«Смерш» в Крымской операции 1944 года

image_print

Аннотация. Статья посвящена деятельности органов советской военной контрразведки при освобождении Крыма в 1944 г.

Summary. The article focuses on the activities of Soviet military counterintelligence during the liberation of Crimea in 1944.

НЕИЗВЕСТНОЕ ИЗ ЖИЗНИ СПЕЦСЛУЖБ

 

С.А. КУЗЯЕВА

 

«СМЕРШ» В КРЫМСКОЙ ОПЕРАЦИИ 1944 ГОДА

 

Сведения об авторе. Кузяева Светлана Анатольевна — историк отечественных спецслужб (Москва. Email: svanku@mail.ru). 

Аннотация. Статья посвящена деятельности органов советской военной контрразведки при освобождении Крыма в 1944 г.

В ходе Крымской стратегической наступательной операции, проведённой 8 апреля — 12 мая 1944 года войсками 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии во взаимодействии с Черноморским флотом и Азовской военной флотилией1, военная контрразведка активно содействовала поддержанию боеспособности войск, сил флота и выполнению ими боевых задач. Её эффективная работа стала достойным вкладом в освобождение Крыма.

Спецслужбы Германии в то время оставались грозным противником2. Они интенсивно забрасывали свою агентуру через линию фронта, оставляли на освобождённых Красной армией территориях законспирированные вражеские агентурные группы и агентов-диверсантов, враждебное националистическое подполье.

Борьбу с агентурой противника, дезертирством, изменой Родине, антисоветскими и другими негативными проявлениями в среде красноармейцев, защиту секретов в прифронтовой полосе и операции во вражеском тылу осуществляли Главное управление контрразведки Наркомата обороны (ГУКР НКО) «Смерш» и его фронтовые аппараты3.

Накануне боёв в Крыму структуры военной контрразведки частей и соединений Красной армии были укомплектованы личным составом, руководили ими профессионалы с колоссальным опытом чекистской работы в войсках, контрразведывательным и военным образованием. Управление контрразведки (УКР) «Смерш» 4-го Украинского фронта возглавлял генерал-майор (впоследствии генерал-лейтенант) Н.К. Ковальчук4, начальниками отделов контрразведки (ОКР) были: Отдельной Приморской армии — генерал-майор М.И. Белкин, 51-й армии — полковник А.Т. Никифоров, 2-й гвардейской армии — генерал-майор М.Е. Ростомашвили, 19-го танкового корпуса — полковник С.Д. Сергеевский.

Управление контрразведки «Смерш» 4-го Украинского фронта располагало данными о дислокации и деятельности на полуострове органов немецких и румынских спецслужб в 1941—1944 гг., а также списками лиц, причастных к их деятельности. Специально созданные оперативные группы «Смерша» из наиболее квалифицированных сотрудников, обладавших опытом работы в освобождённых районах страны, следовали с передовыми частями в те населённые пункты, где дислоцировались разведывательные и контрразведывательные органы противника. Чекистам помогали местные жители, которые знали в лицо фашистских пособников, испытали на себе их бесчинства в годы оккупации, а также агенты-опознаватели, ранее служившие противнику и добровольно изъявившие желание сотрудничать с советскими органами безопасности5.

Ещё до начала войны с СССР управление разведки и контрразведки вермахта (абвер) придало каждой немецкой группе армий абверкоманды, армиям — абвергруппы, подчинённые этим командам. Они действовали против Красной армии, партизан и антифашистского подполья на оккупированной советской территории, используя агентов-профессионалов, уголовников и националистов, белоэмигрантов и красноармейцев, перешедших на сторону фашистов6.

Направления работы обозначали цифры в названиях соответствующих отделов управления: абвер-I — разведка, абвер-II — саботаж и диверсии, абвер-III — контрразведка7.

До начала операции по освобождению Крыма наибольший интерес для советских спецслужб представляла абверкоманда «Нахрихтенбеобахтер» (НБО) — военно-морской разведорган (абверкоманда) противника8 с широко разветвлённой структурой. Задачи НБО состояли в сборе данных о советских военно-морских силах, разведке прибрежной полосы и глубокого тыла, организации диверсионно-террористических актов. Абверкоманда координировала свою работу с прикреплённым к ней органом армейской разведки — одной из команд, подчинённых абверу-II.

В документах отделов контрразведки «Смерш» войск 4-го Украинского фронта НБО указана как «Черноморская абверкоманда»9.

Заброска в советский тыл агентуры проходила через подчинённые НБО передовые отряды и «Марине абвер айнзатцкомандо» (команда морской фронтовой разведки). Одна из команд во главе с капитан-лейтенантом П. Нойманом действовала против Северо-Кавказского фронта, дислоцировалась на Кубани и Керченском полуострове. Продвигаясь с частями немецкой армии, она собирала документы с уцелевших и затонувших судов, в учреждениях советского флота, допрашивала военнопленных. Вторая группа под командованием обер-лейтенанта В. Цирке работала на побережье Азовского моря, на Кубани и в Крыму.

Агентов НБО для шпионско-диверсионной работы в советском тылу готовили специальные учебные заведения. Наиболее значительным из них была Тавельская школа, располагавшаяся в 18 км от Симферополя, в селе Тавель (в настоящее время село Краснолесье Симферопольского района). Одновременно в ней учились до 120 человек — попавшие в плен красноармейцы, краснофлотцы и другие лица, добровольно перешедшие на сторону врага. Радисты, разведчики и диверсанты обучались отдельно друг от друга. Два взвода особого назначения по 50—60 человек в каждом привлекали к патрулированию окрестностей, к борьбе с партизанами, к хозяйственным работам, учили подрывному делу. В селе Марьяновка вблизи Симферополя группы из выпускников школы окончательно формировали, выдавали им оружие, боеприпасы, документы и перебрасывали в тыл Красной армии катерами, подводными лодками и самолётами.

Отделы контрразведки «Смерш» в первые дни наступательной операции арестовали 31 разведчика-диверсанта и двух радистов, которые обучались в Тавеле и не раз выполняли задания в тылу Красной армии. Осенью 1943 года при передислокации школы часть обучавшихся в ней примкнула к партизанам, другая разошлась по крымским сёлам. Сотрудникам «Смерша» удалось выявить их в основном при помощи агентов-опознавателей, находившихся на сборно-призывных пунктах и других объектах.

В Евпатории, в здании бывшего детского санатория НКВД, оккупанты разместили спецшколу для подготовки шпионов и диверсантов из военнопленных кавказских национальностей. Большую часть из них направляли с заданиями в Грузию и Осетию. После освобождения города чекисты установили часть обслуживающего персонала школы из местных жителей — поваров, уборщиц, официантку, слесаря. Их показания были очень ценными. Например, уборщица Новосельцева*, работая у немцев, добыла и спрятала списки 23 агентов, 14 фотографий обучавшихся в школе, чтобы после освобождения Крыма передать их советским спецслужбам.

Большое внимание оперативные группы «Смерша» уделяли контрразведывательным мероприятиям в Симферополе, так как получили сведения о том, что в нём располагалась значительная часть разведорганов крымской группировки противника. Немцы при отходе оставили на полуострове агентов для сбора информации, диверсий и расширения своей агентурной сети по всему Крыму. Они внедрялись в среду гражданского населения и военнослужащих.

Чекистам предстояла нелёгкая работа по скорейшему выявлению и нейтрализации шпионов и диверсантов, «осевших» в Крыму. Опыт контрразведывательной работы, накопленный на освобождённых ранее территориях, помогал смершевцам проводить розыскные мероприятия в кратчайшие сроки. Начав работу в Симферополе, они сумели получить новую информацию об абвергруппе-106 во главе с обер-лейтенантом Л. Эберсом, которая во время оккупации располагалась в доме № 22 по улице Севастопольской, позднее в домах № 10 и № 12 по Ореховому проезду. В городе были два филиала группы — в домах № 15(17) по улице Мало-Базарной и в доме № 12 в Рабочем посёлке. С мая 1943 года группа действовала при 4-й, затем при 17-й немецкой армии, подчинялась, соответственно, абверкоманде 101, позже абверкоманде 106, вела разведку против 4-го Украинского фронта, Отдельной Приморской армии и частей Черноморского флота. Наряду с военнопленными красноармейцами, членами эмигрантского Русского общевоинского союза (РОВС), военнослужащими частей власовской Русской освободительной армии (РОА) оккупанты стремились использовать уроженцев Армении, с целью их привлечения на сторону фашистов в оккупированный Крым регулярно приезжали руководители так называемого Армянского национального комитета, созданного фашистами в Берлине в 1942 году.

Проводя оперативно-розыскную работу по абвергруппе-106, чекисты установили, что немцы оставили в Крыму трёх её разведчиков и трёх радистов, каждый из которых прошёл обучение в крупном центре подготовки немецкой агентуры — Полтавской спецшколе. Радисты изучали радиодело в Симферополе, на улице Шаховская, в доме № 13, и регулярно поддерживали тренировочную радиосвязь со станцией в Николаеве. Задача агентов состояла в сборе и передаче немцам сведений о советских силах в районе Севастополя.

Одного из участников группы контрразведчики выявили на призывном пункте. Он привлёк внимание путаным рассказом о своём местонахождении и деятельности до освобождения Крыма, в контрразведывательном управлении фронта сознался в принадлежности к немецким спецслужбам. Через день на призывном пункте арестовали второго шпиона, затем в городе обнаружили ещё трёх. Шестому удалось уйти к противнику. При аресте у шпионов изъяли 3 портативные радиостанции с дополнительным комплектом питания, 6 автоматов с патронами, 3 ящика взрывчатки, 13 ящиков продовольствия, фальшивые документы и 300 тыс. рублей.

26 апреля была задержана гражданка Гавриченко, которая до освобождения Симферополя работала здесь под руководством обер-лейтенанта Эберста, подслушивала разговоры в местах скопления крымчан и докладывала немцам о настроениях населения, жителях, недовольных фашистским режимом, собирала другую информацию. Причину сотрудничества с врагом Гавриченко объяснила тем, что полюбила одного из шпионов, вышла за него замуж и старалась помогать мужу в работе. Перед приходом на полуостров Красной армии её муж вылетел в Румынию. Гавриченко назвала 21 человека, работавшего на Эберста. Было решено оставить её при отделе «Смерш» армии опознавателем.

После освобождения Джанкоя контрразведка 4-го Украинского фронта получила новую информацию о деятельности в городе абвергруппы-302 «Геркулес», приданной 17-й немецкой армии. Она размещалась в доме № 19 по ул. Орсодолинской, в основном занималась вербовкой местного гражданского населения для выявления партизан, советских парашютистов, распространителей просоветских листовок. За информацию о них враг вознаграждал завербованных пайками и деньгами. Чекисты задержали хозяина одной из квартир, в которой встречались сотрудники «Геркулеса».

В освобождённом Севастополе органы «Смерша» искали причастных к абвергруппе-305 «Дариус», располагавшейся во время оккупации в доме № 8 по улице Пирогова. Контрразведчики установили, что немцы привлекали к работе в абвергруппе девушек, замеченных в сочувствии к Красной армии, просоветских разговорах, распространении листовок. Боясь расправы, они соглашались на сотрудничество с оккупантами и начинали собирать сведения о «неблагонадёжном элементе», слухах, разговорах, антифашистских ячейках и т.п. Вербовка проходила на конспиративной квартире в доме № 54 по улице Баско. По показаниям арестованных руководство и офицерский состав абвергруппы с июля 1943 по апрель 1944 года трижды менялись, а задачи оставались неизменными: борьба с партизанами, поиск нелегалов, подготовка шпионов и провокаторов для работы в лагерях советских военнопленных по выявлению просоветски настроенных лиц, коммунистов, красных командиров. Сотрудники «Дариуса» проводили аресты и самостоятельно вели следствие.

За время Крымской наступательной операции подразделения УКР «Смерш» 4-го Украинского фронта получили информацию о деятельности на полуострове в годы оккупации абвергрупп 102, 106, 201, 202, 302, 304, 320, 322 и других вражеских структур, установили и впоследствии арестовали 127 агентов противника из числа призывников в Красную армию, красноармейцев запасных полков, гражданского населения. Среди них были 41 диверсант и разведчик, 5 радистов, 81 контрразведчик10.

Наряду с разоблачением и нейтрализацией агентуры противника военные контрразведчики выявляли активных помощников оккупантов из местных жителей. По данным УКР «Смерш» 4-го Украинского фронта от 2 мая 1944 года, был установлен и арестован 131 такой пособник врага11. Примеры профашистской работы советских граждан, перешедших на сторону врага, отражены в документах войсковой контрразведки.

16 апреля 1944 года отдел контрразведки «Смерш» 77-й стрелковой дивизии (сд) по подозрению в измене Родине арестовал жителей города Бахчисарай Талыбова, Шайхатдинова и Феюзи. Следствие установило, что они, находясь в рядах Красной армии, в 1942 году перешли на сторону врага и служили в немецком карательном батальоне «Шуцман», состоявшем из добровольцев, преимущественно крымских татар. За особые «заслуги» немцы наградили Талыбова медалью и назначили старшим роты. Под его командованием каратели грабили местное население, участвовали в карательных экспедициях против партизан, поджогах сёл Басала, Улу-Сала, Татаркой, Кобек, Стиля, Узенбаш, Кабази и других населённых пунктов Бахчисарайского района12.

В тот же день сотрудники отдела арестовали жителя Феодосии Абибулаева, который в 1943 году добровольно вступил в карательный батальон «Шуцман», получил чин вице-фельдфебеля и был назначен командиром взвода, руководил уничтожением партизан, 1 января 1944 года в селе Барабановка Зуйского района расстрелял 14 человек, скрывавшихся от немцев13.

Военно-полевой суд 77 сд приговорил Талыбова, Шайхатдинова и Абибулаева к смертной казни, Феюзи — к 20 годам каторжных работ.

20 апреля 1944 года сотрудники отдела контрразведки «Смерш» 3-й гвардейской стрелковой дивизии (гвсд) арестовали 10 бывших сотрудников Евпаторийского органа СД (гитлеровской службы безопасности). Все они в период оккупации Крыма участвовали в арестах и расстрелах партизан, партийно-советского актива, проводили обыски местного населения.

После освобождения села Спат14 Симферопольского района местное население сообщило военным контрразведчикам 216 сд о бесчинствах в период немецкой оккупации старосты Спатской волостной управы С.А. Ефименко. Он составлял списки граждан, неугодных фашистскому режиму, организовывал отправку молодёжи на работы в Германию, в апреле 1942 года в местной фашистской газете «Голос Крыма» обратился к населению с требованием вести более жёсткую борьбу с подпольем и от имени всех крымчан поздравил Гитлера с днём рождения15.

Смершевцам удалось арестовать Ефименко и его ближайших помощников — старшего полицейского и трёх полицейских волостной управы. На допросе 17 апреля 1944 года Ефименко сообщил: «Как известно, немецкие власти на оккупированной ими территории проводили поголовное уничтожение еврейского населения. В связи с этим ко мне как к старосте волости поступали разные приказы в этом отношении. Все эти приказы я выполнял и представлял в карательные органы немцев списки на лиц еврейской национальности…»16.

Зимой 1942 года по доносу Ефименко немецкие каратели арестовали в селе 17 евреев, отобрали личные вещи и расстреляли мужчин и женщин всех возрастов, включая младенцев и глубоких стариков. В тот же день по доносу старосты расстреляли и сбросили в колодец ещё семерых евреев.

17 мая 1944 года военный трибунал 216 сд приговорил С.А. Ефименко, его помощника В.З. Беликова к высшей мере наказания17.

Сотрудники «Смерша», продвигаясь вместе с частями Красной армии по освобождавшейся от противника территории полуострова, прочёсывали населённые пункты в поиске подозрительных лиц. Отдел контрразведки 257 сд 16—25 апреля 1944 года задержал 9 из 623 проверенных граждан. Один из них был изменником Родины из бывших красноармейцев, другой активным пособником врага. Остальные семеро оказались бывшими военнопленными, сбежавшими из концлагерей и скрывавшимися в районе. После проверки они отбыли на сборно-призывные пункты для отправки на фронт.

На южной окраине Севастополя войсковые чекисты обнаружили прятавшегося от советских войск Еремеева. Он дал показания, что до войны работал шофёром в Севастополе, в 1941 году отказался от эвакуации и с приходом в Крым немцев поступил на работу водителем в местный орган СД. На допросе 12 мая 1944 года рассказал: «На протяжении августа 1942 г. на своей автомашине перевозил разные грузы для СД, а затем, начиная с сентября 1942 г. по апрель 1944 г. — до того момента, когда руководители СД бежали из Севастополя, я на своей машине вывозил из тюрьмы и из других мест заключения приговорённых к расстрелу советских граждан. Приговорённых к смерти сажали в машину по 10—12 человек, кругом усаживалась охрана, и затем я их увозил обычно в район Балаклавы, где их расстреливали в противотанковом рву и в воронках от бомб. За время моей службы в СД мне пришлось совершить около 30 таких рейсов по вывозу советских граждан на расстрел. После того как немцы расстреливали свои жертвы, меня заставляли закапывать трупы»18.

С началом на территории полуострова мобилизации в ряды Красной армии на сборно-призывные пункты (СПП) хлынул поток жителей, готовых отправиться на фронт. Среди них были и те, кто не только скомпрометировал себя при оккупации, но и получил от врага задания на профашистскую и диверсионную работу среди красноармейцев и в советском тылу. Органами военной контрразведки 51-й армии по данным агента-опознавателя был арестован бывший старший следователь Джанкойского СД И.Е. Нечаев. Он добровольно поступил на службу к немцам, с невероятной жестокостью допрашивал партизан и просоветски настроенных жителей района. Отдел контрразведки «Смерш» 51-й армии выявил среди призывников старосту общины села Бишуэйли Биюк-Онларского района Ф.И. Дикого. Он активно участвовал в карательных операциях немцев против партизан, подбирал молодых крымчан для отправки на работы в Германию и передал оккупантам весь запас хлеба общины, за что получил в награду от немцев 4 лошади и 15 га земли.

2 мая 1944 года на СПП 51-й армии по розыскному списку УКР «Смерш» 4-го Украинского фронта был арестован С.М. Павлов. Следствие установило, что в мае 1942 года, будучи командиром зенитного артиллерийского полка, он попал в плен в районе Керчи и изъявил желание перейти на сторону врага. Немцы отравили его и ещё 20 добровольцев из лагеря военнопленных в разведшколу в деревню Марьино (в настоящее время микрорайон Симферополя), где обучали работе в тылу Красной армии, проводили идеологическую обработку. После учёбы Павлов и его сослуживцы выполняли задания в советском тылу, а также готовили диверсантов и агитаторов из числа красноармейцев, завербованных в немецких лагерях в Крыму. Во время эвакуации разведшколы в Одессу в октябре 1943 года Павлов бежал и скрывался в деревне Петропавловка Симферопольского района до прихода Красной армии. Он сообщил, что часть агентов, обучавшихся в немецкой школе, при эвакуации в Одессу под видом красноармейцев, бежавших из немецкого плена, перешла к крымским партизанам. По показаниям арестованного чекисты составили розыскные списки, за несколько дней выявили и задержали предателей.

А.И. Руденко, проходивший на СПП проверку после освобождения из лагеря военнопленных, обратил на себя внимание путаными рассказами о службе в Красной армии и пребывании в плену. Его направили в 83-ю отдельную стрелковую бригаду (осбр) Отдельной Приморской армии, а проверку продолжили и запросили Центр. Из ГУКР НКО «Смерш» сообщили, что А.И. Руденко, кличка «Рудня» (год и место рождения совпали), был агентом немецкой разведки, в декабре 1942 года прошёл спецподготовку в разведшколе противника и выполнял задания немцев, в том числе в лагерях на территории Крыма19.

За 20 дней апреля 1944 года на сборно-призывные пункты и в запасные полки в Крыму поступили 44 754 человека, 29 101 проверила советская военная контрразведка, 15 845 направились в Красную армию, более 12 000 были освобождены от призыва по болезни и брони. В отношении 3135 человек были начаты расследования. Удалось установить свыше 500 сотрудников разведывательных, контрразведывательных, полицейских органов противника, 276 предателей и пособников, 237 старост, 1069 участников различных добровольческих формирований, 604 служивших в регулярных немецких частях20.

Налаживать работу сборно-призывных пунктов было непросто. Выделенных на них сил было явно недостаточно. Например, на СПП 51-й армии были 7 офицеров и отдельный стрелковый взвод из 16 бойцов, годных к нестроевой службе, которые использовались в качестве повара, писаря, портного и т.п., а собирались на СПП по 8—9 тыс. призывников. Органы военной контрразведки не только старались не упустить в таком большом количестве призывников вражескую агентуру, но и беспокоились о политико-массовой работе с отправлявшимися в ряды Красной армии. Большинство жителей крымских сёл плохо представляли ситуацию за пределами их полуострова, не знали об обстановке в стране, ходе боевых действий, решениях советского руководства. А захватчики на протяжении оккупации Крыма активно вели антисоветскую пропаганду, дискредитировали советский строй, разжигали межнациональную вражду. Для информирования призывников поступавшие на СПП 130 экземпляров газеты 51-й армии «Сын Отечества», 50 экземпляров газеты 4-го Украинского фронта «Сталинское знамя» и 5 экземпляров газеты ЦК ВКП(б) «Правда» раздавали назначенным командирам рот для публичного прочтения и обсуждения, но отвечать на вопросы призывников чтецы не могли. Политотдел армии направил на СПП 6 политработников, которые провели лекции на тему «О текущем моменте» только в 18 из 58 рот. Вместе с тем военные контрразведчики отмечали, что, несмотря на недостатки и трудности, случаев побега призывников не было. Жители Крыма, призванные в ряды Красной армии, сознавали свой долг и готовились к участию в вооружённой борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.

Армейские чекисты были вынуждены внимательно изучать и тех, кого зачисляли в войска вольнонаёмными. В частности, ОКР «Смерш» 77 сд, знакомясь с женщинами, принятыми на работу прачками, обратил внимание на Н.Е. Короткову. Выяснилось, что во время оккупации её арестовал Бахчисарайский СД и по непонятным причинам освободил из-под стражи. На первом же допросе женщина созналась, что, испугавшись наказания за антифашистские высказывания, выдала немцам нескольких партизан, их семьи, согласилась стать внутрикамерным агентом СД. По её доносам немцы установили нескольких партизан и советского агента-парашютиста, переброшенного в Крым для связи с зафронтовой агентурой органов советской военной контрразведки21.

Важна была и работа войсковых чекистов по повышению бдительности, предотвращению дезертирства и членовредительства. Сотрудники ОКР «Смерш» 63-го стрелкового корпуса (ск) 51-й армии установили, что в марте 1944 года из частей дезертировали 20 военнослужащих, были попытки перехода красноармейцев на сторону врага, выявили вражеских агентов, один из которых оказался ординарцем старшего офицера Красной армии. По рекомендации военных контрразведчиков командир 63 ск 5 апреля 1944 года издал приказ «О повышении бдительности личного состава частей корпуса». В нём поставлены задачи по наведению надлежащего порядка на переднем крае и в тылах, «чтобы ни один разведчик противника не мог проникнуть через линию фронта, внедриться в наши части или пройти в тыл», а также по предотвращению возвращения вражеских разведчиков в расположение немцев. Каждый командир был обязан изучать участки, на которых агенты противника могли пересекать линию фронта, минировать их, устанавливать проволочные заграждения, выставлять посты наблюдения, секреты и засады, повышать воинскую дисциплину, требовательность к подчинённым, бдительность личного состава22.

Этот приказ, как и рассчитывали войсковые чекисты, дал положительные результаты. Красноармейцы пресекали попытки антисоветской или профашистской агитации в их среде, не было зафиксировано фактов умышленного членовредительства, бдительность бойцов помогала устанавливать агентов противника и тех, кто пособничал фашистской власти на оккупированных территориях. Так, несколько бойцов 91 сд обратили внимание военных контрразведчиков на своего сослуживца Федоринского, который владел немецким, постоянно ругал советскую власть и не рассказывал о своей жизни до мобилизации, в начале войны находился на оккупированной территории Винницкой и Сталинской областей. Сотрудники «Смерша» направили запрос в населённый пункт, в котором проживала семья Федоринского, и получили ответ Тарасовского сельсовета о том, что он в период оккупации работал у немцев переводчиком, систематически грабил местное население, указал фашистам девятерых коммунистов и участвовал в их казни. После отхода немцев перебрался на территорию соседней области и там был мобилизован в Красную армию.

После того как советские войска очистили полуостров от врага, Отдельная Приморская армия дислоцировалась в Крыму, её контрразведывательные структуры продолжали работу по нейтрализации вражеских диверсантов и шпионов, основной задачей которых стало внедрение в советские органы власти и спецслужбы.

В ходе освобождения Крыма контрразведчики мужественно и самоотверженно действовали в боевых порядках, вместе с красноармейцами поднимались в атаки и, заменяя погибших командиров, принимали на себя командование подразделениями, шли под пули в схватках с вражескими шпионами и диверсантами. Как и войска, органы «Смерш» несли боевые потери. 2 ноября 1943 года в районе Керчи пали смертью храбрых оперуполномоченные ОКР «Смерш» 2 гвсд лейтенанты Е.П. Калмыков и М.Е. Кожухов, 17 апреля в деревне Кильбурук под Симферополем — оперуполномоченный ОКР «Смерш» 26 мсбр старший лейтенант И.Н. Алексеев, 19 апреля в Евпатории — старший оперуполномоченный ОКР «Смерш» 3 гвсд капитан П.А. Никуличев, 23 апреля в посёлке Шули Севастопольского района — оперуполномоченный УКР «Смерш»  4-го Украинского фронта лейтенант В.А. Аминов, 7 мая в селении Ай-Тодор Севастопольского района — оперуполномоченный ОКР «Смерш» 257 сд капитан А.И. Носков23 и другие военные контрразведчики.

Результаты деятельности органов контрразведки «Смерш» в ходе Крымской операции получили высокую оценку руководства страны и ведомства. В числе её итогов — активное пресечение деятельности вражеской агентуры, выявление и нейтрализация значительного числа шпионов, диверсантов и пособников врага, а также ценная информация о немецких разведывательных и контрразведывательных структурах, эвакуированных с полуострова и продолжавших работу против Красной армии. Военные контрразведчики установили и тех, кого враг подготовил и направил из Крыма в другие районы для шпионажа и диверсий на фронте и в советском тылу. Их данные, разосланные по всем фронтам, препятствовали внедрению фашистских агентов в войска и тыловые учреждения, помогали советским спецслужбам выявлять и арестовывать их.

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 Крымская операция 1944 / Военная энциклопедия: В 8 т. Т. 4. М.: Воениздат, 1999. С. 319.

2 Подробнее см.: Структура и деятельность органов германской разведки в годы Второй мировой войны / Сост. А.В. Валякин, А.А. Кохан. Симферополь, 2011.

3 Подробнее см.: «Смерш»: Исторические очерки и архивные документы. М.: Издательство Главархива Москвы; Московские учебники и Картолитография, 2003; Христофоров В.С. Органы госбезопасности СССР в 1941—1945 гг. М.: Издательство Главного архивного управления г. Москвы, 2011; Великая Отечественная война 1941—1945 годов: В 12 т. Т. 6. М.: Кучково поле, 2013.

4 Великая Отечественная война… Т. 6. С. 487, 493.

5 Христофоров В.С. Участие отечественных органов разведки и контрразведки в освобождении Крыма / Крым в истории России: к 70-летию освобождения. 1944—2014. Материалы военно-исторической конференции. 28 мая 2014 г. Севастополь. М.: НИИ военной истории ВАГШ ВС РФ, 2014. С. 103—109.

6 Он же. Архивные документы по истории нацистского оккупационного режима в Крыму / Труды отделения историко-филологических наук РАН. М.: Наука, 2015. С. 408—424.

7 Подробнее см.: Кикнадзе В.Г. Спецслужбы Германии в ходе подготовки агрессии против СССР: организация, состав, задачи // Воен.-истор. журнал. 2016. № 5. С. 40—45.

8 Христофоров В.С., Черепков А.П., Хохлов Д.Ю. Контрразведка ВМФ СССР. 1941—1945. М.: Вече, 2015. С. 144—147.

9 См.: Макаров В.Г. Спецоперация «Литера Э» // ФСБ. За и против. 2012. № 2(16). С. 50—55.

10 Центральный архив Федеральной службы безопасности России (ЦА ФСБ). Ф. 40. Оп. 27. Д. 146. Л. 316.

11 Там же. Д. 144. Л. 198 об.

12 По всей вероятности, в архивных документах речь идёт о населённых пунктах Бахчисарайского района с современными названиями Красносельское, Синапное, Машино, Трудолюбивое, Лесниково, Счастливое или Многоречье, Малиновка.

13 ЦА ФСБ. Ф. 40. Оп. 27. Д. 144. Л. 180, 181.

14 Ныне посёлок городского типа Гвардейское.

15 ЦА ФСБ. Ф. 40. Оп. 27. Д. 144. Л. 182.

16 Там же. Ф. 41. Оп. 114. Д. 271. Л. 145, 146.

17 Архивное уголовное дело № 19135. УФСБ России по Республике Крым и г. Севастополю.

18 ЦА ФСБ. Ф. 41. Оп. 114. Д. 271. Л. 441.

19 Там же. Оп. 140. Д. 79. Л. 98.

20 Там же. Ф. 40. Оп. 27. Д. 144. Л. 201.

21 Там же. Ф. 41. Оп. 114. Д. 246. Л. 123.

22 Там же. Д. 275. Л. 11.

23 Книга памяти сотрудников органов контрразведки, погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. М.: Граница, 1995. С. 15, 18, 200, 221, 336, 339. См. интернет-ресурс: http://www.obd-memorial.ru.

* Инициалы учительницы Новосельцевой, а также некоторых других упомянутых ниже людей в архивных документах не указаны.

Н.К. Ковальчук 

Воины 2-й гвардейской дивизии в бою за расширение плацдарма на Керченском полуострове 

Советские морские пехотинцы устанавливают корабельный гюйс на самой высокой точке Керчи — горе Митридат

Апрель 1944 г. 

Красноармейцы салютуют в честь освобождения Севастополя

Май 1944 г. 

Партизанки — участницы освобождения Крыма в посёлке Симеиз на южном берегу полуострова