Аннотация. Данная работа посвящена проекту симбирского просветителя И.Я. Яковлева по созданию приюта для сирот, чьи родители погибли на фронтах Первой мировой войны. Предполагалось открытие двух колоний по 150 человек в каждой — раздельно для мальчиков и девочек. Однако реализация проекта открытия приюта столкнулась с рядом трудностей, прежде всего бюрократического характера. Все были готовы поддержать благое дело, все располагали теми или иными возможностями для оказания помощи, но никто не хотел брать на себя дополнительную материальную нагрузку. В июле ходатайство И.Я. Яковлева об ассигновании расходов по содержанию приюта для детей воинов, пострадавших в Великую войну, было решено отклонить. Проект не был реализован, поэтому забыт исследователями, однако представляет интерес для изучения благотворительности.
Ключевые слова: Первая мировая война; благотворительность; приют для сирот; Романовский комитет; Земство; И.Я. Яковлев.
Summary. This work is concerned with the project of the Simbirsk teacher I. Yakovlev to create an orphanage for orphans, whose parents were killed on the fronts of World War I. It was supposed to open two colonies of 150 people each — separately for boys and girls. However, the project of opening an orphanage encountered a number of difficulties, primarily of a bureaucratic nature. Everyone was ready to support the good cause, everyone had some means to help, but no one wanted to take on an additional financial burden. In July, I. Yakovlev’s petition for funds to maintain a shelter for war children who had suffered during the Great War was rejected. The project was not implemented, so it has been forgotten by researchers, but is of interest for the study of charity.
Keywords: World War I; charity; orphan asylum; Romanov Committee; district council; I. Yakovlev.
АРМИЯ И ОБЩЕСТВО
СЕРЯГИН Сергей Николаевич — краевед, член Союза краеведов Ульяновской области
«ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ПРОЕКТА ОГРОМНОЙ ВАЖНОСТИ И ОГРОМНОЙ БУДУЩНОСТИ…»
Забота органов власти и населения Симбирской губернии о детях-сиротах участников Первой мировой войны
Первая мировая война всколыхнула патриотические чувства населения. Уже 17 июля 1914 года в Симбирске прошла манифестация, носившая патриотический характер, численностью до 3000 человек. В связи с манифестом об объявлении войны 22 июля на Соборной площади состоялся 20-тысячный молебен с участием руководства города и губернии. В тот же день около 300 мусульман с пением «Боже, царя храни» на татарском языке и портретами императора Николая II прошествовали по улицам города до мечети, где совершили моление во славу русского оружия1.
Вслед за выражением патриотических чувств последовали и практические дела. Из Симбирской губернии на Восточно-европейский театр боевых действий отправились размещавшиеся в городе 163-й пехотный Ленкоранско-Нашебургский полк, 164-й пехотный Закатальский полк и 5-й уланский Литовский полк. Кроме этого, в Симбирске были сформированы 5 запасных полков, 9 пеших дружин государственного ополчения. Только за период с октября 1914 по апрель 1915 года на фронт были отправлены 22 383 шинели из сукна симбирских суконных фабрик, 90 357 рукавиц, 11 481 пара сапог, 8749 полушубков2.
Семьям симбирян, ушедших на Первую мировую войну, также оказывалась всесторонняя поддержка. Губернатором был образован «Комитет призрения семей лиц, призванных в действующую армию». За август—сентябрь 1914 года ему удалось собрать 24,8 тыс. рублей. Помимо этого было принято решение создать губернский «Комитет Великой княгини Елизаветы Фёдоровны по устройству и объединению благотворительной помощи семьям лиц, призванных на военную службу», который должен был стать объединяющим для всех остальных комитетов и благотворительных организаций. С 8 сентября 1914 по 1 марта 1916 года комитету было пожертвовано более 52,9 тыс. рублей, из которых семьям воинов передали 43 тыс. руб. Первым жертвователем (1000 руб.) стал крупный симбирский предприниматель Н.Я. Шатров, одновременно пожертвовавший 500 руб. на строительство Засвияжского детского приюта и 500 руб. на строительство нового Дома трудолюбия. При поддержке Елизаветинского комитета и городской исполнительной комиссии по оказанию помощи семьям воинов для детей в феврале 1915 года открыли две столовые.
1 января 1915 года в Симбирске был образован отдел Петроградского комитета «Всероссийского попечительства об охране материнства и младенчества». 4 января 1916 года в городе открылось отделение «Общества повсеместной помощи пострадавшим от войны солдатам и их семьям, состоящего под покровительством Его Императорского Величества государя императора». В первый же день отделению было пожертвовано 2000, а в последующие дни ещё 2500 рублей. Отделение устраивало занятия по обучению инвалидов различным ремёслам, предполагалось строительство дома для инвалидов3.
Не были обделены вниманием и сиротские приюты. Значительную роль здесь сыграл «Комитет в память трёхсотлетия царствования Дома Романовых» (далее — Романовский комитет), учреждённый 21 февраля 1913 года с целью «воспособления делу призрения беспризорных сирот сельского населения от двух до 12-ти лет, содержащихся в сиротских домах или общежитиях при начальных школах всех ведомств (содержащихся при низших профессиональных учебных заведениях — до 17-ти), без различия племён, сословий и вероисповеданий». В число предметов ведения комитета входило обозрение отдельных благотворительно-воспитательных учреждений, пользовавшихся пособиями, а также сбор сведений о сиротах сельского населения и разработка мероприятий, направленных на оптимизацию призрения сирот на местах. Помощь осуществлялась путём выдачи денежных пособий земским учреждениям, церковно-приходским попечительствам, благотворительным учреждениям, сельским обществам, частным благотворителям на содержание и расширение существовавших, а также на учреждение новых приютов, школ, соответствовавших сельскому быту4. Наибольшее число обеспеченных призрением детей пришлось на вторую треть 1915 года; в дальнейшем рост их числа несколько замедлился, и только со второй трети 1916 года снова начал увеличиваться.
Однако, очевидно, мер поддержки и средств на её осуществление не хватало. По данным городской исполнительной комиссии по призрению семейств лиц, призванных в ряды армии, на 7 февраля 1915 года в её распоряжение поступили 18 121 руб. 8 коп., из которых 3951 руб. 5 коп. имели целевое назначение на лазареты и помощь раненым. Развив интенсивную помощь, комиссия израсходовала 10 211 руб. 85 коп. Из них 6877 руб. 75 коп. выплачено деньгами. Кроме того, выдано дров на сумму 3958 руб. 18 коп. При этом комиссия отметила незначительность сумм и полное прекращение пожертвований5.
Активное участие в событиях, связанных с Первой мировой войной, принимала Симбирская чувашская учительская школа Ивана Яковлевича Яковлева (далее — СЧУШ)6. Она поставила перед собой задачу, прежде всего, «дать чувашскому населению ясное и точное представление о значении войны, усилить и поддерживать патриотическое воодушевление и вызывать готовность ко всяким возможным жертвам»7. Воспитанники, разъезжавшиеся по домам наканикулы, должны были развивать патриотические чувства у людей в своих селениях. Преподаватели СЧУШ переписывались с учителями и священниками в чувашских селениях, разъясняя им необходимость агитационного воздействия на население и сбора пожертвований. В переписке с чувашами, находившимися непосредственно на фронте, в них поддерживались бодрое настроение, уверенность в победе и необходимость самопожертвования для блага Отечества.
Многие крестьяне, состоявшие в сформированных в Симбирске (преимущественно из чуваш) Спасском и Чебоксарском полках, часто приходили в школу к Ивану Яковлевичу. В 1914 году добровольцами в действующую армию пошли, недоучившись, ученики выпускного класса. Такая же картина повторялась и в последующие годы.
В 1915 году И.Я. Яковлеву при содействии Министерства народного просвещения удалось выхлопотать для воспитанников СЧУШ право проходить сокращённый курс в военно-учебных заведениях и, таким образом, быстрее получать офицерское звание8. Оказывалась и материальная поддержка, причём как денежными средствами, так и предметами бытовой необходимости. Совет СЧУШ постановил ежемесячно отчислять 3 проц. от доходов служащих, и уже за август 1914 года в распоряжение попечительского совета Казанского учебного округа было отправлено 25 руб. 30 коп. Воспитанницы Женского училища9 и слушательницы педагогических курсов10 при СЧУШ шили тёплые куртки, бельё, кисеты и носки, перчатки и шарфы из шерсти. Из материалов, отпущенных Симбирской губернской земской управой, было изготовлено 136 рубах, 118 кальсон, 29 жилетов, 1370 простыней, 490 наволочек, 200 пар чулок.
Ещё в начале войны в одном из корпусов СЧУШ был организован лазарет на 50 человек, содержавшийся на средства попечителя школы Н.Я. Шатрова. К 1 декабря 1914 года были приняты 43 раненых. Священник школы В.Н. Никифоров служил в лазарете всенощное бдение, воспитанники устраивали музыкально-вокальные и литературные вечера, наставники часто посещали раненых лично, чтобы в задушевных беседах развлечь и поддержать бодрое настроение11.
Не всё задуманное удалось реализовать. В сентябре 1914 года умерла известная в Москве благотворительница Александра Ивановна Коншина (1833—1914), вдова мануфактурщика-миллионера И.Н. Коншина12. Её душеприказчики А.Ф. Дерюжинский13 и Н.А. Цветков14 через сына И.Я. Яковлева — Алексея (1878—1951) обратились к Ивану Яковлевичу с предложением выделить денежные средства на создание приюта для детей-сирот, чьи родители погибли на войне. В письме к отцу А.И. Яковлев пишет: «А.Ф.Д. интересуется, сколько приблизительно потребуется денег на [оборудование] колонии для 300 человек — хотя бы самый приблизительный расчет»15.
К началу войны в Симбирской губернии уже действовали 12 приютов в 9 населённых пунктах (8 в 5 городах и 4 приюта в 4 сёлах) на 299 детей (93 мальчика и 206 девочек). Из них помощь Романовским комитетом оказывалась следующим учреждениям: расположенным в г. Буинске Ольгинскому приюту трудолюбия и общежитию при Буинской ремесленной школе, а также Ольгинскому детскому приюту в г. Сызрани. Помимо этого в мае 1915 года во многих сёлах открыли детские ясли-приюты16. Однако было очевидно, что приютов не хватало.
Идея создания приюта захватила Ивана Яковлевича. Сыну Алексею он пишет: «Вот уже два дня и две ночи все мои чувства и мысли вращаются около проекта устройства этой колонии. Осуществление проекта огромной важности и огромной будущности… и я был бы очень доволен и весьма благодарен Господу Богу, если бы мне удалось принять участие в осуществлении этого проекта»17. Предполагалось открытие двух колоний по 150 человек в каждой — раздельно для мальчиков и девочек, в свою очередь подразделявшихся на отделения от 7 до 17 лет. Приниматься должны были крестьяне Симбирской и прилегавших губерний (Казанской, Самарской, Нижегородской, Саратовской и Пензенской) с приоритетом русских перед «инородцами».
Устройство приюта предполагалось непосредственно рядом с фермой, принадлежавшей учительской школе. В конце 1911 года для практического обучения воспитанников СЧУШ ведению сельского хозяйства у управления Симбирского удельного округа был приобретён земельный участок, расположенный на правом берегу Волги, в 13—14 км к югу от Симбирска, площадью 153 га 1056 кв. м. (к 1915 г. общая площадь участка увеличилась до 264 га.), в т.ч. пашни — 80 га, выгона — 5 га, леса и прогалин — 52 га. К апрелю 1913 года были выкуплены и перевезены на участок три здания (12 х 7 м, высота внутри 3 м) с пристроенными к ним кухней (6 х 6 м) и цейхгаузами (4 х 4 м). Также были оборудованы погреб для хранения продуктов (6 х 6 м), дощатый экипажный сарай (6 х 18 м), конюшня (26 х 10 м) и баня (6 х 3 м)18. Впоследствии были построены коровник на 40 мест, 2 сарая для сельхозмашин, парник на 76 рам, прачечная, были куплены 10 коров и бычок, 12 поросят, посажены 4500 диких яблонь, 300 кустов смородины, 150 вишен19. В мае 1915 года состоялось официальное открытие фермы. Особое внимание в обучении сирот обращалось на приобретение навыков в области сельского хозяйства, а также на овладение ремёслами (для девочек, например, домоводство и рукоделие): «Главная цель воспитания и обучения в колонии должна состоять в приготовлении сознательных и умелых сельских хозяев, чтобы они словом и примером могли проводить в крестьянскую среду наилучшие рациональные способы ведения хозяйства»20.
Однако дальнейшая реализация проекта столкнулось с рядом трудностей, прежде всего бюрократического характера. Одним из основных условий открытия приюта была материальная поддержка со стороны земства. Сообразно этому первоначальный план меняется. Душеприказчики А.И. Коншиной жертвуют из её наследия 20 тыс. рублей Симбирскому губернскому земству уже не на создание приюта, а «для учреждения 20 стипендий имени Ивана и Александры Коншиных в предполагаемом близ Симбирска сельскохозяйственном приюте-училище для детей воинов». И если ранее Иван Яковлевич Яковлев был настроен оптимистично: «Идея открыть колонию на нашей ферме, по-моему, весьма целесообразна и практически осуществима», то, сознавая сложившуюся ситуацию, выражает в письме сыну Алексею свои опасения: «По моему мнению, дело об открытии приюта-училища обречено на полную неудачу, по крайней мере, с участием губернского земства. Жалко, что Николай Алексеевич (Цветков. — Прим. авт.) не представил деньги в распоряжение Романовского комитета, который достаточно дал бы средств на устройство здания. Земства бывают разные, а в нашем земстве слишком ещё силён дух барства и крепостничества»21.
Обсуждение проекта создания приюта состоялось на заседании Симбирской губернской земской управы 21 января 1917 года. В ходе рассмотрения было указано, что удельное ведомство намерено безвозмездно предоставить земельный участок, но при условии, что предварительно будут изысканы средства на постройку зданий приюта и их содержание. Министерство просвещения, которому непосредственно подчиняется СЧУШ, также может дать деньги, но — лишь на содержание педагогического персонала22. Готов оказать финансовую поддержку и Романовский комитет, но размер пособий от комитета не может превышать половины сумм, затрачиваемых земскими, благотворительными и прочими учреждениями и лицами при условии неуменьшения размера средств, отпускаемых ими на содержание23. Основной расход, таким образом, должно понести земство. На устройство приюта по предварительным расчётам требовалось около 100 тыс. и ещё 23 700 руб. на ежегодное содержание. В земстве И.Я. Яковлев просил 50 тыс. единовременно и по 10 тыс. в год в дальнейшем. Инициативу создания приюта поддержал председатель Симбирской уездной земской управы, выполнявший также обязанности председателя уездного Романовского комитета, князь А.Н. Ухтомский: «…Если Земство вообще хочет открывать приюты»24. Согласно «Положению о губернских и уездных земских учреждениях» от 12 июня 1890 года попечение о призрении бедных, неизлечимых больных, а также сирот и увечных принадлежало к предметам ведомства земских учреждений; губернским земским собраниям для нужд общественного призрения предоставлялось право образовывать особые капиталы25. Как следует из официальных статистических данных, земства занимали первое место по инициативе устройства новых приютских заведений.
Однако в Симбирской губернии лишь два приюта находились в ведении земства, остальные — преимущественно в ведении Попечительства о трудовой помощи и Ведомства учреждений императрицы Марии, т.е. благотворительных придворных ведомств. Председатель Симбирской губернской земской управы, крупный помещик Н.Ф. Беляков отмечал: «Необходимость создания учреждений, дающих возможность не только приютить, но и подготовить из детей — работников, способных к самостоятельному труду, полезному для местного края, — есть долг прежде всего Государства, а затем местных общественных учреждений. Государство должно заботиться о детях воинов и должно дать средства на приюты. Земству непосильны эти затраты»26. То есть имела место даже не коллизия компетенций, а конфликт интересов — на чьи плечи ляжет финансовое обеспечение. Отсутствовала не только единая система оказания благотворительной помощи, но даже самая элементарная скоординированность действий. Соответственно, все были готовы поддержать благое дело, все располагали теми или иными возможностями для оказания помощи, но никто не хотел брать на себя дополнительную материальную нагрузку. Н.Ф. Беляков писал: «Один из самых важных вопросов — какое учреждение должно непосредственно руководить хозяйственной и учебной частью вновь создаваемого учреждения — может вызвать самое разнообразное к себе отношение со стороны Земства, правительственных учреждений и специальных установлений, ведающих делом призрения»27. В итоге ходатайство И.Я. Яковлева об ассигновании расходов по содержанию приюта для детей воинов, пострадавших в Великую войну, было решено отклонить, но поручить губернской управе разработать проект организации земских приютов для детей воинов. Душеприказчикам по духовному завещанию А.И. Коншиной — Н.А. Цветкову и А.Ф. Дерюжинскому за готовность предоставить в распоряжение Симбирского губернского земства капитал на содержание воспитанников приюта выразить благодарность.
Несмотря на неудачу, Иван Яковлевич не оставил попыток реализации задуманного проекта. Как следует из его переписки с сыном Алексеем, оговорённые 20 тыс. руб. Н.А. Цветков был готов пожертвовать на учреждение стипендий для детей воинов непосредственно в СЧУШ, кроме того, «он обещался найти для приюта ещё 35 тыс. руб. от себя, помимо Коншинских капиталов»28. Однако вскоре после рассматриваемых событий грянула Октябрьская революция. А.Ф. Дерюжинский и Н.А. Цветков эмигрировали и жизненный путь свой окончили за границей. И.Я. Яковлев был отстранён от руководства школой, которая была преобразована в Чувашский институт народного образования, а вместе со школой прекратила свою деятельность и ферма. Проект детского приюта остался нереализованным, однако получил своё своеобразное продолжение. В 1943 году за работу «Холопство и холопы» Алексею Ивановичу Яковлеву — сыну И.Я. Яковлева была присуждена Сталинская премия 2-й степени в размере 100 тыс. руб., которую он пожертвовал приютам Чувашии (Марпосадский район) и Мордовии (Атяшевский район) для детей-сирот, чьи родители погибли в Великой Отечественной войне29. По словам исследователей, деньги использовались по назначению — для содержания детей павших воинов, но это уже совсем другая история.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ефимов Ю.Д. Симбирск в годы Первой мировой войны (1914—1918). Ульяновск, 2006. С. 8.
2 Ульяновская-Симбирская энциклопедия в 2 т. Т. 2. / Сост. В.Н. Егоров. Ульяновск, 2004. С. 103.
3 Ефимов Ю.Д. Указ. соч. С. 185.
4 Положение о состоящем под Высочайшим Его Императорского Величества покровительством Романовском комитете от 29 июня 1914 г. Пг., 1915. С. 1.
5 Цит. по: Симбирские страницы Первой мировой: сборник документов и материалов. Ульяновск, 2014. С. 51.
6 Школа возникла по инициативе И.Я. Яковлева и первоначально носила частный, семейный характер, в 1871 г. получила официальный статус. Её основная задача — подготовка учителей для начальных училищ крещёных и некрещёных чувашей (также принимались крещёные татары) Казанского учебного округа. Принимались в неё преимущественно крестьянские дети из глубинки — чуваши и незначительное число русских, причём в 1-й класс поступали крестьянские дети, окончившие курс в сельских одноклассных училищах, в возрасте 12—14 лет, а во 2-й класс — окончившие курс в двухклассных сельских училищах в возрасте 14—16 лет. Приём и выпуск осуществлялись раз в 2 года, общий срок обучения составлял 6 лет, разделённых на 3 класса (по 2 года в каждом классе). Обучение в младших классах велось на чувашском языке, но по мере усвоения русского языка к старшим классам преподавание переходило на него. Кроме общеобразовательных предметов, преподавались ремёсла — столярное и токарное по дереву, а также скрипичная игра. См.: Справочная книжка и адрес-календарь Симбирской губернии на 1904 г. Отд. V. Симбирск, 1903. С. 27.
7 Яковлев И.Я. Война и чувашская школа в Симбирске. Симбирск, 1915. С. 3.
8 Он же. Моя жизнь. М., 1997. С. 564.
9 В 1878 г. было открыто особое женское отделение при мужской Симбирской чувашской школе. В 1890 г. оно было переименовано в женское чувашское училище при школе. Образование и воспитание сосредоточивались преимущественно на христианском нравственном воспитании и на приучении к правильному домоводству, включая домашнее хозяйство и уход за детьми. Воспитанницы состояли учительницами частью в сельских женских школах, частью в мужских или смешанных. См.: Очерк возникновения Женского при Симбирской чувашской школе училища. Симбирск, 1911. С. 10.
10 В 1884 г. с целью повышения квалификации сельских учителей, ознакомления «с лучшими методами преподавания всех предметов, входящих в курс начальных училищ», при СЧУШ были организованы временные (4—6 недель) педагогические курсы.
11 Яковлев И.Я. Война и чувашская школа в Симбирске. С. 30.
12 Иван Николаевич Коншин (1828—1898) — миллионер-фабрикант, сын основателя Товарищества мануфактур Н.Н. Коншина. Фабричное дело Коншиных возникло в 1770-х гг. К 1840 г. выработка тканей осуществлялась на сумму до 500 тыс. руб. серебром. Всё своё состояние, превышавшее 10 млн руб., он оставил жене Александре Ивановне, урождённой Игнатовой (1833 — 26 сентября 1914). Не испытывая тяготения к предпринимательской деятельности, она продала фабрику «Старая мыза», а средства от реализации употребила на благотворительные цели, став одной из самых крупных московских меценаток. Свыше миллиона рублей пожертвовала на создание комплекса благотворительных учреждений в Серпухове. В принадлежавшем ей доме в Москве на Большой Якиманке был открыт приют с больницей для раненых и увечных воинов. На даче Коншиных в Петровском парке действовал санаторий-лазарет для выздоравливавших воинов. На Большой Калужской было начато строительство Дома матери и ребенка. После смерти А.И. Коншиной на завещанные ею средства было устроено убежище для увечных воинов и их семей на участке по Ново-Песковскому переулку близ Смоленского рынка. Существование всех этих учреждений А.И. Коншина обеспечила процентами с неприкосновенного капитала. См.: Власов П.В. Благотворительность и милосердие в России. М., 2001. С. 268.
13 Александр Фёдорович Дерюжинский (1859—1923) — с 1881 г. присяжный поверенный Московской судебной палаты и с 1883 г. присяжный стряпчий Московского коммерческого суда. Председатель правления Российского взаимного страхового союза, член правления Московского банка. Выборный Московского биржевого общества. Директор правления Ярцевской мануфактуры. См.: Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917—1997 в 6 т. Т. 2. / Сост. В.Н. Чуваков. М., 1999. С. 355.
14 Николай Алексеевич Цветков (1857—1928) — действительный статский советник, товарищ председателя Московского купеческого банка. См.: Незабытые могилы. Российское зарубежье… Т. 6. Ч. 3. М., 1999. С. 115.
15 А.И. Яковлев — письмо И.Я. Яковлеву от 11 апреля 1915 г. // Государственный исторический архив Чувашской Республики. Ф. 88. Оп. 2. Ед. 88. Л. 5 об.
16 Справочная книжка и адрес-календарь Симбирской губернии на 1916 г. Отд. IV. Симбирск, 1916. С. 174.
17 И.Я. Яковлев — письмо А.И. Яковлеву от 2 февраля 1915 г. // Яковлев И.Я. Письма. Чебоксары, 1985. С. 268.
18 Отчёт о состоянии сельскохозяйственной фермы Симбирской чувашской учительской школы за 1912 г. Симбирск, 1913. С. 14.
19 Краснов Н.Г. Иван Яковлев и его потомки. Чебоксары, 2007. С. 131.
20 И.Я. Яковлев. Письмо А.И. Яковлеву от 2 февраля 1915 г. // Яковлев И.Я. Письма. С. 269.
21 И.Я. Яковлев. Письмо А.И. Яковлеву от 16 января 1917 г. // Там же. С. 272.
22 Журнал заседания Симбирской губернской земской управы № 4 от 21 января 1917 г. Симбирск, 1917. С. XXIV.
23 Положение о состоящем под Высочайшим Его Императорского Величества покровительством Романовском комитете от 29 июня 1914 г. Пг., 1915. С. 3.
24 Журнал заседания Симбирской губернской земской управы № 4 от 21 января 1917 г. С. XXIV.
25 Полное собрание законов Российской империи. Собрание III. Т. 10. Отд. 1. Ст. 6927. Стр. 493.
26 Журнал заседания Симбирской губернской земской управы № 4 от 21 января 1917 г. С. XXIV.
27 Журналы и доклады Симбирской губернской Земской управы очередному губернскому Земскому собранию сессии 1916 г. Отд. IX сельскохозяйственный. Симбирск, 1917. С. 67.
28 И.Я. Яковлев. Письмо А.И. Яковлеву от 22 мая 1917 г. // Яковлев И.Я. Письма. С. 275.
29 Краснов Н.Г. Указ. соч. С. 396.
Автор выражает благодарность за предоставление фотоматериалов научным сотрудникам музея «Симбирская чувашская школа. Квартира И.Я. Яковлева» Светлане Анатольевне Борисовой и Нине Владимировне Литвиновой.