Аннотация. В статье рассказывается о пребывании австро-венгерских военнопленных в г. Елабуге в 1914—1918 гг.
Summary. The article tells about the stay of the Austro-Hungarian prisoners of war in Yelabuga in 1914-1918.
ВОЕННОПЛЕННЫЕ: ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ
ГАЛИМОВ Джаудат Амирянович — заведующий отделом краеведения Елабужского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, подполковник запаса (Республика Татарстан, г. Елабуга, ул. Гассара, д. 9).
ЕЛАБУГА В СУДЬБЕ АВСТРИЙЦЕВ
История пребывания военнопленных Австро-Венгерской армии в г. Елабуге в годы Первой мировой войны (1915—1918 гг.) длительное время оставалась невыясненной, хотя архивно-поисковая работа велась как в Национальном архиве Республики Татарстан, так и в архивах Кировской области и г. Елабуги. Большую помощь в поиске необходимых материалов оказал и директор Австрийского государственного архива господин I.V. Rill.
Расквартирование военнопленных в Елабуге согласно «Уставу о земских повинностях» было целиком возложено на местные органы власти. Организация приёма, содержания и лечения военнопленных происходила при отсутствии необходимого опыта, специалистов и денежных средств. Военные чиновники Казанского военного округа (Елабуга входила в состав округа), отвечавшие за военнопленных, прилагали необходимые усилия для их достойного содержания и лечения.
Первые военнопленные в количестве 308 человек прибыли в город в начале сентября 1914 года. В соответствии с указанием вятского губернатора А.Г. Чернявского о приёме больших партий военнопленных чрезвычайное собрание Елабужской городской думы 8 января 1915 года постановило уполномочить городскую управу подготовить два пустовавших городских корпуса торговых лавок на Спасской площади для расквартирования нижних чинов Австро-Венгерской армии. Члены городской комиссии провели специальное обследование данных помещений и пришли к выводу, что они могут поместить только 500—550 человек1.
Пришлось изыскивать дополнительные ресурсы. Для размещения пленных была выделена спичечная фабрика купцов Халитовых. В случае нехватки помещений планировалось задействовать также здание городского театра и помещение народной аудитории. Офицерский состав предполагалось разместить в жилых домах елабужских купцов Крутикова, Сюндукова, Рязанцевых и в бывшем здании городской думы2.
Прибытие больших партий военнопленных началось уже в январе 1915 года. Так, 21 января город принял 2200 человек из Пензы. Это были в основном австрийцы, венгры, немцы и турки. К 19 февраля в Елабуге уже находились 1714 нижних чинов Австро-Венгерской армии, а к началу марта их число выросло до 3567 человек, в том числе 28 офицеров3.
Появление военнопленных вызвало живой интерес у горожан. Так, газета «Волжско-Камская речь» от 23 февраля 1915 года сообщила о встрече новой партии военнопленных в Елабуге.
Охрана военнопленных возлагалась на Елабужскую городскую полицию, а отчётность ежемесячно направлялась в губернский распорядительный комитет4.
В начале 1915 года для оказания материальной и юридической помощи военнопленным по линии Международного Красного Креста и Красного Полумесяца в Елабуге был создан комитет помощи «военно-задержанным Австро-Венгерским подданным». Комитет находился под «патронажем» Датского Королевского Генерального консульства в России, которое на тот период возглавлял Гакстгаузен. Уполномоченным Елабужского комитета являлся представитель Австрии Беренс Генрих Генрихович, расстрелянный в ночь с 6 на 7 августа 1918 года войсками Комуча5 после захвата ими Казани, причём вместе с видными деятелями установления советской власти на территории Казанской и Симбирской губерний М. Вахитовым, С.Н. Гассаром и многими другими6.
Военнопленные, находившиеся в Елабуге, широко использовались на работах по укреплению городской дамбы и ремонту шоссейной дороги до речной пристани, а в весенне-летний период — в сельском хозяйстве и на железной дороге. Так, 16 мая 1915 года 500 нижних чинов были направлены из Елабуги в распоряжение Новоузенской земской управы на посевные работы; 10 июня 650 военнопленных отправлены в распоряжение начальника второго участка железнодорожной линии Казань — Екатеринбург в район Можги7. Силами военнопленных в 1916—1917 гг. также ремонтировались все почтовые дороги уезда, в том числе и Елабужско-Мензелинский почтовый тракт. Часть военнопленных трудилась и на Елабужской спичечной фабрике татарского купца Халитова8.
Направление на работу военнопленных на основании дополнения к «Положению» от 8(21) марта 1915 года осуществлялось по запросам ведомств, правлений, компаний и обществ в Военное министерство, при этом доставка, содержание и охрана военнопленных финансировались за счёт ведомств, использовавших их труд9.
Согласно ст. 6 Гаагской конвенции (1907 г.) офицеры имели право, но не были обязаны работать в отличие от русских офицеров, содержавшихся в Германии и Австро-Венгрии. Пленным офицерам противника предоставлялось право проживать на частных квартирах, они получали оклад содержания практически по нормам офицеров того же ранга русской армии, однако при условии возмещения этих расходов правительством Австро-Венгрии.
Для военнопленных, содержавшихся в Елабуге, за период с февраля по 31 августа 1915 года было выделено 4192 р. 28 коп., причём бо́льшая часть этих средств была потрачена на содержание офицерского состава10. Но этой суммы оказалось недостаточно, и 1 октября 1916 года на содержание военнопленных дополнительно было выделено 3071 руб. 31 коп.11
Сложилась парадоксальная ситуация. Появление в небольшой Елабуге весьма значительной прослойки довольно обеспеченных людей привело к росту цен на продукты первой необходимости, что к началу 1917 года вызвало вполне обоснованное недовольство населения. Дело дошло до того, что Елабужская городская дума уполномочила городскую управу обратиться к вятскому губернатору с просьбой убрать из города вообще всех военнопленных. Однако ходатайство было отклонено. Впрочем, к лету 1917 года пленных офицеров в городе значительно поубавилось — их осталось всего чуть более 270 человек.
Надо сказать, что режим содержания военнопленных, особенно офицеров, был весьма гуманным. Так, 34 военнопленных славянской национальности легко нашли работу в мастерских и магазинах, офицеры же вообще не работали. Единственным ограничением являлось запрещение ходить по городу после 20 ч, посещать увеселительные места — ресторан «Зельва» и кинотеатр «Модерн» и удаляться от города «за известные пределы». К тому же для офицеров явка для проверки в военную канцелярию уездного воинского начальника являлась обязательным условием.
Почтовые отправления пленных освобождались от всех почтовых сборов. Запрет касался только отправления частной корреспонденции на иностранных почтовых открытках. По данному вопросу начальником Казанского почтово-телеграфного округа был издан специальный циркуляр: «Военной цензурой отмечено, что многие военнопленные, находящиеся в России в довольно большом количестве, пишут за границу [домой] письма на открытках (почтовых карточках), вывезенных ими с родины. Причём открытки эти напечатаны на бумаге 3-х цветов: белого, розового и зелёного.
Ввиду того, что часть указанных открыток (карточек) снабжена портретами Германских и Австрийских императоров или эмблемами неприятельского Союза или же, наконец, снимками военно-исторического характера из жизни также неприятельских армий, Главное Управление Генерального Штаба воспретило военнопленным пользоваться указанными бланками открытых писем.
Сообщая об изложенном, поручаю начальникам учреждений не допускать приёма почтовых карточек, написанных на упомянутых бланках, а с вынутыми из почтовых ящиков поступать как с не розданной корреспонденцией, представляя их в губернские почтовые конторы, которые, в свою очередь, уничтожают эти карточки порядком, указанным в ст. 805—807 Постановления по почтовой части, изданного в 1909 г.»12.
Сложно обстояли дела с медицинским обеспечением военнопленных, особенно рядового состава. Специального госпиталя для пленных в Елабуге не имелось, городская же больница не могла вместить всех нуждавшихся в медицинской помощи, к тому же она испытывала острый недостаток врачебно-сестринского персонала.
Городская дума обратилась к командованию Казанского военного округа с просьбой о командировании в Елабугу одного или двух военных врачей, но получила отказ13.
В этих условиях думцы «придумали» такой выход: чтобы хоть как-то упорядочить организацию медпомощи военнопленным, ответственным за их лечение был назначен городской фельдшер А.Н. Новиков14 с жалованьем 100 руб. в месяц. Во многом его стараниями для больных военнопленных в конце марта 1915 года удалось организовать городской лазарет на 100 коек, что значительно разрядило ситуацию15. Смертность среди военнопленных уменьшилась. Если за 1915 год умерли 79 человек, то в 1916-м — 50.
Умерших военнопленных отпевали по православным канонам в Покровской церкви Елабуги и хоронили на городском общем кладбище в дальнем правом углу. Общая площадь захоронений составляет примерно 200 кв. м.
По списку № 570 Военного архива Австрийской Республики в Елабуге с октября 1914 по октябрь 1916 года похоронены 139 военнопленных. На деле это число должно было быть несколько больше, если учесть умерших во второй половине 1916 года и в 1917—1918 гг.16 Правда, к 1918 году в городе находились всего 84 военнопленных17.
Вскоре после подписания Брестского мирного договора военнопленные получили возможность возвратиться на родину, однако некоторые остались в Елабуге. Интересна судьба военнопленного Шепера Йозефа (Scheper Josef), попавшего в Елабугу осенью 1915 года и отказавшегося возвращаться в Австрию. Известно, что в 1930-х годах Шепер Иосиф Михайлович проживал со своей семьёй в деревне Юшково Викуловского района Тюменской области.
Что касается участия австрийских военнопленных в Гражданской войне в нашем регионе, то документальные свидетельства этого пока не обнаружены. Тем не менее некоторые военнопленные вступали в ряды советской милиции. Так, в ноябре 1918 года в городскую милицию был принят бывший военнопленный чех Галичек Юзеф Юзефович. К сожалению, дальнейшая его судьба неизвестна.
Однако история пребывания австрийцев в Елабуге на этом не закончилась. Впереди была Вторая мировая война…
____________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Государственный архив Кировской области (ГА КО). Ф. 587. Оп. 19. Д. 14. Л. 3, 5, 5 об.
2 Национальный архив Республики Татарстан (НА РТ). Ф. 991. Оп. 1. Л. 14.
3 ГА КО. Ф. 587. Оп. 19. Д. 14. Л. 23; Ф. 1158. Оп. 1. Д. 35. Л. 35.
4 Там же. Л. 63.
5 Комуч — Комитет членов Учредительного собрания — белогвардейский эсеровский орган власти на территории Среднего Поволжья и Приуралья в июне—сентябре 1918 г. Уступил власть так называемой уфимской директории.
6 Архивный отдел исполнительного комитета Елабужского муниципального района (АОИ ЕМР). Ф. 13. Оп. 2. Д. 1. Л. 34.
7 ГА КО. Ф. 1158. Оп. 1. Д. 35. Л. 165, 201.
8 АОИ ЕМР. Ф. 13. Ед.хр. 6. Л. 32.
9 Российский государственный исторический архив. Ф. 1213. Оп. 2. Д. 45. Л. 112.
10 К 15 июня 1916 г. в Елабуге содержались 2573 офицера, на каждого из них в среднем тратилось 54 руб. 15 коп. в месяц.
11 ГА КО. Ф. 1158. Оп. 1. Д. 36. Л. 30, 30 об.
12 НА РТ. Ф. 95. Оп. 28. Д. 2. Л. 196.
13 ГА КО. Ф. 587. Оп. 19а. Д. 14. Л. 13.
14 А.Н. Новиков по решению Елабужского РВК был расстрелян вместе с женой в сентябре 1918 г.
15 ГА КО. Ф. 1158. Оп. 1. Д. 35. Л. 37.
16 В 2013 г. Елабужским государственным музеем-заповедником при финансовой поддержке австрийского мемориального общества «Чёрный крест» начались работы по благоустройству захоронений австро-венгерских военнопленных времён Первой мировой войны. Установлено 20 именных плит и крестов в готическом стиле. Территория в 0,7 сотки, где похоронены военнопленные, находится на Петропавловском кладбище.
17 НА РТ. Ф. 587. Оп. 4. Д. 43. Л. 235.