Аннотация. В статье рассказывается об участии астраханских служилых людей в борьбе Московского государства со шведской агрессией в начале XVII века. Рассматриваются отдельные военные кампании, в которых были задействованы астраханские служилые люди в составе русских воинских сил (освобождение Ладоги, защита Порхова, взятие Тихвинского монастыря и дальнейшее осадное сидение в нём, бои за Псков). Отмечается, что при этом астраханские служилые люди воевали против шведов, выполняя приказы как воевод — сторонников польского королевича Владислава, приглашённого на русский престол, так впоследствии и царя Михаила Фёдоровича Романова. Обосновывается вывод, что в период Смутного времени служилые люди Астрахани активно участвовали в ключевых военных событиях Русско-шведской войны 1610—1618 гг.
Summary. The paper tells of the part played by Astrakhan members of the service class in the fight of the Muscovy state against the Swedish aggression in the early 17th century. It examines individual military campaigns that involved the Astrakhan service class within Russian military forces (liberation of Ladoga, defense of Porkhov, seizure of Tikhvin Monastery, and subsequent stay in the besieged fortress, fighting for Pskov). It is pointed out that throughout these events Astrakhan members of the service class fought against the Swedes taking orders both from voivodes, supporters of Polish Prince Wladislaw called up to the Russian throne, and, later, from Tzar Mikhail Fedorovich Romanov. It substantiates the conclusion that in the Time of Troubles the Astrakhan service class actively participated in key military events of the Russo-Swedish War of 1610—1618.
ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА
ТОРОПИЦЫН Илья Васильевич — доцент кафедры истории России Астраханского государственного университета, кандидат исторических наук
«С НЕМЕЦКИМИ ЛЮДЬМИ БИЛИСЯ», РАЗБИЛИ ИХ НАГОЛОВУ И «ТОПТАЛИ ИХ НА ПЯТИНАДЦАТИ ВЕРСТАХ»
Астраханские служилые люди в борьбе со шведами в период Смутного времени на Руси
Военная история астраханских служилых людей освещена крайне неравномерно. В этом плане больше всего «повезло» астраханскому казачеству. Появление в Нижнем Поволжье первых казачьих команд и образование на их базе войска в 1817 году проходили в условиях постоянного использования их сил для выполнения различных задач, в том числе и военного характера. В историографии имеются глубокие исследования о службе астраханских казаков начиная со второй четверти XVIII века, их участии в войнах России XIX века и в Первой мировой войне1. Не обходят стороной историки и тему участия астраханских калмыцких полков в Отечественной войне 1812 года2.
Комплексных исследований о службе астраханских служилых людей в XVI—XVII вв. (детей боярских, стрельцов и др.) не имеется, хотя отдельные эпизоды были рассмотрены3 (в том числе в публикациях, связанных преимущественно с военными обязанностями астраханских юртовских татар4). По сути, этот пласт истории населения Нижнего Поволжья незаслуженно выпал из круга внимания учёных-историков. Между тем в источниках и историографии можно встретить упоминания об участии астраханских служилых людей в военных кампаниях и войнах Московского государства XVI—XVII вв., проходивших достаточно далеко от места их гарнизонной службы.
К числу таких событий относится Русско-шведская война 1610—1617 гг. О ней, проходившей на Северо-Западе России, написано немало исследований5. Поэтому рассмотреть причины и хронологию событий войны не составляет особого труда. Однако в историографии, посвящённой истории Нижнего Поволжья, практически не упоминается об участии астраханских служилых людей в Русско-шведской войне.
Зато об этом имеются сведения в трудах историков, изучающих новгородские и псковские земли в период Смутного времени. Е.Н. Бранденбург, например, упоминает об участии астраханских казаков в событиях под Ладогой в 1611 году6. Из работы Я.Н. Рабиновича известно, что отряд астраханских стрельцов составлял основу гарнизона Порхова в 1610-м7. А.А. Селин пишет, что в Новгороде в 1610—1611 гг. находились 16 астраханских детей боярских и стрелецких сотников8.
В период Смутного времени на московском престоле сменились несколько правителей, включая самозванцев. Население Московского государства разделилось на различные группы. Царь Василий Шуйский, перечисляя своих сторонников в грамоте, отправленной в Соловецкий монастырь в августе 1609 года, отмечал: «Да к нам же пришел боярин наш и воевода Федор Иванович Шереметев с Казанскими и Астраханскими и со многими ратными людьми»9.
Как установил А.В. Антонов, в период действий армии боярина Ф.И. Шереметева в 1608 году на Нижней Волге к нему присоединилась часть астраханских служилых людей, которых он называет казаками. Основываясь на отписках Ф.И. Шереметева к царю Василию Шуйскому за февраль—май 1608 года и приложенных к ним материалах, автор упоминает астраханских сотников М. Мичурина, Ф. Кутукова, И. Ротиславского и Б.А. Износкова.
По сведениям А.В. Антонова, астраханцы воевали в марте 1609 года за город Владимир на стороне сил царя Василия Шуйского. «Сразу после овладения Муромом Алябьев [А.С. Алябьев, нижегородский воевода. — Прим. авт.] посылает под Владимир около семисот московских и астраханских стрельцов и казаков и, вероятно, некоторое количество дворянской конницы, — пишет А.В. Антонов. — Захват города он доверил наиболее боеспособной части своего войска, а именно тем служилым, которые в своё время прошли осадное сидение на Балчике, участвовали во взятии Царицына, а затем из Казани были посланы в Нижний [Новгород. — Прим. авт.]. Во главе этих стрельцов и казаков стояли головы А.А. Микулин и Б.А. Износков»10.
Следует, однако, отметить, что в царской грамоте, посланной нижегородскому воеводе князю А. Репнину, о выдаче жалованья за «многие службы астраханским, московским, ряжским и рязанским стрельцам и казакам», говорится, что Василию Шуйскому «били челом» астраханские конные, московские и другие стрельцы, «которые ныне были в Нижнем и пошли под Володимер». В этой грамоте Б. Износков и А. Микулин названы «головами». Именно они писали отписку царю с изложением своей службы под началом воеводы Ф.И. Шереметева на Балчике и в Царицыне. «А по отписке голов Ондрея Микулина да Богдана Износкова на проходе, как они шли из Казани до Нижнего Новагорода, и в осаде в Нижнем и на вылазках и из Нижнего в посылках те стрельцы нам служили, с воры бились и языки имали и в Нижней приводили многих воров»11.
В свою очередь И.О. Тюменцев, изучавший период Смутного времени, обратил внимание на присутствие отрядов астраханских служилых и вольных людей среди сторонников Лжедмитрия II, в лагерь которого их привели очередные самозванцы — Иван-Август и Лавр. Автор пишет, что после казни этих самозванцев Лжедмитрием II астраханские ратники влились в отряд А. Лисовского и участвовали в боях тушинцев с земцами в Замосковье в 1608—1609 гг.12 Подтверждение тому — написанная в июне 1609 года челобитная донских казаков и стрельцов (астраханских, царицынских и казанских) Лжедмитрию II.
Их послали, согласно документу, с воеводой К. Михалковым в Кострому с царской казной, «с пороховою и свинцом». Но по дороге — в Ярославле «Государев воевода» пан С.Ф. Кишкеев оставил этот отряд у себя, а военные припасы (порох и свинец) отпустил в Кострому. После «отложения» Ярославля от Лжедмитрия II всех его сторонников хотели «побить», но пан С.Ф. Кишкеев спешно покинул Ярославль. Вместе с ним отошли и челобитчики, из числа которых восставшие против Лжедмитрия II «многих казаков захватили в Ярославле». После этого донские казаки и стрельцы поволжских городов под началом воеводы Лжедмитрия II — И.Ф. Наумова — ходили штурмовать Ярославль «со щитами многижды», но взять город не смогли, несмотря на то, что пожгли его посады. Эти казаки и стрельцы вынуждены были отойти к Ростову, где присоединились по распоряжению И.Ф. Наумова к отряду выступившего на Кинешму пана А.И. Лисовского13.
Таким образом, астраханские служилые люди в правление царя Василия Шуйского оказались на стороне разных политических сил, боровшихся за московский престол.
В 1609 году царь Василий Шуйский с целью переломить ситуацию в стране в свою пользу решил обратиться за военной помощью к Швеции. Взамен он обещал отдать шведскому королю Карлу IX часть русских земель (в частности, город Корелу с уездом)14. В том же году с помощью наёмных отрядов из Швеции объединённое войско под началом князя М.В. Скопина-Шуйского разбило в ряде сражений силы Лжедмитрия II, который бежал в Калугу.
Успехи русско-шведского войска спровоцировали вступление Польши в войну с Московским государством. Лагерь сторонников Лжедмитрия стал таять. Отряды поляков отправились к королю Сигизмунду III, приступившему к осаде Смоленска. Эта ситуация нашла отражение в грамотах царских воевод, рассылавшихся в январе 1610 года по русским городам князем М.В. Шуйским «с товарыщи». В них отмечалось, что «у Литовских людей и у Русских людей промеж себя рознь великая, и Русские де люди из воровских таборов к Москве и к Русским людем в таборы перебираются»15.
По мнению И.О. Тюменцева, в конце 1609 — начале 1610 года многие астраханские служилые люди вернулись в Понизовье16. В связи с этим, как указывает А.А. Селин, в отряде оказавшегося в Новгородской земле в 1610 году Солового Протасьева находились в основном бывшие сторонники Тушинского лагеря из южных уездов, главным образом из Астрахани17.
В 1610-м русские и шведские отряды вместе сражались против поляков при Клушине, но потерпели поражение. Вскоре царя Василия Шуйского свергли. Московские бояре пригласили на русский престол польского королевича Владислава. Гарнизон поляков занял Москву, а русские полки были выведены из города под предлогом борьбы со шведами.
Я.Н. Рабинович пишет, что в тот период в столице в числе других стрелецких полков находились и стрельцы из Астрахани. Они в составе русских войск под началом И.М. Салтыкова были направлены к Новгороду и Пскову18. Здесь, по всей видимости, их разместили по гарнизонам русских крепостей.
Летом 1610 года отряды шведских наёмников заняли Ладогу. Новгородское правительство И.М. Салтыкова предприняло шаги по освобождению города. По сведениям Я.Н. Рабиновича, из Новгорода к Ладожской крепости несколько раз осуществлялись походы русских сил, в которых участвовали и астраханские служилые люди19. О том же пишет и А.А. Селин20.
В январе 1611 года новгородское войско приступило к очередной осаде Ладоги, где засели наёмники на шведской службе во главе с французом П. Делавилем. Князю Г.К. Волконскому и головам И. Мусаитову и Т. Шарову было приказано занять Медведицкий монастырь возле Ладоги. В дополнение к этим силам И.М. Салтыков послал «голову Солового Протасьева, с детьми боярскими, и с сотники, и с стрельцы, и с казаки Астраханскими и иных Понизовых городов», приказав расположиться в острожке на Гостином поле. Обоим отрядам было поручено «над Немецкими людми, которые сидят в Ладоге, промышляти, сколько милосердный Бог помочи подаст»21.
15 января отряд наёмников под началом Я. Делавиля (брат командира ладожского гарнизона П. Делавиля) предпринял вылазку из Ладоги против русских сил. Пришли «ввечеру… безвестно, и хотели де… своим воровским умыслом… украдом поиск учинити». Нападавшие смогли на первых порах внести в стан русских панику, но потом последние окружили их многократно превосходившими силами. Отряды под командованием И. Карамышева и Т. Шарова «с Немецкими людьми билися», разбили их наголову и «топтали их на пятинадцати верстах». В плен попали командовавший вылазкой французский воевода Я. Делавиль и ещё 64 человека (ротмистры, поручики, прапорщики и рядовые)22.
Спустя четыре дня из русского лагеря под Ладогой в Новгород прислали 43 пленных. Остальные (21 человек) умерли в острожке и в пути от ран. Среди взятых в плен под Ладогой оказались представители и «Францужских», и «Цысарских», и «Английских» земель. И.М. Салтыков выбрал из них десять шляхтичей и отправил под конвоем в Москву. Остальных пленных бросили в новгородскую тюрьму. Взятых в плен под Ладогой, среди которых оказался брат командира ладожского гарнизона П. Делавиля, И.М. Салтыков использовал для обсуждения с ним условий сдачи города русским23.
После взятия Ладоги часть войск, собранных И.М. Салтыковым, покинула Новгород. Известно, что 15 февраля 1611 года в Кострому пришёл «из-под Новагорода Великого» отряд астраханских казаков в количестве 220 человек. «И те казаки поговоря стали у нас на Костроме, — писали костромичи в Вологду, — и корм им даем»24. Другой отряд астраханцев появился в то же время в Ярославле. В отписке ярославцев в Казань прямо указывалось, что из Новгорода к ним пришли астраханские стрельцы и казаки Т. Шарова. В Ярославле им выдали жалованье, «запасы» и «ко кресту привели, что им с Литовскими людми битись до смерти»25.
По всей видимости, данные отряды были направлены из Новгорода в другие русские города с целью установления связей с представителями первого земского ополчения, к которому решили присоединиться новгородцы. Как свидетельствуют грамоты восставших городов, астраханские служилые люди в конце зимы — весной 1611 года активно участвовали в деятельности первого земского ополчения. Так, 24 февраля находившиеся в Костроме астраханские казаки вместе с дворянами и детьми боярскими «со всякими служилыми и многими людьми» под началом воевод князя Ф.И. Волконского и Т.Д. Овцына выступили по призыву П.П. Ляпунова «на богоотступников и на врагов креста Христова, на Польских и на Литовских людей». Это войско отправилось большой Московской дорогой на Ростов и Переславль-Залесский на соединение с другими русскими отрядами26.
В марте 1611 года из Ярославля под началом воеводы И.И. Волынского «Московскому государству на помощь, на врагов и богоотступников… на Польских и на Литовских людей» были направлены 500 московских стрельцов, 300 ярославских «старых» казаков, «да Астороханских стрельцов, да Тимофеева приказу Шарова казаков, которые пришли к ним из-под Новагорода»27.
В мае 1611 года в Новгород прибыл представитель земского ополчения В.И. Бутурлин, который вступил в переговоры со шведским полководцем Я.П. Делагарди. В обмен на незамедлительную помощь земскому ополчению против поляков В.И. Бутурлин предложил шведам занять ряд новгородских крепостей. В середине июня под Москвой прошли переговоры между представителями первого земского ополчения и послами Я.П. Делагарди. Однако, по мнению П.В. Седова, со стороны шведов это был отвлекающий манёвр. «Делагарди не собирался идти под Москву на помощь ополчению, — пишет он. — С его стороны переговоры имели только одну цель — обеспечить захват новгородских земель»28.
В начале июля 1611 года шведы приблизили войско к Новгороду. На фоне этих действий в городе стали нарастать антишведские настроения. 8 июля произошла стычка между русским конным отрядом и шведами, после неё начались поджоги новгородских предместий. В самом городе, по сведениям П.В. Седова, находилось около двух тысяч служилых людей. Этих сил, по его мнению, было достаточно, чтобы при поддержке посада оборонять крепостные стены.
Перечисляя состав служилых людей, П.В. Седов указывает на присутствие в Новгороде 400 астраханских стрельцов и половины казачьего приказа Т. Шарова29. Тот факт, что в распоряжении последнего находилась лишь половина казаков, возможно, свидетельствует о следующем. Астраханские стрельцы и посланные зимой из Новгорода в Ярославль казаки Т. Шарова, остались в рядах первого земского ополчения.
Внезапный штурм шведами Новгорода начался на рассвете 16 июля. Гарнизон, по сведениям П.В. Седова, пытался дать отпор врагу: «Русские по обеим сторонам на валу отступили к башням» и «ещё долго стреляли с башень». Бой был неравным, но упорным: «Немцы сбивали русских с валу и от одного зубца к другому, от одного места к другому». В этих боях погибли многие видные защитники Новгорода, среди которых был и Т. Шаров с 40 казаками30.
А.А. Селин обратил внимание на то, что после 16 июля 1611 года ни один из астраханских стрельцов в Новгороде не упоминается. Он предположил, что они ушли к Москве31.
В августе 1611 года шведам удалось установить контроль над Порховом. «Дальнейшая судьба астраханских стрельцов, составлявших гарнизон Порхова, неизвестна, — пишет Я.Н. Рабинович. — Скорее всего, большинство из них, как и астраханских служилых людей под Ладогой, вскоре оказались под Москвой и приняли участие в Подмосковном ополчении Прокопия Ляпунова»32.
Тем временем шведы продолжили свою экспансию и к концу 1612 года контролировали уже большинство русских городов на северо-западе. Зимой 1613-го началась шведская осада Пскова. На фоне этих событий в Москве на Земском соборе был провозглашён царём Михаил Фёдорович Романов. Весной 1613 года новое московское правительство приняло решение направить войска для помощи Пскову, который признал М.Ф. Романова царём. Возглавить войско поручили князю С.В. Прозоровскому и боярину Л.А. Вельяминову.
Состав отрядов, вошедших в это войско, подробно рассмотрен в историографии. Для нас представляют интерес сведения О.А. Курбатова: «Среди тихвинских сидельцев упоминаются со своими станицами… Третьяк Иванов сын Астраханец, у которого в феврале 1614 года было «”астраханских казаков 70 ч.”». Автора, видимо, заинтересовал этот факт, и он постарался сам дать ему объяснение: «Хотя далёкая Астрахань с 1605 по 1614 гг. оставалась во власти сторонников различных самозванцев, в Москве к 1613 г. находились юртовские татары и астраханские стрельцы — возможно, и казаки прибыли с ними на помощь ополчениям»33. Впрочем, как уже упоминалось, астраханские казаки и стрельцы принимали участие в первом ополчении с начала его формирования.
В ходе продвижения к Пскову войска князя С.В. Прозоровского и Л.А. Вельяминова натолкнулись на сопротивление противника. Воеводы писали в Москву, «что им во Псков от Немецких людей пройти не мочно, потому что стоят Немецкие люди в Устретецких волостях». В ответ из Москвы поступил приказ: «итти на Немецких людей, в Устретецкия волости и к Тихвину, и промышлять над Немецкими людьми»34. Выйдя к реке, царские воеводы были вынуждены вступить в бой с финскими рейтарами, служившими в шведском войске, сражаться с другими шведскими отрядами и пришедшими к ним на помощь черкасами35.
В разгар боёв в районе Усть-реки в лагерь к царским воеводам прибыл гонец из Тихвина, сообщивший о готовности местных властей признать власть царя Михаила Фёдоровича.
Князь С.В. Прозоровский и Л.А. Вельяминов, не дожидаясь указаний из Москвы, отправили в Тихвин конный отряд во главе со стряпчим Д.М. Воейковым. В него вошли дети боярские, казаки и служилые татары, всего 400 человек36. Этот отряд поддержал тихвинцев, поднявших восстание против шведов, и помог изгнать их из монастыря. По этому поводу в «Книге сеунчей» имеется запись: «Приезжали с Тихвины от столников и воевод от князя Семена Прозоровского да от Левонтья Вильяминова с тем, что головы их Дмитрей Воейков да Левонтей Арцыбашев з дворяны и з детми боярскими и с атаманы и с казаки по ссылки с тихвинскими сиделцы Тихвинской монастырь у неметцких людей взяли»37.
Вскоре сюда передислоцировалось всё войско князя С.В. Прозоровского и Л.А. Вельяминова. Шведы также стянули к этому монастырю значительные силы. Ожесточённые бои, развернувшиеся летом 1613 года под Тихвином, и большие потери, понесённые русскими войсками, вынудили царя Михаила Фёдоровича направить подкрепление своим воеводам. С этой целью был послан отряд под началом И.Н. Сунбулова. Однако ему не удалось пробиться на соединение к войскам князя С.В. Прозоровского и Л.А. Вельяминова. «И пришел Исак к Тихвину, и встретили его Немцы, и казаков многих побили и поймали, — сообщают дворцовые разряды, — а в Тихвин Исака не пропустили, и отошел Исак с достольными людми и стал в Новгородском уезде в селе на Волдае»38.
Для продолжения борьбы со шведами в Москве стали спешно собирать другое войско. Параллельно предпринимались и шаги дипломатического давления на шведов. Призывая шведского воеводу Я.П. Делагарди вывести войска из Новгородской земли, князья Д.Т. Трубецкой и Д.И. Мезецкий писали в октябре 1613 года:
«А буде ты из Новгорода не пойдешь, и мы спрося у Бога милости, идем к Новугороду со многими великого государя нашего царьского величества ратьми всего Московского государства и всех великих государств и с Казанскою, и с Астраханскою, и иных понизовыми городы с князи и мурзы, и с татары, и з донскими и волскими и терскими и яицкими и сибирскими атаманы, и с казаки и з стрельцы со многим вогненным боем и многих поморских городов ратными людми и мордва и черемиса»39.
Полк Ф.С. Плещеева, составленный из дворян, детей боярских и татар, успел дойти до Устюжны, где получил известие о снятии осады с Тихвинского монастыря: «Божиею милостию и государевым счастьем Тихвинские люди Немец побили и наряд поймали». Это радостное известие застало царя в с. Воздвиженском. Он сразу же послал к боярам в Москву Д.С. Погожева с вестью, что «Тихвин отсидели и Немец побили». Было дано указание — наградить участников боёв за Тихвин40. 27 октября 1613 года по царскому указу в Разрядном приказе выдали в «Тихвинскую посылку» для стольника и воеводы князя С.В. Прозоровского, дворянам и детям боярским, а также разным служилым людям жалованье (золотые «новгородки» и угорские). Среди награждённых упомянуты и митрополичьи дети боярские, и подьячие, и юртовские татары (с конца XVI в. так называли проживавших под Астраханью татар). Всего были названы 79 человек, получивших по золотой «московке»41.
С освобождением Тихвина русско-шведское противостояние не закончилось. В 1615 году шведы обратили основное внимание на Псков. Для его защиты в конце августа царь Михаил Фёдорович приказал направить своих воевод. В передовой отряд под началом И.Д. Плещеева были включены 344 человека. Среди них указаны новгородские новокрещены и татары (26 человек), а также трое юртовских табунных голов и 51 рядовой юртовский татарин42.
Этому отряду приказали двигаться в Ржев, где к нему должен был присоединиться воевода Д. Погожей с дворянами, детьми боярскими и стрельцами43. В основное войско под началом боярина и воеводы Ф.И. Шереметева, которое насчитывало более 4800 человек, вошли ещё 75 юртовских татар. Они находились на тот момент в Ярославле и Москве44. Все эти силы должны были совместно с псковским гарнизоном «неметцких людей ото Пскова отбить»45.
Сбор войска Ф.И. Шереметева затянулся, и к середине октября оно достигло только Ржева. К тому времени шведы сняли осаду Пскова, и войско приказано было распустить по домам. «Иное дело отряд И.Д. Плещеева, — пишет Г.А. Замятин. — В.П. Морозов и другие воеводы Пскова писали в Москву, что ратные люди, которые сидели в Пскове и “которые пришли ко Пскову… на помочь с воеводою с Иваном Плещеевым, свейского короля подо Псковом побили… многих людей взяли, наряд поймали”». Из чего автор делает вывод, что, «очевидно, отряд И. Плещеева пробрался к Пскову и принял участие в обороне крепости»46.
О том, как происходили сражения под Псковом, можно судить по рассказу посадского человека «псковитина» Т. Белухина, который был захвачен шведами под Псковом и пробыл у них в плену три недели. Освободившись, 7 октября 1615 года он смог добраться в г. Осташков и сообщить местным властям: «А на всякой де день изо Пскова выходят выласки, конные и пешие люди, и немецких людей побивают и в языцех емлют»47. При этом находившиеся под обстрелом защитники Пскова успевали возводить новые укрепления позади крепостных стен и башен, повреждённых шведской артиллерией. «По словам очевидца штурма, — пишет А.Н. Кирпичников, — “а что выбьют [днём], и тут ночью псковичи заделают, тарасы зарубают и туры ставят”. Буквально на глазах у неприятеля в ходе обстрела и штурма за каменной стеной возникал её древо-земляной двойник»48.
Таким образом, астраханские служилые люди участвовали в различных кампаниях Русско-шведской войны в период Смутного времени начала XVII века: воевали за Ладогу (1610—1611), обороняли Порхов (1610) и Новгород (1611), брали Тихвин (1613), защищали Псков (1615).
При этом на первых порах астраханские служилые люди действовали по приказам воевод, поддерживавших приглашённого на русский престол королевича Владислава. Но впоследствии многие из этих людей покинули сторонников польского королевича и влились в состав первого земского ополчения, собранного для освобождения Москвы от поляков. После воцарения на Руси Михаила Фёдоровича Романова астраханские служилые люди вошли в отряды, которыми командовали направленные им для борьбы со шведами царские воеводы.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Бирюков И.А. История Астраханского казачьего войска в 3 т. Саратов: Типо-литография П.С. Феокритова, 1911; Антропов О.О. Астраханское казачество. На переломе эпох. М.: Вече, 2008; Очерки истории и культуры казачества Юга России: коллективная монография / Под ред. Г.Г. Матишова, И.О. Тюменцева. Волгоград: Изд-во Волгоградского филиала ФГБОУ ВПО РАНХиГС, 2014; Астраханское казачество: путь сквозь века / Под ред. Е.Г. Тимофеевой. Астрахань: Издательский дом «Астрахань», 2015.
2 Прозрителев Г.Н. Военное прошлое наших калмык. Ставрополь: Типография губернского правления, 1912; Беликов Т.И. Участие калмыков в войнах России в XVII, XVIII и первой четверти XIX веков / Под общ. ред. [и с предисл.] В.А. Романовского; КНИИЯЛИ. Элиста: Калмыцкое книжное издательство, 1960.
3 См.: Рабинович Я.Н. Астраханский приказ конных стрельцов в 1616 году: личный состав и начальные люди // Астраханские краеведческие чтения: сборник статей / Под ред. А.А. Курапова, А.Н. Алиевой. Астрахань: издатель — Сорокин Роман Васильевич, 2021. Вып. XIII. С. 105—113.
4 См.: Торопицын И.В. «Без лёгкой и подвижной иррегулярной конницы… русской армии пришлось бы тяжело».Участие астраханских (юртовских) татар в боевых действиях против шведов (1701—1705 гг.) // Военно-исторический журнал. 2014. № 1. С. 8—12; он же. «За полтора часа до свету пришли на город Терек неприятельские люди» // Там же. 2016. № 3. С. 70—73; он же. Низовая рать: астраханские стрельцы и юртовские татары в военных кампаниях России XVII — начала XVIII вв. // Война и воинские традиции в культурах народов Юга России (VIII Токаревские чтения): Материалы Всероссийской научно-практической конференции (г. Ростов-на-Дону, 17—18 мая 2019 г.) / Отв. ред. А.Л. Бойко, А.В. Яровой. Ростов н/Д: Альтаир, 2019.
5 См.: Бранденбург Е.Н. Старая Ладога. СПб., 1896; Бочкарев В.А. Шведско-русские отношения в смутное время и осада Пскова 1615 г. // Сборник Псковской губернской архивной комиссии. 1916. Вып. 1. Псков, 1916; Замятин Г.А. «Псковское сиденье» (Героическая оборона Пскова от шведов в 1615 г.) // Исторические записки. Т. 40. М., 1952. С. 186—213; Кирпичников А.Н. Оборона Пскова в 1615 (по новым русским и шведским материалам) // Средневековая и новая Россия. Сборник научных статей. К 60-летию проф. И.Я. Фроянова / Отв. ред. В.М. Воробьев. СПб., 1996; Видекинд Ю. История шведско-московитской войны XVII века. М.: РАН, 2000; Курбатов О.А. Тихвинское осадное сидение 1613 г. М.: Цейхгауз, 2006; Замятин Г.А. Россия и Швеция в начале XVII века. Очерки политической и военной истории / Сост. Г.М. Коваленко СПб.: Европейский дом, 2008; Мезин С.А., Рабинович Я.Н. Пьер Делавиль и его сочинение о смутном времени // Историографический сборник. Вып. 23. Саратов, 2008. С. 111—139.
6 Бранденбург Е.Н. Указ. соч. С. 108.
7 Рабинович Я.Н. Порхов в Смутное время / Под ред. С.А. Мезина. Саратов: Издательский центр «Наука», 2013. С. 30, 31.
8 Селин А.А. Новгородское общество в эпоху Смуты. СПб.: Русско-Балтийский информационный центр «БЛИЦ», 2008. С. 458.
9 Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи археографическою экспедициею Императорской академии наук. Т. 2. 1598—1613. СПб., 1836. С. 248.
10 Антонов А.В. К начальной истории нижегородского ополчения // Русский дипломатарий. Вып. 6. М., 2000. С. 201, 207.
11 Сборник князя Хилкова. Петербург: Типография брат. Пантелеевых, 1879. С. 100.
12 Тюменцев И.О. Смута в понизовых городах в 1604—1614 годах // Российская история. 2012. № 5. С. 18.
13 Акты исторические, собранные и изданные археографическою комиссиею. Т. 2. СПб., 1841. С. 281.
14 Там же. С. 328, 336.
15 Там же. С. 334.
16 Тюменцев И.О. Смута в понизовых городах… С. 18.
17 Селин А.А. Ладога при московских царях. 3-е изд., испр. и доп. СПб.: Нестор-История, 2008. С. 43.
18 Рабинович Я.Н. Порхов в Смутное время… С. 30.
19 Там же. С. 30, 31.
20 Селин А.А. Новгородское общество в эпоху Смуты… С. 458.
21 Акты исторические… Т. 2. С. 373.
22 Там же.
23 Там же. С. 374.
24 Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи археографическою экспедициею… Т. 2. С. 303.
25 Там же. С. 322.
26 Там же. С. 324.
27 Там же. С. 313.
28 Седов П.В. Захват Новгорода шведами в 1611 г. // Новгородский исторический сборник. Вып. 4(14). СПб.; Новгород, 1993. С. 118, 119.
29 Там же. С. 119—121.
30 Там же. С. 122.
31 Селин А.А. Смута на Северо-Западе в начале XVII века: очерки из жизни новгородского общества. СПб.: Русско-Балтийский информационный центр «Блиц», 2017. С. 391.
32 Рабинович Я.Н. Порхов в Смутное время… С. 30, 31.
33 Курбатов О.А. Указ. соч. С. 11.
34 Дворцовые Разряды. 1612—1628. Т. 1. СПб., 1850. С. 90.
35 Курбатов О.А. Указ. соч. С. 23—25.
36 Там же. С. 27, 28.
37 Книга сеунчей 1613—1619 гг.: Документы Разрядного приказа о походе А. Лисовского (осень—зима 1615 г.) / Сост. А.А. Станиславский и др.; отв. ред. Б.Н. Флоря; Рос. гос. архив древних актов. Т. 1. М.; Варшава: Археографический центр, 1995. С. 19, 20.
38 Дворцовые Разряды… Т. 1. С. 91.
39 Рабинович Я.Н. Борьба за унию Новгорода со Швецией в 1614 году // Новгородский исторический сборник. Вып. 14(24). Новгород, 2014. С. 456.
40 Дворцовые Разряды… Т. 1. С. 91.
41 Приходо-расходные книги московских приказов. Книга первая // Русская историческая библиотека. Т. XXVIII. М., 1912. С. 758.
42 Беляев И.Д. Разрядная книга 7123 года // Временник общества истории и древностей российских. Кн. 1. М., 1849. С. 42.
43 Там же.
44 Там же. С. 45.
45 Там же. С. 48, 49.
46 Замятин Г.А. «Псковское сиденье»… С. 195; Торопицын И.В. Участие астраханских юртовских татар в отражении шведской агрессии против Московского государства в 1615 году // Современные тенденции развития науки и технологий: сборник научных трудов по материалам XVIII Международной научно-практической конференции. г. Белгород, 30 сентября 2016 г.: в 7 ч. / Под общ. ред. Е.П. Ткачёвой. Белгород: ИП Ткачёва Е.П., 2016. № 9. Ч. 5. С. 119—123.
47 Замятин Г.А. Россия и Швеция в начале XVII века… С. 331.
48 Кирпичников А.Н. Указ. соч. С. 433.