Военное и морское духовенство в годы Крымской войны 1853—1856 гг.

image_print

АРМИЯ И ОБЩЕСТВО

МЕЛЬНИКОВА Любовь Владимировна — старший научный сотрудник Института российской истории РАН, кандидат исторических наук (Москва. E-mail: melnikova-lv@mail.ru)

ВОЕННОЕ И МОРСКОЕ ДУХОВЕНСТВО В ГОДЫ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ 1853—1856 гг.

История военного и морского духовенства России в отечественной историографии изучена недостаточно. Неоднократно обращавшиеся к этой теме исследователи, как правило, ограничивались в основном освещением истории возникновения и постепенного развития ведомства военного духовенства, общей характеристикой его структуры и выполняемых им задач, а также приведением кратких биографических очерков о жизни и деятельности обер-священников армии и флота1. Конкретное участие духовенства в отдельных военных кампаниях, за исключением Отечественной войны 1812 года, комплексно и глубоко в историографии не рассматривалось2. Едва ли не единственным специальным исследованием, посвящённым участию военного духовенства в Крымской войне, является справочная по характеру работа протоиерея Н. Каллистова3 (о священниках — участниках обороны Севастополя). Эта работа, не лишённая определённых достоинств, содержит немало фактических ошибок, которые в наши дни автоматически перешли в ряд общих трудов по истории взаимоотношений армии и церкви, ибо их авторы освещали период Крымской войны «по Каллистову»4.
Военное и морское духовенство в Российской империи представляло собой особую категорию духовного сословия. Помимо традиционного для священнослужителей отправления богослужений и исполнения христианских треб полковые священники и флотские иеромонахи занимались патриотическим воспитанием нижних чинов, а также делили со своей паствой все тяготы военной службы, нередко подвергаясь опасности и рискуя жизнью.
Традиция участия священнослужителей в военных походах сложилась на Руси ещё в древности. Назначение в полки особых священников началось со времени царствования Алексея Михайловича (1645—1676), однако определяющим этапом в формировании собственно ведомства военного духовенства стало царствование Петра I (1682—1725), когда увеличилась численность военных священников, определились их обязанности, а также появились некоторые особенности в управлении данной группой духовенства. Весной 1800 года серия указов императора Павла I окончательно обособила военное духовенство от епархиального. Управление духовенством военного ведомства было предоставлено на правах епархиального архиерея обер-священнику армии и флота, которого для большего авторитета назначили членом Святейшего Синода.
Накануне Крымской войны, в 1853 году в ведомстве военного и морского духовенства состояли 878 человек. Среди них были 10 протоиереев5, 541 иерей (священник), 63 дьякона и 264 псаломщика6. В ходе войны, к концу 1855 года численность военного духовенства увеличилась ещё на 100 человек — до 978. Протоиереев стало 13, иереев (священников) — 596, дьяконов — 78, псаломщиков — 291 человек7. Во главе ведомства в это время находился обер-священник армии и флота Василий Иоаннович Кутневич. Обязанности обер-священника Главного штаба Гвардейского и Гренадерского корпусов исполнял Василий Борисович Бажанов. Каждому из них император Николай I (1825—1855) присвоил титул протопресвитера и статус постоянного члена Святейшего Синода. Бажанов, кроме того, возглавлял придворное духовенство и являлся духовником императора.
Вспомогательными органами военно-духовного управления, служившими посредствующим звеном между высшей военно-духовной властью и полковым духовенством, были полевые обер-священники и корпусные священники. Они назначались с 1812 года в составе штабов армий, имевших статус «действующих», а также отдельных корпусов, в их подчинении находились дивизионные благочинные, которые объявляли полковым священникам предписания своего начальства и доставляли последнему сведения о подчинённом духовенстве.
В годы Крымской войны полковые священники и флотские иеромонахи отправляли богослужения, исправляли требы, утешали раненых, отпевали умерших, а нередко во время сражений, чтобы вдохновить солдат, вставали с крестом в руке впереди полка, увлекая его в атаку. За проявленные мужество и самоотверженность многие священники были награждены.
В соответствии с высочайшим указом от 18 декабря 1797 года для белого духовенства (в том числе и военного) установили следующие награды: скуфья, камилавка, золотой наперсный крест, выдававшийся от имени Святейшего Синода. Орденами полковые священники награждались за особые заслуги. Кроме того, за военные подвиги им жаловались золотые наперсные кресты на Георгиевской ленте, а также из Кабинета его величества. В случае проявления священниками особого героизма они, так же как и офицеры, награждались военным орденом — Св. Георгия Победоносца.
Согласно отчётам обер-прокурора Святейшего Синода императору за 1853—1856 гг. во время Крымской войны «за отличие при военных действиях» были награждены 110 духовных лиц: 2 из них получили орден Св. Георгия 4-го класса, 10 — орден Св. Анны 2-й степени, 1 — тот же орден с императорской короной, 21 — орден Св. Анны 3-й степени, 2 — орден Св. Владимира 4-й степени, 48 — золотой наперсный крест на Георгиевской ленте, 2 — тот же крест, украшенный драгоценными камнями, 1 — золотой наперсный крест, украшенный драгоценными камнями, выдававшийся от имени Святейшего Синода, 4 — золотой наперсный крест из Кабинета его величества, 7 — золотой наперсный крест от Синода (без украшения), 4 — камилавку, 8 — скуфью8 (помимо военных священников и флотских иеромонахов в отчёты были включены сведения и о награждении нескольких монахов, госпитальных и приходских священников, отличившихся во время военных действий).
По данным протоиерея Н. Каллистова, к 50-летию Крымской войны собиравшего сведения о военных священниках, получивших награды главным образом за оборону Севастополя, награждены были 231 человек: 2 священнослужителя — орденом Св. Георгия 4-го класса, 8 — орденом Св. Владимира 3-й и 4-й степеней, 17 — орденом Св. Анны 2-й степени, 38 — орденом Св. Анны 3-й степени, 58 — золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте, 5 — золотым наперсным крестом из Кабинета его величества, 29 — золотым наперсным крестом от Синода, 74 — набедренником, скуфьей, камилавкой, серебряными медалями «За защиту Севастополя» или бронзовыми медалями «В память войны 1853—1856 гг.»9.
Как видим, приведённые данные разнятся. Объяснить это можно, во-первых, тем, что духовные лица награждались за отличие в военных действиях не только в ходе самой войны, но и в первые послевоенные годы, что было учтено Каллистовым, но не вошло в отчеты обер-прокурора Синода за 1853—1856 гг.; во-вторых, протоиерей включил в число награждённых также тех священников, которые получили медали за Севастополь и за войну, хотя наверняка и не всех из них, ибо первой медалью были награждены «все духовные лица, находившиеся в сем городе во время его осады»10, а второй — все «духовенство, участвовавшее в военных делах, а также находившееся в составе войск, приведённых в военное положение, или в местах, считавшихся на военном или осадном положении»11, следовательно, число награждённых медалями должно быть гораздо больше; в-третьих, у некоторых священников Каллистов ошибочно указал либо не те награды, которые они получили в действительности, либо — уже имевшиеся у них ещё до войны. Например, протоиерей Балаклавского Греческого пехотного батальона Антоний Аргириди и игумен Балаклавского Георгиевского монастыря, благочинный над духовенством Черноморского флота Георгий за проявленные отличия были награждены (соответственно в 1855 и 1854 гг.) золотым наперсным крестом от Синода12, а не золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте, как сказано у Каллистова13. Иеромонаха Троице-Сергиевой лавры Анастасия, выполнявшего в двух госпиталях г. Симферополя обязанности духовника и ординатора одновременно, в 1855 году наградили золотым наперсным крестом из Кабинета его величества14, а не золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте15. Настоятель Севастопольского адмиралтейского собора протоиерей Иоанн Терлецкий, протоиерей того же собора Антоний Демьянович, священник того же собора Иоанн Орловский, протоиерей Владимирского пехотного полка Пётр Мацкевич и протоиерей Одесского егерского полка Михаил Кузьминский были награждены золотым наперсным крестом от Синода в 1840-х года16, а не за Крымскую войну, как утверждал Каллистов17. Протоиерея гусарского гросс-герцога Саксен-Веймарского полка, благочинного 6-й лёгкой кавалерийской дивизии Дмитрия Овсянкина в 1855 году наградили орденом Св. Анны 3-й18, а не 2-й степени19. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ

1 Барсов Т.В. Об управлении русским военным духовенством. СПб., 1879; Невзоров Н. Исторический очерк управления духовенством военного ведомства в России. СПб., 1885; Боголюбов А.А. Очерки из истории управления военным и морским духовенством в биографиях главных священников его за время с 1800 по 1901 гг. СПб., 1901; Котков В.М. Военное духовенство России: страницы истории: В 2 т. СПб., 2004.
2 См.: Мельникова Л.В. Русская Православная Церковь в Отечественной войне 1812 года. М., 2002; она же. Армия и Православная Церковь Российской империи в эпоху наполеоновских войн. М., 2007.
3 Каллистов Н., прот. Историческая записка о военных пастырях, участвовавших со своими воинскими частями в Крымскую войну при обороне Севастополя и удостоенных особых знаков отличия // Вестник военного духовенства. 1904. № 14. С. 439—447; № 15. С. 469—480; № 16. С. 496—504; № 17. С. 529—540; № 18. С. 559—568.
4 См., например: Чимаров С.Ю. Русская Православная Церковь и Вооружённые Силы России в 1800—1917 гг. СПб., 1999. С. 158—160; Золотарёв О.В. Стратегия духа армии. Армия и Церковь в русской истории, 988—2005 гг. Антология. Кн. 1. Челябинск, 2006. С. 423—426.
5 Сан протоиерея мог быть получен по должности или в качестве награды. С середины ХIХ в. число награждённых этим саном значительно увеличилось. В данном случае указано число протоиереев согласно штатным расписаниям.
6 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 797. Оп. 97. Д. 591. Л. 10 об.; Капков К.Г. Памятная книга российского военного и морского духовенства ХIХ — начала ХХ вв. Справочные материалы. М., 2008. С. 38.
7 Капков К.Г. Указ. соч. С. 38.
8 РГИА. Ф. 797. Оп. 97. Д. 590. Л. 2, 2 об.; Д. 592. Л. 22—23; Д. 594. Л. 19—20.
9 Каллистов Н., прот. Указ. соч. С. 441.
10 РГИА. Ф. 797. Оп. 97. Д. 594. Л. 20.
11 Там же. Оп. 26. Отд. 2. Ст. 2. Д. 27 а. Л. 22 об.
12 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 9196. Оп. 11/270. Св. 3. Д. 15. Л. 1; РГИА. Ф. 797. Оп. 97. Д. 410. Л. 176-177.
13 Каллистов Н., прот. Указ. соч. С. 498—500.
14 РГИА. Ф. 797. Оп. 97. Д. 411. Л. 218—219.
15 Каллистов Н., прот. Указ. соч. С. 502.
16 РГИА. Ф. 797. Оп. 25. Д. 238. Отд. 2. Ст. 2. Л. 24—25, 28 об.
17 Каллистов Н., прот. Указ. соч. С. 531, 532.
18 РГИА. Ф. 797. Оп. 25. Д. 238. Отд. 2. Ст. 2. Л. 25 об.; РГВИА. Ф. 9196. Оп. 11/270. Св. 3. Д. 15. Л. 4.
19 Каллистов Н., прот. Указ. соч. С. 534.