Аннотация. Статья посвящена последним месяцам существования Кавказского фронта русской армии периода Первой мировой войны, после победы Октябрьской революции в Петрограде. Будучи второстепенным на протяжении всей войны, этот фронт оказался в центре геополитических событий в Кавказском регионе, протекавших после распада Российской империи. Целью статьи являются анализ состояния фронтовых частей русской армии в ноябре 1917 — январе 1918 года, освещение политического противоборства, в которое были вовлечены солдаты, а также поиск ответа на вопрос о причинах дезорганизации и распада этого фронта, считавшегося одним из самых боеспособных. Основными причинами кризисных явлений, погубивших фронт, стали: установившееся многовластие в боевых частях, которое вылилось в безвластие и анархию; развал продовольственного и материально-технического снабжения; усталость солдат от войны, целей которой они не понимали. После подписания перемирия в Эрзинджане в декабре 1917 — январе 1918 года солдаты начали массово покидать фронт, который к середине февраля 1918-го де-факто прекратил своё существование.
Summary. The paper is about the last months of the Russian Army’s Caucasus Front in the First World War, after the October Revolution won in Petrograd. Being of secondary importance throughout the war, this front found itself in the midst of geopolitical events in the Caucasus that were unfolding in the wake of the breakup of the Russian Empire. The point of the article is analysis of the state frontline units of the Russian Army were in during November 1917 — January 1918, coverage of the political confrontation in which the soldiers were involved, and also search for an answer to the question about the reasons for the front disorganization and disintegration, because it used to be among the most combat efficient. The main reasons for the crisis phenomena that demolished the front were the multiple authority established in fighting units, which ended in anarchy; the collapse of food and material-technical supplies; the soldiers tired of the war whose purpose was an enigma for them. After the armistice was signed in Erzincan in December 1917 — January 1918, soldiers started defecting from the front in droves, and by mid-February 1918 the front had de facto ceased to exist.
ОРЕШИН Сергей Александрович — научный сотрудник отдела Кавказа Института этнологии и антропологии имени Н.Н. Миклухо-Маклая РАН, кандидат исторических наук
«МЕЖДУ ОФИЦЕРСКИМ КОРПУСОМ И СОЛДАТАМИ ОБРАЗОВАЛАСЬ НЕПРОХОДИМАЯ ПРОПАСТЬ…»
Кавказский фронт русской армии в условиях демобилизации и перемирия с Турцией (конец 1917 — начало 1918 г.)
Одним из театров военных действий (ТВД) в период Первой мировой войны являлся Кавказский, где вооружённые силы России противостояли войскам Османской империи. В результате успешных наступательных операций русские войска заняли значительную часть восточных вилайетов (административно-территориальных единиц) Турции. Однако начавшаяся в феврале 1917 года революция внесла существенные коррективы в положение дел на Кавказе.
Если ход боевых действий в 1914—1916 гг. был достаточно хорошо освещён в исторической литературе1, то положение Кавказского фронта в период революционных событий 1917-го, особенно после установления в Центральной России советской власти, является относительно малоизученной темой. В определённой степени данный пробел устраняет третий том фундаментального шеститомного издания «Первая мировая война 1914—1918 годов». Здесь в том числе рассматриваются военные действия на Кавказском фронте в 1916 — начале 1918 года, кроме того, даётся общая оценка состояния русской и турецкой действующих армий в условиях начавшихся революционных потрясений2.
Не претендуя на полноту раскрытия данной темы, попытаемся проанализировать состояние российских войск данного фронта; дать характеристику их материально-техническому и моральному состоянию; показать отношение командного состава и выборных солдатских организаций к смене власти в Петрограде и продолжению войны; проследить ход политической борьбы в войсках фронта; понять, кому принадлежала реальная власть в частях действующей армии в тот период и как выстраивались их отношения с региональными органами власти в Закавказье; наконец, осветить причины и последствия самодемобилизации армейских частей.
В 1917 году русские войска на Кавказском ТВД занимали фронт протяжённостью свыше 1250 км — от побережья Чёрного моря до Хамадана.
С 3(16) апреля 1917 года командующим Кавказской армией был назначен генерал от инфантерии М.А. Пржевальский. Вскоре на базе Кавказской армии и отдельных русских корпусов и отрядов, действовавших в Персии и Месопотамии, был развёрнут Кавказский фронт, главнокомандующим войсками которого стал генерал М.А. Пржевальский3.
В июне в районе Трапезунд — Байбурт находились V Кавказский и II Туркестанский корпуса; район Эрзерум — Мамахатун — Ерзынка занимали I и VI Кавказские корпуса; IV Кавказский корпус держал участок от Огнота до Битлиса. В Персии располагались VII Кавказский армейский, I и II Кавказские конные корпуса4.
Напомню, что после отречения монархии от власти в России начался инициированный Временным правительством и Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов процесс демократизации армии, затронувший и подразделения Кавказского фронта. Единоначалие было фактически упразднено, и на этом фронте наряду с назначавшимися Военным министерством офицерами стали функционировать выборные органы: краевой Совет Кавказской армии, солдатские комитеты (ротные, эскадронные, батальонные, полковые, дивизионные, корпусные) и Советы солдатских депутатов.
Эти организации, в которых доминирующую роль играли социалисты-революционеры (эсеры) и социал-демократы (меньшевики), начали претендовать на взятие всей полноты власти в армии. Хотя Кавказский фронт имел репутацию наиболее боеспособного (по сравнению с другими фронтами), но и в его частях летом—осенью 1917 года усилились антивоенные настроения. Возросло количество дезертиров. К середине сентября из частей Кавказского фронта и тыла дезертировали почти 128 тыс. человек5.
Также с каждым месяцем ухудшалось материально-техническое снабжение фронта. Это было обусловлено начавшимися в России экономическим и транспортным кризисами, оторванностью Кавказского фронта от основных промышленных и сельскохозяйственных центров страны, слаборазвитой на данном ТВД инфраструктурой. В результате на складах интендантской службы фронта к началу декабря 1917 года почти не осталось запасов обуви и зимнего обмундирования. Ещё хуже обстояло дело со снабжением продовольствием и фуражом. Из тыловых губерний подвоз фактически прекратился, а местные ресурсы были истощены до предела. Естественно, такая тяжёлая обстановка приводила к падению морального духа солдат, среди которых усиливались позиции сторонников скорейшего заключения мира6.
После получения известия о свержении Временного правительства в Петрограде генерал М.А. Пржевальский отказался признать власть Совета народных комиссаров и исполнять изданные им декреты. Его решение поддержал армейский краевой Совет, осудивший большевиков, которые «своим мятежом осуществляют планы германского кайзера»7. Эсеро-меньшевистские солдатские комитеты пытались не допустить распространения в действующих частях информации о декретах советской власти.
27 октября (9 ноября) 1917 года М.А. Пржевальский телеграфировал в Псков (где находился председатель Временного правительства А.Ф. Керенский), что Кавказский фронт готов оказать правительству всю необходимую помощь8. Видимо, генерал рассчитывал, что верные правительству войска подавят выступление левых радикалов в Петрограде и Москве. В середине ноября Пржевальский заверил Верховного главнокомандующего русской армией (с 1(14) ноября до 20 ноября (3 декабря) 1917 г.) генерал-лейтенанта Н.Н. Духонина, что солидарен с его позицией непризнания правительства В.И. Ленина — Совета народных комиссаров (СНК) РСФСР9.
Когда стало очевидным, что ультралевые взяли под свой контроль Центральную Россию, 19 ноября (2 декабря) 1917 года М.А. Пржевальский заявил о признании возникшего в Тифлисе Закавказского комиссариата — самопровозглашённого правительства, сформированного либералами, умеренными социалистами и националистами во главе с меньшевиком Е.П. Гегечкори. Генерал призвал войска фронта подчиняться распоряжениям этого правительства до образования в России легитимной государственной власти10.
Весь ноябрь на фронте проходили выборы в Учредительное собрание, сопровождавшиеся многочисленными митингами. В результате победу одержали эсеры, набравшие 69,6 проц. голосов. Большевики получили 18,42 проц., меньшевики — 6,24, блок украинских социалистов — 3,12, кадеты — 2,62 проц.11
21 ноября (4 декабря) исполняющий дела начальника штаба фронта генерал-майор Е.В. Лебединский приказал командующему Кавказской армией генерал-лейтенанту И.З. Одишелидзе ни в коем случае не допускать братаний с турецкими войсками. Он требовал бдительно, стойко и мужественно удерживать занятые позиции12. 22 ноября (5 декабря) генерал Одишелидзе передал этот приказ корпусным командирам, выразив надежду, что «свободный русский солдат покажет выдержку и терпение»13.
Однако в условиях приближения суровой зимы и доходивших до солдат сведений о принятии II Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов Декрета о мире эта надежда становилась призрачной. Поэтому российское командование решило создать воинские части из представителей христианских народов Закавказья, которые должны были укрепить войска Кавказского фронта.
5(18) ноября был издан приказ о формировании в Кутаиси Грузинского армейского корпуса (командующий — генерал-лейтенант В.Д. Габаев) в составе двух стрелковых дивизий, двух горных артиллерийских и конной бригад, конно-горной батареи, инженерного батальона, мортирного дивизиона и запасного полка14.
17(30) ноября Верховный главнокомандующий Н.Н. Духонин приказал начальнику штаба Кавказского фронта Е.В. Лебединскому немедленно приступить к формированию Армянского и Грузинского корпусов, в которые должны были войти грузины и армяне запасных и тыловых частей фронта и внутренних округов15.
30 ноября (13 декабря) генерал М.А. Пржевальский издал приказ о формировании Добровольческого армянского корпуса (командующий — генерал-майор Ф.И. Назарбеков). Его состав: три пехотные дивизии (две из них были укомплектованы уроженцами России, одна — добровольцами из армян, которые проживали на территории Османской империи), четыре отдельных пехотных полка, конная бригада и иррегулярные отряды езидской конницы16.
7(20) декабря главнокомандующий фронтом приказал начать формирование четырёх полков из армянского населения занятых русскими войсками областей Османской империи, которые затем предполагалось развернуть в дивизию (штаб — г. Эрзерум)17. В конце 1917 года из лагерей начали освобождать турецких военнопленных — этнических армян, которым возвращали оружие и направляли на Кавказский фронт. Однако на формирование и укомплектование этих частей нужны были время и значительные материально-технические средства, в которых командование испытывало недостаток.
Между тем 11(24) ноября командующий 3-й турецкой армией ферик18 Мехмед Вехиб-паша, ознакомившись с текстом ленинского Декрета о мире, предложил начать переговоры о заключении русско-турецкого перемирия19. М.А. Пржевальский, видя, что его войска стремительно теряют боеспособность, 21 ноября (4 декабря) согласился подписать перемирие при условии отказа сторон от проведения каких-либо стратегических перегруппировок20. Тем самым главнокомандующий Кавказским фронтом выполнял свой союзнический долг, стремясь помешать туркам вывести войска с Кавказа и направить их против англичан. Впрочем, военные агенты союзников всё равно заявили Пржевальскому протест, требуя отказаться от самой идеи приостановки военных действий21. Однако русский генерал был в безвыходной ситуации.
Узнав об издании Декрета о земле и начавшемся разделе помещичьих имений, солдаты начали бросать фронт. Некоторые подразделения принимали большевистские резолюции и отказывались подчиняться своим командирам. В отдельных частях солдаты устраивали самосуды над призывавшими их оставаться на местах офицерами. Влияние эсеро-меньшевистских солдатских комитетов падало, а большевиков, напротив, росло. В первой половине ноября (по ст.ст.) самовольно оставила позиции считавшаяся ранее одной из самых боеспособных 39-я пехотная дивизия. Вслед за ней ушла в тыл 4-я пластунская бригада. Кубанские и терские казаки требовали срочного возвращения домой для защиты своих станиц в условиях начинавшейся Гражданской войны22.
Командир I Кавказского армейского корпуса генерал-лейтенант В.П. Ляхов сообщал, что солдаты не желают ждать окончания войны и хотят немедленно разойтись по домам. В этой ситуации генерал отмечал, что вверенные ему войска теряют устойчивость даже при обороне занятых позиций, а все попытки поднять боеспособность воинских частей обречены на провал. Закавказский комиссариат, остро нуждавшийся в стабильности фронта, постановил — пойти навстречу турецкому командованию23.
К тому времени авторитет офицеров и эсеро-меньшевистских солдатских комитетов рухнул. Солдаты слушали только ораторов, призывавших к немедленной демобилизации, и грозились перебить офицеров в случае, если они будут удерживать их на позициях. Во многом причина подобных настроений состояла в том, что на складах корпуса закончилось почти всё продовольствие и фураж, а подвоза организовано не было, в итоге солдаты голодали и вынуждены были отбирать еду у местных жителей24.
В подобном состоянии находились и другие фронтовые подразделения. В конце ноября — середине декабря 1917 года состоялись перевыборы солдатских комитетов и Советов солдатских депутатов. На сторону большевиков перешли ряд бригадных, дивизионных и даже корпусных комитетов. Фронтовые офицеры сообщали, что лозунги РСДРП(б) «пользуются большим успехом среди солдатских масс»25. В некоторых частях солдаты отказывались признавать комиссаров свергнутого Временного правительства и эсеро-меньшевистский краевой Совет армии26. На сторону большевиков перешли воинские части Эрзерум-Трапезундского района.
В начале (середине месяца по н.ст.) декабря командующий Кавказской армией генерал И.З. Одишелидзе сообщал в штаб фронта: положение приняло угрожающий характер, и если в кратчайшие сроки не будет заключено перемирие (неважно, на каких условиях), солдаты бросят фронт27.
Характеризуя состояние своих частей, генерал отметил, что командный состав окончательно потерял доверие солдат, а «между офицерским корпусом и солдатами образовалась непроходимая пропасть»28. К тому времени численность всех войск Кавказского фронта с учётом тыловых гарнизонов не превышала 400 тыс. человек.
Командарм обратился к солдатам и офицерам, призывая их напрячь все силы и сохранить фронт до заключения мира, после чего начнётся демобилизация. В своём воззвании генерал И.З. Одишелидзе убеждал солдат отказаться от планов стихийного ухода в тыл в условиях зимней стужи и плохого состояния дорог, что могло повлечь за собой большие потери обмороженными, а также переход на режим жёсткой экономии продовольствия. «Скоро вы вернетесь на родные поля, скоро вы увидите ваши семьи, не отдаляйте себя от этого дня, не губите себя и товарищей», — взывал генерал29. Однако его призыв имел мало успеха. 1(14) декабря солдаты I Кавказского корпуса вынесли постановление об уходе с фронта. Вскоре их примеру последовали VI Кавказский корпус и 1-я пластунская бригада.
Тем временем новый Верховный главнокомандующий (с 20 ноября (3 декабря) 1917 года) прапорщик Н.В. Крыленко требовал от фронтового командования осуществить на практике мероприятия по демократизации армии: переизбрать командный состав, удалить контрреволюционные элементы, реорганизовать военные суды30. Генерал М.А. Пржевальский игнорировал его приказы, однако они становились известны солдатам и радикализировали их. На сторону большевиков стали переходить даже считавшиеся надёжными казачьи части.
2(15) декабря в Эрзинджане начались мирные переговоры. Русскую делегацию возглавлял начальник штаба Кавказской армии генерал-майор Е.Е. Вышинский, турецкую — начальник штаба 3-й армии миралай31 Юмер Лютфи. 5(18) декабря было подписано перемирие, согласно которому на фронте прекращались боевые действия. Обе стороны обязались не производить никаких оперативно-стратегических передвижений, перегруппировок и перевозок и не вести подготовку к наступательным действиям. Особо оговаривалось, что турки не будут перебрасывать свои войска с Кавказа на Месопотамско-Сирийский фронт. Демаркационная линия проходила по линии Трапезунд — Гюмюшхане — Эрзинджан-Кале — Хныскала — южный берег озера Ван — персидская граница. Между русскими и турецкими позициями была установлена нейтральная зона, заходить в которую запрещалось как солдатам, так и мирным жителям. В случае, если одна из сторон решила бы возобновить военные действия, она должна была уведомить об этом другую за 14 дней32.
6(19) декабря Закавказский комиссариат издал декрет о демобилизации солдат и офицеров, не желавших служить в пределах Закавказья в формировавшихся национальных корпусах. Общее командование национальными частями было поручено генералу И.З. Одишелидзе. Известие об этом привело к массовому оставлению солдатами своих позиций и стихийной самодемобилизации, похожей на бегство. Оружие увозили в эшелонах или бросали на месте. В конце 1917 года ушли в тыл V Кавказский армейский корпус и большая часть подразделений IV Кавказского корпуса. Начался вывод находившихся в Персии VII Кавказского и I кавалерийского отдельных корпусов. Солдаты захватывали вагоны и склады, делили между собой одежду и продовольствие. При этом многие бойцы продавали расхищенное имущество и оружие на базарах. Оставшиеся на позициях воины отказывались нести караульную службу и вообще исполнять приказы офицеров. Явочным порядком в подразделениях вводилось выборное начало командного состава. Как правило, командирами избирались большевики, левые эсеры или сочувствовавшие им, выступавшие за немедленное заключение мира и демобилизацию33. Единственной частью, сохранившей боеспособность, остался II Туркестанский корпус, занимавший Трапезундский укреплённый район.
Штаб фронта опасался, что в условиях развала армии турки могли начать наступление. Единственный выход виделся в создании национальных и добровольческих частей, которые заменили бы уходившие войска34. Чаще всего они формировались на базе уже существовавших частей или путём расформирования бывших частей и передачи вооружения и снаряжения национальным частям. Грузинский корпус должен был быть развёрнут на линии от Батума до Байбурта, Армянский — от Байбурта до персидской границы35.
Однако и среди армянских и грузинских военнослужащих наблюдались антивоенные настроения, связанные главным образом с исключительно неудовлетворительным питанием, обмундированием и вообще плохим состоянием всего армейского тыла, а также опасением, что в случае ухода русских войск они будут перебиты лучше вооружёнными и оснащёнными турками. Поэтому утверждения командования Кавказского фронта о высоком боевом духе армянских и грузинских воинских частей не всегда отражали действительное положение дел36. По словам современника, во многих национальных частях «солдаты дезертировали в свои деревни или уходили в горы. Офицеры же… усердно занимались реквизицией всего, что попадалось на глаза, и ловлей в кофейнях дезертиров, которые тут же за деньги откупались»37.
В результате численность Кавказского фронта в декабре 1917 года сократилась до 250 тыс. человек. При этом на линии боевого соприкосновения с турецкими войсками находились всего 85 тыс. солдат и офицеров и 146 орудий, остальные были сосредоточены в тыловых гарнизонах38. Между тем 10(23) декабря в Тифлисе начал работу II краевой съезд Кавказской армии. На съезде разгорелась острая борьба между правыми эсерами и меньшевиками, с одной стороны, и большевиками и левыми эсерами — с другой. После ожесточённых дискуссий 21 декабря 1917 года (3 января 1918 г.) съезд признал власть Петроградского совета народных комиссаров и все его декреты. Был избран новый состав краевого Совета армии. Большевики и левые эсеры получили 52 места, их противники (меньшевики, правые эсеры, дашнаки, блок украинских партий, казачья группа) — 48. У левого блока было семь мест в президиуме Совета, у правого — пять. Краевой Совет объявил себя верховной властью в пределах военного управления на Кавказе39. Он обратился с воззванием к солдатам, призвав их не покидать самовольно позиций и не оставлять «на полный произвол грабительских банд… население окраин Российской республики»40. Однако вскоре работа Совета была парализована не прекращавшейся борьбой умеренных социалистов с левыми радикалами.
29 декабря 1917 года (11 января 1918 г.) большевистско-левоэсеровская часть краевого Совета переехала в Баку и образовала свой исполнительный орган — Военно-революционный комитет (ВРК) Кавказской армии (председатель — офицер-большевик Г.Н. Корганов, секретарь — большевик И.В. Малыгин). Совет постановил образовать военно-революционные комитеты во всех воинских частях, которым передавалась вся полнота власти. Их задачами являлись проведение полной демократизации армии, «беспощадная борьба с контрреволюцией», осуществление планомерной демобилизации, охрана железнодорожных и портовых сооружений, складов и магазинов41.
Армейский ВРК объявил о вводе в действие декретов СНК РСФСР об уравнении всех военнослужащих в правах, о выборном начале и об организации власти в армии. 31 декабря 1917 года (13 января 1918 г.) был издан приказ о начале немедленного планомерного отвода значительной части войск в тыл. Полномочия офицеров, комиссаров Закавказского правительства и солдатских комитетов были объявлены недействительными, солдаты должны были исполнять приказы только военно-революционных комитетов. Для «защиты рабоче-крестьянской советской власти» было решено организовать интернациональные добровольческие отряды. ВРК выступил против создания национальных воинских соединений, призвав солдат сохранять интернациональную организацию войск, а в существовавших национальных полках провести полную демократизацию42.
Командование Кавказского фронта, в свою очередь, заявило о непризнании ВРК. 2(15) января 1918 года на сторону ВРК перешёл гарнизон Сарыкамыша, признавший власть СНК РСФСР, объявивший себя «Советской революционной армией» и заявивший о готовности «выступить на защиту нашей великой российской революции»43. Однако в других городах большевикам взять власть не удалось.
В начале (середине) января 1918 года стихийная самодемобилизация приняла огромные масштабы. Ни офицерство, ни эсеро-меньшевистские солдатские комитеты, ни большевистско-левоэсеровские ВРК не могли её остановить или хотя бы затормозить. В этих обстоятельствах генерал М.А. Пржевальский 28 декабря 1917 года (10 января 1918 г.) сложил с себя полномочия главкома и покинул действующую армию, оставив своим заместителем начальника штаба фронта генерал-майора Е.В. Лебединского. Новый (и последний) главнокомандующий Кавказским фронтом44 для предотвращения его распада не имел никаких ресурсов.
9(22) января вышел приказ Е.В. Лебединского о необходимости расформирования частей по месту их нахождения и демобилизации солдат в этих пунктах. 14(27) января главком вынужден был обратиться к солдатам с просьбой «не учинять разбоя» на железных дорогах, т.к. это нарушало связь Закавказья с остальной Россией и создавало угрозу голода в регионе. Началось формирование из представителей местных народов особых полков для охраны путей сообщения, которые должны были предотвратить назревавший хаос45.
Одновременно приняли решение о создании из добровольцев русского корпуса, который должен был удерживать фронт наряду с другими национальными частями и одновременно защищать проживавших в Закавказье русских «от нападений татарских, армянских и грузинских разбойничьих шаек». Однако желавших служить в нём было мало, удалось сформировать только одну пехотную бригаду и артиллерийский дивизион46.
В этих обстоятельствах Грузинский национальный совет и Мусульманский национальный комитет приняли решение о разоружении отступавших русских частей и передаче их оружия формировавшиеся национальным частям. Командование Кавказского фронта не возражало, т.к. опасалось, что вооружённые неуправляемые солдатские толпы вызовут хаос на территории кавказских губерний. В результате на станциях Закавказской железной дороги — Деляры, Акстафа, Шамхор, Ахтагля (участок Тифлис — Баладжары), а также на станции Хачмас (участок Баку — Дербент) произошли кровавые столкновения, повлёкшие гибель тысяч людей. Генерал Е.В. Лебединский призывал солдат сохранять порядок, организованно следовать домой и не втягиваться в конфликты с местным населением, однако его призывы зачастую оставались лишь на бумаге47.
ВРК Кавказской армии, в свою очередь, потребовал немедленно прекратить разоружение солдатских эшелонов и расформирование частей, однако командование фронта в согласии с эсеро-меньшевистским краевым Советом армии и Закавказским комиссариатом настаивало на сдаче солдатами всего оружия. В конце января 1918 года находившиеся под контролем большевиков части Сарыкамышского гарнизона оставили город и двинулись в эшелонах на Тифлис, намереваясь свергнуть власть Закавказского комиссариата. Однако среди большевистского руководства не было единства мнений: в то время как одни настаивали на том, чтобы атаковать город, другие были против развязывания Гражданской войны и надеялись решить дело миром. В результате 6(19) февраля солдаты, не получив никаких указаний от краевого комитета РСДРП(б), приняли решение уходить в Россию48.
После того как основная часть русских войск ушла на Северный Кавказ, фронт удерживали главным образом грузинские и армянские части, а также немногочисленные добровольческие формирования греков, езидов, ассирийцев и русских. Их общая численность не превышала 30 тыс. человек49. При этом армянские отряды (в основном бойцы Западноармянской дивизии, чьи родственники были убиты турками в 1915 г.) систематически грабили и убивали мусульман на занятой территории. Турецкое командование неоднократно выражало протест командованию Кавказского фронта. Генералы Е.В. Лебединский и И.З. Одишелидзе высказывали сожаление по поводу этих инцидентов и обещали защитить мирное мусульманское население, однако конкретных действий не предпринимали, т.к. Армянский корпус к тому времени был самой многочисленной и боеспособной частью Кавказского фронта. В результате ещё 29 января (11 февраля) 1918 года Мехмед Вехиб-паша направил генералу Е.В. Лебединскому ноту с сообщением о разрыве перемирия50. Вскоре, дождавшись, когда большинство русских подразделений оставили свои боевые позиции, турецкие войска начали наступление, которое привело к полному краху остатков войск Кавказского фронта.
Итак, в конце 1917 года русский Кавказский фронт вступил в полосу тяжёлого кризиса. Причинами являлись крайне неудовлетворительное материально-техническое и продовольственное снабжение подразделений действующей армии, надвигавшийся голод, а также общая усталость солдат (в подавляющем большинстве уроженцев великороссийских губерний) от непонятной им войны вдали от родных деревень. Издание правительством председателя СНК РСФСР В.И. Ленина декретов о мире и земле усилило антивоенные настроения. Подписание Эрзинджанского перемирия не только не стабилизировало обстановку, но привело к массовой самодемобилизации солдат, посчитавших войну оконченной.
Командование Кавказского фронта, не признавшее захват власти большевиками, было парализовано и стремительно утрачивало реальную власть. Параллельно с офицерами действовали комиссары Временного правительства, выборный краевой Совет Кавказской армии, эсеро-меньшевистские солдатские комитеты и Советы солдатских депутатов, большевистско-левоэсеровский ВРК и военно-революционные комитеты на местах. Многовластие обернулось безвластием, когда солдаты начали смещать и убивать офицеров, а в итоге отказывались подчиняться даже выборным командирам, если те отдавали не угодные им приказы.
Стремясь предотвратить окончательное разложение армии, командование сделало ставку на разоружение отходивших частей и создание добровольческих национальных формирований из представителей христианских народов Закавказья. Однако на их укомплектование и обучение не хватило ни средств, ни времени. Этим воспользовалось турецкое командование, которое 12(25) февраля 1918 года начало масштабное наступление, рассчитывая отвоевать потерянные в 1914—1916 гг. территории и превратить Кавказ в свою сферу влияния.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См., например: Никольский В.П. Сарыкамышская операция: 12—14 декабря старого стиля 1914 года. София: [б.и.], 1933; Масловский Е.В. Мировая война на Кавказском фронте. 1914—1917 гг. Стратегический очерк. Париж: Книгоиздательство «Возрождение», 1934; Корсун Н.Г. Первая мировая война на Кавказском фронте. Оперативно-стратегический очерк. М.: Военное издательство, 1946; Арутюнян А.О. Кавказский фронт 1914—1917 гг. Ереван: Айастан, 1971; Бадалян Х.А. Турецко-германская экспансия в Закавказье (1914—1918). Ереван: Айастан, 1980; Зайончковский А.М. Мировая война 1914—1918 гг. Общий стратегический очерк. М.: Госуд. военное изд-во, 1924; Вержховский Д.В., Ляхов В.Ф. Первая мировая война 1914—1918 гг.: военно-исторический очерк. М.: Воениздат, 1964; Ростунов И.И. Русский фронт Первой Мировой войны. М.: Наука, 1976; Керсновский А.А. История Русской Армии. Т. 3—4. М.: Голос, 1994; Вооружённые силы России в Первой мировой войне (1914—1917) в 2 т. М.: Мегаполис, 2014.
2 Первая мировая война 1914—1918 годов. Т. 3: Военные действия на сухопутных театрах войны (1916—1918 годы) / Под общ. ред. С.К. Шойгу. М.: Кучково поле, 2015.
3 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2100. Оп. 1. Д. 318. Л. 90.
4 Меликян Г.С. Октябрьская революция и Кавказская армия. Ереван: Айастан, 1989. С. 291.
5 Голос Краевого Совета. 1917. № 162. 3 октября.
6 Кавказский фронт Первой Мировой войны. 1914—1917: Сборник документов. М.: Фонд «Связь Эпох», 2020. С. 37.
7 Меликян Г.С. Указ. соч. С. 230.
8 РГВИА. Ф. 2100. Оп. 1. Д. 2. Л. 6.
9 Там же. Л. 366.
10 Муханов В.М. Кавказ в переломную эпоху (1917—1921 гг.). М.: Модест Колеров, 2019. С. 23.
11 Центральный государственный исторический архив Грузии (ЦГИАГ). Ф. 554. Оп. 1. Д. 109. Л. 11.
12 РГВИА. Ф. 2168. Оп. 1. Д. 452. Л. 5.
13 Там же. Л. 20.
14 Там же. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 329. Л. 47—48 об.
15 Там же. Л. 88.
16 Корганов Г.Г. Участие армян в мировой войне на Кавказском фронте (1914—1918): с 19-ю схемами. М.: Ключ-С, 2018. С. 60, 61.
17 РГВИА. Ф. 13227. Оп. 2. Д. 26. Л. 398.
18 Ферик — воинское звание в армии Османской империи, соответствовавшее генерал-лейтенанту в Русской армии.
19 РГВИА. Ф. 2168. Оп. 1. Д. 452. Л. 1.
20 Там же. Л. 16.
21 Там же. Ф. 2100. Оп. 1. Д. 32. Л. 92.
22 Базанов С.Н. Великая война: как погибала Русская армия. М.: Вече, 2014. С. 203—209.
23 Мартиросян Д.Г. «Забытый» генерал погибшей империи. Служба генерал-лейтенанта В.П. Ляхова в Русской Императорской армии // Военно-исторический журнал. 2021. № 7. С. 116.
24 РГВИА. Ф. 2294. Оп. 1. Д. 170. Л. 30—30 об.
25 Там же. Ф. 2100. Оп. 1. Д. 278. Л. 354.
26 Стеклов А.П. Революционная деятельность большевистских организаций на Кавказском фронте. 1914—1917 гг. Тбилиси: Сабчота Сакартвело, 1969. С. 215.
27 РГВИА. Ф. 2168. Оп. 1. Д. 452. Л. 154.
28 Муханов В.М. Указ. соч. С. 33.
29 РГВИА. Ф. 2168. Оп. 1. Д. 452. Л. 190.
30 Там же. Ф. 2100. Оп. 1. Д. 278. Л. 385.
31 Миралай — воинское звание в армии Османской империи, соответствовавшее званию полковника Русской Императорской армии.
32 Вооружённые силы России в Первой Мировой войне (1914—1917). Т. 2. С. 693—696.
33 ЦГИАГ. Ф. 9. Оп. 4. Д. 14. Л. 7—9.
34 РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 537. Л. 5—9 об.
35 Волхонский М., Муханов В. По следам Азербайджанской Демократической Республики. М.: Ренессанс-Европа, 2007. С. 126.
36 Арутюнян А.О. Указ. соч. С. 331.
37 Хейфец С.Я. Закавказье в первую половину 1918 г. и Закавказский сейм // Былое. 1923. № 21. С. 302.
38 Михайлов В.В. Развал русского Кавказского фронта и начало турецкой интервенции в Закавказье в конце 1917 — начале 1918 гг. // Клио. 2017. № 2(122). С. 144.
39 Стеклов А.П. Указ. соч. С. 223.
40 Шаумян С.Г. Избранные произведения. Т. 2. М., 1978. С. 146.
41 Сает Л.Я. Военно-революционные комитеты Кавказского фронта (ноябрь 1917 — март 1918 г.) // Революционное движение в Русской армии в 1917 году. Сборник статей. М.: Наука, 1981. С. 138.
42 Известия Бакинского Совета. 1918. № 10(232). 14 января.
43 Сает Л.Я. Указ. соч. С. 140.
44 Муханов В.М. Указ. соч. С. 237.
45 Арутюнян А.О. Указ. соч. С. 334.
46 Михайлов В.В. Указ. соч. С. 146.
47 Базанов С.Н. Указ. соч. С. 218—220.
48 Меликян Г.С. Указ. соч. С. 406.
49 Арутюнян А.А. Кавказский фронт Первой мировой войны: армянские добровольцы в борьбе за общую победу // Великая война 1914—1917 гг.: возвращение памяти: сб. ст. и докл. / Под редакцией М.Б. Смолина, К.А. Залесского. М.: РИСИ, 2015. С. 204, 205.
50 Михайлов В.В. Указ. соч. С. 149.Иллюстрации из источников: фотоархив Военного музея Министерства обороны Республики Армения; интернет-портал «Мы из Турции. Всё о Турции»; przevalski-mir.ru; peoplelife.ru; swolkov.org; armenian-history.com.