Аннотация. В статье рассмотрены вопросы атрибуции фотографий несохранившегося мемориала (двойного памятника) в Красном Селе, посвящённого шефам лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады — императору Александру II и великому князю Михаилу Павловичу. Помимо уточнения датировок и этапов строительства памятника автор частично прослеживает и судьбу трофейных турецких пушек, стоявших в его ограде. Статья является продолжением цикла исследований по трофейным восточным (турецким, персидским) пушкам в музеях Российской империи и СССР. Автор высказал также свои предположения о появлении в архитектуре памятника орудий английского производства.
Summary. The paper focuses on the matter of attributing photographs of the destroyed memorial (dual monument) in Krasnoye Selo dedicated to the patrons of the Life Guards 1st Artillery Brigade, Emperor Alexander I and Grand Duke Mikhail Pavlovich. Apart from verified dating and stages in the monument construction, the author also partly traces the lot of trophy Turkish cannons that formed its fencing. The paper is a sequel to the cycle of research into trophy oriental guns (Turkish and Persian) in museums of the Russian Empire and the Soviet Union. The author also makes a few suppositions about the appearance of British-made artillery pieces in the monument architecture.
ГРОМОВ Андрей Владимирович — старший научный сотрудник Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи
(Санкт-Петербург.).
ПАМЯТНИК ШЕФАМ ЛЕЙБ-ГВАРДИИ 1-й АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ БРИГАДЫ В КРАСНОМ СЕЛЕ
Среди огромного количества военных мемориалов и памятников царской России, не переживших годы революции и Гражданской войны, значились и такие, в состав которых были некогда включены стволы трофейных иностранных орудий. В том числе польских, турецких1 и даже персидских2.
Все же 102 орудия османского производства, отбитые у турок в ходе войны 1828—1829 гг., до сих пор венчают собой ограду Спасо-Преображенского собора всей гвардии в Санкт-Петербурге3. Аналогичная ограда, состоявшая не менее чем из 50 орудий османского и персидского производства, украшала когда-то и Кавказский военно-исторический музей (так называемый Храм Славы) в г. Тифлисе4.
Достаточно много русских и иностранных трофейных пушек разных калибров до Октябрьской революции 1917 года использовались в оформлении монументальных памятников. Например, часть из них шла на ограду отдельных бюстов и монументов государственным деятелям. Более того, некоторые из них, захваченные в ходе Русско-турецкой войны 1877—1878 гг., «удостоились чести» быть установленными в архитектуре так называемой Колонны Славы в Санкт-Петербурге, напротив Троицкого собора при полковой церкви лейб-гвардии Измайловского полка5.
Отдельный мемориал, сложенный из трофейных пушек Шамиля, был посвящён российским солдатам, погибшим во время штурма Гунибской крепости 25 августа (7 сентября) 1859 года. Он стоял в своё время на центральной площади Гуниба6.
Однако после Октябрьской революции многие памятники, ставшие «неактуальными» для советской власти или не представлявшие самостоятельной художественной ценности, были в итоге в разные годы демонтированы. И лишь редкие из них, вроде ограды Спасо-Преображенского собора, в то тяжёлое, трагическое для страны время смогли уцелеть.
Одним из таких некогда «забытых» монументов (чьи трофейные бронзовые орудия имели в лучшем случае шанс пополнить собой экспозицию Артиллерийского исторического музея г. Петрограда), оказался мемориал августейшим шефам лейб-гвардии 1-й Артиллерийской бригады работы скульптора М.П. Попова, находившийся в Красном Селе.
Сам памятник, судя по документам и уникальным сохранившимся фотографиям из фонда Центрального государственного архива кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга (ЦГАКФФД СПб), представлял собой два отлитых из металла бюста — императора Александра II и великого князя Михаила Павловича, поставленных на территории Большого Красносельского лагеря. Оба бюста были торжественно открыты 14(26) июля 1898 года в расположении 3-й батареи лейб-гвардии 1-й Артиллерийской бригады близ царской Ставки7.
Бюст императора Александра II был отлит по модели скульптора М.П. Попова в мастерской В.К. Верфеля. Бюст великого князя Михаила Павловича — по модели скульптора И.П. Витали отлит на фабрике Ф.Ю. Шопена и предоставлен для последующей установки герцогом Георгием Георгиевичем Мекленбург-Стрелицким (внуком великого князя). При этом оба бюста были поставлены на литые чугунные постаменты и окружены небольшой оградой из вкопанных в землю бронзовых пушечных стволов, отбитых у турок в 1828—1829 гг.8 Кроме того, стволы орудий (их было шесть) были соединены между собой массивной чугунной цепью, прекрасно видной на архивных фотографиях.
Что же касается судьбы самого монумента, то вопреки сложившемуся мнению он вовсе не был демонтирован в 1918—1919 гг. Наоборот, есть сведения о том, что памятник благополучно сохранился и в 1920-м, и в 1921-м годах(!), а упомянутые турецкие пушки в его ограде оставались на месте и позднее. Документы научного архива Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (ВИМАИВиВС) свидетельствуют, что эти орудия ещё в мае 1922 года находились в ограждении мемориала, а сами бюсты двух августейших шефов бригады не были сняты и располагались, как и прежде, на постаментах в полной исправности. Свидетельством тому является архивный документ — запрос руководства военно-исторической секции Наркомпроса в штаб Петроградского военного округа от 30 октября 1921 года:
«Площадь Урицкого, 10. Штаб Петроградского Военного Округа. Начальнику Штаба Петроградского Военного Округа.
Прошу распоряжения о передаче в Артмузей в Кронв[ерке] шести исторических бронзовых орудий (тела), взятых в 1829 г. из г. Браилова9 и подаренных импер. Н. I. великому князю Михаилу Николаевичу и двух бронзовых бюстов импер. А. II. и Вел. Кн. Михаила Павловича на чугунных тумбах, находящихся в Главном лагере под Красным Селом, на месте расположения 3-ей батареи бывш. 1-ой Гвард. Артиллерийской Бригады, между лагерем быв. Семеновского и Измайловского полков.
Предметы эти устанавливались на месте бывшей ставки командиров Гвард. Корпуса, которая находилась на вышеуказанном месте (у Царскосельского шоссе).
По сведениям, она10 хранится в прежнем месте.
Основание: приказ по Петроградскому Военному Округу № 862 — 3 июля 1919 г. и приказ № 2456 Револ. Воен. Совета Республики и Нар. Компр. 30 окт. 1921 г.
Заведывающий11 Военно-Исторической Секцией (без подписи);
Помощник (без подписи).
23 мая 1922 г.»12.
Аналогичного содержания документы весной 1922 года периодически направлялись и коменданту Красногородского13 лагеря (март 1922 г.)14, и коменданту г. Красного (май 1922 г.)15.
В каждом из случаев говорится о транспортировке как имевшихся орудий, так и бюстов с их пьедесталами с территории Красногородского лагеря в Артиллерийский музей на Кронверке. При этом каждый раз отдельно уточняется число орудий (первоначально предполагалось, что их не шесть, а только четыре), бюстов и литых постаментов к ним.
Но и в июне, и в июле 1922 года эти орудия и сами памятники всё ещё находятся на прежнем месте и не подвергаются никакому насильственному воздействию. Наоборот, ещё в июне 1922 года заведующий военно-исторической секцией Петроградского отделения Наркомпроса Георгий Соломонович Габаев пишет начальнику штаба Петроградского военного округа и коменданту Красногородского лагеря следующее:
«Прошу распоряжения о перевозке 6 бронзовых тел турецких орудий, двух бюстов и двух тумб из Главного Лагеря под г. Красным из расположения бывшего лагеря 3-ей батареи I Гв. Артиллерийской Бригады (между быв. Семёновским и Измайловским полками) в Артиллерийский Музей в Кронверке Петропавловской крепости.
Заведывающий Военной Секцией (без подписи).
15 июня 1922 г.»16.
И уточняет:«Ввиду сомнения, выраженного комендантом г. Красного относительно вышеуказанных орудий, вновь сообщаю, что означенные тела орудий составляют основу ограды с цепями вокруг вышеупомянутых бюстов, поставленных на чугунные тумбы. <…> На телах орудий должны быть турецкие клейма.
Если в вашем распоряжении есть и другие военно-музейные предметы, то прошу подготовить их и передать прибывающему приёмщику, дабы избежать излишних перевозок.
Зав. Военными музеями (без подписи).
21 июня 1922 г.»17.
Однако даже в октябре 1922 года дело, по-видимому, ещё не сдвинулось с мёртвой точки. И непонятно, были ли орудия в итоге отправлены18.
Во всяком случае, нет основания полагать, что сам памятник был разобран ранее лета 1922 года (в июле о памятнике говорится ещё в настоящем, а не в прошедшем времени). Кроме того, стоит отметить, что оба бюста и их чугунные постаменты вовсе не были снесены красногвардейцами, но совершенно спокойно могли быть убраны как не соответствовавшие социалистической действительности.
Что же касается самих пушек, то ситуация тут ещё интереснее. Как видно на сохранившихся фотографиях памятника из собрания ЦГАКФФД СПб, сами орудия, поставленные изначально в составе его ограды, как минимум один раз были переставлены в силу невыясненных причин. Кроме того, отнюдь не все из артиллерийских стволов, установленных вокруг памятника, были турецкими.
Анализ всех трёх имеющихся фотографий данного памятника в итоге показал следующее:
На фото (ЦГАКФФД СПб Д9281) видны и чётко идентифицируются 2-я и 3-я пушки, стоящие в качестве тумб в левой части ограды, и закреплённая на них цепь. По типологии это турецкие орудия времён правления султана Махмуда II (1808—1839), аналогичные орудиям из ограды Спасо-Преображенского собора в Санкт-Петербурге. Калибр их, судя по фотографиям, составлял как раз 1,5 окка (около 4 фунтов). Но тип при этом несколько отличается: у 2-й пушки заплечики круглые, а у 3-й — квадратные (с обточенными углами).
При этом 2-е орудие, расположенное в качестве тумбы в правой части ограды, — это английская 6-фунтовая пушка, о чём свидетельствуют дизайн винграда и прямоугольная литая площадка, на которой расположено запальное отверстие. Винград её при этом круглый.
Кроме того, при более подробном изучении фотографии с помощью современных компьютерных технологий на казенной части орудия обнаружено клеймо английской полевой артиллерии: знак Ордена Подвязки под короной и круговая лента с девизом ордена: «HONI SOIT QUI MAL Y PENSE» («Да будет стыдно тому, кто дурно подумает»). Аналогичное клеймо можно найти и на британских орудиях из коллекции ВИМАИВиВС. 3-я пушка в правой части ограды в кадр не попала. Что показательно: вторые пушки слева и справа врыты в землю цапфами перпендикулярно цепям, натянутым на винграды.
Следующее фото из архива (ЦГАКФФД СПб Е17139). В кадре хорошо различимы 3-е орудие слева и 3-е справа по задней части ограды. Причём 3-е справа орудие имеет круглый винград и ярко выраженные круглые внутренние заплечики и тонкие дельфины (видны на фото) в виде прямоугольных скоб, что однозначно относит его либо к французским 4-фунтовым полевым пушкам эпохи Наполеона, либо к османским лицензионным копиям таковых калибром в 1,5 окка.
Пример последних — ствол из ВИМАИВиВС (№ МЧА 010/103) времён султана Селима III (1789—1807) или Мустафы IV (1807—1808). 3-е орудие слева — турецкая пушка. Судя по дизайну — время правления Махмуда II. Без дельфинов, но с квадратными внутренними заплечиками. Калибр — 1,5 окка (совпадает с данными стволов, представленных на фото).
И, наконец, третье фото (ЦГАКФФД СПб Е17140) —в кадре видны и хорошо различимы орудия 2-е и 3-е слева и 2-е и 3-е справа.
Но если левое и правое орудия в 3-м (заднем) ряду целиком соответствуют предыдущим фото, то обе пушки 2-го ряда слева и справа — совсем не те! Во-первых, они расположены цапфами параллельно цепям ограды. Во-вторых, английская 6-фунтовая пушка стала 2-й слева, а 2-й справа стала турецкая пушка времён Махмуда II, калибром в 1,5 окка.
Однако это не была случайная рокировка, т.к. у этой пушки заплечики цапф — не круглые, а квадратные. Наконец, здесь, как и на фотографии Е17139 виден флагшток, которого ещё нет на фотографии Д9281.
Кроме того, на фотографии Д9281 — ранняя весна (на заднем плане не растаявший снег, на деревьях нет листьев и трава ещё не поднялась). На остальных двух фото — уже лето (либо конец весны). Что говорит о том, что ограда памятника в процессе создания пережила два этапа, а не создавалась одномоментно.
Не менее интересно и то, почему среди трофейных турецких пушек, взятых в Браилове, оказалась вдруг английская 6-фунтовка, а достоверно турецких пушек в самой ограде — только четыре. По-видимому, это как-то связано с тем, что орудия, подаренные императором Николаем I великому князю Михаилу Павловичу, передавались ему уже по стандартной, устоявшейся процедуре в аналогичных случаях. Подобным образом орудия дарились также главнокомандующему русской армией на Дунае генерал-фельдмаршалу И.Ф. Паскевичу19, И.И. Дибичу20 и др.
Если орудие, даримое конкретному человеку, не оговаривалось заранее и не назначалось императором лично — согласно соображениям о калибре, его художественных особенностях или каких-либо иных (например, технических) данных, то выбирать орудия для подарка могли не сразу. То есть «подарочные» орудия могли быть выделены ответственными за это инстанциями не из того, что оказалось непосредственно под рукой, на театре военных действий, а из того, что уже было отправлено в арсенал, в т.ч. зафиксировано в документации, отсортировано по калибрам и прочее.
Иногда подбор «подарочных» орудий отдавался на усмотрение самого полководца (И.Ф. Паскевич в 1828 г. выбирал орудия самолично), но так или иначе об этом должна была сохраниться соответствующая информация.
Поскольку в случае с шестью орудиями из Браилова, подаренными великому князю Михаилу Павловичу, два из них по какой-то причине были заменены, то этому должно было быть какое-либо логичное объяснение — английских 6-фунтовых пушек не было и не могло быть среди трофеев, взятых в Браилове в 1828 году. Ответ на этот интересный вопрос удалось отыскать в путеводителе по Историческому музею лейб-гвардии 1-й Артиллерийской бригады, составленном штабс-капитаном этой бригады В.С. Савонько.
Согласно тексту путеводителя в библиотеке музея располагался бронзовый бюст самого Михаила Павловича (как шефа лейб-гвардии 1-й Артиллерийской бригады). Причём отдельно говорится о том, что бюст этот был «работы знаменитого скульптора барона Клодт-фон-Юргенсбурга; бронза для бюста была взята от турецкого орудия, отобранного под Браиловым, за что Его Высочество получил Георгий 2-й ст. (7 июня 1828 г.)»21.
Таким образом, появление среди пушек ограды памятника в Красном Селе 6-фунтовой английской полевой пушки может быть объяснено как раз тем, что одно (как минимум) из орудий, принадлежавших великому князю Михаилу Павловичу, на момент установки самой ограды уже было переплавлено для отливки нового бюста.
Поэтому, когда оставшихся турецких орудий, принадлежавших некогда великому князю Михаилу Павловичу, не хватило для сооружения ограды памятника в Красном Селе, на замену недостающей пушки (или недостающих двух?) из арсенала была получена подходящая по размерам 6-фунтовая пушка иностранной (в данном случае — английской) отливки.
Хотя дальнейшая судьба орудий, находившихся в ограде памятника в Красном Селе, и остаётся до сих пор неизвестной (в архиве ВИМАИВиВС не удалось обнаружить никаких сведений, поступили ли эти стволы на Кронверк в октябре—ноябре 1922 г.), можно с уверенностью судить, что их нет среди сохранившихся турецких или английских пушек в фондах музея22.
К моменту разрешения вопроса об их доставке в Артиллерийский музей на Кронверке (последний документ датирован как раз октябрём 1922 г.) музей переживал самый тяжёлый период своей многовековой истории. Его орудия находились ещё в г. Ярославле в эвакуации, и при этом стоял вопрос о подъёме части орудий, затопленных в р. Которосли во время Ярославского восстания 1918 года и последующей зимы—весны 1919 года23.
Неудивительно поэтому, что документация военной секции Наркомпроса и переписка его с музеем в тот период не в состоянии отразить в полной мере всего того, что происходило с орудиями, предлагавшимися музею, или с предметами, изъятыми из мемориальных или музейных комплексов ушедшей царской эпохи.
В любом случае исследование данного мемориального комплекса (двойного памятника) в Красном Селе и его сохранившихся фотоизображений может пролить свет на особенности мемориализации отечественной военной истории в дореволюционный период. В том числе — на аспекты музеефикации трофейных орудий и других военных реликвий в царской России, а также их использование в составе различного рода мемориальных комплексов.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 503. Оп. 3. Д. 872. Переписка с инспектором местных арсеналов и доклады Арсенального отделения в общее присутствие Департамента о постройке пирамид из трофейных турецких орудий. 31 мая 1850 — 18 июля 1854 г. (98 листов).
2 В частности, несколько персидских гладкоствольных орудий, взятых текинцами в 1861 г. и отбитых у них войсками генерал-лейтенанта А.В. Комарова (1884 г.) были сохранены в составе памятника в г. Мерв. См.: Архив ВИМАИВиВС. Ф. 22. Оп. 92. Д. 115. Л. 327.
3 Ограда Спасо-Преображенского собора. См.: Невдачин И.И. Описание Преображенского всей гвардии собора // Вестник военного духовенства. 1890. № 2. С. 52, 53; он же. Несколько слов о Преображенском всей гвардии соборе: по случаю исполнившегося 150-летия его существования, 1754—1904 гг. // Там же. 1904. № 19. С. 599.
4 По другим данным — более ста. См.: Пребывание Их Императорских Величеств на Кавказе // Кавказ. 1888. 1 октября. № 259.
5 Колонна Славы. См.: Гусаров А.Ю. Памятники воинской славы Петербурга. СПб., 2010. С. 48, 49; Собор Святой Живоначальной Троицы Лейб-Гвардии Измайловского полка СПб., 2009. С. 105—107.
6 Андреев Н. Иллюстрированный путеводитель по Кавказу: с видами местностей и достопримечательностей. М., 1912. С. 132.
7 Торжественную церемонию открытия этого парного памятника запечатлела не дошедшая до нас фотография, некогда хранившаяся в полковом музее бригады. См.: Исторический музей 1-ой Л.-Гв. Артиллерийской бригады / Сост. штабс-капитан [В.С.] Савонько. СПб.: Труженик, 1910. С. 28.
8 Божерянов И.Н. Памяти великого князя Михаила Павловича (1798—1898) // Русская старина. 1898. Т. 93. № 2. С. 412; Очерк жизни и деятельности в бозе почивающего великого князя Михаила Павловича: к столетию со дня его рождения 1798—1898 / Сост. ген. от артиллерии М.С. Лалаев. СПб.: тип. М. Стасюлевича, 1898. С. 21.
9 Так в документе. Крепость Браилов была взята 7(19) июня 1828 г.
10 Так в оригинальном тексте источника.
11 Здесь и далее — оригинальный текст документа. Должность заведующего военно-исторической секцией Петроградского отделения Наркомпроса в 1922 г. занимал Георгий Соломонович Габаев (1877—1956) — военный историк, архивист, полковник (1915 г.). В 1901—1904 гг. он являлся заведующим библиотекой лейб-гвардии сапёрного батальона, организатор музея батальона. Одновременно как вольнослушатель окончил Петербургский археологический институт (1903 г.). Один из учредителей Русского военно-исторического общества (1907 г.). Член Тамбовской и Таврической губернских учёных архивных комиссий. Участник Первой мировой войны. Один из организаторов военного отделения Единого государственного архивного фонда (ЕГАФ) в 1918 г. Управляющий 1-м Петроградским отделением III секции ЕГАФ, помощник заведующего 1-м Петроградским отделением III секции ЕГАФ. Одновременно — помощник заведующего военно-исторической секцией Петроградского отдела музеев. В 1921 г. арестовывался по подозрению в сочувствии Кронштадтскому восстанию. В 1926 г. арестован по обвинению в руководстве масонской ложей и сослан. Вновь арестован в 1930 г. по «Академическому делу». Освобождён в июле 1937 г. См.: Автократов В.Н. Жизнь и деятельность военного историка и архивиста Г.С. Габаева (1877—1956) // Советские архивы. 1990. № 2. С. 61—78.
12 Архив ВИМАИВиВС. Ф. 51. Оп. 96/3. Опись дел и документов Военной Секции Наркомпроса и её Отдела Музеев. Д. 68. Л. 43, 43 об.
13 Формально Красное Село получило статус города только в 1925 г., хотя вопрос об этом дебатировался уже в 1918 г. См.: Горбачевич К.С., Хабло Е.П. Почему так названы?: о происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов С.-Петербурга. СПб., 2002. С. 122, 123.
14 Архив ВИМАИВиВС. Ф. 51. Оп. 96/3. Д. 68. Л. 78.
15 Там же. Л. 89.
16 Там же. Л. 119.
17 Там же. Л. 126; о выделении грузовиков подходящей вместимости. См.: там же. Л. 152, 191.
18 Там же. Л. 253.
19 Две пушки, подаренные И.Ф. Паскевичу. См.: Потто В.А. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. Т. 4. СПб., 1891. С. 76.
20 Пушка, подаренная И.И. Дибичу. См.: РГА ВМФ. Ф. 170. Оп. 1. Д. 751. Л. 1, 7; Ф. 243. Оп. 1-1. Д. 2377. Л. 3, 10, 13 и др.
21 Исторический музей 1-ой Л.-Гв. Артиллерийской бригады. С. 30.
22 Громов А.В. Артиллерийские орудия стран Востока (Турция, Персия, Средняя Азия) в собрании ВИМАИВиВС. СПб., 2018. С. 41—61.
23 Рудакова Л.П. Памятники Артиллерийского исторического музея в эвакуации. Ярославль 1917—1925 годы // Сборник исследований и материалов Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. Вып. Х. СПб., 2015. С. 463, 465, 467.