Аннотация. В статье на основе анализа публикаций военно-литературного журнала «Разведчик» (1891—1914 гг.) рассматриваются проблемы воспитания военнослужащих русской армии на рубеже XIX—XX вв.
Summary. On the basis of publications military literary magazine ‘Razvedchik’ (1891-1914) the article covers problems of education of the Russian army’s servicemen on the cusp of XIX and XX centuries.
ВОИНСКОЕ ОБУЧЕНИЕ И ВОСПИТАНИЕ
ЛАЗАРЕВ Константин Владимирович — аспирант кафедры истории Ленинградского государственного университета имени А.С. Пушкина
(г. Гатчина. E-mail: LK0991@yandex.ru).
«НЕУДЕРЖИМЫЙ ПОТОК ВЗЫСКАНИЙ УНИЧТОЖИЛ ИХ НРАВСТВЕННО-ВОСПИТАТЕЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ…»
Воспитательные аспекты армейской подготовки в военной публицистике конца XIX — начала XX века
Вопросы воинского воспитания военнослужащих русской армии традиционно относились к государственной прерогативе. На страницах большинства официальных военных изданий (по данным 1911 г., в Российской Империи выпускались 107 наименований военной периодики1) в основном были представлены взгляды военно-политической элиты, академических теоретиков, размещались соответствующие директивы высшего и местного армейского командования. Гораздо меньшее внимание уделялось выступлениям рядовых представителей офицерского корпуса. В этой связи представляют особый интерес публикации первого в стране частного военного и литературного журнала «Разведчик», отражающие мнения не только теоретиков, но и практиков военного дела, а также представителей гражданской общественности по вопросам военного воспитания в русской армии на рубеже XIX—XX столетий.
Первый номер издававшегося В.А. Березовским журнала «Разведчик» вышел в свет в 1888 году2 и впоследствии издавался тиражом от 7525 экземпляров3. На страницах издания освещались сугубо военные вопросы, публиковалась армейская корреспонденция, поступавшая в редакцию со всей страны. С журналом сотрудничали как известные военные теоретики, ведущие политические и общественные деятели, так и простые военнослужащие. С 1892 года журнал стал еженедельником; до начала Первой мировой войны были выпущены 1156 номеров. Одной из главных тем его публикаций (более 60 статей) стали проблемы воспитания военнослужащих.
До начала Русско-японской войны большинство статей, затрагивавших эту тему, были посвящены обзору иностранных и отечественных печатных источников. Публикации носили скорее ознакомительный, нежели проблемный или научный характер. Так, неизвестный автор цитировал статью из «Militar Wochenblatt» о том, что вся методика обучения и воспитания солдат немецкой армии основана на телесных наказаниях4. В другой статье делопроизводитель Главного штаба (через год профессор Николаевской академии Генерального штаба) Ф.А. Макшеев, печатавшийся под псевдонимом Отставной5, рассказывал о злоупотреблениях при применении оружия офицерами германской армии в отношении мирных граждан. «На днях ещё один из офицеров… в лучшей кофейне города требовал, чтобы двое… берлинцев скакали через его палку как пуделя́»6. Каких-либо оценок или практических рекомендаций относительно использования и внедрения в отечественную систему воинского воспитания зарубежного опыта авторы не давали.
Данная проблематика стала более актуальной с окончанием Русско-японской войны, а наибольшее развитие получила после 1910 года. В этот период на страницах издания активно дискуссировались две темы: укрепление дисциплины военнослужащих и воспитание инициативы в войсках.
Большинство авторов издания придерживались позиции, что руководителями российского военного ведомства были выбраны неверные методы формирования воинской дисциплины, сводившиеся только к усилению мер дисциплинарного воздействия. Это приводило к разрыву между офицерами и нижними чинами. Отмечалась необходимость внесения изменений в Дисциплинарный устав, улучшения правовой грамотности руководства, ограничения возможностей начальников в применении дисциплинарных взысканий с целью уменьшения злоупотреблений данными полномочиями.
Активная дискуссия развернулась по вопросу применения дисциплинарных наказаний. Первым, кто предостерегал от злоупотребления ими в силу их слабой эффективности, был некто, скрывавшийся под инициалами Ф.С. На его взгляд, «более результативнее к провинившимся использовать разъяснение, объяснение и нравственное воздействие»7.
К данной теме на страницах издания неоднократно обращался военный юрист, экстраординарный профессор Александровской военно-юридической академии С.А. Друцкой. Он отмечал низкое состояние дисциплины в войсках после Русско-японской войны и на основе собственных историографических изысканий делал вывод, что «под дисциплиной понимается воспитание, поэтому для улучшения дисциплины необходимы воспитательные меры».
Автор также отмечал отсутствие жизненного опыта и системных знаний в области воспитания у молодых офицеров: «Каждый воспитывает в меру своего разумения, а проверка методов будет в бою…». Вторым недостатком С.А. Друцкой считал систему смотров, которая развращала солдат и офицеров. Каждый стремился лишь создать хорошее общее впечатление о себе, а не овладеть воинским искусством. Но наиболее важной проблемой, по мнению автора публикаций, были двойные стандарты для подчинённых и их начальников: дисциплина существовала только для младших по званию.
По мнению военного юриста, улучшение дисциплины следовало начинать не с усиления строгости наказания, а «с установления в законе самого понятия дисциплины и подготовки начальствующего персонала, способного усвоить её сущность и дисциплинировать себя, привить затем её элементы подчинённым»8.
В другой публикации журнала на аналогичную тему её автор приводит примеры курьёзных и незаслуженных, на его взгляд, взысканий, когда не только офицеры, но и нижние чины порой злоупотребляли своей властью: «Два раза вне очередь на службу за то, что невесело шёл на песни — взыскание наложено фельдфебелем…. Сделал узкую метёлку — один раз вне очередь — отдельным начальником»9. В статье предлагалось лишить нижних чинов права наложения взысканий. Также автор считал необходимым отменить аресты, «так как тот, к кому будет применяться эта мера, уже потеряет всякий стыд, и мера не будет иметь действующего эффекта». Арест предлагалось заменить такими видами взыскания, как постановка на вид, выговор или строгий выговор.
Автор ещё одной статьи (выступавший под псевдонимом) призывал с особой осторожностью относиться к наложению взысканий, «оскорбительных для чувства личной чести». Он предостерегал, что «злоупотребление арестом может довести до того, что офицер махнёт рукой на всё»10. По его мнению, количество дисциплинарных взысканий в части никак не связано с нравственным уровнем этой части, а вот взгляды на честь и самолюбие офицеров сильно отличаются.
Развёрнутую и аргументированную позицию по вопросам воинской дисциплины представил на страницах журнала «Разведчик» Н. Морозов. Он отмечал, что «после войны с Японией каждый говорит о необходимости дисциплины в войсках. Действия таких людей… сводят всю дисциплину к её внешнему проявлению… Служение личности, а не закону, акцент на внешность, а не на внутреннюю сторону дела — все эти явления чуждые русскому человеку и занесены иностранцами».
По мнению автора, «строгие меры дисциплинарного воздействия могут привести к грубому отношению с подчинёнными, а значит, и к отсутствию у них инициативы, так необходимой для победы на войне. Если взыскания будут несправедливы, то тот, кто будет подвергнут взысканию, будет встречать в своей среде не осуждение, а поддержку. Значит, исчезнет и само взыскание».
Главную задачу системы воинского воспитания мирного времени Н. Морозов видел в привитии широким армейским массам высокого чувства долга, «привычки исполнять требования закона, не боясь самой смерти»11, но именно закона, а не личных прихотей начальника. Даже самая грязная и непривлекательная работа не будет вызывать отторжения, если она справедлива и законна.
Однако на страницах журнала присутствовали и противоположные точки зрения. В публикации О. Судьбинина указывалось на недостаточность мер взысканий на подчинённых и равнодушие к ним нижних чинов: «Ну что, под арест так под арест, отдохну, не буду мокнуть под дождём или мёрзнуть на морозе, — говорит нижний чин, отправляясь на высидку». Наиболее чувствительным наказанием автор считал постановку провинившегося в полной боевой амуниции под ружьё. При этом оговаривая, что данная мера согласно статье 19 Дисциплинарного устава была применима только в том случае, если содержание под арестом окажется невозможным.
О. Судьбинин предлагал создать «штрафованные команды для порочных нижних чинов»12. В них предполагалось переводить военнослужащих, неоднократно «удостоенных» дисциплинарных взысканий, по решению ротного командира. В таких командах было предложено ввести более строгие, чем по уставу, условия службы: сокращение свободного времени, лишение некоторых внешних знаков отличия (погон или кокарды), отсутствие перспектив присвоения очередного звания. Автор также предлагал лишить «штрафников» права увольнения в запас по выслуге лет до момента исключения из штрафной команды.
Данные предложения не нашли поддержки у других авторов журнала. Так, А. Ергольский обвинил О. Судьбинина в непрофессионализме и незнании воинских уставов. По его мнению, статья 56 Дисциплинарного устава и так «превышает пределы власти каждого начальника до власти командира полка в отношении рядовых и даже начальника дивизии в отношении унтер-офицеров». Автор также выразил своё несогласие с мнением, что нижние чины могут быть равнодушны к аресту, запрету покидать казарму и к лишению звания.
А. Ергольский, опираясь на статьи Дисциплинарного устава, в своей публикации чётко разграничивал понятия «наказание» и «взыскание». Он напоминал, что проступки подчинённых не должны оставаться без внимания, но следует быть осторожным при назначении дисциплинарных взысканий и не превышать свои полномочия. Только в случае открытого неповиновения начальник обязан принудить к повиновению силой оружия.
«Нигде в законе, — писал А. Ергольский, — вы не отыщите указания на то, чтобы начальник имел право наказывать свих подчинённых (то есть исправлять их)… Власть начальника ограничена дисциплинарным уставом, в котором не встречается слово наказание… Нужно воспитать высокое положение воина, а не чувство стыда у подчинённых»13. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Новицкий В.Ф., Шварц А.В., Величко К.И. Военная энциклопедия. Т. 6. СПб.: Т-во И.Д. Сытина, 1912. С. 596, 597.
2 Березовский В.А. Санкт-Петербург, 29 декабря // Разведчик. 1909. № 1000. С. 741.
3 Он же. Отчёт за 1891 год // Разведчик. 1892. № 96. С. 227.
4 Периодические издания // Разведчик. 1892. № 93. С. 186.
5 Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, учёных и общественных деятелей. Т. 2. М.: Всесоюз. кн. палаты, 1957. С. 305.
6 Макшеев Ф.А. Корреспонденция разведчика // Разведчик. 1892. № 99. С. 274.
7 Ф.С. Взгляд на дисциплину // Разведчик. 1896. № 312. С. 878.
8 Друцкой С.А. Военная дисциплина и способы к её улучшению // Разведчик. 1905. № 786. С. 852—856; № 787. С. 874, 876.
9 К. Г-ус. Поднятие дисциплины // Разведчик. 1907. № 855—856. С. 155, 156.
10 Ор-ф. О дисциплинарных взысканиях, налагаемых на офицеров // Разведчик. 1910. № 1001. С. 11.
11 Морозов Н. Дисциплина и дисциплина // Разведчик. 1911. № 1095. С. 668—671; № 1096. С. 682—684.
12 Судьбинин О. Дисциплинарные взыскания // Разведчик. 1912. № 1139. С. 571, 572.
13 Ергольский А. Дисциплинарные взыскания // Разведчик. 1912. № 1146. С. 689, 690.