Аннотация. Зачем гитлеровцы минировали Воронеж в августе—сентябре 1942 года, если они покинули его только в конце января 1943 года? Почему немецкое командование столь заблаговременно готовилось к сдаче города? Кто разрабатывал и санкционировал преступные планы его варварского разрушения? Ответить на эти вопросы помогают вводимые в научный оборот трофейные документы гитлеровского командования, в которых содержится новая информация об уничтожении воронежской городской инфраструктуры в 1942—1943 гг. по заранее подготовленному и продуманному сценарию при непосредственном и активном участии генералов, офицеров и солдат вермахта.
Summary. Why did the Nazis mine Voronezh in August—September 1942 if they left it only at the end of January 1943? Why did the German command prepare the surrender of the city so well in advance? Who developed and approved the criminal plans for its barbaric destruction? The trophy documents of Hitler’s command, which contain new information about the destruction of the Voronezh city infrastructure in 1942—1943 according to a previously prepared and thought-out scenario with the direct and active participation of generals, officers and soldiers of the Wehrmacht, help to answer these questions.
ПЛОХОТНЮК Григорий Владиславович — публицист
«ВЗРЫВАТЕЛИ С ЧАСОВЫМ МЕХАНИЗМОМ ДОЛЖНЫ… СРАБАТЫВАТЬ В ТЕЧЕНИЕ ДЛИТЕЛЬНОГО ПЕРИОДА ВРЕМЕНИ»
Планы вермахта по уничтожению Воронежа (1942—1943 гг.)
Многовековая история Воронежа содержит немало тяжёлых и трагических страниц, связанных с обороной города от нашествия литовских казаков, польско-литовских отрядов, крымских татар и другой вражеской нечисти. Но, пожалуй, самым страшным отрезком его существования можно назвать период 1942—1943 гг., когда здесь хозяйничали нацистские завоеватели. В справке «О злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в городе Воронеже и Воронежской области в 1942 году», составленной 28 июня 1968 года в УКГБ по Воронежской области, сообщалось: «В правобережной части города Воронежа гитлеровцы разрушили заводы, фабрики, ВУЗы, школы, больницы, музеи, библиотеки, театры, детские учреждения, сооружения и путевое хозяйство железнодорожного узла, свыше 90% жилой площади»1. Были уничтожены 18 277 жилых зданий общей площадью 1206 тыс. кв. м2. «Кроме того, взорваны и сожжены коммунальные и административные здания, украшения города — Дом Обкома ВКП/б/ и Облисполкома, дом Горсовета, дом Связи, дом Книги, Дворец пионеров, дом Красной Армии, дом Социалистического земледелия, Госбанк, Промбанк, Дом профсоюзов, Центральный универмаг… три гостиницы и многие другие общественные здания»3. Начиная с ночи на 27 июня 1942 года и до захвата города Воронеж подвергался ежедневным ожесточённым авиационным налётам бомбардировщиков люфтваффе. С 6 июля 1942 по 24 января 1943 года линия фронта проходила в городской черте, где ни на минуту не прекращались тяжёлые кровопролитные бои4. Однако не одни бомбёжки и активные боевые действия привели к таким катастрофическим последствиям. Осуществлялась тщательно разработанная операция по минированию и подрыву Воронежа, сопровождавшаяся в немецких документах ключевым словом Zerstörung (разрушение, уничтожение)5.
Первое советское упоминание о планах и действиях гитлеровцев по уничтожению Воронежа появилось в спецсообщениях начальника УНКВД по Воронежской области майора госбезопасности Н.А. Голубева сразу после освобождения города зимой 1943 года6. В документе, в частности, говорилось: «Немцы давно готовились к сдаче города и давно тщательно разработали план его уничтожения. Этим планом было предусмотрено не вообще сжечь город, а уничтожить его главнейшие здания, занимавшиеся руководящими партийно-советскими организациями, здания высших учебных заведений, культурных учреждений и предприятий»7. Далее упоминались разрушенные здания обкома ВКП(б), облисполкома, Воронежского государственного университета, «превратившиеся в груду развалин». «По объяснению специалистов для взрыва такого здания потребовалось не менее 4—6 тонн взрывчатых веществ сильного действия. Для выполнения такого взрыва нужно было разработать и технически обосновать расчёты и в точности их осуществить», — пояснялось в спецсообщении8. В нём также прозвучала весьма неожиданная информация: «Кроме того, мы располагаем данными о том, что немцы ещё в августе и сентябре месяцах 1942 года проводили заминирование города»9. В этой связи возникают несколько вопросов. Зачем немцы минировали Воронеж в августе—сентябре 1942 года, если они покинули его намного позже — в конце января 1943 года? Почему немецкое командование столь заблаговременно готовилось к сдаче города? Было ли это спонтанное решение, продиктованное быстро изменявшейся военной обстановкой, или существовал проработанный и скоординированный общий замысел разрушения Воронежа? Кто разрабатывал и санкционировал эти преступные действия? Сегодня благодаря обнаруженным немецким документам можно ответить на все эти вопросы.
В исследованной документации 7-го армейского корпуса (ак) за 1942 год* были найдены две папки: «Командование 7 ак. Оперативный отдел. Приложения к журналу боевых действий № 5 д. “Генрих”. Часть 1» (№ 1—8)10 и «Командование 7 ак. Оперативный отдел. Приложения к журналу боевых действий № 5 д. “Генрих”. Часть 2» (№ 9—18)11, ставшие весомой доказательной базой в раскрытии преступлений вермахта на советской земле.
5 апреля 1942 года в ставке фюрера была издана директива верховного главнокомандования вооружённых сил Германии № 41. Она содержала планы и задачи на летнюю «кампанию на Востоке», имевшую общую цель «окончательно уничтожить оставшиеся в распоряжении Советов силы и лишить их по мере возможности важнейших военно-экономических центров». Директивой, в частности, предусматривалось «разбить и уничтожить русские войска, находящиеся в районе Воронежа, южнее его, а также западнее и севернее р. Дон»12. «Началом всей этой операции должно послужить охватывающее наступление или прорыв из района южнее Орла в направлении на Воронеж… Цель этого прорыва — захват города Воронежа»13. В дальнейшем операция на воронежском направлении получила наименование «Блау», а её планирование и разработка согласно директиве № 1 штаба группы армий «Юг» были поручены 2-й армии14. На первом этапе операции («Блау 1») предусматривалось разрушение железной дороги, проходившей восточнее Воронежа в направлении север — юг, и захват самого города, так как он являлся «важным центром военной промышленности, путей сообщений»15.
Кроме этого, в директиве № 1 говорилось об удержании «предмостного укрепления Воронеж» после окончания подвижных боёв в районе операции первого этапа16. Под «предмостным укреплением Воронеж» немцы понимали участок местности, находившийся между реками Дон и Воронеж. В него входили вся правобережная (основная) часть города и его предместья. Таким образом, противник изначально планировал захват Воронежа и последующее его удержание по линии реки Воронеж и северных, северо-восточных кварталов города, что было закреплено в разработке операции штабом 2-й армии17. 29 мая 1942 года по приказу командования группы армий «Юг» была создана армейская группа «Вейхс», объединившая 2-ю полевую и 4-ю танковую армии вермахта, а также 2-ю венгерскую армию18.
Операция «Блау» началась 28 июня 1942 года в 2 часа ночи по берлинскому времени (3 часа по московскому). А уже утром 3 июля противник находился в 70 км от Воронежа. В то же время в окрестностях Полтавы в штабе армий «Юг» проходило оперативное совещание, которое лично посетил Адольф Гитлер, озвучивший свои «свежие мысли» относительно взятия Воронежа. Право принятия решения о захвате города или отказе от этих действий было предоставлено командующему группой армий «Юг» генерал-фельдмаршалу Ф. фон Боку. Всё зависело от того, будет ли оказано немцам на подступах к Воронежу «особенно ожесточённое сопротивление». Единственным требованием фюрера осталось уничтожение авиазаводов и воронежского железнодорожного узла19. 4 июля передовые немецкие части переправились через Дон на восточный берег и, закрепившись там, стали образовывать и расширять «предмостное укрепление Воронеж»20. В тот же день состоялся телефонный разговор между генерал-фельдмаршалом Ф. фон Боком и командующим армейской группой «Вейхс» генерал-полковником М. фон Вейхсом, в котором были затронуты вопросы дальнейших действий: будет ли город после его занятия долго удерживаться немецкими войсками, или же они должны после разрушения авиационного завода21 и железнодорожных линий отойти обратно за р. Дон. Обсуждался также и «чисто тактический вопрос: лучше ли установить оборону по р. Дону или р. Воронежу?»22. Из этого следует, что ещё до захвата Воронежа на высоком командном уровне рассматривалась целесообразность его обороны и удержания. На следующий день после телефонного разговора из штаба группы армий «Юг» в адрес генерал-полковника М. фон Вейхса поступил письменный запрос: «Рационально ли продолжительное время удерживать плацдарм вокруг города Воронежа?»23. В ответном послании штаба армейской группы «Вейхс» содержался однозначный вывод: «Плацдарм Воронеж следует удерживать» и в то же время была высказана мысль: «Помимо того на западном берегу р. Дон против города Воронежа необходимо создать новую оборонительную позицию»24. Вышестоящее командование согласилось с этими планами.
В результате последующих боёв гитлеровцами была захвачена западная часть Воронежа, а оборонительная линия выстроена по одноимённой реке. Благодаря взрыву моста на длительное время была выведена из строя железная дорога восточнее города25. Прорвавшийся на восточный берег р. Воронеж противник обследовал район авиазавода и убедился в его полной эвакуации26. Все подробности о переводе предприятия под Куйбышев были получены немцами путём опросов гражданских лиц, предположительно работников завода27. Гитлеровцы не стали разрушать полупустые здания предприятия то ли по этой причине, то ли вследствие контратаки Красной армии, а, скорее, из-за недостаточного количества взрывчатки в передовом отряде. Упор был сделан на разрушение железнодорожного моста над поймой р. Песчанки. После этого немцы вывели свои подразделения из левобережной части Воронежа, взорвав за собой «южный» мост через одноимённую реку28. Далее танковые и моторизованные дивизии вермахта на воронежском плацдарме сменили пехотные части.
19 июля 1942 года армейская группа «Вейхс» была расформирована, генерал-полковник М. фон Вейхс ещё раньше был назначен командующим группой армий «Б» (создана из состава группы армий «Юг»), а генерал от инфантерии Г. фон Зальмут — командующим 2-й армией, которая осталась на прежних позициях, прикрывая с севера начавшееся немецкое наступление в районе нижнего Дона. Тогда же из состава 7-го армейского корпуса была создана боевая группа «Блюм»29, которая под командованием 57-й пехотной дивизии взяла на себя руководство «над всеми сосредоточенными в районе предмостного укрепления Воронежа войсками»30. 25 июля группу «Блюм» напрямую подчинили штабу 2-й армии31. Всё это указывает на важность данного плацдарма, который на тот момент немцы намеревались прочно оборонять.
Несмотря на то, что гитлеровцы овладели правобережьем Воронежа, советские войска непрерывно весь июль 1942 года атаковали вражескую оборону с разных направлений, особенно северо-восточные, северные, северо-западные окраины и предместья города, в некоторых местах потеснив противника. В августе силами Воронежского фронта (40-я, 60-я, 2-я воздушная армии) была проведена новая наступательная операция «с задачей окружения и уничтожения воронежской группировки противника, овладения г. Воронеж и выхода к 15 августа 1942 года на р. Дон с захватом переправ…»32. Войскам Красной армии не удалось выполнить эту задачу, но в результате проведённой 8—17 августа операции части 40-й армии смогли вклиниться в оборону немцев на восточном (правом) берегу р. Воронеж и частично занять городское предместье Чижовку, образовав при этом небольшой плацдарм33. В это время с севера и северо-востока немецкие части ощутили на себе сильный нажим частей 60-й армии, хотя и здесь советским войскам не удалось выполнить поставленные задачи. Очередное наступление Воронежского фронта заставило противника вновь задуматься о целесообразности пребывания немцев на воронежском «предмостном укреплении» и удержания Воронежа.
18 августа 1942 года в штаб 7-го армейского корпуса на встречу с его командующим генералом артиллерии Э. Хеллем и начальником штаба полковником генштаба Р. Хильшером прибыл начальник штаба 2-й армии генерал-майор Г. Хартанек. На совещании было доведено распоряжение командующего 2-й армией генерала от инфантерии Г. фон Зальмута о том, что принято решение «отказаться от плацдарма Воронеж», и «эта операция должна быть подготовлена под условным наименованием «Генрих»34. Генерал Г. Хартанек также пояснил, что в ближайшее время командование войсками на плацдарме «Воронеж» от армии снова перейдёт к 7-му корпусу, а поэтому разработкой «Генриха» будет заниматься штаб этого соединения. Уже 20 августа в штабе 2-й армии была подготовлена директива для «Операции Генрих», которая утром следующего дня легла на стол генералу Э. Хеллю. Преамбула документа (пункт № 1) начиналась словами: «Может случиться так, что плацдарм “Воронеж” будет оставлен, и оборона отведена на западный берег Дона. Исполнение должно быть подготовлено как “Операция Генрих”»35.
Директива предусматривала два варианта развития событий. Согласно первому варианту, если советские войска переходят в стремительное наступление, которое не могут сдержать немцы, вступает план действий — операция «Генрих I» (молниеносное отступление и перенос обороны за р. Дон). По второму варианту (операция «Генрих II») предполагалось отступить «из города на западный берег Дона только после тщательного строительства основной оборонительной полосы и сохранения всего имущества»36. Срок начала операции «Генрих II» — «примерно 20 сентября 1942 г.». Планирование и осуществление операций «Генрих I» и «Генрих II» возлагалось на командование 7-го армейского корпуса. Как важная часть операции «Генрих» было утверждено уничтожение различных объектов в Воронеже. «Для подготовки и проведения работ по разрушению» из состава корпуса предусматривалось сформировать «Сапёрный штаб “Воронеж”» (Pionier stab Woronesh)37, в задачи которого при проведении операции «Генрих II» входило «самое тщательное уничтожение всех объектов, которые так или иначе могут быть полезны противнику в бою, снабжении и размещении, как сейчас, так и зимой, в соответствии с имеющимся в распоряжении количеством взрывчатых и зажигательных средств»38.
Максимально чётко прописывались способы уничтожения Воронежа: «Разрушения как для “Генриха I”, так и для “Генриха II” должны быть подготовлены таким образом, чтобы все они были произведены в последний момент или с использованием взрывателей с часовым механизмом после очистки города. С особой тщательностью требуется секретность и удержание в стороне всех гражданских лиц от этих работ. Противник не должен преждевременно предполагать намерение отвести оборону. Заряды на наиболее важных объектах, которые должны быть уничтожены с полной уверенностью, должны быть взорваны так быстро, чтобы противник не смог их обнаружить и ликвидировать. Другие объекты, особенно жилые помещения, должны быть подожжены с помощью хорошо спрятанных зарядов последовательно и неожиданно через 2—3 дня после того, как город покинут в поздний час ночью. Отдельные, особенно хорошо установленные взрыватели с часовым механизмом должны затем срабатывать в течение длительного периода времени, чтобы надолго в напряжении держать противника»39. Таким образом, в директиве от 20 августа 1942 года в общих чертах была обозначена концепция по уничтожению городской инфраструктуры Воронежа. Всё это шло в связке с намеченным на конец сентября 1942 года отступлением немецких войск на западный берег р. Дон с оставлением города. Директива была подписана лично командующим 2-й армией Г. фон Зальмутом, а её разработчиками, без сомнения, являлись начальник штаба объединения генерал-майор Г. Хартанек и его первый помощник, начальник оперативного отдела подполковник генштаба Р. фон Ксиландер40. Все работы по проведению операции «Генрих» тщательно скрывались от противника, осуществлялось сильное контрразведывательное прикрытие, подавляющая масса гражданского населения города и окрестностей была к этому времени уже выселена в глубокий немецкий тыл. Даже собственные войска дезинформировались о будущих планах. Намерение переноса обороны должно было «оставаться в тайне от командиров и соединений, дислоцированных на плацдарме, до тех пор, пока это возможно»41. Устанавливалась строгая дисциплина при передаче сообщений, воспрещалось вести любой разговор про операцию «Генрих» по телефону42.
С 22 августа к исполнению своих обязанностей на воронежском плацдарме приступил генерал-лейтенант Ф. Зиберт, заменивший выбывшего по болезни командира боевой группы «Блюм» и 57-й пехотной дивизии генерала О. Блюма43. В тот же день состоялось совещание по операции «Генрих», на котором присутствовали: от группы «Блюм» — начальник тыла 2-й армии полковник генштаба Г. Вагнер и начальник штаба 57-й пехотной дивизии подполковник генштаба О. Экштейн; от 7-го армейского корпуса — начальник штаба полковник генштаба Р. Хильшер и и.о. начальника оперативного отдела штаба капитан генштаба Д. фон Платен44. Уже на следующий день в 57-ю пехотную дивизию поступило распоряжение командования 7-го армейского корпуса по проведению операции «Генрих»45. Согласно документу дивизионный штаб теперь использовался в качестве «рабочего штаба» операций «Генрих I и II» и действовал по распоряжению командования корпуса. Для усиления «Сапёрного штаба “Воронеж” ему были подчинены 157-й сапёрный батальон 57-й пехотной дивизии, 215-й сапёрный батальон (корпусного подчинения), одна рота 175-го сапбата 75-й пехотной дивизии, одна рота 323-го сапбата 323-й пехотной дивизии46. Начальник инженерной службы 7-го армейского корпуса закреплялся за дивизией с сохранением прежних обязанностей и курировал «Сапёрный штаб “Воронеж”». К распоряжению, лично подписанному командующим 7-м армейским корпусом генералом артиллерии Э. Хеллем, были приложены «Соображения о подготовке разрушения Воронежа». Проведение операции по уничтожению города полностью возлагалось на «Сапёрный штаб “Воронеж”», а его начальником был назначен командир 157-го сапёрного батальона подполковник Хартнак. Территория «предмостного укрепления Воронеж» для использования сил сапёров разделялась на семь участков, которые закреплялись за определёнными подразделениями. Находившиеся там объекты были разделены на 4 степени срочности их уничтожения немецкими войсками:
«1. Наблюдательные пункты (высотные дома, водонапорные, силосные башни, трубы и т. д.) и 5 мостов через Дон.
2. Предприятия промышленности и коммунального хозяйства.
3. Жильё, пригодное для штаба.
4. Разное жильё, пригодное для войск»47.
Для уничтожения Воронежа также была определена потребность во взрывчатых веществах. Всего выделялось 395 тонн взрывчатки: «Для 1 степени срочности» — 105 тонн, для 2-й — 37 тонн, для 3-й — 85 тонн, для 4-й — 168 тонн48. Для доставки такого количества боеприпасов понадобился бы поезд из 20 стандартных для того времени двухосных грузовых вагонов. Немцы считали, что для проведения подготовительных мероприятий по всем объектам для «Генриха II» понадобятся как минимум 14 дней, а для самих взрывных работ — ещё 3 дня. В целях маскировки взрывов намеченных объектов предлагалось проводить подрывы во время артиллерийских обстрелов или налётов советской авиации. К этому остаётся добавить, что с 23 августа 1942 года части группы «Блюм» перешли из армейского подчинения в непосредственное подчинение 7-го армейского корпуса.
Работа по установке взрывных зарядов «Сапёрного штаба “Воронеж”» началась в соответствии с разработанным планом в 6 часов 29 августа 1942 года49. В тот же день были проведены первые подрывы. Так, например, известный в городе и за его пределами Воронежский паровозоремонтный завод имени Дзержинского уничтожался уже 29 и 30 августа. За его разрушение лично отвечали командир 2-й роты 157-го сапбата и командир 3-й роты 215-го сапбата50. Они же подготовили к взрыву комплекс Воронежской областной клинической больницы. Всего же за эти два дня немцы заминировали и уничтожили десятки различных зданий, включая промышленные корпуса, объекты социальной инфраструктуры и жилые дома. Тогда же начали готовить к взрыву лучшее городское строение, ещё не задетое бомбёжками, — здание обкома ВКП(б) на площади XX-летия Октября (сейчас площадь Ленина). За эти действия несут ответственность командир 1-й роты 323-го сапёрного батальона обер-лейтенант Вебер. Все вышеперечисленные преступления гитлеровцы аккуратно задокументировали в двух отчётах штаба 57-й пехотной дивизии (он же «рабочий штаб операции “Генрих”»), которые были подготовлены для вышестоящего командования51. Оба отчёта подписаны начальником штаба соединения Экштейном, а на одном стоит виза генерала Э. Хеля о прочтении. Таким образом, анализ немецких документов позволил установить наименование подразделений, ответственных на варварское уничтожение города и назвать имена отдельных военных преступников52.
Благодаря предпринятым немецкой стороной мерам секретности сведения о разрушении города удавалось скрывать как от советских бойцов и командиров, так и от многих собственных военнослужащих. В донесениях Воронежского фронта отмечалось, что «с начала сентября в г. Воронеже наблюдались большие пожары, сопровождающиеся сильными взрывами»53. Все эти действия, в т.ч. по показаниям пленных, относили на счёт того, что противник просто готовил и расчищал сектор обстрела. Даже сейчас, спустя много лет, упоминания об операции «Генрих» редко попадаются в работах современных российских историков. В частности, в ряде монографий даются следующие оценки: немцы не собирались «добровольно уходить из Воронежа вплоть до начала большого и мощного наступления войск Воронежского фронта к югу от Воронежа, на Верхнем Дону в середине января 1943 г.»; «превентивную сдачу» города Воронеж немецкое командование рассматривало только «в ноябре и декабре 1942 г.»54. Как видно из настоящей статьи, эти выводы не совсем соответствуют истине.
Конечно, в операции «Генрих» уничтожение Воронежа было лишь одной из её частей, и в данном исследовании не рассматриваются иные аспекты. Но стоит сказать несколько слов о том, почему она не была реализована в сентябре 1942 года. В тот период, так же, как в июле и августе, Воронежский фронт не сбавлял, а лишь усиливал давление на воронежскую группировку противника. Для этого была разработана, а затем проведена очередная наступательная операция с задачей разгрома немецкой группировки и овладения Воронежем. Наступление началось 15 сентября. В течение недели бои шли с переменным успехом, обе стороны несли тяжёлые потери. Поставленную задачу советским войскам выполнить не удалось, 40-я армия лишь немного продвинулась на чижовском плацдарме, закрепившись на достигнутых рубежах и постоянно держа противника в напряжении. В то время, когда с 21—22 сентября 60-я и 40-я армии перешли от наступления к обороне, 38-я армия, находившаяся на правом фланге Воронежского фронта, 30 сентября — 4 октября продолжила продвижение в сторону противника. Именно тогда немцы приняли решение о введении в действие намеченной на конец сентября операции «Генрих». Об этом факте пока известно немного, но по телефонным переговорам и выпискам из журнала боевых действий германской 2-й армии можно понять развитие ситуации.
Вопрос о воронежском плацдарме обсуждался в самом верхнем эшелоне немецкого командования, а 28 сентября по этому поводу состоялось совещание в ставке фюрера. По всей видимости, руководство не пришло к единому знаменателю, так как Адольф Гитлер направил своего представителя генерал-лейтенанта Ф. Херлейна в Воронеж для знакомства с обстановкой на месте55. Побывав в войсках, 1 октября генерал заехал в штаб-квартиру 2-й армии и провёл обсуждение операции «Генрих» с командующим армией генералом Г. фон Зальмутом56. Затем он вылетел в ставку фюрера, где его ждали с докладом, на основе которого Гитлер должен был принять окончательное решение по воронежскому плацдарму57. Принятие этого решения по времени наложилось на советское наступление. Кроме того, тогда же шли тяжёлые и упорные бои в Сталинграде. Вопрос подвис в воздухе, а 2-я армия застыла в тревожном ожидании. Так, 4 октября начальник оперотдела подполковник Ксиландер в разговоре по телефону с помощником начальника оперотдела группы армии «Б» подполковником Г. Шультце задал тому прямой вопрос: «Как насчёт “Генриха”»? И получил ответ: «Пока не решено»58. Всё разрешилось на следующий день. 5 октября последовало личное распоряжение Гитлера: «Генрих» отменяется («Heinrich» fällt aus)59. Фюрер приказал подготовить Воронеж к обороне на зимний период. Все приготовления к операции «Генрих» прекращались, а заложенная взрывчатка на тех объектах, которые не были взорваны, изымалась из шурфов и минных камер60.
К операции «Генрих II» немцы вернулись в начале 1943 года. Она была проведена с 22 по 24 января61. Части прикрытия (арьергард) полностью оставили воронежский плацдарм (в т.ч. и сам город) после 16 ч 30 мин. 24 января62. Благодаря разработанным в сентябре 1942 года планам гитлеровцам удалось почти без потерь отвести свою группировку за Дон и не попасть в окружение. Когда стало известно об отходе противника, в 23 часа 24 января частям 60-й армии был отдан приказ «на организацию преследования противника на всём фронте армии».
Только по итогам Воронежской операции были освобождены 110 населённых пунктов (включая сам Воронеж), уничтожены свыше 8000 гитлеровцев, а 5859 взяты в плен. Радость победы омрачало лишь то, что освобождённый город был сильно разрушен. В то время, когда гитлеровцы покидали Воронеж, немецкие сапёры закладывали взрывчатку на всё те же объекты, которые минировали в августе—сентябре 1942 года, и стали осуществлять их подрывы. 23 января 1943 года «ночью в городе наблюдались большие пожары и взрывы. Противник, оставляя город, уничтожил склады и уцелевшие здания»63. Всё это наблюдали советские бойцы и командиры. Именно тогда были разрушены два лучших здания Воронежа: бывшего Михайловского кадетского корпуса (в советское время — Воронежский государственный университет) и уже упомянутого обкома ВКП(б).
Многие из указанных в статье немецких военнослужащих не понесли никакого наказания за уничтожение гражданских объектов. Но всё же некоторых настигла расплата. Уже после окончания Великой Отечественной войны несколько ключевых фигур из штаба 7-го армейского корпуса, причастных к разрушению Воронежа, предстали перед судом. 19—21 апреля 1950 года в закрытом судебном заседании состоялся процесс над шестью немецкими военными преступниками: тремя генералами, двумя полковниками и одним солдатом64. Среди них были начальник штаба 17-й армии генерал-майор Иоахим Шватло-Гестердинг, с 17 октября 1942 по 20 мая 1944 года возглавлявший штаб 7-го армейского корпуса65; командир 258-й пехотной дивизии полковник Рудольф Хильшер66 и начальник оперативного отдела 17-й армии полковник Курт фон Тарбук. Хильшер с 17 февраля по 15 октября 1942 года был начальником штаба 7-го армейского корпуса, а фон Тарбук с 1 апреля 1942 по 1943 год — его первым помощником (начальником оперативного отдела штаба). Военный трибунал войск МВД СССР Воронежского военного округа 21 апреля 1950 года вынес приговор военным преступникам фон Тарбуку, Хильшеру и Шватло-Гестердингу, которым вменялось в вину в том числе разрушение Воронежа: «заключить каждого в исправительно-трудовые лагеря сроком на двадцать пять лет»67. Все трое осуждённых отбыли лишь пятую часть своего срока: на основании постановления Президиума ЦК КПСС и Указа Президиума Верховного Совета СССР от 28 сентября 1955 года они были досрочно освобождены «от дальнейшего отбывания наказания» и репатриированы из СССР68, а их дела пересмотрены в соответствии с приказом МВД СССР № 0026 от 1955 года69.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Филоненко С.И. Война на Воронежской земле 1942—1943 гг. в документах Красной Армии, вермахта и войск сателлитов. Т. 5. Воронеж: Кварта, 2019. С. 45, 46.
2 Государственный архив общественно-политической истории Воронежской обл. (ГАОПИ ВО). Ф. 11. Оп. 1. Д. 704. Л. 5.
3 Там же.
4 Филоненко С.И. Сражение на воронежской земле глазами русских и оккупантов. Воронеж: Воронежская областная типография; изд-во Е.А. Болховитинова, 2013. С. 63.
5 National Archives and Records Administration / Национальное управление архивов и документации США (NARA). T-314. Roll 354. Fr. 524.
6 Известны два очень похожих спецсообщения «О хозяйственной характеристике города Воронежа после освобождения его от немцев» от 9 февраля 1943 г., адресованные первому секретарю Воронежского обкома ВКП(б) В.И. Тищенко (ГАОПИ ВО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 4563. Л. 282—288) и заместителю наркома внутренних дел СССР Б.З. Кобулову (Филоненко С.И. Сражение на воронежской земле глазами русских и оккупантов. С. 93—101).
7 ГАОПИ ВО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 4563. Л. 286 об.
8 Там же.
9 Там же. Л. 287.
10 NARA. T-314. Roll 354. Fr. 508—593. Части 7-го армейского корпуса вермахта с 10 июля 1942 г. участвовали в боях под г. Воронежем, а с 12 июля 1942 г. и в самом Воронеже, вплоть до сдачи города 24 января 1943 г.
11 NARA. T-314. Roll 354. Fr. 596—700.
12 Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма: исторические очерки, документы и материалы. Т. 2. Агрессия против СССР. Падение «Третьей Империи». 1941—1945 гг. М.: Наука, 1973. С. 320, 321.
13 Там же. С. 322.
14 Центральный архив Министерства обороны РФ (ЦАМО РФ). Ф. 500. Оп. 12462. Д. 246. Л. 1.
15 Там же. Л. 2. Сейчас эта железная дорога проходит в левобережной части Воронежа на восточном берегу Воронежского водохранилища.
16 Там же. Л. 3.
17 Там же. Л. 107.
18 Там же. Л. 7. Армейскую группу возглавил командующий 2-й армией генерал-полковник М. фон Вейхс.
19 Бок Ф. Я стоял у ворот Москвы: военный дневник командующего группой армий «Центр». М.: Эксмо; Яуза, 2011. С. 456.
20 ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 246. Л. 59, 61.
21 Авиационный завод № 18 НКАП располагался на восточном (левом) берегу р. Воронежа. До ноября 1941 г. выпускал самолёты Ил-2. Осенью 1941 г. завод был эвакуирован в г. Куйбышев, где возобновил производство штурмовиков. На месте авиазавода № 18 в 1942 г. действовал завод по ремонту самолётов № 450 НКАП.
22 ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 246. Л. 64.
23 Там же. Д. 245. Л. 181.
24 Там же. Л. 183.
25 Там же. Д. 246. Л. 82. Был взорван железнодорожный мост через р. Песчанку, недалеко от завода синтетического каучука СК-2, который находился на восточном (левом) берегу р. Воронеж.
26 Сдвижков И.Ю. Немцы на придаче // Воронежский курьер. 2008. № 76(2724). 10 июля.
27 NARA. T-314. Roll 1162. Fr. 202, 309.
28 Сдвижков И.Ю. Указ. соч.
29 Боевая группа «Блюм» вначале объединяла 57, 168 и 323-ю пехотные дивизии под командованием командира 57-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта О. Блюма.
30 Филоненко С.И. Война на Воронежской земле 1942—1943 гг. в документах Красной Армии, вермахта и войск сателлитов. Т. 1. Воронеж: Кварта, 2014. С. 199.
31 NARA. T-315. Roll 986. Fr. 686.
32 ЦАМО РФ. Ф. 395. Оп. 9136. Д. 38. Л. 33.
33 Там же. Л. 42.
34 NARA. T-314. Roll 353. Fr. 466.
35 Ibid. Roll 354. Fr. 509—512 (Секретный документ командования № 958/42 разработан оперативным отделом штаба 2-й армии).
36 Ibid. Fr. 509.
37 Ibid. Fr. 510.
38 Ibid. Fr. 511.
39 Ibid.
40 Ibid. Fr. 512. Документ завизирован генералом Г. Хартанеком.
41 Ibid.
42 Ibid. Fr. 513.
43 Ibid. T-315. Roll 986. Fr. 719.
44 Ibid. T-314. Roll 354. Fr. 513.
45 Ibid. Fr. 519—521.
46 Ibid. Fr. 520.
47 Ibid. Fr. 524.
48 Ibid. В документе была оговорка: «При заранее подготовленной установке потребность в боеприпасах соответственно уменьшается».
49 Ibid. Fr. 537.
50 Ibid. Fr. 535, 537. Сегодня восстановленный Воронежский тепловозоремонтный завод имени Дзержинского работает на прежнем месте.
51 Ibid.
52 В этом помогают карта 7-го армейского корпуса вермахта от 23 августа 1942 г. «Для введения в действие сил сапёров» (Ibid. Fr. 531), а также упомянутые выше отчёты.
53 ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843. Д. 6. Л. 23.
54 Шамрай В.А. Освобождение Воронежа: мифы, реальность, историческое значение. Воронеж: Воронежская областная типография, 2018. С. 34.
55 NARA. T-312. Roll 1201. Fr. 785.
56 Ibid. Fr. 880.
57 Ibid. Fr. 785.
58 Ibid. Fr. 1196.
59 Ibid. Fr. 1289.
60 Ibid. Roll 1202. Fr. 108.
61 Ibid. Roll 1214. Fr. 1203.
62 Ibid. Roll 1215. Fr. 10.
63 ЦАМО РФ. Ф. 417. Оп. 10564. Д. 301. Л. 5, 12.
64 Архив УФСБ РФ по Воронежской обл. Ф. 5, гр. 5н. Д. 2. Л. 69.
65 Bundesarchiv-Militärarchiv // Федеральный военный архив Германии (BA-MA). PERS 6/300952. Bl. 1, 2.
66 Ibid. PERS 6/302076. Bl. 1.
67 Архив УФСБ РФ по Воронежской обл. Ф. 5, гр. 5н. Д. 2. Л. 69 об., 70.
68 Военнопленные в СССР, 1939—1956: документы и материалы / Сост. М.М. Загорулько, С.Г. Сидоров, Т.В. Царевская. М.: Логос, 2000. С. 910, 911.
69 Архив УФСБ РФ по Воронежской обл. Ф. 5, гр. 5н. Д. 2. обложка; Д. 4, обложка; Д. 7, обложка.
* Далее немецкие документы представлены в переводе Г.В. Плохотнюка.