Аннотация. Статья посвящена истории происхождения эмеритальных пенсий военнослужащих в Российской империи. Её целью является уточнение истории пенсионного обеспечения офицеров армии и флота в дореволюционной России. Основным результатом исследования представляется раскрытие причин и обстоятельств учреждения эмеритальных касс морского и военного ведомств. Их история рассматривается в широком контексте истории пенсий в Российской империи. Необходимость реформ пенсионного обеспечения огромной категории российских служащих, в т.ч. приравненного к чиновничьему контингенту служивого сословия, требовала незамедлительных исправительных мер. Самой популярной в те времена стала идея накопительных касс, так называемой эмеритуры.
В статье рассматриваются несколько попыток учреждения эмеритальной системы пенсионного обеспечения в России для удовлетворения насущных потребностей нуждавшейся прослойки чиновников. Авторы попытались обосновать необходимость эмеритальной системы пенсионного обеспечения в наше время.
Summary. The paper is devoted to the history of the emergence of emerital pensions for retired military personnel in the Russian Empire. Its purpose is to clarify the history of pensions of army and naval officers in pre-revolutionary Russia. The main result of the study is the disclosure of the reasons and circumstances of the establishment of old-age insurance saving bank of naval and military departments. Its history is considered in the broad context of the history of pensions in the Russian Empire. The need to reform the pension system for a large category of Russian non-manual workers, including the servicemen, that were equivalent to the officials’ contingent, required immediate corrective measures. The most popular at that time was the idea of pension savings funds, the so-called emeritus.
The paper discusses various attempts to establish an old-age pension system in Russia to meet the immediate needs of low-income civil servants. The authors have tried to justify the necessity of an emerital pension fund in our time.
ВОЕННАЯ РЕФОРМА
РАСКИН Давид Иосифович — профессор кафедры источниковедения истории России Института истории Санкт-Петербургского государственного университета, доктор исторических наук
СОЛНЫШКИН Андрей Александрович — аспирант Института истории Санкт-Петербургского государственного университета
«СРЕДСТВА К ПРИЛИЧНОМУ СУЩЕСТВОВАНИЮ»
У истоков военной эмеритуры в Российской империи
Пенсионное обеспечение военнослужащих было одной из ключевых проблем поддержания боеспособности армии и флота в Российской империи. Указом от 6 декабря 1827 года были установлены правила назначения пенсий отставным военнослужащим1. Эти правила были в дальнейшем кодифицированы в Своде военных и Своде морских постановлений. В соответствии с ними офицеры армии и флота за 35 лет беспорочной службы при отставке получали пенсии в размере полного оклада жалованья, причём высшим чинам, получавшим сверх жалованья столовые деньги, присваивались пенсии: генерал-лейтенантам — в размере 1-го разряда пенсионного расписания, установленного для гражданских чиновников, генерал-майорам — 2-го разряда, полковникам — 1-й степени 3-го разряда, подполковникам — 4-го разряда, майорам — 5-го разряда2.
Но поскольку суммы пенсионных разрядов (всего было 9 разрядов, причём 3-й имел 2 степени), установленных в 1827 году по усреднённому размеру окладов гражданских чиновников, с годами не менялись, а оклады по необходимости возрастали, уже через 20 лет, после 1847 года эти пенсии в гражданском ведомстве заметно отстали от размеров жалованья. В результате пенсии генералов и старших офицеров также стали недостаточными. Кроме того, реальное жалованье всех офицеров включало не только должностные оклады, но и всевозможные выплаты (столовые деньги, квартирные и т.д.). Уже в конце 1840-х — начале 1850-х годов недостаточность пенсионного обеспечения как военных, так и гражданских служащих стала очевидной. Правительство искало способы увеличения пенсий, но при этом было ограничено недостатком средств в казне3.
Существенным дополнением или даже заменой существовавших пенсионных окладов могли стать эмеритальные кассы.
Эмеритура (от лат. Emeritus — «заслуженный») — это прежде всего дополнительная пенсия, выплачивавшаяся за счёт специальной эмеритальной кассы. Эти средства формировались не только из ежегодных отчислений участников кассы, но и из основного капитала, образованного ведомством из специальных источников. Современник описываемых событий В.И. Даль определял в своём толковом словаре эмеритальную кассу как «капитал, составляемый из взносов служащих или же путем определенных вычетов из их жалованья, и из которого выдается им по выслуге лет добавочная пенсия». Таким образом, эмеритура в России стала попыткой сформировать внебюджетный пенсионный капитал путём отчислений из жалованья служащих4.
Эмеритальные пенсии некоторые исследователи также относят к негосударственному пенсионному обеспечению5. Автор публикаций на эту тему Д.А. Квасов пишет, что «эмеритальные пенсии не относились к государственным пенсиям, но выплачивались только государственным служащим. Одним из источников формирования эмеритального капитала являлись обязательные вычеты из жалованья самих служащих»6.
Исследователь Д.Б. Гусаков считает эту точку зрения ошибочной, т.к. учредителями эмеритальных касс выступали органы государственной власти, а источником их доходов являлись обязательные отчисления из содержания служащих и взносы самого учреждения, при котором эти кассы создавались7. Отметим также, что изначально капитал эмеритальных касс создавался путём правительственной субсидии, а администрация эмеритальных касс была включена в штат военного и морского ведомств. И, наконец, по мнению Д.Н. Ермакова, «недостаточность бюджетных казённых средств для пенсионирования военнослужащих, выступавших социальной опорой власти, вынуждала вводить страховые (накопительные) элементы в пенсионную систему»8. На «страховые начала», лежавшие в основе эмеритальных пенсий (и обусловившие финансовую нестабильность эмеритальных касс), указывает и Н.В. Тютюнов9.
По мнению самых разных авторов по этому поводу, эмеритальные пенсии входили в государственную пенсионную систему, но капиталы эмеритальных касс относились к внебюджетным (специальным) средствам.
История эмеритуры в России началась задолго до создания первой эмеритальной кассы. Первым инициатором плана введения эмеритуры в Российской империи стал генерал-адъютант Ю. Раутенштраух (Осип Иванович). Юзеф Раутенштраух (1773—1842 гг.) — польский генерал немецкого происхождения, участник восстания Т. Костюшко и Наполеоновских войн (на стороне Франции). После 1815 года он занимал различные должности в Царстве Польском, был членом Административного совета. Во время Польского восстания 1831 года Раутенштраух сохранил верность императору. После подавления восстания он был назначен директором Отделения по делам исповеданий и народного просвещения Временного правления, а с 1832 года возглавлял Комиссию внутренних духовных дел и народного просвещения в Административном совете Царства Польского, а также заведовал польскими театрами. Он пользовался доверием Николая I, в 1834 году получил звание генерал-адъютант10.
В 1839 году Ю. Раутенштраух обратился к Николаю I с запиской, в которой предлагал применить в России опыт эмеритальной кассы Царства Польского. Это предложение предусматривало создание в России эмеритального общества, включавшего всех офицеров сухопутного и морского ведомств и всех гражданских чиновников. Для этого общества нужно было составить первоначальный капитал, «посредством коего расход, лежащий на казне, для уплаты пенсий, мог бы постепенно уменьшаться; и если не совершенно прекратиться впоследствии, то, по крайней мере, в весьма значительной части»11.
Николай I поручил Раутенштрауху составить проект положения об эмеритуре для служащих Российской империи. Лишь к 1842 году такой проект был представлен, причём Раутенштраух «медленность в его занятиях» объяснял недостатком сотрудников для содействия и отсутствием в его распоряжении Свода законов Российской империи.
Проект Раутенштрауха предусматривал создание в России «эмеритального общества» (аналогично существовавшему в Царстве Польском) под управлением эмеритальной комиссии, составленной из председателя и четырёх членов. В состав этого общества должны были войти офицеры сухопутного и морского ведомств, а также гражданские чиновники. Нижние чины и все, получавшие менее 28 руб. 59 коп. серебром (100 руб. ассигнациями) в год, т.е. самый низший слой чиновничества, из эмеритального общества исключались. Размер эмеритальной пенсии должен был зависеть от служебного стажа (от 20 до 30 лет — в размере ⅓ оклада, от 30 до 35 — ⅔ и свыше 35 лет — полного оклада). Для вышедших в отставку по неизлечимой болезни устанавливались сокращённые сроки, а для раненных в сражениях пенсия назначалась в размере полного оклада. За основу нового закона Раутенштраух предлагал взять указ от 6 декабря 1827 года и сохранить особый порядок начисления пенсий для служащих отдельных ведомств.
Император 21 июня 1842 года наложил на проекте резолюцию: «Работа огромная, за которую благодарить г[енерал]-а[дъютанта] Раутенштрауха; для рассмотрения сего нужно будет составить особый комитет, о чем напомнить мне в сентябре»12.
В результате был создан комитет из министров во главе с председателем Комитета министров князем И.В. Васильчиковым, получивший название «Эмеритального», или «Главного эмеритального». Ему был подчинён «второстепенный» комитет из товарищей министров, в задачу которого входила предварительная подготовка сведений к будущему законопроекту.
Уже 27 февраля 1843 года Главный эмеритальный комитет пришёл к заключению, что для составления первоначального эмеритального капитала у казны нет средств, т.к. потребовалось бы 165 млн рублей, а без такого капитала создание эмеритальной кассы невозможно. Поэтому в дальнейшем комитет сосредоточился на сборе сведений для подготовки нового пенсионного устава. От главной идеи Раутенштрауха пришлось отказаться, хотя сам комитет вплоть до своего закрытия и передачи дел в Комитет министров (6 апреля 1848 г.) сохранял наименование «эмеритального». Результатом деятельности Комитета министров стали некоторые поправки в Пенсионный устав 1827 года (указ от 6 ноября 1852 г.)13.
Таким образом, первая попытка создания эмеритуры, призванной заменить или дополнить существовавшую систему казённых пенсий, не привела к практическим результатам. Но сама идея эмеритальных пенсий, как и понимание необходимости формирования первоначального капитала эмеритальной кассы за счёт казённой субсидии сохранялась в правительственном дискурсе. Особенно актуальной эта идея была для военного и морского ведомств.
Отсутствие достаточного пенсионного обеспечения, с одной стороны, снижало моральный дух офицерского корпуса, а с другой — заставляло военнослужащих продолжать службу в старости, искать назначений на необременительные должности. Руководство военного и морского ведомств вынуждено было создавать бесполезные для службы вакансии для престарелых служащих, уже не способных к эффективной деятельности. Всё это снижало боеспособность армии и флота.
Стимулом к активному обсуждению проблем пенсионного обеспечения военнослужащих стала Крымская война, в результате которой значительно возросло число инвалидов, вдов и сирот14. Первопроходцем в создании эмеритального пенсионного обеспечения стало Морское министерство15, во главе которого стоял великий князь Константин Николаевич.
Константин Николаевич
14 мая 1855 года входивший в круг ближайших сотрудников великого князя М.Х. Рейтерн (тогда старший чиновник для особых поручений при Главном морском штабе) представил записку об учреждении пенсионной кассы Морского министерства. Эта записка обсуждалась среди руководящих чинов министерства. В частности, адмирал Ф.П. Литке считал, что «существенное различие пенсионной кассы, учреждений на основаниях, прилагаемых в записке действительного советника Рейтерна, с эмеритальными кассами, основанными в других государствах, а также в Царстве Польском, состоит в том, что последние существуют собственными средствами, обеспечивая служащих и их семейства без отягчения казны, тогда как план, в помянутой записке предлагаемый, есть в существе только возвышение пенсий на счёт казны, с весьма небольшим, по соразмерности, взносом со стороны самих служащих, или даже совсем без взноса»16. Высказывались и другие возражения и замечания, но в итоге великий князь Константин Николаевич поддержал основные положения записки Рейтерна.
В своём всеподданнейшем докладе 9 января 1856 года он подчёркивал, что государственная пенсия «так незначительна, что получающий оную после долговременной службы решительно не в состоянии существовать не только прилично своему состоянию, но даже подвергаясь многим лишениям». Поэтому служащие морского ведомства стремились любой ценой оставаться на службе, хотя приносить на ней пользы уже не могли. Отсюда вытекало и наличие многочисленных штатных должностей, бесполезных для морской службы. «Продолжение подобной системы было бы крайне вредно, и потому я старался изыскать способ к искоренению оной безобидно для служащих, что эта касса будет производить выходящим в отставку добавочную пенсию к той, которую они получают от казны, дабы единственным средством к тому представляется учреждение в Морском министерстве Эмеритальной пенсионной кассы посредством ежегодного вычета из содержания служащих и сверх того при пособии из Государственного казначейства и с тем, [чтобы] сумма обеих пенсий доставила средства к приличному существованию»17.
Таким образом, планировавшаяся эмеритальная пенсия должна была не заменить казённую, а дополнить её. Но главным условием осуществления идеи великого князя Константина Николаевича было ассигнование значительных средств из казны. Их нужно было изыскать.
Такие средства могли быть получены за счёт уменьшения расходов морского ведомства после упразднения Черноморского флота и произведённых великим князем сокращений. Но планы Константина Николаевича встретили серьёзное сопротивление со стороны финансового ведомства и влиятельных членов Государственного совета18. Узко бухгалтерский подход пришёл (не в первый и не в последний раз в истории России) в противоречие с интересами обороноспособности страны. Только личное влияние младшего брата императора смогло преодолеть это сопротивление.
23 января 1856 года приказом по морскому ведомству было объявлено повеление Александра II об учреждении эмеритальной кассы. Для составления проекта положения об этой кассе создавался особый комитет, результаты работы которого должны были быть обсуждены в Адмиралтейств-совете, после чего представлены на утверждение императора. Одновременно создавался пенсионный капитал, в который единовременно поступало 120 тыс. рублей из Государственного казначейства (по смете на 1856 г.), а также с 1 января 1856 года из 4 проц., составлявших приращение капитала морского ведомства, ежегодно отчислялось 2 проц. в доход кассы. С этого же времени из всех сумм жалованья, денежных наград, пособий и др. сумм, получавшихся чинами ведомства, отчислялось 6 проц., из жалованья поступавших на службу в морское ведомство — половина оклада, а при повышении оклада служащим — «излишек месячного жалованья»19.
Комитет для выработки положения об эмеритальной кассе возглавил контр-адмирал Н.К. Краббе (в то время директор Инспекторского департамента Морского министерства). Для математических расчётов (необходимых при организации любой эмеритальной кассы) были приглашены видные математики академики В.Я. Буняковский, М.В. Остроградский и К.С. Веселовский. Наибольший вклад в разработку положения внёс В.Я. Буняковский. Он разработал систему эмеритальных пенсий и составил расчётную таблицу денежных оборотов кассы до конца ХIХ века. В.Я Буняковский участвовал в деятельности эмеритальной кассы морского ведомства и в дальнейшем20.
Размер эмеритальной пенсии должен был зависеть от числа «платных лет», т.е. лет, за которые получатель пенсии делал отчисления в кассу. Размер последних зависел, в свою очередь, от размера жалованья и других выплат. По подсчётам В.Я. Буняковского размер эмеритальной пенсии в морском ведомстве за 35 лет службы и 35 «платных лет» должен был составить 60 проц. от казённой пенсии21.
Правом на получение эмеритальной пенсии пользовались не только сами служащие, но и (в случае смерти кормильца) их вдовы и дети22.
Вышедшие в отставку по причине увечья или неизлечимой болезни, не выслужившие 5 «платных лет», необходимых для получения эмеритальной пенсии, могли претендовать на единовременное пособие из эмеритальной кассы23.
Проект положения обсуждался не только в Морском министерстве, но и среди руководителей других ведомств. Этот проект вызвал довольно резкую критику со стороны главноуправляющего II отделением Собственной Е.И.В. канцелярии графа Д.Н. Блудова, который указывал на недостатки эмеритальной кассы Царства Польского (хотя с ней планировавшаяся касса морского ведомства имела мало общего, кроме названия) и на трудности применения эмеритуры в Российской империи24.
Критические замечания высказал также государственный контролёр Н.Н. Анненков. Но великий князь Константин Николаевич отверг большинство замечаний, согласившись лишь с некоторыми поправками Н.Н. Анненкова25.
30 апреля 1858 года положение об эмеритальной кассе морского ведомства было высочайше утверждено26. Заведование кассой было поручено М.Х. Рейтерну. Первоначально планировалось начать её деятельность с 1 января 1869 года. К этому сроку предполагалось собрать достаточный капитал для выплаты пенсий. Но великий князь Константин Николаевич добился от императора передачи кассе всех остатков от сумм, ассигнованных на содержание чинов морского ведомства и на воспитание их детей за 1856 год, а в 1858 году — всех остатков по смете ведомства. В результате эмеритальная касса морского ведомства получила 1 494 566 руб. 18½ коп., благодаря чему начала работать уже с 1 января 1859 года27. Так было положено начало системе эмеритальных пенсий для военнослужащих.
Эмеритальная касса морского ведомства послужила образцом для аналогичной кассы в Военном министерстве. Уже 25 июня 1859 года Александр II утвердил положение об эмеритальной кассе военного ведомства. Для образования первоначального пенсионного капитала было ассигновано из Государственного казначейства 7,5 млн руб., а Военное министерство из своих сумм выделило 825 тыс. руб. Для содержания кассы предусматривались вычеты 6 проц. из всех видов денежных выплат военнослужащим. С 1 мая 1865 года эмеритальная касса военного ведомства начала выдачу пенсий28.
Отныне офицеры армии и флота могли рассчитывать при выходе в отставку на две пенсии — из казны и из эмеритальной кассы29. Это стало существенной прибавкой к казённой пенсии. Но необходимо отметить, что даже с этой прибавкой общий размер пенсий военнослужащих всё-таки оставался недостаточным.
К концу ХIХ — началу ХХ века, когда большинство выходивших в отставку офицеров армии и флота могли иметь 35 «платных лет» при 35-летнем стаже службы, полная казённая и полная эмеритальная пенсии морских офицеров в сумме составляли примерно от 29 проц. (контр-адмирал) до 55 проц. (лейтенант) от их общего годового дохода (включая жалованье по должности, столовые, квартирные и морское довольствие во время плавания). При этом вышедший в отставку с полной казённой и полной эмеритальной пенсией капитан 1 ранга опускался по доходу на уровень служившего лейтенанта, а его пенсия составляла около 34 проц. его общего дохода на службе30.
Необходимо отметить, что даже максимальный пенсионный доход контр-адмирала составлял при этом 182,25 руб. в месяц, что в Санкт-Петербурге означало довольно скромное существование (сравнительно с привычным для данной категории жизненным стандартом), а соответствующий доход лейтенанта (66,7 руб. в месяц) был явно недостаточным даже для самой скромной жизни в столице.
Руководство Военного и Морского министерств признавало недостаточность пенсионного содержания служащих их ведомств и пыталось добиться нового закона о военных пенсиях. Но это удалось сделать лишь в 1912 году, в преддверии мировой войны, ставшей суровым испытанием для России31.
В нынешнее время экономических, политических потрясений и военных конфликтов проблема пенсионного обеспечения разных слоёв населения, особенно военных, стоит по-прежнему достаточно остро.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ РИ). Собрание 2-е. Т. 2. № 1592.
2 Раскин Д.И. Пенсионная реформа Николая I // Былые годы. 2020. Т. 58. № 4. С. 2489, 2490.
3 Раскин Д.И., Солнышкин А.А. Судьба Пенсионного устава 1827 г. в Российской империи // Былые годы. 2022. № 17(4). С. 1713, 1714.
4 Лапаева А.В. Пенсионное обеспечение в Российской империи в ХIХ — начале ХХ века // Право: история и современность. 2020. № 3(12). С. 20.
5 Баранова Е.А. Правовое регулирование негосударственного пенсионного обеспечения гражданских служащих ведомства Министерства юстиции // Общество и право. 2009. № 4. С. 33—36; она же. Особенности развития пенсионного обеспечения в России в ХVII—ХIХ вв. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2010. С. 25; Чеснокова Ю.В. Становление пенсионного обеспечения в дореволюционной России // Известия ПГПУ имени В.Г. Белинского. 2012. № 28. С. 91; Суслова Л.Н. Пенсионное обеспечение российских военнослужащих в ХIХ — начале ХХ века (на примере Тобольской губернии) // Научный диалог. 2019. № 2. С. 334; Рафикова Р.Р. Опыт правового регулирования негосударственного пенсионного страхования в дореволюционной России // Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева. 2011. № 75. С. 113.
6 Квасов Д.А. Становление и развитие пенсионного законодательства о государственных служащих Российской империи в XIX — начале XX в. Дисс. … канд. юрид. наук. М., 2005. С. 75.
7 Гусаков Д.Б. Генезис государственного пенсионного обеспечения и социального страхования в Российской империи: историко-правовой вопрос. Дисс. … канд. юрид. наук. СПб., 2015. С. 79.
8 Ермаков Д.Н. Тенденции развития российской пенсионной системы. Дисс. … доктора экон. наук. М., 2013. С. 20.
9 Тютюнов Н.В. История формирования отечественной системы пенсионного обеспечения военнослужащих // Социально-политические науки. 2021. № 2. С. 93.
10 Меж двух восстаний. Королевство Польское и Россия в 30—50-е годы ХIХ века. М.: Индрик, 2016. С. 22, 96, 155, 630.
11 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1409. Оп. 2. Д. 6505. Л. 2—3 об.
12 Там же. Л. 1—5.
13 Раскин Д.И., Солнышкин А.А. Указ. соч. С. 1716.
14 Люткене Г.В. Учреждение эмеритальных и пенсионных касс после Крымской войны 1854—1856 гг.: сборник трудов конференции // Новое слово в науке: стратегии развития: материалы Международной научно-практической конференции (Чебоксары, 4 июня 2021 г.). 2021. С. 13, 26; Торопкин А.И., Фоменков А.А. Источники права пенсионного обеспечения в России второй четверти ХIХ — начала ХХ века // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики // Грамота. 2025. № 10(60): в 3 ч. Ч. 1. С. 179.
15 Тюрина Н.В. Создание эмеритальной кассы Морского министерства России: учёные записки // Электронный научный журнал Курского государственного университета. 2019. № 2(50). Т. 1. С. 12—14.
16 Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 410. Оп. 2. Д. 1043. Л. 1—19 об., 46, 46 об.
17 Кацан М.А. Исторический очерк деятельности Эмеритальной пенсионной кассы Морского ведомства с ее основания до 1916 г. Пг.: Типография Морского министерства, 1917. С. 1, 2.
18 Головнин А.В. Записки для немногих. СПб.: Нестор-История, 2004. С. 157, 158; РГИА. Ф. 1152. Оп. 4. 1855 г. Д. 403. Л. 1—29.
19 Кацан М.А. Указ. соч. С. 3, 4.
20 Там же. С. 5.
21 Там же. С. 6.
22 Положение об Эмеритальной пенсионной кассе морского ведомства. СПб., 1858. С. 10.
23 Там же. С. 24, 25.
24 РГИА. Ф. 1250. Оп. 1. Д. 48. Л. 1—30.
25 РГА ВМФ. Ф. 410. Оп. 2. Д. 1045. Л. 211.
26 Кацан М.А. Указ. соч. С. 5.
27 Там же. С. 4, 5.
28 Царик В.С. Учреждение эмеритальной кассы в Российской армии. Вторая половина ХIХ в. // Военно-исторический журнал. 2007. № 10. С. 42.
29 Постников С.В., Постникова О.А. Социальное обеспечение ветеранов в Российской армии до 1917 года // Военно-исторический журнал. 2022. № 8. С. 116.
30 Свод морских постановлений. Кн. 9. Изд. 1898 г. СПб.: Тип. Морского министерства, 1899. С. 96, 97; Свод морских постановлений. Кн. 13. Изд. 1898 г. СПб.: Тип. Морского министерства, 1899. С. 162—165, 167, 168, 174—176, 191.
31 Редигер А.Ф. История моей жизни: воспоминания военного министра в 2 т. Т. 2. М.: Канон-пресс-Ц; Кучково поле, 1999. С. 32—34; ПСЗ РИ. Собрание 3-е. Т. 32. № 57442. 23 июня 1912 г.
Работа выполнена в рамках реализации проекта РНФ
№ 22-28-00060.