводя итоги, следует отметить, что в развитии оборонительных сооружений немецко-фашистских войск в районе Старой Руссы и «рамушевского коридора» в 1942—1943 гг. наблюдалась определённая специфика.
Первоначально, во время наступления войск Северо-Западного фронта в январе—мае 1942 года оборона врага в сельской местности носила «очаговый» характер и основывалась, как правило, на укреплённых населённых пунктах или, реже, оборудованных боевых площадках, находившихся вдоль дорог или на пересечении нескольких дорог, зачастую одновременно на берегах рек, а также в межозёрных и межболотных дефиле.
Однако в последующем немецко-фашистские войска сделали ставку на создание единого комплекса полевой обороны, на наиболее важных участках которой, например, в «рамушевском коридоре», враг оборудовал железобетонные доты, огневые точки в виде зарытых в землю танков и дзотов с дополнительной стальной защитой, в зимнее время года укрытых к тому же ледяной «подушкой».
Лесисто-болотистая местность благоприятствовала противнику в устройстве сплошных полос заграждений и препятствий комбинированного типа (минные поля, проволочные заборы, рвы, искусственное заболачивание местности, лесные завалы, дерево-земляные валы, насыпные и дерево-ледовые траншеи).
Что касается такого узла сопротивления гитлеровцев, как Старая Русса, то враг с момента оккупации города создал и постоянно совершенствовал три линии обороны: первую — полевой рубеж; вторую — укреплённые пункты предместья города; третью — приспособленные к длительной обороне каменные строения и дополнительно возведённые оборонительные сооружения собственно городской черты.
При этом неудачи войск Северо-Западного фронта при подавлении столь развитой и адаптированной под условия местности обороны противника объясняются прежде всего хронической нехваткой огневой мощи как в количественных, так и в качественных её составляющих.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Великая Отечественная война, 1941—1945: военно-исторические очерки. Кн. 2. Перелом. М.: Наука, 1998. С. 224—229.
2 Великая Отечественная война 1941—1945: энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1985. С. 687.
3 Васильченко А.В. Демянский котёл: упущенная победа Красной Армии. М.: Яуза-пресс, 2008. С. 171, 194; Великая Отечественная война 1941—1945: энциклопедия. С. 687.
4 На Северо-Западном фронте 1941—1943. М.: Наука, 1969. С. 20, 25.
5 Там же. С. 22, 33.
6 Чистяков И.М. Служим Отчизне. М.: Воениздат, 1975. С. 70, 71.
7 Мацуленко В.А. Операции и бои на окружение: по опыту Великой Отечественной войны. М.: Воениздат, 1983. С. 171; Мощанский И.Б. Хроника окружения: Демянск и Харьков. М.: Вече, 2011. С. 17.
8 Cuntz H., Becker U. Der Weg der 290. Infanterie-Division: Erinnerungen aus dem Kampfgeschehen 1940—1945. Osnabrück: Naumann-Verlag, 1965. S. 103; Райнике А. 5-я егерская дивизия. 1939—1945. М.: Центрполиграф, 2014. С. 179.
9 Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). Ф. 221. Оп. 1351. Д. 1020. Л. 19; Cuntz H., Becker U. Der Weg der 290. Infanterie-Division: Erinnerungen aus dem Kampfgeschehen 1940—1945. Osnabrück: Naumann-Verlag, 1965. S. 104, 105; Южнее озера Ильмень: Сборник воспоминаний. Л.: Лениздат, 1985. С. 250.
10 Симаков А.П. Демянский «котёл»: упущенная победа Красной Армии. М.: Яуза-пресс, 2022. С. 180.
11 Райнике А. Указ. соч. С. 296.
12 Там же. С. 23, 24.
13 Бердников Г.И. Первая ударная: Боевой путь 1-й ударной армии в Великой Отечественной войне. М.: Воениздат, 1985. С. 64, 65.
14 На Северо-Западном фронте 1941—1943. С. 20, 24; Васильченко А.В. Указ. соч. С. 92.
15 ЦАМО РФ. Ф. 60192. Оп. 803399. Д. 3. Л. 88.
16 Кузнецов П.Г. Дни боевые. М.: Воениздат, 1959. С. 85, 170.
17 На Северо-Западном фронте 1941—1943. С. 27, 28.
18 Erlebnisberichte von Angehörigen der 18. Infanterie-Division (mot.). Munhen: Alpen-verlag, 1964. S. 117, 118.
19 На Северо-Западном фронте 1941—1943. С. 28.
20 Желанов В.А. Из опыта первой операции на окружение // Военно-исторический журнал. 1964. № 12. С. 24; Симаков А.П. Указ. соч. С. 155—171.
21 ЦАМО РФ. Ф. 221. Оп. 1351. Д. 352. Л. 48; Бердников Г.И. Указ. соч. С. 106, 107, 142, 170; Райнике А. Указ. соч. С. 234, 235; Шатилов В.М. А до Берлина было так далеко… М.: Воениздат, 1987. С. 172; Cuntz H., Becker U. Op. cit. S. 156, 157.
22 ЦАМО РФ. Ф. 221. Оп. 1351. Д. 352. Л. 48; Воронов Н.Н. На службе военной. М.: Воениздат, 1963. С. 357; Португальский Р.М. Маршал Тимошенко: «Поставьте меня на опасный участок…». М.: Эксмо, 2006. С. 295.
23 ЦАМО РФ. Ф. 60192. Оп. 35292, Д. 18. Л. 214.
24 Кузнецов П.Г. Указ. соч. С. 142.
25 Южнее озера Ильмень… С. 235, 236.
26 Окороков А.Д. Слово, ведущее в бой. М.: Воениздат, 1980. С. 113.
27 Cuntz H., Becker U. Op. cit. S. 180.
28 Шатилов В.М. Указ. соч. С. 214.
29 Там же.
30 Шинкаренко Г.Н. Несущие факел. М.: Воениздат, 1984. С. 108.
31 ЦАМО РФ. Ф. 221. Оп. 1351. Д. 1497/2. Л. 53—61.
32 Там же.
33 Там же.
34 Шатилов В.М. Указ. соч. С. 227.
35 На Северо-Западном фронте 1941—1943. С. 157; Шатилов В.М. Указ. соч. С. 234, 235; Рябов О.А. Четыре с лишним года: военный дневник. М.: Астрель, 2012. С. 115.
36 Кузнецов П.Г. Указ. соч. С. 182.
37 Там же. С. 183, 184; Гурьев М.В. До стен рейхстага. М.: Воениздат, 1973. С. 18, 19.
38 Дорогой фронтовой: сборник воспоминаний. Уфа: Башкирское кн. изд-во, 1985. С. 119.
39 Кузнецов П.Г. Указ. соч. С. 188, 189.
40 Там же. С. 189.
41 ЦАМО РФ. Ф. 844. Оп. 1. Д. 33. Л. 34.
42 Кузнецов П.Г. Указ. соч. С. 189.
43 Там же. С. 190.
44 Фланкин В.М. Гвардейские залпы. М.: Советская Россия, 1974. С. 128.