Аннотация. В статье на основе архивных документов описывается экипировка Гвардейского отряда почётного конвоя Его Величества в период Русско-турецкой войны 1877—1878 гг.; приводятся примеры образцов воинской амуниции; отслеживаются традиции награждения офицерского состава и нижних чинов императорской гвардии памятными знаками и именным оружием.
Summary. The paper falls back on archival documents to describe the outfit of the Guards Detachment of the Ceremonial Escort of His Majesty during the Russo-Turkish War of 1877-1878; it gives examples of army accoutrements, traces the traditions of decorating officers and men of the Imperial Guards with badges and personal weapons.
МУНДИР ОТЕЧЕСТВА
КОПЫТОВ Сергей Юрьевич — редактор журнала «Старый Цейхгауз»
(Москва. E-mail: kop20@mail.ru).
«Сейчас смотрел я мой конвой… состав чудный…» Униформа и знаки отличия Гвардейского отряда почётного конвоя Александра II
Во время Русско-турецкой войны, когда Александр II находился при Дунайской армии, военное командование особое внимание уделяло вопросам обеспечения личной безопасности императора. Для выполнения этой задачи 2 мая 1877 года началось формирование сводного Гвардейского отряда почётного конвоя Его Величества из представителей всех частей Гвардейского корпуса, а также армейских полков, над которыми он осуществлял шефство. В отряд вошли сводные рота пехоты, полуэскадрон кавалерии, полурота сапёр и артиллеристов.
Почётному конвою не полагалась специальная униформа, все его чины носили мундиры частей, которые командировали их в отряд, но именно разнообразие амуниции в едином строю стало главной отличительной чертой этого формирования. Однако внешний вид «царских телохранителей», представлявших великую европейскую державу, должен был быть безупречным. 4 мая 1877 года в Гельсингфорс была направлена телеграмма по поводу посылки в отряд чинов лейб-гвардии 3-го стрелкового Финского батальона, которая предписывала им «иметь только походную форму первых номеров (имеется в виду первый срок. — Прим. авт.) с присвоенным вооружением»1. Аналогичное предписание поступило в Варшаву, где также располагались части Гвардейского корпуса2. 6 мая из штаба Гвардейского корпуса в штабы гвардейских дивизий и бригад было направлено распоряжение, где помимо прочего говорилось: «Всех нижних чинов, назначенных в состав конвоя, снабдить фуфайками (тёплая нательная одежда. — Прим. авт.)… Офицерам, назначенным в состав конвоя, самим озаботиться приобретением чемоданов, установленных размеров, для возки своего имущества»3.
По воспоминаниям современников о мобилизации лейб-гвардии Гренадерского полка, которая прошла несколькими месяцами позже (когда было принято решению направить в Болгарию уже всю гвардию), «небольшой, форменный чемодан, длиною около 14½ вершков, шириною около 10 и вышиною около 6½ вершков, был единственным вместилищем всего имущества, полагавшегося каждому офицеру. <…> Много пришлось думать над этим чемоданом: что с собой взять, где что уложить; каждому хотелось получше обставить себя во время кампании, а потому все уголки, все свободные места затыкались разными мелочами, казавшимися необходимыми, так что плотно набитый всевозможными вещами чемодан едва стягивался ремнями и запирался замком. При первой же остановке <…> оказалась вся непрактичность подобного рода укладки чемоданов, так как для того, чтобы вынуть необходимую вещь, приходилось разрывать весь чемодан, а вторично уложить его так же аккуратно и запереть уже не было ни времени, ни возможности. Много стараний и усилий приходилось употребить, чтобы достигнуть цели, лопались ремни, открывались замки и, в конце концов, многие вещи были брошены, и незапертый чемодан связывался верёвками»4.
Перед отправкой почётного конвоя из Петербурга в действующую армию ежедневно приходили уточнения по поводу униформы и снаряжения. 7 мая из штаба Гвардейского корпуса было направлено распоряжение, в котором, в частности, отмечалось: «На всех нижних чинов пехоты, назначенных в состав конвоя, выдать ранцы и патронные сумки сатиновые (а не кожаные. — Прим. авт.) с медными котелками». При этом подчёркивалась, что представители первых трёх полков каждой дивизии, кроме четвёртых батальонов, должны иметь «белые лосинные» ремни к ранцам; а четвертых полков дивизии и четвертых батальонов остальных полков — «юфтяные чернёные». Также всем нижним чинам нужно было выдать набрюшники5.
8 мая в штабы соединений были также разосланы распоряжения о заготовлении для нижних чинов белых полотняных чехлов на фуражки, уже введённых в действующей армии, сосредоточенной у Дуная против турецких войск. При этом в одной из телеграмм, касавшейся чинов гвардейской артиллерии, особо подчёркивалось, что чехол должен был быть «без куска, висячего сзади»6, т.е. назатыльника, который полагался солдатам в Румынии.
В том же документе артиллеристам предписывалось «иметь с собою фуражки с козырьком»7. Дело в том, что правила предусматривали ношение большинством нижних чинов бескозырок, однако перед оправлением в действующую армию козырьки были пришиты. Об этом свидетельствуют и офицер Санкт-Петербургского Гренадерского полка Николай Мацкевич8, и офицер лейб-гвардии Сапёрного батальона Николай Прескотт, который отмечал в своих воспоминаниях, что «выступали мы в касках (султаны приказано было не брать), но также были взяты фуражки с козырьками»9.
Когда 9 мая отряд был впервые собран в манеже Инженерного замка, «нижних чинов роты, вследствие неравномерного роста, пришлось поставить не по старшинству полков, а по общему ранжиру, не обращая внимания на разнообразие головных уборов»10. Данные обстоятельства портили привычную «однообразную красивость» строя: шеренги пестрили различными мундирами, рядом с обычными гвардейскими касками соседствовали армейские кепи и гренадерки Павловского полка. Строй кавалеристов выглядел ещё более живописно — здесь присутствовали чины всех гвардейских полков (кирасиры, драгуны, конно-гренадеры, уланы, гусары, казаки) и рядовые армейцы. Как писал Н. Мацкевич, «в полуэскадроне, на правом фланге, были поставлены нижние чины 1-й гвардейской кавалерийской дивизии (кирасирские полки. — Прим. авт.), по старшинству полков, затем рядовые полков, не имеющие пик, и конные артиллеристы, а на левом фланге нижние чины лёгких кавалерийских полков с пиками»11.
В тот же день начальнику штаба Гвардейского корпуса поступила телеграмма: «Великий Князь Главнокомандующий Дунайскою армией (Николай Николаевич-старший. — Прим. авт.) признаёт необходимым сводный отряд Царского Конвоя снабдить переносными палатками(,) сухарными мешками(,) флягами для воды(,) холщовыми чехлами с назатыльниками на фуражки с козырьками(,) сапогами в пехоте не с высокими каблуками(,) которые легко сбиваются и стираются ноги(,) гимнастическими рубашками и кителя(ми). Его Высочество всё это признаёт необходимым для всех чинов(,) не исключая казаков»12. В архивном деле, посвящённом отправке Гвардейского отряда в действующую армию, также содержится выписка из «Приказания по Войскам Действующей Армии» от 5 апреля 1877 года № 66: «Назатыльник должен быть сделан из холста, длиною — от околыша шапки до спины — 4½ вершка, шириною — от 11 до 12 вершков. Краем широкой стороны назатыльник пристёгивать к нижнему краю околыша чехла, на задней его половине, от одного конца козырька до другого, делая из излишка ширины назатыльника одну наружную складку посредине, в обе стороны. Нижние углы назатыльника должны быть скруглены»13.
В связи с телеграммой великого князя артиллеристам было направлено распоряжение о заготовлении чехлов уже с назатыльниками14. 10 мая на запрос, следует ли иметь чехлы чинам на киверах 1-го, 2-го и 3-го гвардейских стрелковых батальонов и шапках лейб-гвардии 4-го стрелкового Императорской фамилии батальона15, было сообщено, что чехлы для первых трёх батальонов «должны быть сделаны на фуражки с козырьком, а для 4-го Императорской Фамилии на их шапки также с козырьком»16. Таким образом, в отличие от других частей чины 4-го батальона были в Болгарии именно в своих оригинальных шапках.
Также 9 мая начальник штаба Гвардейского корпуса «просил распоряжения Окружного Интенданта о немедленном отпуске <…> переносных походных палаток и водоносных фляг, по числу четырёхсот тридцати одного нижнего чина Сводного Гвардейского отряда»17.
11 мая 1877 года состоялся первый высочайший смотр отряда Александр II направил великому князю Николаю Николаевичу телеграмму: «Сейчас смотрел я мой конвой из всех частей гвардии и моих армейских полков; состав чудный»18. В течение последующих трёх дней отряд готовился к отправке в действующую армию. Н. Прескотт вспоминал: «Началась пригонка обмундирования, снабжение всеми возможными, подчас даже совершенно ненужными, вещами. Конечно, всё, что было лучшего, самое новое в батальоне, было дано нам. Люди были одеты щеголями, об офицерах и не говорю, мы взяли по три мундира, всё блестело. Но всё, что мы брали с собою, было рассчитано на тепло, на лето (ведь мы ехали, как говорили, на 3—4 недели). <…> Мои сапёры имели шанцевый инструмент и каждый чин имел по 120-ти патронов»19. Н. Мацкевич также отмечал, что отряд «снабжён был обмундировкой первого срока, холщёвыми ранцами, патронными сумками. А также палатками алжирского образца; последние прикреплялись в пехоте к ранцам, а в кавалерии — к чемоданам»20.
После прибытия в Румынию и первого смотра отряда в Плоештах 26 мая «относительно формы одежды Его Высочество (Великий князь Николай Николаевич-старший. — Прим. авт.) приказал, чтобы немедленно отобрать каски от нижних чинов и сдать на хранение русскому военному коменданту города Плоешти, а нижним чинам, как равно и офицерам, во всех случаях носить фуражки с белыми чехлами»21. Что касается касок, то, по словам Н. Прескотта, «последних мы больше никогда не видели»22. Н. Мацкевич утверждал, что «взамен мундиров разрешено было носить офицерам кителя, а нижним чинам гимнастические рубахи»23. Однако приказ по отряду, отданный 26 мая, гласил: «Предписываю Бивачным караулам, а также дежурным, дневальным и вестовым одетыми быть в кителях, или гимнастических рубашках, и фуражках с чехлами, караулу же к Ставке Государя Императора быть не в рубашках(,) а в мундирах. Перед вечерней зорёй всем караулам, должностным и вестовым переодеваться в шинели в рукава и зимние шаровары. <…> Предписываю увольнять нижних чинов с бивачных расположений не иначе как при холодном оружии, в кителях или рубашках и как можно чище и опрятнее одетыми, под личною ответственностью дежурных»24.
В тот же день, осмотрев отряд, Александр II сообщил офицерам, что он желает дать возможность почётному конвою участвовать в боевых действиях. Пехотная рота по жребию была разделена «на две очереди». 15 июня 1877 года «первая очередь» приняла участие в увенчавшейся успехом переправе через Дунай, а 22 августа «вторая очередь» — в сражении под Ловчей. Полуэскадрон и сапёры также участвовали в боевых действиях.
Сражения внесли коррективы в правила ношения униформы в отряде. Так, описывая внешний вид «первой очереди», Н. Прескотт отмечал: «Озеров отдал приказание, чтобы отряд выступил одетым в сукно, чтобы всё белое: чехлы, сапёрные рубахи, мы оставили здесь»25. Н. Мацкевич даёт более подробную картину: «Во время переправы приказано было как офицерам, так и нижним чинам быть в следующей форме: в мундирах, суконных шароварах, в шапках без чехлов, со скатанными через плечо шинелями, к которым должны были быть прикреплены палатки; в сухарных мешках велено иметь запас на два дня сухарей и по фунту мяса. Ранцы нижних чинов Почётного конвоя оставлены были в нестроевой роте 53-го пехотного Волынского полка…»26.
Как отмечал очевидец, все войска, переправлявшиеся через Дунай, «были в этот день в полной походной форме, и белые кителя, как видно, остались на этот раз без употребления. Распоряжение это, очевидно, объясняется тем соображением, что при такой лёгкой одежде резкий переход от знойного дня к холодной ночи мог гибельно подействовать на раненых, да и, кроме того, холщёвые полукафтаны представляли бы своею белизною слишком удобную цель для неприятеля»27. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
_______________________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2177. Оп. 1. Д. 17. Л. 131.
2 Там же. Л. 12.
3 Там же. Л. 20, 20 об.
4 Пузыревский А. Русско-турецкая война 1877—1878 гг.: Появление гвардии на театре войны. Сражения под Горным Дубняком и Телишем. Окончательная блокада Плевны. М.: ЛЕНАНД, 2016. С. 242.
5 При этом лейб-гвардии Преображенскому полку вменялось снабдить набрюшниками «чинов, назначенных от 3-й Гвардейской пехотной дивизии», которые должны были прибыть из Варшавы // РГВИА. Ф. 2177. Оп. 1. Д. 17. Л. 49.
6 Там же. Л. 136 об., 137.
7 Там же. Л. 137.
8 Гвардейский отряд почётного конвоя Его Величества в турецкую войну 1877—1878 г. / Сост. Н. Мацкевич. Варшава, 1880. С. 9.
9 Прескотт Н. Воспоминания о пережитом в войне 1877—1878 годов // Журнал Императорского русского военно-исторического общества. 1911. Кн. 5. C. 5.
10 Гвардейский отряд почётного конвоя Его Величества в турецкую войну 1877—1878 г. С. 9.
11 Там же.
12 РГВИА. Ф. 2177. Оп. 1. Д. 17. Л. 83.
13 Там же. Л. 102.
14 Там же. Л. 137 об.
15 Там же. Л. 107.
16 Там же. Л. 139.
17 Там же. Л. 110.
18 Сборник материалов по Русско-Турецкой войне 1877—78 гг. на Балканском полуострове. Вып. 15. Телеграфная переписка Главнокомандующего с Государем Императором. СПб., 1899. С. 17.
19 Прескотт Н. Указ. соч. C. 5.
20 Гвардейский отряд почётного конвоя Его Величества в турецкую войну 1877—1878 г. С. 9.
21 Там же. С. 24.
22 Прескотт Н. Указ. соч. C. 10.
23 Гвардейский отряд почётного конвоя Его Величества в турецкую войну 1877—1878 г. С. 24, 25.
24 РГВИА. Ф. 16170. Оп. 1. Д. 2. Л. 9, 9 об.
25 Прескотт Н. Указ. соч. C. 10.
26 Гвардейский отряд почётного конвоя Его Величества в турецкую войну 1877—1878 г. С. 43, 44.
27 Иллюстрированная хроника войны. Т. 1. СПб., 1877. С. 171.