Аннотация. Статья раскрывает вопросы тылового обеспечения войск Красной армии в ходе контрнаступления под Курском (12 июля — 23 августа 1943 г.). Практическая значимость работы определяется возможностью использования её при дальнейшем изучении различных проблем тылового обеспечения войск в ходе контрнаступления под Курском, а также при подготовке лекционных курсов, учебников и учебных пособий для военно-учебных заведений Минобороны России.
Summary. The paper covers the issues of logistical support of the Red Army troops in the course of the counteroffensive at Kursk (July 12 — August 23, 1943). The practical value of the paper lies in the fact that it can be used in further studies of various problems of logistical support of troops during the counteroffensive at Kursk, and also while preparing lectures, textbooks and teaching aids for the RF MoD military schools.
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941—1945 гг.
ВОРСИН Владимир Федотович — старший научный сотрудник Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба Вооружённых сил РФ, кандидат военных наук, старший научный сотрудник
(Москва. E-mail: vorsin_vf@mail.ru);
ИЗОНОВ Виктор Владимирович — главный научный сотрудник Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба Вооружённых сил РФ, доктор исторических наук, профессор, действительный член РАРАН
(Москва. E-mail: vv8288@yandex. ru).
ТЫЛОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ ВОЙСК КРАСНОЙ АРМИИ В ХОДЕ КОНТРНАСТУПЛЕНИЯ ПОД КУРСКОМ
(12 ИЮЛЯ — 23 АВГУСТА 1943 г.)
Одним из важных направлений в отечественной историографии Великой Отечественной войны является история тылового обеспечения войск при подготовке и в ходе контрнаступления под Курском. Победа Красной армии в Курской битве имела огромное военно-политическое значение. После этой битвы вооружённые силы нацистской Германии почти полностью лишились потенциала для проведения масштабных наступательных операций на Восточном фронте, а стратегическая инициатива целиком перешла к Красной армии.
Актуальность темы обусловлена, по мнению авторов, следующими обстоятельствами. Во-первых, потребностью комплексного исследования в целом положительных, а в некоторых случаях и отрицательных аспектов тылового обеспечения контрнаступления. Во-вторых, отсутствием в отечественной историографии фундаментальных исследований, обобщающих опыт тылового обеспечения войск в ходе контрнаступления под Курском. В-третьих, в современных условиях состояние материально-технического обеспечения Вооружённых сил Российской Федерации является одним из индикаторов положения государства и его экономики.
По истории Курской битвы вышло в свет немало научных статей и монографий. Однако вопросы материального обеспечения войск Западного, Брянского, Центрального, Воронежского и Степного фронтов1 или функционирования военной экономики СССР, как правило, излагались авторами мимоходом, в связи с раскрытием содержания боевых действий стратегических объединений. Об этом в своих мемуарах прославленный полководец Маршал Советского Союза Г.К. Жуков писал: «Поистине титаническую работу проделали тылы фронтов, армий и соединений. К сожалению, у нас очень мало пишут о тылах, работниках тыловой службы, которые своим трудом, своей творческой инициативой помогали войскам и командованию всех степеней бороться с противником, громить его и завершить войну всемирно-исторической победой»2.
Контрнаступление Красной армии под Курском проходило с 12 июля по 23 августа 1943 года. Оно включало две стратегические наступательные операции: Орловскую (12 июля — 18 августа) — силами левого крыла Западного фронта (командующий — генерал-полковник В.Д. Соколовский), Брянского (командующий — генерал-полковник М.М. Попов) и Центрального (командующий — генерал армии К.К. Рокоссовский) фронтов, а также Белгородско-Харьковскую (3—23 августа 1943 г.) — силами Воронежского (командующий — генерал армии Н.Ф. Ватутин) и Степного (командующий — генерал-полковник И.С. Конев) фронтов3, получившие кодовые наименования «Кутузов» и «Полководец Румянцев»4. Эти стратегические наступательные операции по замыслу Ставки ВГК должны были привести к окружению и разгрому оперативно-стратегических группировок противника в районах Орла и Белгорода. При этом ширина наступления групп фронтов составляла 600 км, а глубина операций — до 150 км5. В ходе контрнаступления глубина армейских тыловых районов достигала 150—200 км, а фронтовых — 400—500 км6. Исходя из сложившейся обстановки армейский тыл перемещался один — два раза7.
Частично переместили свои части и учреждения тыла Брянский (начальник тыла — генерал-майор интендантской службы Н.А. Кузнецов), Воронежский (начальник тыла — генерал-лейтенант интендантской службы В.Н. Власов) и Центральный (начальник тыла — генерал-майор интендантской службы Н.А. Антипенко) фронты. Что касается тыла Степного (начальник тыла — генерал-майор В.И. Вострухов) фронта8, то он перебазировался в новые районы почти полностью.
Материальное обеспечение войск в ходе контрнаступления осуществлялось, как правило, бесперебойно. Общий расход основных видов материальных средств в ходе контрнаступления по всем фронтам составил 330—340 тыс. т, не считая военно-технического имущества9. Из них расход боеприпасов и горючего составил около 200 тыс. т10, или 60 проц. всех израсходованных за это время материальных средств, что в два раза больше, чем в Московской и Сталинградской битвах.
В соответствии с оперативными задачами командование фронтов, военные советы и службы тыла проделали огромную работу по пополнению запасов материальных средств, при этом первостепенное внимание уделяли обеспечению войск боеприпасами и горючим11.
Документы свидетельствуют, что к началу наступательных операций пять фронтов были обеспечены вооружением и боеприпасами в требуемом количестве. Так, только в июне 1943 года фронты получили 4781 вагон боеприпасов, в т.ч.: Центральный — 1587, Воронежский — 2237 и Брянский — 957 вагонов12. В период с 5 июля по 24 августа Центральным, Брянским, Воронежским и Степным фронтами было израсходовано 9200 вагонов боеприпасов, в т.ч. 970 вагонов для стрелкового оружия, 5205 вагонов снарядов и 3025 вагонов мин13. В августе 1943 года месячный расход винтовочных и пистолетных патронов, ручных гранат, 20-мм, 37-мм, 85-мм, 76-мм, 122-мм, 152-мм выстрелов был максимальным по сравнению с месячным расходом их в течение войны14. Подобного расхода в сжатые сроки не знала история Великой Отечественной войны ни до Курской битвы, ни после неё. Об этом свидетельствуют обеспеченность боеприпасами войск четырёх фронтов и их расход в ходе боевых действий во время наступательных операций (см. табл. 1).
Как видно из таблицы, к началу контрнаступления Брянский и Степной фронты боеприпасами и минами были обеспечены вполне удовлетворительно, гораздо лучше были обеспечены Воронежский и Центральный фронты. В весовом выражении расход боеприпасов за контрнаступление составил: по Брянскому фронту — 36 640 т, Центральному — 30 720 т, Воронежскому — 24 480 т и Степному — 21 760 т, а всего по фронтам — 113 600 т, или 142 поезда по 800 т каждый15, что составляет 64 проц. от расхода боеприпасов за всю битву под Курском.
Наибольшее количество боеприпасов (32,3 проц.) в ходе контрнаступления израсходовал Брянский фронт. Его соединениям и частям пришлось вести непрерывные бои более одного месяца. Между тем документы свидетельствуют о том, что среднесуточный расход боеприпасов в войсках Воронежского и Степного фронтов был выше, чем на Брянском фронте, т.к. они вели более напряжённые и ожесточённые боевые действия. Поэтому восполнение боеприпасов, израсходованных в ходе контрнаступления, как и в период оборонительного сражения, было одной из основных задач тыла фронтов и армий, которая в основном была решена успешно.
В целях обеспечения предстоявшего контрнаступления горючим Государственный комитет обороны СССР (ГКО) поставил задачу создать запасы для фронтов в объёме 20 заправок авиабензина и 15 заправок дизтоплива, а всего более 100 тыс. т за счёт поставок с нефтяных баз, а также из мобилизационного и государственного резервов16.
Вес заправки горючего пяти фронтов к началу наступательных операций составлял 14 700 т, или в 2,7 раза больше веса заправки двух фронтов, ранее участвовавших в оборонительной операции. В ходе войны наметился дальнейший прогресс в снабжении Красной армии военной и автотранспортной техникой, в результате чего значительно увеличился расход различных видов горюче-смазочных материалов. Показательны сравнительные данные по среднесуточному расходу горючего в Курской битве. Так, если в ходе обороны «ежесуточно расходовалось в среднем около 1400 т, то в контрнаступлении среднесуточный расход достиг 3000 т, или увеличился в 2,2 раза. Причём автомобильного горючего расходовалось почти в 3 раза, а танкового горючего в 2,7 раза больше»17.
Для подачи войскам такого количества горючего ежедневно привлекалось до 1500 грузовых автомобилей18. За время контрнаступления всем фронтам в этом районе было подано более 99,5 тыс. т горючего19 (см. табл. 2).
Бесперебойное обеспечение войск горючим в ходе контрнаступления, продолжительность которого для различных фронтов исчислялась от 21 до 34 суток, во многом зависело от своевременного поступления его из Центра. За время контрнаступления Воронежский фронт получил 20 290 т, Брянский — 23 145 т и Степной — 10 494 т20. Существенным недостатком в подвозе горючего из Центра было его неравномерное поступление, особенно на Воронежский фронт, который с 7 по 14 августа почти ничего не получал. Лучше других был обеспечен Брянский фронт.
Снабжение войск фронтов продовольствием и фуражом в ходе контрнаступления осуществлялось практически бесперебойно. Так, в подготовительный период в соединения и воинские части, а также на армейские базы Воронежского фронта ежесуточно прибывало 349 вагонов с материальными средствами, а всего с 24 июля по 2 августа был доставлен 3141 вагон, в т.ч. с продовольствием и фуражом — 93621.
На 1 августа 1943 года в ходе Орловской наступательной операции общая средняя обеспеченность Центрального фронта продовольствием составляла (в сутодачах): 24 — хлебопродуктов, 33 — крупы и макарон, 19 — мясопродуктов, 23 — жиров, 37 — сахара, 35 — соли, 33 — табака и махорки22. Такая обеспеченность позволяла продовольственной службе фронта свободно оперировать имевшимися запасами и своевременно снабжать наступавшие войска (см. табл. 3).
Для создания необходимых запасов продовольствия во всех пяти фронтах начальник Управления продовольственного снабжения Красной армии генерал-майор интендантской службы Д.В. Павлов принял срочные меры по внеочередной подаче им автомобилей с продовольствием. Так, например, за август 1943 года только Воронежский фронт получил 24 тыс. т продовольствия, в т.ч. 1000 т пищевых концентратов23, которые успешно применялись для приготовления разнообразных супов и каш. Общий расход продовольствия по всем стратегическим объединениям составил около 170 тыс. т — более 200 поездов24.
Участники боевых действий свидетельствуют о том, что пункты хозяйственного довольствия стрелковых батальонов, где располагались и полевые походные кухни, перемещались вслед за наступавшими подразделениями скачками и развёртывались обычно на расстоянии 2—3 км от стрелковых рот. Если позволяла боевая обстановка, пищу раздавали, как правило, в укрытиях, определённых командирами подразделений, а подносчики пищи от рот и взводов доставляли её на передний край в термосах и приспособленных вёдрах.
Бойцы на передовой почти всегда, если позволяла обстановка, получали горячую пищу дважды в сутки — утром перед рассветом и вечером сразу как стемнеет. В соответствии с требованиями руководящих документов обед должен был состоять из двух блюд. Чай являлся непременным атрибутом приёма пищи. Но в условиях наступления между двухразовыми приёмами пищи бывали промежутки, достигавшие в июле—августе десяти часов. Генерал-майор интендантской службы Д.В. Павлов в своей книге «Стойкость» вспоминал: «Чтобы сократить его, бойцам Красной армии выдавалось варёное мясо, колбаса, сало-шпиг, картофель. Хлеб и сахар они получали утром на весь день»25.
Качеству приготовления пищи в боевой обстановке советским правительством и командованием Красной армии уделялось пристальное внимание. Для поощрения лучших поваров в 1943 году Указом Президиума Верховного Совета СССР был утверждён нагрудный знак «Отличный повар»26. Им награждался рядовой и младший начальствующий состав продовольственной службы за систематически высокие показатели в приготовлении вкусной и разнообразной пищи и быстрой доставке её бойцам.
А как же было организовано питание солдат вермахта?
Если сравнивать рационы питания советского и германского солдата, то они почти не отличались по составу. При этом германский рацион отличался от советского значительным разнообразием набора продуктов, который включал колбасу, сыр, молоко, кофе или какао, но небольшим количеством каждого продукта. Советский солдат не получал сливочного масла, а солдат противника практически не получал рыбу. Если в Красной армии давался в основном чай, то в вермахте — кофе или какао.
Схема питания наших военнослужащих имела некоторые отличия от той, что использовалась в вермахте. Например, суточный рацион солдату вермахта предоставлялся полностью один раз в сутки, как правило, с наступлением темноты, когда было наиболее безопасно направить подносчиков пищи к полевой кухне. Холодные продукты отпускались в руки солдату, который мог уложить их в сухарную сумку. Горячее питание — кофе или какао наливалось во флягу, второе горячее блюдо — картофель (макароны, каша) с мясом и жиром отпускалось в котелок. Укрытие для приёма пищи и разделение продуктов в течение суток солдат определял самостоятельно27.
Поглощение за один приём значительного объёма горячей пищи после почти суточного голодания, безусловно, было вредно для желудка, особенно с учётом того, что для солдата противника не предусматривались супы. Собственно, с этим были связаны проблемы с кишечно-желудочным трактом, типичные для солдат противника: хронические запоры, несварение желудка, гастриты и катары. Эта проблема была столь остра, что в армии резерва существовали специальные батальоны, куда отправляли солдат, мучавшихся хроническими желудочными заболеваниями. В октябре 1942 года эти батальоны свели в 165-ю резервную дивизию, дислоцированную во Франции, позднее её переименовали в 70-ю пехотную, но участвовать в боевых действиях она так и не смогла. Такая пагубная схема организации питания в вермахте фактически аннулировала одну пехотную дивизию28.
Несмотря на отдельные недостатки в работе продовольственных служб фронтов и армий на Курском выступе, в целом они обеспечивали бесперебойное снабжение соединений и частей продовольствием и фуражом в ходе контрнаступления. Большое внимание уделялось качеству предметов вещевого имущества, поступавших на снабжение (см. табл. 4).
В сложившихся условиях для создания дополнительных ресурсов вещевого имущества был значительно увеличен объём ремонтных работ в мастерских частей и подразделений, а также широко привлекались местные гражданские специалисты для ремонта вещевого имущества. Именно ими в тот период комплектовались временные портновские и сапожные мастерские.
Однако основным препятствием в деле ремонта армейского вещевого имущества был дефицит ремонтных материалов, особенно для обуви. Чтобы выйти из этого сложного положения, воинским частям приходилось широко использовать детали негодной обуви, а также подходящие элементы утильных автопокрышек, применение которых не было предусмотрено ни в довоенный период, ни в ходе войны. Несмотря на отмеченные трудности, обеспечение фронтов вещевым имуществом под Курском в целом значительно улучшилось.
В ходе контрнаступления широко применялись комбинированные перевозки с использованием гужевого, автомобильного, железнодорожного и воздушного транспорта. По принятой в рассматриваемый период системе соединения и части сами по утверждённому графику подвозили со складов служб тыла выделенные им боеприпасы, горючее и другие материальные средства. Однако уже в ходе контрнаступления, когда участились случаи внушительного отставания баз и складов от наступавших войск, Государственный комитет обороны принял решение об изменении системы подвоза. Теперь за своевременный подвоз материальных средств в нижестоящие объединения, соединения и части ответственность ложилась на старшего начальника тыла29. Это решение имело «исключительно важное значение для своевременного обеспечения войск в ходе наступательных операций»30. Такой порядок организации подвоза, как известно, действует и до настоящего времени.
В период контрнаступления ответственная и большая работа в подвозе оперативных и снабженческих грузов выпала на железнодорожные войска. Объём воинских железнодорожных перевозок составлял 93 257 вагонов, из них оперативных — 40 290, снабженческих — 52 96731.
Документы свидетельствуют о том, что перевозки военной техники железнодорожным транспортом в район Курского выступа были значительно большими, чем в битвах под Москвой и Сталинградом. Например, «если под Москву в 1941 году по железным дорогам было подвезено артиллерии, танков и воинских частей Военно-воздушных сил 219 эшелонов, а под Сталинград в период с июля 1942 по февраль 1943 года — 981 эшелон, то во время подготовки и в ходе Курской битвы по железным дорогам было доставлено уже 1410 эшелонов»32.
Следует отметить, что военные железнодорожники наряду с перевозками воинских грузов в интересах фронта выполняли работы по ремонту железнодорожного полотна, двигаясь вслед за наступавшими войсками. Средний темп восстановительных работ колебался от 3 до 8 км в сутки. Отрыв железнодорожных частей, осуществлявших восстановление железных дорог в полосе наступления фронтов, от передовых войск мог составлять до 100 км. На отдельных участках, где разрушения были небольшие, темп восстановления достигал 11—15 км в сутки, а отрыв железнодорожных частей от передовых войск составлял от 50 до 90 км33.
Исследования показывают, что небольшие темпы восстановления железнодорожного полотна объяснялись прежде всего нехваткой специальной техники: строительных машин, подъёмных механизмов, а также автотранспорта. Кроме того, железнодорожники испытывали острый недостаток в строительных материалах и деталях. Почти все работы по восстановлению земляного полотна, верхнего строения пути, малых искусственных сооружений, объектов связи, водоснабжения велись вручную. При восстановлении же больших и средних мостов только часть работ была обеспечена механизацией (забивка свай, накатка пролётных строений и некоторые другие)34.
С учётом того, что темпы восстановления железных дорог были значительно ниже темпов наступления, в результате чего не было возможности своевременно приблизить рембазы к войскам, роль автотранспорта в армейском и фронтовом звеньях тыла в подвозе материальных средств значительно возрастала. Среднесуточный объём подвоза материальных средств автотранспортом достигал 23 тыс. т., что в два раза больше, чем при ведении боевых действий под Москвой и Сталинградом35. Для усиления фронтов в июле—августе 1943 года Центром были переданы: для Брянского фронта два, Воронежского — пять и Степного — два автомобильных батальона36.
Автомобильным транспортом было подвезено за июль и август: войскам Брянского фронта — 256 978 т; за 32 дня июля и августа войскам Центрального фронта — 235 502 т; за август войскам Воронежского фронта — 158 163 т и за 24 дня августа войскам Степного фронта — 42 972 т37. Всего всем фронтам, кроме Западного, в ходе наступательных операций было подвезено свыше 600 тыс. т различных грузов. При этом среднесуточный объём подвоза составил около 23 тыс. т38.
Однако, несмотря на удовлетворительный коэффициент технической готовности автомобильного парка (0,81—0,82)39, в период активных боевых действий и интенсивного подвоза материальных средств использование грузовых автомобилей было далеко недостаточным, хотя фронты и армии испытывали их острый дефицит. Основными причинами невысокого среднесуточного пробега были большие простои автомобилей при погрузке и разгрузке, часть их гоняли на небольшие расстояния (8—10 км), когда можно было обойтись гужевым транспортом, иногда автомобили использовались не по прямому назначению или на второстепенных работах, непосредственно не связанных с обеспечением войск, обратные рейсы зачастую совершались порожняком40.
В ходе контрнаступления при постоянной угрозе наземного и воздушного нападения противника требовалось значительно улучшить дорожное обеспечение, в связи с чем фронты усиливались дорожными частями, что позволяло наращивать по две фронтовые военно-автомобильные дороги (ВАД), а также по одной армейской. Одновременно немало армейских дорожных частей работали в войсковых тыловых районах, а фронтовых — в армейских тыловых районах, наращивая фронтовые ВАД до головных отделений полевых армейских баз (ГОПАБ) и армейские — до дивизионных складов. Такой способ использования дорожных частей получил распространение и в последующих операциях Великой Отечественной войны41.
Особенностью дорожного обеспечения были большие объёмы работ по восстановлению и строительству мостов. Лимитировавшей темпы восстановления мостов работой была забивка свай, производившаяся вручную. Эффективность снижалась также из-за недостаточного количества автотранспорта, дорожных машин и специалистов-минёров.
Опыт дорожных войск по дорожному обеспечению наступательных операций и недостатки, допущенные при этом, были отмечены в приказе начальника Тыла Красной армии № 041 от 30 июля 1943 года. В нём указывалось, что дорожные части «отстают от наступающих войск, разминирование и расчистка дорог запаздывают, взаимодействие между дорожными и инженерными войсками налажено недостаточно, служба регулирования поставлена нечётко, […] в результате чего одни дороги перегружены движением, а другие не загружены»42. В этом же приказе перед органами дорожной службы и дорожными войсками всех фронтов были поставлены задачи по устранению недостатков. Этот приказ помог дорожным войскам фронтов улучшить деятельность по дорожному обеспечению операций.
Наращивая ВАД вслед за наступавшими войсками, дорожные части четырёх фронтов в июле—августе восстановили, построили, усилили и отремонтировали около 18 600 погонных метров мостов, произвели ремонт 2750 км грунтовых дорог и обеспечили проезд по сети грунтовых дорог протяжённостью 6500 км43. Документы свидетельствуют, что «по дорожно-комендантской службе этих фронтов объём работ за операцию составил: удовлетворено питанием на продовольственно-питательных пунктах 622 835 человек, заправлено горючим 2149 проходящих автомобилей»44.
В целом следует отметить, что комплексное использование всех видов транспорта и транспортных средств, несмотря на встречавшиеся недостатки, позволило дорожникам справиться со всеми задачами по своевременному обеспечению подвоза материальных средств соединениям и воинским частям и значительно повысить свои показатели боевой работы по сравнению с ранее проведёнными операциями.
К началу контрнаступления во фронтах была создана достаточно сильная группировка лечебных учреждений. Медицинская служба Центрального и Воронежского фронтов по составу сил, средств и ёмкости госпитальных баз была примерно такой же, как и к началу оборонительного сражения под Курском45.
На Брянском фронте ёмкость госпитальной базы достигала 24,9 тыс., на Степном — 24,4 тыс. коек. В госпитальных базах «общевойсковых армий Брянского фронта насчитывалось от 4,3 до 5,1 тыс. коек, Степного от 4,9 до 5,1 тыс. Значительно больше коек, соответственно 11,2 и 7,2, было в 11-й гвардейской и 50-й армиях Западного фронта, принимавших участие в контрнаступлении»46.
Следует отметить, что санитарные потери фронтов, принимавших участие в контрнаступлении, как и в ходе оборонительного сражения под Курском, были не одинаковы. Это обусловливалось длительностью их участия в контрнаступлении и напряжённостью боевых действий. За время контрнаступления санитарные потери составили: по Западному фронту — 76 856 человек, Брянскому — 123 234, Центральному — 117 271, Воронежскому — 108 954 и по Степному — 75 001 человек47, т.е. от 12 до 22 проц. личного состава48. В оборонительном сражении санитарные потери Центрального (2,25 проц.) и Воронежского (11 проц.) фронтов были также неодинаковы и зависели от продолжительности операции и конкретных условий оперативной обстановки49.
Безвозвратные потери личного состава Красной армии в битве под Курском составили свыше 254 тыс. человек, а вермахта — более 500 тыс. человек50. Однако с высокой степенью вероятности можно предположить, что потери противника были значительно больше. При этом важно, что по мере рассекречивания архивных документов Великой Отечественной войны и введения их в научный оборот потери сторон могут быть скорректированы. Однако общая картина вряд ли изменится. Она существенно отличается от той, что рисуют фальсификаторы истории Великой Отечественной войны Б.В. Соколов, А.Б. Зубов и иже с ними, которые выдвигают тезис о том, что победа под Курском, как и в целом в Великой Отечественной войне, достигнута «заваливанием немцев трупами» красноармейцев.
Поучительна деятельность военных советов фронтов и армий, которые сами непосредственно и через военно-медицинские управления оперативно-стратегических объединений, а также политические отделы частей и соединений осуществляли должный контроль за работой военно-медицинских служб. Так, например, весной 1943 года политуправлением Центрального фронта под руководством генерал-майора С.Ф. Галаджева «в результате проверки армий было выявлено, что в некоторых воинских частях отсутствовал необходимый учёт боевой работы санитаров и носильщиков по выносу с поля боя раненых с оружием, их представление к государственным наградам»51 согласно приказу народного комиссара обороны СССР от 23 августа 1941 года № 281 «О порядке представления к правительственной награде военных санитаров и носильщиков за хорошую боевую работу»52. К сожалению, о существовании этого приказа младший медперсонал в большинстве своём не знал. «Политработники забыли об этом важнейшем документе, — говорилось в директиве политического и военно-медицинского управлений фронта, — не пропагандируют его, глубоко не понимают огромного военно-политического значения боевой работы санитаров и носильщиков»53. Директива требовала от военных советов армий устранить выявленные недостатки, обобщить практический опыт «выноса раненых с оружием с поля боя» на армейских конференциях и повысить эффективность воспитательной работы «среди военных санитаров и носильщиков»54.
В результате деятельность фронтового, армейского и войскового звеньев военно-медицинской службы активизировалась, что способствовало созданию благоприятных условий для лечения раненых в глубоком тылу и резко сократило их эвакуацию в тыловые госпитали. Такая работа проводилась и на других фронтах. Так, за июль—август 1943 года Брянский, Центральный, Воронежский и Степной фронты эвакуировали только 22,9 проц. раненых и 8,9 проц. больных, тогда как в ходе Сталинградской битвы (июль 1942 — январь 1943 г.) из общего количества санитарных потерь были эвакуированы 53,8 проц. раненых и 23,6 проц. больных55. Сокращение эвакуации раненых и больных за пределы фронтового тыла значительно снизило потребности в эвакуационных перевозках и вместе с тем способствовало быстрейшему возвращению военнослужащих в строй, обычно в свои воинские части, что имело огромное значение для лучшего использования опытных кадров и поддержания боеготовности войск.
Эвакуация раненых и больных в медицинские учреждения и госпитальные базы фронтов в основном производилась автомобильным и железнодорожным транспортом, а также транспортной авиацией. Так, в ходе контрнаступления только «транспортными самолётами было эвакуировано до 20 тыс. раненых и больных»56. Успех деятельности военно-медицинских служб был обусловлен ещё и тем, что транспортная авиация обратными рейсами доставляла войскам медицинское оборудование, медикаменты и консервированную кровь. Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян писал: «…быстрое восполнение людских потерь за счёт возвращения в строй раненых и больных после лечения становится фактором оперативного и даже стратегического значения»57.
Высокий профессионализм, мужество, стойкость и отвага тысяч медицинских работников, как и многотысячной армии специалистов служб тыла, Родина отметила орденами, медалями. Работая в условиях боевой обстановки, они рисковали своей жизнью. Только в 63-й армии (командующий — генерал-лейтенант В.Я. Колпакчи) Брянского фронта «за период с 11 июля по 6 августа 1943 года были награждены 21 санинструктор и 42 санитара»58. Примером для медработников являлась гвардии старший сержант медслужбы Зинаида Ивановна Маресева из 214-го гвардейского стрелкового полка, «вынесшая за двое суток с поля боя 64 раненых»59. В одном из боёв она геройски погибла. З.И. Маресевой было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
В сложных условиях контрнаступления под Курском военно-медицинская служба фронтов и армий получила многосторонний опыт медицинского обеспечения войск в ходе боевых действий. В последующих операциях он был эффективно использован, что способствовало успешному решению задач, стоявших перед военно-медицинской службой.
Напряжённо работала и ветеринарная служба. Важнейшими её задачами в ходе контрнаступления были сохранение работоспособности лошадей в боевых условиях и ветеринарный надзор за состоянием других животных. Организация профилакториев способствовала своевременному выявлению заразнобольных животных и предотвращала эпидемии. Очень важной задачей был ветеринарно-санитарный контроль за довольствием войск мясом. Заготовки продовольственного скота проводились с обязательным участием ветеринаров.
Управление тылом в ходе контрнаступления осуществлялось по техническим средствам связи, офицерами связи, однако технических средств в оперативном и войсковом звеньях было недостаточно. Широкое распространение получила практика выделения в необходимых случаях оперативных групп штабов тыла.
Многие принципы организации и работы тыла в условиях контрнаступления впервые складывались здесь как определённые закономерности, которые легли в основу работы тыла в последующих операциях войны.
В ходе контрнаступления фронтовые средства противовоздушной обороны прикрывали станции, на которых размещались склады. Для их обороны в зависимости от степени важности выделялись от одной зенитной пулемётной роты до трёх батарей зенитного артиллерийского полка и один бронепоезд. Для прикрытия каждой станции снабжения армии обычно выделялся зенитный артиллерийский полк. Наземную охрану и оборону складов осуществляли караульные и рабочие команды.
Успешному решению задач тылового обеспечения во многом способствовала умело организованная военно-политическая работа. Политические отделы, партийные и комсомольские организации тыловых частей и учреждений проявляли большую заботу о своевременном обеспечении соединений и частей материальными средствами, необходимыми для успешного ведения боевых действий.
Резюмировать итоги Курской битвы можно словами германского генерала Г. Гудериана: «Провалив операцию “Цитадель”, мы потерпели жёсткое поражение… Русские извлекли максимум из своей победы. Больше периодов затишья на Восточном фронте не будет. Отныне инициатива находится однозначно в руках неприятеля»60.
Таким образом, блестящая победа под Курском была одержана не только потому, что Красная армия численно превосходила вермахт, а в силу того, что овладела военной стратегией и искусством ведения наступательных операций, которое превосходило военное искусство нацистской армии. Она сумела усвоить уроки из тяжёлых поражений начального периода войны и к июлю 1943 года превратилась в силу, превосходившую вермахт как по боевому мастерству солдат и офицеров, так и по военному искусству полководцев. При этом организация работы тыла фронтов и армий при подготовке и в ходе контрнаступления под Курском оказала существенное влияние на дальнейшее совершенствование и развитие всех звеньев Тыла Красной армии. Опыт работы тыла фронтов и армий, приобретённый в наступательных операциях Курской битвы, не потерял своего значения и в наши дни.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Миренков А.И. Военно-экономический фактор в Сталинградском сражении и Курской битве. М.: РИЦ МО РФ, 2005. С. 131.
2 Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М.: Издательство АПН, 1969. С. 478.
3 Тыл Советских Вооружённых Сил в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. М.: Воениздат, 1977. С. 120.
4 Великая Отечественная война 1941—1945 годов в 12 т. Т. 3. Битвы и сражения, изменившие ход войны. М.: Кучково поле, 2012. С. 561, 567.
5 Там же. С. 573, 574.
6 Развитие Тыла Советских Вооружённых Сил (1918—1988). М.: Воениздат, 1989. С. 167.
7 Малюгин Н. Особенности тылового обеспечения войск по опыту Курской битвы // Военно-исторический журнал. 1983. № 7. С. 48.
8 Миренков А.И. Указ. соч. С. 175, 176.
9 Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). Ф. 67. Оп. 12022. Д. 471. Л. 194.
10 Малюгин Н. Указ. соч. С. 48.
11 Гриднев В.П. Руководство тыловым обеспечением войск в Курской битве // Управленческое консультирование. 2017. № 11. С. 134.
12 Миренков А.И. Указ. соч. С. 283.
13 ЦАМО РФ. Ф. 81. Оп. 174065. Д. 85. Л. 57.
14 Там же. Оп. 119120. Д. 7. Л. 168.
15 Нестеров Ф.П. Организация и работа тыла фронтов в битве под Курском. М.: Воениздат, 1960. С. 161.
16 Материалы военно-научной конференции, посвящённой 70-летию победы Советского народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. (Роль и значение материально-технического обеспечения в достижении победы). М.: Штаб МТО ВС РФ, 2015. С. 125.
17 Мировые войны и развитие человечества: сборник научных трудов. Уфа, Восточный ун-т, 2005. С. 141; Никитин В.В. 30 лет во главе Службы горючего: сборник трудов. М.: Воентехлит, 1999. С. 234.
18 Материалы военно-научной конференции, посвящённой 70-летию победы Советского народа в Великой Отечественной войне… С. 125.
19 Никитин В.В. Указ. соч. С. 234.
20 Нестеров Ф.П. Указ. соч. С. 165.
21 ЦАМО РФ. Ф. 236. Оп. 8695. Д. 54. Л. 102—104.
22 Тыл Советских Вооружённых Сил в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг…. С. 205; Материально-техническое обеспечение Вооружённых Сил СССР в важнейших стратегических операциях Второй мировой войны: военно-теоретический труд. Т. 2. СПб.: ВА МТО, 2020. С. 136.
23 Тыл Советских Вооружённых Сил в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг… С. 205; Материально-техническое обеспечение Вооружённых Сил СССР в важнейших стратегических операциях Второй мировой войны… Т. 2. С. 137.
24 Садовничий О.С., Свисюк А.Г., Гуров Н.Н. Продовольственное обеспечение Вооружённых сил Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. М., 2017. С. 254.
25 Павлов Д.В. Стойкость. М.: Политиздат, 1983. С.131.
26 Знак был утверждён Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1943 г. и доведён до личного состава приказом заместителя НКО СССР № 278 от 18 сентября 1943 г.
27 Танцырева С. Солдатский рацион 1941—1945 гг. Русские и немцы // Живой журнал. 23 августа 2016 г.
28 Запоры — бич вермахта // ЯндексДзен. 15 июня 2020 г.
29 Тыл Советских Вооружённых Сил в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. … С. 118.
30 ЦАМО РФ. Ф. 67. Оп. 12022. Д. 471. Л. 194.
31 Составлена по: Миренков А.И. Указ. соч. С. 136; Основные показатели работы тыла Советских Вооружённых сил в операциях Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. М.: Воениздат, 1970. С. 87.
32 Начальник трёх фронтовых дорог // Гудок. 2018. 8 мая.
33 Основные показатели работы тыла Советских Вооружённых сил в операциях Великой Отечественной войны… С. 88.
34 Железнодорожные войска в Великой Отечественной войне Советского Союза. М.: Воениздат, 1963. С. 181.
35 Тыл Советской Армии в Великой отечественной войне 1941—1945 гг. Ч. III. Тыл Советской Армии во второй период войны. Л.: ВАТТ, 1963. С. 278.
36 Развитие Тыла Советских Вооружённых Сил (1918—1988). С. 167.
37 Нестеров Ф.П. Указ. соч. С. 171, 172.
38 Тыл Советских Вооружённых Сил в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. …С. 269.
39 Автомобильный транспорт в Великой Отечественной войне, перспективы его развития и использования в современной войне. Л.: ВАТТ, 1960. С. 140.
40 Приказ начальника тыла 48-й армии Центрального фронта от 26 июля 1943 года № 050. См.: Нестеров Ф.П. Указ. соч. С. 175.
41 История Тыла Российских Вооружённых сил (XVIII—XX вв.). Кн. 3. Тыл Красной Армии в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. СПб.: ВАТТ, 2000. С. 326.
42 История дорожных войск. М.: Воениздат, 1995. С. 115, 116.
43 Там же. С. 119.
44 Основные показатели работы тыла Советских Вооружённых Сил в операциях Великой Отечественной войны… С. 92.
45 Коечная ёмкость госпитальных баз армий и фронтов к началу оборонительного сражения под Курском составляла: Центрального — 84 600 коек, Воронежского — 100 100 коек. См.: Медицинское обеспечение Советской Армии в операциях Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Т. 1. М.: Воениздат, 1991. С. 254.
46 Там же. С. 265.
47 Россия (СССР) в войнах ХХ века: книга потерь. М.: Вече, 2010. С. 302, 304.
48 Нестеров Ф.П. Указ. соч. С. 177, 218.
49 Медицинское обеспечение Советской Армии в операциях Великой Отечественной войны 1941—1945 гг… Т. 1. С. 262.
50 Великая Отечественная война: энциклопедия / Под общ. ред. В.В. Герасимова. Курск, 2015. С. 368, 369.
51 Гриднев В.П. Руководство медицинским обеспечением войск в Курской битве // Управленческое консультирование. 2017. № 12. С. 174.
52 Ни одного раненого с его оружием не оставлять на поле боя! // Красная звезда 1941. 27 августа. Согласно приказу за вынос с поля боя 15 раненых с их винтовками или ручными пулемётами каждый санитар и носильщик должен был быть представлен к награждению медалью «За боевые заслуги» или «За отвагу»; за вынос с поля боя 25 раненых — орденом Красной Звезды; за вынос с поля боя 40 раненых — орденом Красного Знамени; за вынос с поля боя 80 раненых — орденом Ленина.
53 ЦАМО РФ. Ф. 201. Оп. 384. Д. 12. Л. 17.
54 Там же. Оп. 422. Д. 4. Л. 171.
55 Развитие Тыла Советских Вооружённых Сил (1918—1988). С. 168, 169.
56 Филиал ЦАМО РФ ВМД. Ф.1. Оп. 35488. Д. 604. Л. 189.
57 Баграмян И.Х. Всемерно повышать боеготовность медицинской службы // Военно-медицинский журнал. 1963. № 5. С. 5.
58 Щекотихин Е.Е. Деятельность советского государственного и военного руководства по обеспечению проведения боевых действий Красной Армии на Орловском направлении: сентябрь 1941 г. — сентябрь 1943 г.: автореферат дис. … доктора исторических наук. М., 2006. С. 36.
59 Герои Советского Союза: краткий биографический словарь. Т. 2. М.: Буки и Веди, 2015. С. 324.
60 Гудериан Г. Воспоминания немецкого генерала. Танковые войска Германии во Второй мировой войне. 1939—1945. М.: Центрполиграф, 2021. С. 343, 344.