Использование подводных лодок командованием Балтийского флота в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.

image_print

V.G. Yegorov, V.V. RUDOY, Yu.G. SOPIN – «Combat experience gave a positive impetus to postwar shipbuilding». Submarines’ using by the command of the Baltic Fleet in the Great Patriotic War of 1941-1945

Аннотация. В статье исследуются основные этапы совершенствования тактики применения подводных сил на Балтике, развития их вооружения и технических средств.

Summary. The article examines the main stages of improving tactics of submarine forces in the Baltic Sea, developing their weapons and equipment.

Великая отечественная война 1941—1945 гг.

 

ЕГОРОВ Владимир Григорьевич — советник губернатора Калининградской области, адмирал в отставке, кандидат военных наук

(г. Калининград. Тел.: 7-906-238-50-70)

РУДОЙ Владимир Викторович — преподаватель Военного учебно-научного центра Военно-Морского Флота «Военно-морская академия имени Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова» (филиал в г. Калининград), капитан 1 ранга в отставке, кандидат военных наук

(г. Калининград. E-mail: K-497rvv@ mail.ru)

СОПИН Юрий Григорьевич — профессор Военного учебно-научного центра Военно-Морского Флота «Военно-морская академия имени Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова» (филиал в г. Калининград), капитан 1 ранга, доктор военных наук, доцент

(г. Калининград. E-mail: sopin_62@mail.ru)

 

«боевой опыт придал положительный импульс послевоенному кораблестроению»

Использование подводных лодок командованием Балтийского флота в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.

 

К концу июня 1941 года, то есть ко времени нападения фашистской Германии на Советский Союз, на Краснознамённом Балтийском флоте (БФ) числилось 50 подводных лодок (пл) различных типов, организационно сведённых в две отдельные бригады. Кроме того, ещё 15 лодкам производили различный ремонт1. Необходимо также уточнить: с началом войны (июль—сентябрь 1941 г.) 8 боеготовых пл БФ («С-101», «С-102», «Л-20», «Л-22», «К-3», «К-21», «К-22», «К-23») были переданы в состав Северного флота (СФ). По Беломорско-Балтийскому каналу их перебазировали из Кронштадта в Беломорск и далее в Полярный2.

Оперативно-тактическая и тактическая подготовка подводников в предвоенный период проводилась главным образом на играх и групповых упражнениях, то есть «на картах»; совместные учения по отработке взаимодействия пл с авиацией и надводными кораблями, в том числе в море, не проводились, поскольку ни Боевым уставом Морских сил (БУМС-37), ни Наставлением по ведению морских операций (НМО-40) такого рода задачи подводным силам флота не ставились в связи с отсутствием их теоретического обоснования (проработки)3. Так что уровень тактической подготовки личного состава в целом можно охарактеризовать как недостаточный. При этом лишь несколько пл в мае 1941 года официально признавались кораблями первой линии (были полностью боеспособными)4. Следовательно, начало войны большинство экипажей подлодок БФ встретили, пребывая в процессе отработки и сдачи первых курсовых задач в соответствии с Курсом боевой подготовки подводных лодок (КПЛ-41), и лишь отдельные приступили к выполнению торпедных и артиллерийских стрельб.

Краснознамённая подводная лодка «Щ-406»
Краснознамённая подводная лодка «Щ-406»

Нельзя не учитывать и количественный рост подводных сил ВМФ СССР в предвоенные годы. В связи с этим возникли следующие затруднения: опыта плавания в осенне-зимний период экипажи пл, за исключением участвовавших в Советско-финляндской войне (1939—1940 гг.), не имели, поскольку боевая подготовка в море проводилась только летом; ряд командиров не имели опыта выхода в торпедную атаку на своём корабле и со своим экипажем, а сами торпедные стрельбы выполнялись в упрощённых условиях (как правило, по тихоходному кораблю, шедшему постоянным курсом)5.

Только в конце мая 1941 года, с перебазированием части подлодок в Усть-Двинск (Рижский залив) командование бригад приступило к форсированию боевой подготовки, в частности, к отработке торпедных атак по быстроходным целям, которые обозначали эсминцы типа «Новик» — «Энгельс» и «Артём». Безусловно, все недостатки в боевой подготовке за столь небольшой период времени, оставшийся до начала войны, командованию и экипажам пл устранить не удалось6.

Быстрое оставление советскими войсками значительной части территории СССР в операционной зоне Балтфлота в первые месяцы войны и, как следствие, перевод его подводных сил в Ленинград и Кронштадт привели к тому, что условия проведения морской составляющей мероприятий боевой подготовки экипажами были крайне сложными и тяжёлыми не только в начале, но и в течение всей войны. Отсутствие полигонов и сложная минная обстановка в Финском заливе вынуждали проводить отработку минимально необходимых задач боевой подготовки и, как правило, на Неве (на участке между Охтинским и Литейным мостами с глубинами до 18—20 м) перед выходами в боевой поход. Здесь же испытывались подводные лодки, выходившие из ремонта и вновь построенные7.Вполне объяснимо, что командиры и экипажи приобретали необходимые опыт и навыки действий в море уже при выполнении боевых задач. Проведённый в ходе войны анализ соответствия содержания КПЛ-41 реальной обстановке показал, что он нуждается в существенной переработке с точки зрения приближения его к задачам военного времени. Требовалось, к примеру, исключить из него ряд задач боевой подготовки, оказавшихся невостребованными в ходе боевых действий; улучшить организацию отработки новых способов и тактических приёмов, уже получивших развитие и практическое применение; значительно расширить круг задач по отработке совместных действий пл с разнородными силами флота8.

В 1941—1942 гг. командование БФ для действий на морских коммуникациях противника использовало только подлодки, при этом основным недостатком их применения, впрочем, характерным для всех периодов войны являлось явно слабое взаимодействие с надводными кораблями и авиацией, которое сводилось чаще всего к эскортированию пл до точки погружения и эпизодическим обеспечением данными воздушной разведки. Случаев наведения подводных лодок на курсы движения вражеских кораблей (конвоев) и вовсе не было отмечено9. Да и ещё что-либо осуществить в интересах более эффективного использования пл в условиях жёсткой блокады командование флота не имело возможности.

Анализ опыта применения подлодок в последний военный год показал, что взаимодействие их с надводными кораблями и самолётами во время выхода на вражеские коммуникации должно было отрабатываться по следующим направлениям: своевременное обеспечение данными авиационной и корабельной разведки; наведение на курсы движения отрядов кораблей (конвоев, одиночных кораблей и судов); организация нанесения совместных ударов и совместное противодействие противолодочным силам (ПЛС) другой стороны; воспрепятствование при оборудовании противником противолодочных рубежей и облегчение их форсирования своим кораблям (пл); помощь пл, особенно имеющим боевые и аварийные повреждения, преследуемым вражескими ПЛС; более эффективно использовать разведданные, добытые пл10.

Сказывалось несовершенство средств связи, особенно при нахождении лодок в подводном положении. Из-за этого невозможно было поддерживать контакт с другими кораблями, а тем более авиацией, что в свою очередь лишало командование возможности маневренного использования групп пл. А ведь целесообразно было, хотя бы в условиях 1944—1945 годов с выходом флота из акватории Финского залива, применять именно такой метод для нанесения ударов по конвоям противника. Тут как раз сгодились бы лодки типа «К» и «С» (с их большой надводной скоростью), которые могли бы действовать в составе тактических групп (по три—четыре единицы), наводимых на цели по данным разведки11. Но, к сожалению, использование пл только в узлах морских направлений и на непосредственных подходах к базам противника с учётом значительной протяжённости его коммуникаций, а также ограниченного количества боеготовых лодок было единственно возможным.

Как эти, так и другие проблемы, проявившиеся в ходе боевых действий, командование и экипажи всесторонне анализировали, что способствовало даже в условиях блокады планомерному ведению боевой учёбы подводников. На неё стало отводиться с учётом участия экипажей в выполнении ремонтно-восстановительных работ (один из элементов подготовки) два дня в неделю, а иногда и больше (всё зависело от хода ремонта)12. Так, удалось существенно повысить уровень выучки гидроакустиков. Совершенствование их квалификации в первую блокадную зиму проходило на плавбазе «Иртыш», где был оборудован учебный кабинет, имевший две шумопеленгаторные станции и устройства, воспроизводившие шумы, свойственные кораблям различных классов и транспортам. Такой же комплекс, а также кабинет для подготовки командиров пл при выходе по данным гидроакустиков в торпедную атаку устроили на береговой базе бригады, использовав материальную часть учебного отряда подплава. Однако торпедная подготовкакомандировпл оставаласьневысокой13.

Недостаточно эффективной была боевая деятельность подводников-балтийцев в 1943 году. На её результаты негативно влияли следующие факторы: создание противником по всей глубине Финского залива с учётом опыта 1941—1942 гг. нескольких мощных противолодочных рубежей, состоявших из комбинаций различных средств противолодочной обороны (мин, сетей, самолётов, корабельных дозоров); сложность преодоления и, как следствие, большие потери из-за недостаточного обеспечения разведданными или плохого их использования, а также при не совсем продуманном, а то и неоправданном форсировании вражеских противолодочных рубежей, особенно на линии Нарген — Порккала-Удд14. Как эти, так и другие причины вынудили командование ВМФ задачу по нарушению морских коммуникаций противника в Балтийском море подводными силами снять (с июля 1943 г.), возложив её на минно-торпедную авиацию БФ15. Впрочем, что произошло летом 1943-го, было предрешено ещё ранней весной, когда противник, используя большое количество боевых кораблей, вспомогательных судов и других средств, практически беспрепятственно, без серьёзного противодействия с нашей стороны сооружал заграждения, разрушить или прорвать которые оказалось потом невозможно16.

В силу сложившейся на флоте обстановки пл БФ с июля 1943 по октябрь 1944 года были вынуждены прекратить боевые действия, а их использование стало возможным лишь после выхода из войны Финляндии. Тогда для перебазировавшихся из Кронштадта в финские порты (непосредственно к району боевых действий) подлодок отпала необходимость форсировать упомянутые противолодочные рубежи. Так, в Ханко и Турку были переведены по шхерному фарватеру 9 пл и плавбазы17. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 См.: Морской атлас: В 3 т. М.: Изд. ГШ ВМФ, 1966. Т. 3. Ч. 2. С. 255.

2 Бережной С.С. Корабли и суда ВМФ СССР 1928—1945. Справочник. М.: Воениздат, 1988. С. 56—68.

3 Цветков И.Ф. Организационно-мобилизационные органы и организационные структуры ВМФ России (1695—1945). СПб.: ГШ ВМФ, 2000. С. 619.

4 Курников Л.А. Подводники Балтики. СПб: Роза ветров, 2012. C. 87.

5 Там же. С. 88.

6 Там же. С. 91—93.

7 Там же. С. 298, 299.

8 Отделение Центрального военно-морского архива (ОЦВМА). Ф. 18. Д. 34165. Л. 74.

9 Там же. Л. 69.

10 Там же. Л. 70.

11 Там же. Л. 71.

12 Курников Л.А. Указ. соч. С. 279.

13 Там же. С. 278, 279.

14 ОЦВМА. Ф. 18. Д. 34165. Л. 45.

15 Морской атлас. Т. 3. Ч. 2. С. 254.

16 Курников Л.А. Указ. соч. С. 516.

17 Там же. С. 514.