Аннотация. На основе японских архивных документов в статье раскрывается деятельность разведывательных органов генерального штаба Японии в Российской империи в 1906—1916 гг.
Summary. On the basis of Japanese archival documents the article reveals the activities of the Japanese General Staff’s intelligence services of in the Russian Empire in 1906-1916.
ИСТОРИЯ ВОЕННОЙ РАЗВЕДКИ
Зорихин Александр Геннадьевич — аспирант Дальневосточного государственного гуманитарного университета
(г. Комсомольск-на-Амуре. E-mail: tsunami77@rambler.ru)
ФОРМЫ И МЕТОДЫ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ ЯПОНСКОЙ АРМИИ ПРОТИВ РОССИИ В 1906—1916 гг.
Становление Японии в качестве крупнейшей региональной державы на рубеже XIX—XX вв. сопровождалось неуклонным ростом её военного потенциала и превращением армии и военно-морского флота в ключевой инструмент реализации внешнеполитического курса империи по расширению сфер влияния на материке. Весомый вклад в осуществление экспансионистских планов Токио внесли разведывательные органы японской армии, которые, по мнению многих историков, представляли собой одну из наиболее эффективных спецслужб начала XX столетия1. Цель данной статьи — проследить эволюцию форм и методов работы военной разведки Японии против царской России в 1906—1916 гг., опираясь на ранее не публиковавшиеся документы Архива Научно-исследовательского института обороны министерства национальной обороны Японии и Архива министерства иностранных дел Японии2.
Централизованная разведывательная служба появилась в японской армии в июле 1874 года, когда по рекомендации французских военных советников в рамках штабного бюро военного министерства — прообраза будущего генерального штаба (ГШ) Японии был создан 1-й отдел, отвечавший за разведку и руководство военными атташе при японских дипломатических миссиях за границей3.
В течение 1878—1899 гг. японское правительство пять раз реформировало аппарат ГШ, пока император Японии указом № 6 от 14 января 1899 года не утвердил его окончательную структуру. По аналогии с Пруссией ядром японского ГШ стали 1-е и 2-е управления, наделённые функциями оперативного планирования и сбора разведывательной информации: 1-е управление контролировало Россию, Корею, Маньчжурию, Францию, Германию, Балканы и Скандинавию, 2-е — Тайвань, Китай, Великобританию, Голландию, Италию, Испанию, Ближний Восток, Юго-Восточную Азию, Африку, Северную и Южную Америку4. В таком виде центральный аппарат военной разведки встретил Русско-японскую войну 1904—1905 гг. К моменту её окончания в 1-м и 2-м управлениях ГШ работали 26 штатных и прикомандированных сотрудников5.
Опираясь на опыт войны с Россией, 18 декабря 1908 года японское правительство утвердило новую организационно-штатную структуру ГШ, в которой все нити по сбору и анализу разведывательной информации сосредоточились во 2-м управлении. Согласно «Разделению функций между управлениями и отделами Генерального штаба армии» аппарат разведывательного управления (РУ) включал два отдела — 4-й, отвечавший за сбор и обработку зарубежной информации, и 5-й, занимавшийся топографической разведкой, сбором и систематизацией военных карт. Разведка против России велась соответствующим отделением 4-го отдела6. Штатная численность 2-го управления ГШ составила 24 человека, включая начальника управления, 2 начальников отделов, 13 старших и младших офицеров, 8 унтер-офицеров, чиновников 2-го разряда и гражданских служащих7.
Уже в ходе Первой мировой войны (1914—1918) японское правительство провело ещё одну реорганизацию РУ ГШ: со 2 мая 1916 года во 2-м управлении появились 4-й (европейский) и 5-й (китайский) отделы, состоявшие из русского, американо-европейского, китайского и военно-топографического отделений8.
Являясь частью государственного аппарата, японская военная разведка действовала в строгом соответствии с приоритетными задачами внутренней и внешней политики империи. Несмотря на принятие в 1907 году «Плана национальной обороны», определявшего главным сухопутным противником Японии Российскую империю, в том же году обе страны взяли курс на нормализацию двусторонних контактов и подписали секретное соглашение о разделении Маньчжурии на северную (российскую) и южную (японскую) сферы влияния. В рамках этой конвенции Россия обязалась не мешать дальнейшему развитию «отношений политической солидарности» между Японией и Кореей, тем самым фактически одобрив аннексию последней, в то время как Япония признавала «особые интересы» Российской империи во Внешней Монголии. Через пять лет Япония и Россия окончательно устранили существовавшие между ними геополитические разногласия, заключив ещё один секретный договор — о разделении Монголии по пекинскому меридиану на восточную (японскую) и западную (российскую) сферы влияния9.
В условиях прекращения конфронтации с Российской империей основное внимание японской военной разведки в межвоенный период (1906—1914) сосредоточилось на изучении военного потенциала русской армии, транспортной инфраструктуры империи и реализации царским правительством секретных договорённостей в отношении Китая и Монголии. Необходимо отметить, что слабым местом в работе японской разведки на русском направлении по-прежнему оставалось отсутствие специального учебного заведения по подготовке разведывательных кадров. Как правило, будущие офицеры-разведчики сначала оканчивали Токийскую военную академию, готовившую младший командный состав, несколько лет служили в строевых частях, затем три года учились в Токийском военно-штабном колледже, осуществлявшем подготовку среднего и старшего офицерского состава, после чего прикомандировывались к ГШ и через полгода зачислялись в соответствующее отделение 2-го управления.
Кроме того, в ГШ действовала принятая в японской армии с конца XIX века прусская система ротации кадров, предполагавшая отправку офицеров разведки в войска после двух—трёх лет оперативной работы. Исключений не делалось даже для самых результативных сотрудников. Так, резидент ГШ во Владивостоке и Одессе (1901—1903) Муто Нобуёси по окончании Русско-японской войны был назначен помощником военного атташе в России (1906—1908), затем стал главой европейского отдела 2-го управления ГШ (1908—1912), однако уже в 1912 году покинул центральный аппарат военной разведки и не возвращался к оперативной работе до 1918-го, последовательно командуя полком, бригадой и возглавляя оперативный отдел ГШ. Но и позднее этот офицер провёл лишь год на агентурной работе в Харбине, Иркутске и Омске, а в 1919 году окончательно покинул разведывательную службу, уйдя в отставку в 1933-м в звании фельдмаршала с должности командующего Квантунской армией10.
Ещё одной проблемой РУ ГШ Японии был дефицит свободно владевших русским языком офицеров, поскольку приоритет в армейских и флотских учебных заведениях отдавался китайскому, немецкому, английскому и французскому языкам. Кузница разведывательных кадров армии — Военно-штабной колледж с момента своего создания в 1882 году и до 1914-го выпустила 792 офицера, из которых русский язык изучили только 29 человек (4 проц. слушателей)11. Не повлияло на ситуацию и направление с 1908 года наиболее способных офицеров на учёбу в Токийскую школу иностранных языков: в 1908—1916 гг. через неё прошли 10 военнослужащих сухопутных войск Японии, из которых класс русского языка окончили 4 человека12.
Из-за проблем с изучением русского языка японская военная разведка была ограничена в выборе средств и методов оперативной работы против Российской империи. Офицеры РУ ГШ прибывали туда как японские подданные, чаще всего с паспортами на вымышленные имена под прикрытием коммивояжёров, стажёров-филологов или историков. Нелегальные агенты оседали в России в качестве фотографов, коммерсантов или аптекарей, что соответствовало наиболее распространённым в японской колонии профессиям.
Разведывательная работа против России велась органами стратегической и оперативной разведки японских вооружённых сил. Первый уровень представляли легальные резидентуры и отдельные офицеры-разведчики ГШ в России и Северной Маньчжурии, второй — разведывательные органы управления сухопутных войск генерал-губернаторства Квантунской области и Корейской гарнизонной армии.
Организатором разведывательной деятельности в европейской части России выступал аппарат военного атташе при дипломатической миссии Японии в Санкт-Петербурге, возобновивший свою деятельность в феврале 1906 года. Как правило, на должность военного атташе назначался старший офицер японского ГШ с большим опытом военно-дипломатической службы, а пост его помощника получал кадровый сотрудник военной разведки, прежде руководивший владивостокской или одесской резидентурой. С 1912 года помощниками военного атташе назначались офицеры разведки японского ГШ, прошедшие официальную языковую или войсковую стажировку в России. Ещё два разведывательных центра ГШ действовали во Владивостоке и Одессе. Работавшие там сотрудники были аккредитованы как официальные представители Японии под своими настоящими фамилиями и именами.
Владивостокская резидентура возобновила свою работу после вызванного Русско-японской войной двухлетнего перерыва, в мае 1906 года — с прибытием в город сотрудника 2-го управления ГШ майора Одагири Масадзуми. Однако уже через месяц его сменил капитан Одзава Сабуро, а в декабре 1907-го третьим и, как оказалось, последним предвоенным резидентом ГШ во Владивостоке стал капитан Фукуда Хикосукэ, аккредитованный там в качестве офицера японской армии13.
После отъезда Фукуда Хикосукэ в Японию в январе 1909 года разведывательную работу во Владивостоке продолжили командированные туда на 6-месячную языковую практику лейтенанты Такэгава Исаму (1909—1910), Кубота Хэйити (1910) и Сато Юкэй (1910—1911)14. Однако пребывание молодых и несведущих в вопросах разведки офицеров в таком сложном с точки зрения контрразведывательного режима городе, как Владивосток, не могло компенсировать отсутствие постоянно действовавшей там резидентуры, поэтому японский ГШ периодически направлял в Приморье более опытных сотрудников: в июле 1910 года 20-дневный разведывательный тур по маршруту Николаевск-на-Амуре — Хабаровск — Владивосток совершил майор Садзи Киити, а в 1911-м Владивосток посетили майор Идзомэ Рокуро и полковник Сайто Суэдзиро15.
Одесская резидентура ГШ действовала под прикрытием японского вице-консульства. В 1907—1911 гг. ею руководили подполковник Исидзака Дзэндзиро и майор Фукуда Хикосукэ, а после двухгодичного перерыва последним предвоенным резидентом японского ГШ в Одессе стал майор Сакабэ Тосио16. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Звонарёв К.К. Японская разведывательная служба. М.: Военная академия РККА имени М.В. Фрунзе, 1934; Деревянко И.Б. «Белые пятна» русско-японской войны. М.: Эксмо, Яуза, 2005; Warner D.A., Warner P. The Tide at Sunrise: A History of the Russo-Japanese War, 1904—1905. London: Frank Cass, 2002.
2 В настоящее время оригиналы цитируемых документов хранятся в японских ведомственных архивах в г. Токио. Большая их часть была вывезена американскими оккупационными властями в США, микрофильмирована и в 1958 г. возвращена в Японию. С 2001 г. японский центр «Jacar» ведёт работу по оцифровке этих архивов и их размещению на открытых электронных ресурсах.
3 Национальный архив Японии. Кабинет министров. Отдельные официальные записи. Извлечения из нормативных документов Военного министерства. 1875 год. Т. 8. Положение о 1-м отделе Штабного бюро. 8 июля 1874 г. (A03023144200).
4 Арига Ц. Разведывательные органы японской императорской армии и флота и их деятельность. Токио: Киндай Бунгэйся, 1994. С. 23—40 (на яп. яз.).
5 Архив Научно-исследовательского института обороны министерства национальной обороны Японии (Архив НИИО МНО Японии). Собрание документов Военного министерства. Список сотрудников Генерального штаба. Май 1905 г. (C06040986300). Л. 0520—0523.
6 Арига Ц. Указ. соч. С. 4.
7 Архив НИИО МНО Японии. Собрание секретных документов Военного министерства. Ч. 3. Дело о пересмотре штатного расписания, положения и других документов о Генеральном штабе. 1908 г. (C03022938300). Л. 0029. К концу Второй мировой войны в центральном аппарате 2-го управления ГШ работали 70 человек.
8 Арига Ц. Указ. соч. С. 49.
9 Berton P. A New Russo-Japanese Alliance?: Diplomacy in the Far East During World War I // Sapporo, Acta Slavica Iaponica. T. XI. 1993. P. 58, 59.
10 Полная энциклопедия японской армии и флота. Токио: Токио дайгакко сюппанкай, 1991. С. 142, 143 (на яп. яз.).
11 Lone S. Army, empire and politics of Meiji Japan: the three careers of General Katsura Taro. New York: St. Martin’s Press, 2000. P. 17.
12 Полная энциклопедия японской армии… С. 585.
13 Архив МИД Японии. Записи Министерства иностранных дел. Серия 5. Военные дела. Раздел 1. Национальная оборона. § 10. Исследования и отчёты по военным вопросам. Различные дела об отправке за границу офицеров императорской армии и флота. Секция сухопутных войск. Отправка майора Иноуэ в Сингапур, капитана Одзава во Владивосток, капитана Итами в Бразилию. 18 июня 1906 г. (5.1.10.4.1.002). Л. 0138; Архив НИИО МНО Японии. Собрание документов Военного министерства. Дело о получении паспорта для поездки за границу майора Тоёда и ещё 1 человека. 10 декабря 1907 г. (C06084450100). Л. 1985; Полная энциклопедия японской армии… С. 376.
14 Архив НИИО МНО Японии. Собрание документов Военного министерства. Дело об отправке за границу лейтенанта Такэгава. 22 октября 1909 г. (C07072706700). Л. 1414; там же. Дело о языковой практике лейтенанта Кубота. 16 февраля 1910 г. (C06085073500). Л. 0891; там же. Дело о путешествии в России лейтенанта Хаяси и ещё 2 человек. 10 декабря 1910 г. (C06085052100). Л. 1629.
15 Там же. Дело о прошении о заграничном путешествии майора Садзи (C07072830400). Л. 1060—1063.
16 Там же. Дело о получении паспортов для поездки за границу полковника Накадзима и ещё 5 человек. 11 июня 1910 г. (C06085097500). Л. 0794—0795; Полная энциклопедия японской армии… С. 376; Сакабэ Тосио (1877—1930) — генерал-лейтенант. Резидент ГШ в Хабаровске (1909—1910), Одессе (1913—1914), военный представитель при русской армии (1916—1918). Один из активных участников подготовки и проведения японской оккупации советского Дальнего Востока (1918).