Аннотация. В статье показана деятельность военно-политического руководства Советского Союза по решению проблем обеспечения жильём военнослужащих Красной армии и членов их семей, а также их социально-бытового обеспечения (1922—1941 гг.). Анализ нормативных правовых документов, исторической литературы, архивных источников, решений военных и политических лидеров государства позволил раскрыть генезис рассматриваемой проблемы. Наряду с положительными изменениями качества жизни рассматриваемых категорий граждан, приводятся примеры, свидетельствующие о трудных жилищных и социально-бытовых условиях защитников Отечества и принимавшихся государственных мерах по их улучшению. По итогам проведённого исследования сформулированы выводы.
Ключевые слова: жилищное обеспечение; служебное жильё; жилой фонд; красноармеец; начальствующий состав; социальное положение; ясли; детсад; клубное строительство; бытовые условия.
Summary. The article examines the efforts of the military and political leadership of the Soviet Union in addressing the challenges of providing housing and improving the living conditions for Red Army servicemen and their families from 1922 to 1941. Through an analysis of regulatory documents, historical literature, and archival sources, as well as decisions made by government officials, the origins of this issue are explored. In addition to the improvements in the quality of life for the targeted groups, there are instances that demonstrate the challenging living and social circumstances of defenders of the country and the government’s efforts to address them. The study’s findings lead to the formulation of conclusions.
Keywords: housing provision; service housing; housing stock; Red Army soldier; command staff; social status; nursery; kindergarten; club construction; living conditions.
НАСОНОВ Константин Александрович — доцент кафедры военно-политической работы в войсках (силах) Военного университета имени князя Александра Невского Министерства обороны Российской Федерации, подполковник, кандидат исторических наук (Москва. Е-mail: 3275500@mail.ru)
«ТОЛЬКО 30% НАШЕГО КОМСОСТАВА СКОЛЬКО-НИБУДЬ СНОСНО УСТРОЕНО В КВАРТИРНОМ ОТНОШЕНИИ…»
Деятельность Советского государства по жилищному и социально-бытовому обеспечению военнослужащих РККА и членов их семей (1922—1941 гг.)
Одной из труднопреодолимых социальных проблем межвоенного периода являлось обеспечение военнослужащих РККА и членов их семей жильём. Несмотря на принимавшиеся меры по улучшению их материального положения, бытовые условия оставались сложными, о чём свидетельствуют архивные источники. Так, в адрес начальника Штаба РККА в мае 1923 года поступили доклады от ряда должностных лиц Красной армии. Например, командующий войсками Северо-Кавказского военного округа в рапорте отмечал: «…квартирные условия командира ужасны… на наём хотя бы одной приличной комнаты он не получает денег. Коммунальные услуги его не оплачиваются и, вследствие различного толкования декретов, его обычно лишают света, воды, канализации…»1.
Сложные социально-бытовые условия после окончания Гражданской войны складывались прежде всего для начальствующего состава, имевшего семьи. Так, командиры взводов являлись в основном холостяками, на долю семейных здесь приходилось не более 18 проц. Состав их семей редко превышал трёх человек. Большинство из них не являлись местными жителями и должны были обеспечиваться служебным жильём. Командирам взводов, имевшим семьи, выделялись комнаты или однокомнатные квартиры. Но зачастую это жильё было непригодно для проживания. Командиры взводов из числа холостяков проживали вместе с красноармейцами. Это лишало офицеров возможности во внеслужебное время заниматься самоподготовкой, кроме того, такие условия приводили к панибратству с подчинёнными, что, в свою очередь, влекло снижение их авторитета как начальников. Частную квартиру при существовавшем уровне денежного довольствия снять не представлялось возможным, так как жалованья не хватило бы для оплаты услуг за отопление, освещение и воду2.
Командиры рот и равные им по должности на 90 проц. были семейными. Количество членов семьи у них варьировалось от 3 до 6 человек, лишь 1 проц. имели состав семьи из 2 человек. Командирам, имевшим семью из 3 человек, предоставлялась служебная квартира, состоявшая чаще всего из одной комнаты без кухни. Это помещение выполняло функции и кухни, и спальни, и прачечной, тут же купали ребенка и сушили бельё. Размер таких комнат обычно составлял 30—35 кв. Аршин3. Офицеры, имевшие семью из 4—5 человек и больше, пользовались двумя, в единичных случаях тремя комнатами с кухней или просто с плитой в квартире. Условия жизни таких командиров были несколько лучше, хотя и тут имелись неудобства, например, взрослые дети спали в одной комнате с родителями. Встречались также ситуации, когда семьи из 6 человек проживали в одной комнате. Ни в одной служебной квартире не было помещений, которые предназначались для хранения продуктов.
Такие жилищные условия были неизбежны при существовавшей оплате труда офицеров, т.к. жалованья командира роты не хватало для того, чтобы отопить частную квартиру, заплатить за освещение, воду, не говоря уже за пользование самой квартирой. Проживая же в служебной квартире, семьи, хотя и не всегда, но периодически получали дрова и пользовались освещением. Когда же дрова не выдавали, что было частым явлением, главе семейства приходилось их доставать за свой счёт4.
Периодически проводившиеся со стороны органов военного управления обследования качества жизни начальствующего состава подтверждали трудное материально-бытовое положение военнослужащих и членов их семей. Например, в мае 1924 года заместитель председателя РВС СССР М.В. Фрунзе в письме в адрес ЦК партии отмечал, что квартиры, в которых проживал комсостав, часто не были оборудованы мебелью, нередко в них отсутствовала даже посуда, помещения не отапливались. Положение семей усугублялось частыми переводами лиц комсостава на новые места службы, вынуждая их бросать или продавать последние вещи, чтобы получить возможность переехать к месту назначения5.
Проблемы обеспечения военнослужащих и их семей жильём нередко обсуждались на правительственном уровне, например, на III Всесоюзном съезде Советов, состоявшемся в мае 1925 года, в постановлении которого указывалось на необходимость коренного улучшения материального положения военнослужащих6. М.В. Фрунзе, выступая на нём с докладом «Красная Армия и оборона Советского Союза», говоря о неудовлетворительных социально-бытовых условиях начсостава, отметил: «…только 30% нашего комсостава сколько-нибудь сносно устроено в квартирном отношении, а 70% у нас размещено крайне скверно. Имеется ряд таких местностей, где в одной комнате ютится несколько человек семейного комсостава…»7.
Показывая сложные бытовые условия военнослужащих и их семей, следует отметить качество их питания и дополнительные расходы на повседневные нужды. Например, офицеру выдавался паёк на него и по ½ пайка на каждого члена семьи. В среднем семья, состоявшая из 3—4 человек, получала в месяц следующий набор продуктов: муки (пудов)8 — 2,5—3,5; мяса или рыбы (фунтов)9 — 30—40; крупы — 18—25; сахара — 3¼—4½; жиров — 3¼—4½. Мясо, рыба, крупы были недоброкачественными и в пищу чаще всего не годились. Сахар и масло из-за регулярного отсутствия на складах, как правило, не выдавались. Из всех отпускавшихся продуктов употреблять в пищу можно было только муку. Поэтому недостающие продукты приходилось покупать на рынке по высоким ценам, что было неприемлемо для начсостава. Так, по состоянию на май 1923 года денежное содержание командира роты составляло 402 руб., а семье из 3 человек, чтобы обеспечить себя дополнительными продуктами питания, необходимо было потратить минимум 350 руб., семье из 4 человек — 510 руб. в месяц.
Помимо этого положенное военное обмундирование выдавалось очень редко и не в полном объёме. В среднем полный комплект военной формы одежды по отдельным элементам офицер мог получить в течение двух лет. Для смены белья минимум один раз в неделю и поддержания одежды и обуви в надлежащем состоянии требовалось по существовавшим ценам не менее 150 руб. в месяц. Членам семей одежду вообще не на что было покупать, им приходилось донашивать старые вещи или покупать новые в ущерб питанию.
Были и другие расходы. Например, на стирку белья на семью из 3—4 человек затрачивалось до 50 руб. в месяц. Помимо этого каждому члену семьи хотя бы 1—2 раза в месяц необходимо было сходить в баню. В таких условиях не приходилось думать об удовлетворении духовных потребностей — посещении театров, покупке книг и т.д. Были и непредвиденные расходы на лечение детей, жены и др. Эти затраты компенсировались тоже за счёт продуктов питания. При этом никакой дополнительной помощи офицер не получал и был вынужден продавать личные вещи, чтобы прокормить семью и решить другие бытовые проблемы10.
Сложное материально-бытовое положение военнослужащих и членов их семей, несмотря на принимавшиеся меры со стороны государства, сохранялось до конца 1920-х годов (диаграмма).
Приведённые цифры свидетельствуют, что для указанных категорий начальствующего состава РККА сумма общих расходов превышала месячный оклад. Самыми ощутимыми статьями расхода являлись траты на питание, квартиру, коммунальные услуги и одежду.
Понимая трудное материально-бытовое положение военнослужащих РККА, органы государственной власти и военного управления искали различные пути решения их проблем. Например, комиссия по подготовке к празднованию 10-летия образования РККА при ЦИКе Туркменской ССР доложила об оказании помощи воинским частям со стороны шефских организаций. На свои средства они изготовили (шт.): топчанов — 300, столов — 335, табуреток — 192, умывальников — 13, шкафов — 16, вешалок — 7, баков для воды — 16. Кроме того, своими силами произвели мелкий ремонт помещений казарм и кухонь. Помощь воинским частям в республике оказывалась и со стороны простых граждан, которые к юбилейной дате за свои средства приобрели для красноармейцев 4367 подарков. Общая сумма общественной помощи воинским частям составила более 48 тыс. руб., со стороны правительства республики сумма помощи на материально-бытовые нужды составила более 81 тыс. руб.11
Для улучшения материально-бытового положения военнослужащих в 1928—1929 гг. был разработан пятилетний план. На тот момент норма жилой площади для красноармейского состава была предусмотрена из расчёта 4 кв. м на человека. Этот критерий был сопоставим с соответствующими стандартами армий западноевропейских стран. В среднем по РККА эта норма выдерживалась, но в некоторых округах была ниже, например, в Белорусском военном округе — от 2,8 кв. м. Жилищный вопрос красноармейского состава планировалось решить путём создания оптимальных жилищных условий, поддержания в удовлетворительном состоянии зданий и казарменных помещений, снабжения их необходимым оборудованием, отпуска денежных средств на коммунальные услуги и топливо.
До издания приказа РВС от 1929 года № 38 оборудование казарм носило самый разнообразный характер, как правило, кустарного производства и поэтому зачастую низкого качества. С введением в действие данного документа оборудование казарм стало меняться на типовое. На эти нужды в 1929—1930 гг. было выделено из бюджета страны 5 666 000 руб. Это дало возможность оборудовать спальные помещения казарм на 60 проц. железными кроватями «стандарт» и на 40 проц. железными кроватями нетиповой конструкции, что позволило полностью избиваться от топчанов, которых насчитывалось на тот момент 105 тыс. шт. Помимо этого воинские части на 85 проц. были снабжены кипятильниками непрерывного действия, на 5 проц. — индивидуальными паровыми кухнями12.
Одной из проблем в 1928—1929 гг. являлось снабжение войск топливом. Так, фактическая потребность в нём обеспечивалась лишь на 70—80 проц., что в денежном выражении составляло 15 млн руб. Из-за нехватки топлива температура в казармах в зимнее время находилась в пределах 10—11 градусов, а установленная руководящими документами температурная норма в спальных помещениях в тот период составляла 14 градусов. Для решения этой проблемы из бюджета страны в 1930—1931 гг. было предусмотрено выделение финансовых кредитов, а в 1932—1933 гг. был создан резервный топливный фонд, включавший в себя 75 проц. от годовой потребности13.
Проводилась работа и по обеспечению топливом начальствующего состава. Для этих целей с 1930 года из бюджета страны были запланированы ежегодные ассигнования в размере 500 тыс. руб.14
Жилищное положение начальствующего состава находилось в прямой зависимости от общих жилищных условий населения Советского Союза. В распоряжении Народного комиссариата по военным и морским делам (НКВМ) имелся свой манёвренный квартирный фонд — флигеля, общежития и жилая площадь в домах муниципального фонда, выделявшаяся местными Советами. Жилой фонд НКВМ по состоянию на 1930 год состоял из 3513 зданий площадью 1 461 983 кв. м. 76 проц. этой площади (1 108 584 кв. м) было занято начсоставом, 19 проц. (271 061 кв. м) посторонними лицами и 5 проц. (82 338 кв. м) было не заселено, т.к. требовало восстановления и ремонта. В процентном и количественном соотношении число проживавших в ведомственном жилье НКВМ на исследуемый момент составляло 79 проц. начсостава (119 360 человек), включая членов их семей, и 21 проц. (32 584 человек) лиц, потерявших связь с РККА. В то же время в НКВМ имелось значительно количество военнослужащих, нуждавшихся в жилье. Например, общее количество бесквартирных по РККА составляло 25 288 человек, а нуждавшихся в улучшении жилищных условий — 25 722 человека, что от общего количества начсостава РККА составляло 11,6 проц. и 12 проц. соответственно. В отдельных гарнизонах ситуация с обеспечением жильём начальствующего состава была значительно хуже среднестатистических значений: в Кронштадте — 57 проц., Хабаровске — 46,6, Нерчинске — 49, Самаре — 46,6, Троицке — 51, Рязани — 36, Борисоглебске — 34, Калуге — 30 проц. необеспеченных15.
Условия расквартирования воинских частей в военных округах были неодинаковы. В лучшую сторону отмечались Ленинградский, Приволжский, Московский и Сибирский военные округа. В худшую — Кавказский и Среднеазиатский16. Одним из условий, неблагоприятно влиявших на разрешение жилищной проблемы, являлся малый объём ассигнований на новое жилищное строительство. Например, на эти нужды в 1929 году было выделено 3 500 000 руб., а в 1930 году уже 6 млн руб., но и этого было недостаточно17. Строительство многоквартирных домов и общежитий в 1929—1930 гг. осуществлялось в ряде населённых пунктов страны (табл. 1).
В целях решения жилищной проблемы начсостава в соответствии с постановлением РВС СССР от 13 февраля 1930 года были намечены планы по ассигнованию средств на новое жилищное строительство. Так, начиная с 1931 года ежегодно на эти нужды было запланировано выделение из бюджета страны до 15 млн руб., что по подсчётам специалистов должно было позволить решить данную проблему к 1934 году. Дополнительными вариантами решения жилищной проблемы являлись: бронирование жилой площади местными Советами вблизи расположения воинских частей; закрепление квартир и домов НКВМ, переведённых в непосредственное ведение командиров воинских частей, за должностями; строительство жилья в отдалённых регионах СССР; выселение из жилья НКВМ посторонних лиц и граждан, утративших связь с РККА18. Согласно архивным источникам по состоянию на 1930 год в жилом фонде НКВМ проживали 11 805 семей, подлежавших выселению19. Занимаемую ими жилую площадь планировалось освободить и предоставить начсоставу. Однако эта задача оказалась трудновыполнимой. Так, в конце декабря 1931 — начале января 1932 года проверочная комиссия Главного политуправления РККА (ГлавПУР) провела обследование 19 частей Московского гарнизона. Проверкой было установлено, что постановление правительства от 17 августа 1931 года о выселении из домов НКВМ лиц, не состоявших в рядах РККА, в Москве было выполнено всего лишь на 1,25 проц.20
Вопросы, связанные с выселением из жилья НКВМ граждан, утративших связь с РККА, в плане практической реализации были довольно сложными. Подтверждением этого является тот факт, что они рассматривались не только должностными лицами центральных органов военного управления, но и на правительственном уровне. Например, 22 августа 1934 года на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) одной из главных обсуждавшихся тем была «О квартирном вопросе начсостава Московского гарнизона». В итоге ЦК партии обязал Московский городской комитет ВКП(б) под личную ответственность Н.С. Хрущёва в 2-декадный срок переселить из казарменного фонда частей Московского гарнизона всех посторонних жильцов. К.Е. Ворошилову было указано на необходимость пересмотра состава Московского гарнизона с целью вывода из столицы ряда воинских частей для решения проблемы с квартирным обеспечением начальствующего состава21.
Для улучшения материально-бытовых условий личного состава РККА в период с 1928 по 1933 год было предусмотрено выделение 127 930 000 руб. на образование, медицинское и культурно-досуговое обеспечение и т.д.22 Распределение выделенных средств отражено в таблице 2.
В целях улучшения бытовых условий начальствующего состава было запланировано оборудование мебелью квартир и общежитий, где проживали командиры, а также общежитий слушателей военных академий. Так, для оборудования мебелью общежитий слушателей было выделено 1 172 100 руб. из расчёта стоимости комплекта мебели для одинокого 125 руб. и для семейного 345 руб. при общей численности обучаемых по состоянию на 1930 год 3802 человека, из которых 75 проц. были семейными.
Органы военного управления уделяли внимание и бытовому обеспечению начсостава, проходившего службу в сложных климатических условиях, например, в особо отдалённых местностях. Так, на оборудование мебелью квартир данной категории военнослужащих согласно постановлению РВС СССР от 17 июля 1929 года было выделено 528 820 руб. На 1930 год таких военнослужащих насчитывалось 1178, из них 884 имели семьи и 294 были одинокими. Выделявшиеся одиноким и семейными командирам предметы мебели отражены в таблице 3.
Для оборудования мебелью всего жилищного фонда ВКМВ из бюджета страны потребовалось ассигновать 18 876 220 руб. Эта сумма предназначалась для обеспечения проживавшего начсостава в количестве 42 064 человек (без отдалённых местностей), из которых 31 548 были семейными и 10 516 одинокими23.
Органами военного управления проводилась работа по улучшению материально-бытового положения военнослужащих и по линии военно-кооперативного строительства, что имело большое значение. Следует отметить, что эта работа шла весьма успешно, на что указывают архивные источники — по состоянию на 1 октября 1929 года реализация бюджета для начальствующего состава через потребкооперацию достигла 70 проц. Деятельность военно-кооперативного строительства заключалась в организации на территории гарнизонов, воинских частей общественных чайных, столовых, читален, стационарных библиотек и передвижек, детских садов, яслей и др., число которых постоянно росло. Например, на 1932—1933 гг. было запланировано в каждой отдельной воинской части, которых на тот момент в РККА насчитывалось 572, организовать работу закрытых кооперативных распределителей и ларьков. На эти нужды из средств Центросоюза было выделено 500 тыс. руб.24 Помимо этого для начальствующего состава и членов семей на территориях воинских частей по состоянию на 1 февраля 1929 года были организованы 237 общественных кооперативных столовых, а до 1933 года было запланировано открытие таких столовых во всех оставшихся 335 отдельных воинских частях. Одной из задач по вовлечению командиров и их семей в коллективное питание было снижение стоимости выдававшихся в столовых завтраков, обедов и ужинов, общая стоимость которых составляла на тот момент 26 руб. в месяц на человека, в то время как домашнее питание не превышало 24 руб. Для достижения этой цели было запланировано до 1933 года ежегодное снижение цен на продукты питания в общественных кооперативных столовых на 5 проц.25
Одной из значимых задач по улучшению быта военнослужащих и членов их семей являлось культурно-художественное обслуживание. Данные вопросы были предметом обсуждения должностными лицами органов военного управления. Так, Военно-строительным управлением РККА в адрес начальника ГлавПУРа 15 мая 1928 года было направлено письмо с информацией о том, что в планы работ по постройке новых казарменных городков и, в перечень зданий, планировавшихся к возведению, были включены в том числе и клубы, но эти работы из-за отсутствия достаточных средств выполнялись только после постройки жилых и хозяйственных зданий (кухонь, столовых, конюшен). Помимо этого постановлением президиума плановой комиссии от 15 февраля 1926 года № 14 было предложено уменьшить площадь ленинских уголков с 15 до 8 кв. м. Однако 16 декабря 1927 года начальником Управления снабжения РККА было принято решение, согласно которому площадь ленинских уголков при строительстве новых казарм для рот и эскадронов должна была устанавливаться в 54 кв. м26.
Вопросы строительства клубов были предметом обсуждения и в Управлении снабжения РККА. Так, его руководителем 26 марта 1928 года в адрес начальника ГлавПУРа РККА было направлено соответствующее обращение с указанием причин, по которым не велось строительство этих сооружений. В нём, в частности, говорилось о том, что средства, выделявшиеся на казарменное строительство, недостаточны, поэтому командование округов и довольствующие органы вынуждены вносить в строительные планы лишь самые неотложные работы. Например, на 1928 год было запланировано выделение на казарменное оборудование 7 600 000 руб., а на самом деле было отпущено 1 380 000 руб., т.е. менее 20 проц. от плановой суммы. Поэтому было закуплено самое необходимое — кровати и кипятильники для особо нуждавшихся частей. При этом на отопление отпускалось не более 80 проц. от нормы, на освещение — не более 70 проц. В таком положении командиры воинских частей, в распоряжение которых поступали средства на материально-бытовое обеспечение военнослужащих, были вынуждены решать какую потребность «закрыть» в первую очерердь27.
Решение этого вопроса было продолжено должностными лицами ГлавПУРа и других главных управлений РККА. Так, 14 июня 1928 года на служебном совещании в ГлавПУРе с участием заместителя начальника этого управления И.Е. Славина, начальника Военно-строительного управления РККА О.П. Латсона остро стоял вопрос клубного строительства в Красной армии. В частности, снова подтверждалось, что строительство военных городков в РККА осуществляется без клубов. В итоге было принято постановление, согласно которому начиная с 1928 года во все планы по строительству военных городков обязательно должны включаться клубные постройки, на что будут выделяться дополнительные средства28. Для достижения поставленных целей было запланировано строительство Домов Красной армии29, данные о которых приведены в таблице 4.
Помимо этого для улучшения быта военнослужащих и членов их семей в каждом военном округе были созданы стационарные театры Красной армии и по одному передвижному красноармейскому театру, проводилось переоборудование клубов, сцен, шла работа по организации при театрах Красной армии студий для подготовки театрализованных спектаклей, во всех округах и флотах создавались передвижные профессиональные эстрадные коллективы, ансамбли красноармейской песни и др. Была организована работа по обеспечению Домов Красной армии, клубов и ленинских уголков имуществом — пианино, гармошками и другими музыкальными инструментами. Каждый ленинский уголок должен был быть обеспечен фотоаппаратом, а каждый клуб воинской части — фотолабораторией30.
Несмотря на принимавшиеся меры по культурно-досуговому обслуживанию личного состава воинских частей со стороны органов государственной власти и военного управления, во многих гарнизонах, как правило, эта работа проводилась своими силами. Поэтому в июне 1932 года ЦК ВКП(б) обязал краевые и областные комитеты партии обеспечить красноармейские части выступлениями докладчиков, лекторов, культурными и художественными силами наравне с крупнейшими рабочими районами и предприятиями31.
Вопросы улучшения материально-бытового положения военнослужащих РККА продолжали оставаться в центре внимания органов государственной власти. Так, 16 июня 1932 года на заседании ЦК ВКП(б) указывалось, что, несмотря на улучшение работы по обеспечению командного состава жильём, офицеры с семьями по-прежнему жили на удалении от расположения своих воинских частей, а многие командиры вообще не были обеспечены жильём. По состоянию на июнь 1932 года число необеспеченных военнослужащих из числа комсостава по всему Советскому Союзу составляло 9000 человек. Для решения этой проблемы было решено выделить 180 тыс. кв. м жилья, которое намечалось предоставить нуждавшимся, кроме тех, кто призывался в РККА с 1932 года. Решение жилищной проблемы предполагалось урегулировать следующими путями: выделение местными Советами жилой площади в размере 110,4 тыс. кв. м, а также выселение из жилья НКВМ лиц, незаконно там проживавших; заказ стандартных домов общей площадью 40 тыс. кв. м; строительство собственными средствами НКВМ 26,6 тыс. кв. м жилья. При этом ЦК строго указывал на то, что выполнение этого решения было обязательным для каждой области, края, республики, за что персональную ответственность перед ЦК ВКП(б) и Реввоенсоветом несли председатели облкрайисполкомов и командующие войсками военных округов. При этом жилищное строительство, осуществлявшееся НКВМ и местными Советами, было приравнено в отношении обеспечения материалами и рабочей силой к ударным стройкам32.
Одной из серьёзных проблем в сфере социального обеспечения военнослужащих и членов их семей являлась нехватка яслей, число которых на июнь 1932 года составляло по республикам Советского Союза от 3 до 10 проц. от потребного. Для решения этого вопроса ЦК ВКП(б) обязал народные комиссариаты здравоохранения союзных республик до 1 января 1933 года охватить яслями детей начсостава в количестве 25 тыс. мест, в т.ч. в РСФСР — не менее 15 тыс., УССР — 4500, БССР — 2500, ЗСФСР — 1000, Туркменской ССР — 200, в Узбекской ССР — 500.
Имелись сложности с наличием мест в детских садах и для детей дошкольного возраста, нехватка которых составляла 75 проц. ЦК ВКП(б) своим решением от 16 июня 1932 года обязал народные комиссариаты просвещения и здравоохранения союзных республик до конца 1932 года охватить детскими садами не менее 40 тыс. детей и построить не менее 30 тыс. детских площадок, распределив их по республикам Союза следующим образом (табл. 5).
Помимо этого было принято решение о создании к началу зимнего периода 1932 года школ-интернатов для детей начсостава приграничных гарнизонов и гарнизонов, расположенных в отдалённых местностях с общим количеством мест для школьников не менее 200033.
В связи с событиями у озера Хасан и в районе реки Халхин-Гол в 1938—1939 гг. ряд воинских формирований были передислоцированы на Дальний Восток. По этой причине остро встал вопрос о размещении военнослужащих прежде всего штабов, начальствующего состава и членов их семей. Например, 13 сентября 1938 года на совещании Дальневосточного краевого комитета ВКП(б), в котором принимали участие Л.З. Мехлис34, Г.М. Штерн35, Ф.А. Семеновский36, было принято решение о немедленном выделении обкомами, облисполкомами, райкомами и райисполкомами жилой площади во всех гарнизонах и населённых пунктах начсоставу Особой Краснознамённой Дальневосточной армии (ОКДВА), дислоцировавшейся в г. Ворошилове (с 1957 г. г. Уссурийск) и Уссурийской области. Раз в пять дней должностные лица указанных органов власти должны были докладывать о количестве выделенного жилья. Для урегулирования этого вопроса было принято решение о выселении из г. Ворошилова семей, главы которых были репрессированы по политическим мотивам, т.к. они не имели права проживать в приграничной полосе. Из освободившегося жилого фонда начсоставу были выделены 500 комнат. Помимо этого для семей командиров были выделены две из трёх секций в доме, который строился для работников местного масложиркомбината. Также, было принято дополнительное решение о строительстве в гарнизонах региона 100 стандартных 8-квартирных домов для семей начсостава37.
Но принятых мер по обеспечению жильём офицеров ОКДВА и их семей было явно недостаточно. Вскоре решением ЦК ВКП(б) от 4 апреля 1939 года были выделены средства в размере 32 млн руб. на строительство 60 домов по 24 комнаты каждый и 20 казарм на 250 человек каждая для начальствующего состава частей армии. Данные объекты возводились силами ГУЛАГа НКВД38.
В связи с ростом экономического потенциала Советского Союза военно-политическое руководство страны стало рассматривать пути решения материально-бытовых проблем не только начальствующего состава, но и других категорий военнослужащих, в т.ч. сверхсрочнослужащих. Так, на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 15 мая 1939 года было принято решение об обеспечении сверхсрочнослужащих Наркомата ВМФ в 1939 году квартирами на 4100 семей, что составляло 60 140 кв. м жилой площади дополнительно к плану строительства, предусмотренного на 1939 год. Для реализации этого решения в 1939 году было сверх норм выделено на возведение жилья скоростным методом 45 100 руб. Помимо этого были даны указания горсоветам и гражданским организациям предоставить за счёт строившейся и освобождавшейся площади в распоряжение Наркомата ВМФ в 1939—1940 гг. 9000 кв. м жилья, из них: в Севастополе — 1500 кв. м, Одессе — 1500 кв. м, Ленинграде — 3000 кв. м, во Владивостоке — 3000 кв. м39.
Органы государственной власти изыскивали и иные варианты решения жилищных проблем военнослужащих. Например, в секретном обращении в адрес Политбюро ЦК ВКП(б) от 8 марта 1939 года председатель СНК СССР В.М. Молотов ходатайствовал о продаже домов бывших шведского, итальянского и финляндского консульств в г. Ленинграде. Вырученные деньги он планировал вложить в строительство жилья для начальствующего состава, проходившего военную службу в г. Москве, и слушателям Военно-морской академии имени К.Е. Ворошилова в г. Ленинграде40.
Подводя итоги, следует отметить, что дальнейшее развитие система жилищного обеспечения военнослужащих и членов их семей, организация их социально-бытовых условий до начала Великой Отечественной войны существенных изменений не претерпела.
На основании анализа архивных документов и научной литературы можно сделать вывод о том, что деятельность органов государственной власти и военного управления в исследуемый период была направлена на решение жилищных и многих социально-бытовых проблем военнослужащих и членов их семей. В первые годы существования советской власти они опирались на помощь шефских, общественных организаций, а также простых советских граждан. С ростом экономического потенциала страны стали выделяться денежные средства на строительство военных городков, нового жилья для начальствующего состава и членов семей, ремонт казарм и оснащение их мебелью; проводилась работа по улучшению материально-бытового положения военнослужащих по линии военно-кооперативного строительства; в полном объёме стала финансироваться оплата отопления казарменных помещений; большое внимание уделялось строительству клубов, оборудованию их культурно-досуговым имуществом; осуществлялось строительство для детей военнослужащих яслей, детских садов и школ-интернатов. Кроме того, жилищные проблемы начальствующего состава решались путём: закрепления квартир и домов военного ведомства в воинских частях за должностями; бронирования жилой площади для нужд РККА местными Советами вблизи расположения воинских частей; выселения из служебного жилья посторонних лиц и граждан, утративших связь с армией. Необходимо отдельно отметить, что в конце исследуемого периода впервые политическим руководством страны было принято решение о строительстве жилья для сверхсрочнослужащих и членов их семей.
Проведённый исторический анализ показал, что вопросы развития жилищной сферы и улучшения социально-бытового положения военнослужащих и членов их семей находились под пристальным вниманием органов государственной власти и военного управления, регулярно обсуждались на заседаниях и служебных совещаниях. Рост экономического потенциала страны в начале 1930-х годов позволил в последующем существенно увеличить ассигнования на социальные нужды защитников Отечества и членов их семей. Принимавшиеся решения способствовали значительному росту их социальной защищённости, повышению престижа военной службы и в конечном счёте укреплению обороноспособности страны.
Иллюстрации с сайтов: multiurok.ru; spbarchives.ru; proza.ru.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Российский государственный архив новейшей истории (РГАНИ). Ф. 3. Оп. 50. Д. 190. Л. 28.
2 Там же. Л. 32.
3 1 кв. аршин — 0,505805 кв. м.
4 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 190. Л. 33.
5 Там же. Л. 66.
6 Там же. Л. 82.
7 Оборона страны и гражданская школа: сборник статей / Под ред. Л.С. Дегтярёва, Н.Ф. Артёменко. М.; Л.: Гос. изд-во, 1927. С. 38.
8 1 пуд — 16,38 кг.
9 1 фунт — 0,40951241 кг.
10 РГАНИ. Ф. 3. Оп.50. Д.190. Л. 33, 33 об.
11 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 4. Оп. 1. Д. 407. Л. 27—29.
12 Там же. Ф. 51. Оп. 2. Д. 349. Л. 19.
13 Там же. Л. 18—19.
14 Там же. Л. 22.
15 Там же. Л. 20 об.
16 Там же. Л. 18.
17 Там же. Л. 20 об.
18 Там же. Л. 20.
19 Там же. Л. 22.
20 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 190. Л. 154.
21 Там же. Д. 191. Л. 11.
22 РГВА. Ф. 51. Оп. 2. Д. 349. Л. 18 об.
23 Там же. Л. 22.
24 Там же. Л. 26.
25 Там же. Л. 27.
26 Там же. Ф. 9. Оп. 3. Д. 304. Л. 205.
27 Там же. Л. 208.
28 Там же. Л. 204.
29 Там же. Ф. 51. Оп. 2. Д. 349. Л. 28.
30 Там же. Л. 28 об.
31 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 190. Л. 169.
32 Там же. Л. 166—167.
33 Там же. Д. 160. Л. 168—169.
34 С 30 декабря 1937 по 6 сентября 1940 г. Л.З. Мехлис — заместитель народного комиссара обороны — начальник Главного политуправления Красной армии.
35 В сентябре 1938 г. Г.М. Штерн был назначен командующим 1-й Отдельной Краснознамённой Дальневосточной армией.
36 В 1938 г. Ф.А. Семеновский занимал должность комиссара штаба Отдельной Краснознамённой Дальневосточной армии, а впоследствии — члена военного совета этой армии.
37 РГАНИ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 191. Л. 96—97.
38 Там же. Д. 192. Л. 3.
39 Там же. Д. 160. Л. 108.
40 Там же. Д. 192. Л. 2.