Имена и судьбы
Морозова Ольга Михайловна — кандидат исторических наук, докторант Южного федерального университета
Командир стальной дивизии
О Дмитрии Петровиче Жлобе — одном из героев Гражданской войны, участвовавшем в боях против белых армий Юга России, повстанческой армии Махно, а также в действиях по отстранению от власти меньшевистского правительства Грузии и разоружении национальных формирований на Северном Кавказе, написано довольно много1. В целом его фигура типична для небольшого круга лиц, возглавивших вооружённую борьбу за новую власть после октября 1917 года. Автор данной публикации поставил своей целью показать, какие люди соответствовали смутной революционной эпохе, как они реализовали свой потенциал в годы войны и пользовались плодами победы в мирное время. Почерпнутые из архивных документов детали позволяют пролить свет на трагический итог жизни красного командира, подведённый в 1938 году.
Дмитрий Петрович Жлоба родился 3(15) июня 1887 года в Киеве, как указывалось в официальной биографии, в семье рабочего. Но по рассказам самого Жлобы, его отец сначала работал официантом в офицерском клубе, затем лесником в частнособственническом поместье. Средства позволяли ему отдать сына в платное городское училище, и хотя Дмитрий из-за конфликта с администрацией так и не окончил его, полученные знания ему весьма пригодились2. Оказавшись на шахте в Донбассе, он из чернорабочего быстро превратился в моториста шахтного оборудования. В революции 1905—1907 гг. состоял в рабочей боевой дружине в г. Николаеве. Будучи арестованным за участие в Горловско-Щербиновской стачке в мае 1916 года, он в соответствии с принятым тогда законом о направлении на фронт политически неблагонадёжных был призван в армию, но оказался не в окопах, а в престижной в то время авиашколе на Ходынском поле, по окончании которой получил чин младшего унтер-офицера. В дальнейшем технические знания не раз выручали его в различных фронтовых ситуациях.
После Февральской революции Д.П. Жлоба сразу включается в политическую жизнь, его избирают членом Московского Совета от школы авиаторов. Во время Октябрьского вооружённого восстания 1917 года он уже командует красногвардейским отрядом, выбивает из Кремля юнкеров, а в ноябре направляется военным комиссаром в Донбасс, где создаёт шахтёрский красногвардейский отряд, с которым в январе следующего года устанавливает советскую власть в Киеве и Ростове. Весной 1918 года Д.П. Жлоба участвует в защите Ростова от немцев и получает признание как один из командиров вооружённых сил Северо-Кавказской Советской Республики3. Он командовал полком, бригадой, затем Стальной дивизией, которая под его руководством совершила 800-километровый марш от Невинномысской до Царицына и ударила в тыл атаману П.Н. Краснову, не дав ему взять город. В 1919 году Д.П. Жлоба командовал Особым партизанским отрядом и группой войск Каспийско-Кавказского фронта под Астраханью, кавалерийской бригадой в составе конного корпуса Б.М. Думенко, с февраля 1920 года — 1-м конным корпусом, затем — кавалерийской группой, сражавшимися против деникинских и врангелевских войск. В марте 1921 года его 18-я кавалерийская дивизия преодолела Годерзский (Кодорский) перевал и освободила Батуми от турецких оккупантов. Награждён двумя орденами Красного Знамени: первым — за умелое руководство частями 1-го конного корпуса и личную храбрость, вторым — за боевые отличия, проявленные в борьбе за установление советской власти в Грузии. Однако в 1922 году Д.П. Жлобу уволили из Вооружённых сил, и почти 15 лет он находился на различных хозяйственных должностях, пока не попал в жернова сталинских репрессий.
Так кто же он такой — Дмитрий Петрович Жлоба: убеждённый большевик, революционный романтик или просто удачливый авантюрист, как говорится, герой своего времени, какие в избытке плодились в те смутные годы как среди красных, так и среди белых? Ответить хотя бы частично на эти вопросы нам, как ни странно, поможет архив Комиссии по делам демобилизованных красноармейцев и бывших красных партизан при Северо-Кавказском крайисполкоме4, членом которой многие годы являлся сам Жлоба. Бывшие партизаны обращались сюда за документами, подтверждавшими их боевое прошлое. По установившейся в те годы традиции лучшим свидетельством участия в борьбе за советскую власть считался рассказ о наиболее памятных событиях Гражданской войны, поэтому в документах, хранящихся в этом фонде, много ярких деталей. Из писем ветеранов, тех, кто встречался на фронтах со Жлобой, предстаёт, на мой взгляд, достоверный образ краскома, без ретуши и официоза. Письма передают также атмосферу внутренней жизни Красной армии, содержат факты, проливающие свет на судьбу Жлобы в послевоенный период и её трагический исход.
Командиры РККА делились на три основные группы: профессиональные революционеры, направленные партией на формирование новой армии; кадровые военнослужащие и офицеры военного времени, сознательно или под давлением обстоятельств начавшие сотрудничать с новой властью; лица, стихийно выдвинутые событиями в лидеры формировавшихся вооружённых отрядов, чаще всего имевшие некоторый военный опыт.
Д.П. Жлоба относился к третьей категории. Став в Москве в 1917 году членом партии большевиков, он с её мандатом прибыл в Донбасс. Но бумага из далёкой Москвы вряд ли могла стать для Дмитрия Петровича серьёзным подспорьем, если бы в нём самом не оказался большой запас качеств, которые помогли ему собрать людей, сначала проникнувшихся к нему личным доверием и только затем поверивших в ту политическую силу, которую он представлял. Дмитрию Петровичу удалось в отношениях с людьми выработать особый стиль поведения, который с восхищением вспоминали много позже его однополчане. Они любили своего командира за храбрость, прямодушие, удачливость. Их поражало его умение пользоваться техническими новинками. Например, в штабе его дивизии имелась радиоустановка, которую в сентябре 1918 года отбили у белых под Царицыным; сам командир обычно ездил на красном мотоцикле или красном же бронеавтомобиле, за которым неизменно следовала его любимая гнедая кобыла. Прибыв к полю боя, Жлоба пересаживался на лошадь и вёл бойцов в атаку5. Бронированный автомобиль Жлобы остался в памяти его сослуживцев символом спасения: во время отступления под Мелитополем в июне 1920 года Жлоба на нём собирал бойцов, оставшихся безлошадными, и затем вывел остатки корпуса из окружения, пробив брешь в рядах неприятеля пулемётным огнём своего бронеавтомобиля6. Популярности Жлобы способствовала и его забота о раненых. Он неукоснительно требовал не оставлять их на поле боя или в селениях, из которых приходилось отступать, под особым вниманием держал лазарет, тем более что заведовала им его жена — Дарья Михайловна Приказчикова. Она вместе с двумя детьми 1913 и 1914 годов рождения всю войну провела с мужем в дивизии.
Популярность Д.П. Жлобы была так высока, что даже самодурство и рукоприкладство командира его подчинённые считали как бы «отцовским внушением». Так, Жлоба однажды чуть не пристрелил помощника лекаря Ф.П. Березовского. Спустя годы тот вспоминал об этом эпизоде с чувством гордости и умиления7. У Жлобы имелась красная резиновая плётка — «оперативное средство воспитательного воздействия». Командир бригады Ф.И. Шевалко в автобиографии, посланной в «партизанскую» комиссию, писал, обращаясь к бывшему командиру: «Под местечком Бурлук после ожесточённого боя без Вашего разрешения много было расстреляно — более 50 чел[овек] белых и зелёных, за что [я] имел выговор по бригаде и лично от Вас хороший удар Вашей резиной и название гада»8. Достопамятная «резина» фигурирует и в другом письме: «Такой случай, я помню, один, когда Жлоба как отец сына наказал бойца за то, что он, уходя по ранению в лазарет, продал свою лошадь крестьянину, а когда вернулся выздоровившимся, стал опять требовать себе лошадь от командира»9.
Выходит, год-два назад офицерский кулак мог вызвать солдатский бунт, теперь же наказание, принятое от «социально близкого» начальства, считалось законным.
Командир Стальной дивизии одевался весьма изысканно для того скудного времени, предпочитая вещи коричневой гаммы. Вот каким он запомнился одному из бойцов: «Помнишь, как у хутора Гавриловка машина молотила, ты стоял вместе со мной и шутил с молодыми девками, как ты стоял в коричневой фуражке, да, кажется, и без подкладки, кожаная куртка цветом под шапку, вышитая рубашка, малороссийским пояском подпоясан был…»10.
Зная пристрастие своего командира пошиковать, бойцы поднесли ему в дар захваченные в марте 1920 года в станице Пашковской личные вещи генерала А.Г. Шкуро: экипаж на дутых шинах, именное золотое оружие — кинжал и шашку, бешмет коричневого цвета и в тон ему каракулевую папаху11. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См. напр.: Мартыненко Г.А. Комкор Дмитрий Жлоба. М., 1985; Катречко Т. Командир Стальной дивизии. Документальный очерк о Д.П. Жлобе. Донецк, 1963; Саенко Я.Д. Дмитрий Жлоба. Краснодар, 1974; Штырляев В. Герой Гражданской войны Дмитрий Жлоба // Воен.-истор. журнал. 1965. № 2; Петров В. Хроника — факты — находки // Воен.-истор. журнал. 1977. № 6 и др.
2 Мартыненко Г.А. Указ. соч. С. 6, 7.
3 Северо-Кавказская Советская Республика в составе РСФСР существовала с 7 июля по декабрь 1918 г. В неё входили Кубано-Черноморская, Ставропольская и Терская советские республики. Столица — Екатеринодар.
4 Центр документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО). Ф. 912.
5 Там же. Оп. 1. Д. 2. Л. 11; Д. 12. Л. 172; Д. 9. Л. 153.
6 Там же. Д. 5. Л. 371.
7 Там же. Д. 8. Л. 103.
8 Там же. Д. 7. Л. 175. Все цитаты приводятся в оригинальной транскрипции. Текст в квадратных скобках — от редакции.
9 Там же. Д. 5. Л. 706 об.
10 Там же. Д. 9. Л. 145.
11 Там же. Д. 8. Л. 63.