Аннотация. Статья посвящена серии малоизвестных операций — трём наступлениям у Барановичей в мае—июле 1916 года. Став неудачным опытом прорыва глубокоэшелонированного фронта противника, рассмотренные события явились важной вехой кампании 1916 года на Русском фронте Первой мировой войны. Основными причинами неудач русских армий стали отсутствие должной разведки позиций противника, неумение командования распределять силы и средства для нанесения ударов по врагу, организовать должную артиллерийскую поддержку наступающим войскам, слабое инженерное оборудование местности. Вместе с тем русские солдаты проявили настоящее мужество и стойкость, геройски сражались с врагом.
Ключевые слова: Первая мировая война; Русский фронт; г. Барановичи; Столовичи; операции у Барановичей; кампания 1916 года; Юго-Западный фронт; Гренадерский корпус; А.Е. Эверт.
Summary. The paper is devoted to a series of little-known operations — three offensives at Baranovichi in May—July 1916. Being unsuccessful experience of breaking through deeply echeloned enemy front, the events considered were an important milestone in the campaign of 1916 on the Russian front of the First World War. The main reasons for the failures of Russian armies were the lack of proper reconnaissance of enemy positions, the inability of commanders to distribute forces and means to strike the enemy, to organize proper artillery support for the advancing troops, and poor engineering equipment of the terrain. At the same time, the Russian soldiers showed true courage and fortitude and fought heroically against the enemy.
Keywords: World War I; Russian front; Baranovichi; Stolovichi; operations at Baranovichi; 1916 campaign; Southwestern front; Grenadier corps; A.E. Evert.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
ОЛЕЙНИКОВ Алексей Владимирович — профессор кафедры истории России Астраханского государственного университета, профессор кафедры правоведения Астраханского государственного технического университета, доктор исторических наук
«Атака была настолько стремительна, что артиллерийский огонь противника оказался сзади атакующих…»
Три наступления русских войск у Барановичей в мае—июле 1916 года
Барановичи—город в Белоруссии, в окрестностях которого в ходе летней кампании 1916 года состоялись три наступательные операции войск 4-й армии русского Западного фронта. Первая — 30—31 мая (Столовичей); вторая — 19—26 июня (так называемое Скробовское сражение); третья — 12—16 июля.
В соответствии с решениями Третьей конференции в Шантильи (28 февраля 1916 г.) русская армия должна была начать широкомасштабные наступательные операции в середине мая 1916 года. Совещание в Ставке Верховного главнокомандующего 1 апреля 1916 года постановило: главный удар наносится Западным фронтом при содействии Северного и Юго-Западного фронтов, которые должны были оттянуть вражеские резервы. Западный фронт, которому были переданы резервы и тяжёлая артиллерия Ставки, должен был наступать на Вильно. Но пораженческая позиция главнокомандующего армиями фронта генерала от инфантерии А.Е. Эверта серьёзно сказалась на ходе кампании. Он при бездействии Ставки не только не начал наступление в указанный срок (28—29 мая), но и откладывал его четыре раза, после чего вместо удара на виленском направлении предпринял наступление на Барановичи.
Так называемые первые Барановичи состоялись, как было отмечено выше, у Столовичей. Столовичи — местечко недалеко от города, у которого 30—31 мая 1916 года произошло наступление гренадерского корпуса 4-й армии русского Западного фронта в ходе подготовительного этапа операции на этом театре военных действий (ТВД).
Гренадерский корпус (1-я и 2-я гренадерские дивизии, гренадерская артиллерийская бригада) получил задачу — овладеть Столовическим массивом и линией Арабовщина, Гацище, Цюкантовичи, озеро Долгое, Гирчицы. Противник — части Силезского ландверного корпуса (4-я ландверная дивизия).
Тактические параметры операции были следующими: ширина фронта — 7 км, глубина прорыва — до 8 км, численность ударной группы — 26 тыс. штыков. Орудий имелось всего 125 (из них 35 тяжёлых). В резерве находилась 81-я пехотная дивизия (12,5 тыс. штыков). Для позиционной войны это мизерные плотности войск и огневых средств. Узкий фронт прорыва обрекал атаковавшую группировку на то, что её боевые порядки будут простреливаться насквозь с флангов. Учитывая реалии обороны противника, эшелонированной в глубину и насыщенной долговременными (в т. ч. бетонированными) огневыми точками, гренадерский корпус не мог достигнуть даже минимального тактического успеха.
Тем не менее русские войска приготовились к наступлению. 30 мая до вечера велась артиллерийская подготовка. Проходы во вражеских проволочных заграждениях были сделаны, но германцы получили время подготовиться к отражению удара.
Двинувшиеся в 19 часов в атаку русские гренадеры были встречены сильным пулемётно-артиллерийским огнём. На боевом участке 1-й гренадерской дивизии её 2-й гренадерский Ростовский полк был остановлен и залёг. В этот момент на всём фронте наступления корпуса глубоко эшелонированными волнами пошла вперёд главная масса наступавших. И хотя русские войска понесли большие потери, они смогли дойти до германских проволочных заграждений.
Западнее Войкевичей позиции 51-го ландверного полка атаковали части 4-го гренадерского Несвижского полка, но были отбиты с большими потерями. Участник боёв — германский фронтовик вспоминал: «Подпоручик Гоос со своими бойцами, покинув блиндажи, встретил атакующих убийственным огнём. Но русские остановились лишь в 10 шагах от рвов, и начался яростный бой ручными гранатами. Много русских бойцов уже закрепилось в искусственных препятствиях. Подпоручик с несколькими солдатами бросился навстречу противнику, бойцы которого хотели проникнуть через ход сообщения, ибылсражён пулей русского офицера. Вместе с ним погибло и 6 нижних чинов, а 11 было ранено»1.
7 штурмовых волн 4-го гренадерского полка, поддержанных подразделениями 3-го гренадерского Перновского полка, овладели высотой «Болотный холм». На участке 9-й и 10-й рот 51-го ландверного полка русским гренадерам удалось захватить и высоту 96,8. Но попытки развить успех были безрезультатны. К 21 часу атаки гренадер на этом участке прекратились. Отразив германские контратаки, подразделения 3-го и 4-го гренадерских полков закрепились на захваченных высотах.
Левофланговые подразделения 4-го гренадерского полка прорвались к позиции двух мушкетёрских рот (так называемый мушкетёрский участок, занятый германскими спешенными кавалеристами), но под воздействием сильного пулемётного огня противника были вынуждены отойти. Следующие шесть русских атак, несмотря на поддержку подразделений 3-го гренадерского полка и двух бронеавтомобилей, были безуспешны.
Участок обороны немцев у хутора Торчицы был атакован 2-м гренадерским Ростовским полком. Он наступал на сильно укреплённую германскую позицию — так называемую Русскую могилу и форт «Кронпринц». Несмотря на сильный огонь 2-го батальона 51-го ландверного полка, гренадеры прорвались к форту и окопам. Закипел ожесточённый бой с использованием ручных гранат. Но тут произошла трагическая неразбериха: ворвавшиеся в германские окопы русские солдаты попали под огонь собственной артиллерии.
Занимавшие позиции у хутора Торчицы и форта «Фридрих» германцы нанесли фланговый удар по гренадерам, ворвавшимся в «Кронпринц» и «Русскую могилу». Им пришлось отступить.
Левый фланг 2-го гренадерского полка, атаковавший позиции 1-го батальона 51-го ландверного полка cеверо-вoсточнее Загорья, был остановлен плотным огнём противника. Поддержка со стороны шести волн 3-го гренадерского полка опять-таки успеха не принесла.
На боевом участке 2-й гренадерской дивизии подразделения 5-го гренадерского Киевского полка по высокой ржи скрытно подошли к стыку 11-го и 51-го ландверных полков у Загорья и, смяв противника, ворвались на германскую позицию.
Наступавший южнее 8-й гренадерский Московский полк атаковал боевой участок 3-го батальона 51-го ландверного полка. Он ворвался в укрепления «Кайзер», «Король Фридрих» и «Михалёво». Однако успех закрепить не удалось, и вскоре русские подразделения были выбиты с захваченных позиций контратакой германцев.
На рассвете 31 мая противник всё внимание сосредоточил на высоте 96,8 и «Болотном холме». После двухчасовой артиллерийской подготовки и контратаки 3-го батальона 51-го ландверного полка занимавшие эти позиции части 1-й гренадерской дивизии по приказу командования корпуса отошли на исходные рубежи.
В итоге после почти 12-часовой артподготовки и мощнейшего штурма германской обороны гренадерскому корпусу удалось овладеть лишь частью передовых позиций. Проведя до семи атак, соединение смогло лишь частично овладеть главной позицией противника, но удержать рубеж и развить успех гренадерам так и не удалось. Мощный огонь и настойчивые контратаки резервов противника вынудили гренадерский корпус отойти на исходный рубеж. Соединение понесло крупные потери, составившие почти 27 проц. боевого состава (до 7000 убитыми, ранеными и пленными). Потери оборонявшихся — до 3000 человек, в т.ч. до 100 человек пленными.
Бой отличал тяжёлый и крайне упорный характер, а гренадерский корпус доказал, что являлся элитным соединением русской армии. Его офицеры и солдаты проявили чудеса массового героизма.
Операция у Столовичей изобиловала тактическими просчётами русского командования. Налицо были слабость артиллерии, промахи в её применении. Недостаток резервов и узкий фронт удара не позволили добиться решения поставленной задачи. Тактический прорыв, купленный большой кровью, вследствие отсутствия эшелона развития успеха преобразовать в оперативный не удалось. А после отвода войск в исходное положение оказались утеряны и результаты тактической победы.
В ходе второго наступления на 145-километровом участке русскими были сосредоточены 19,5 пехотных и 2 кавалерийские дивизии. Планировалось прорвать позиции германцев на фронте Цирин, Чвиры, Городище, Жабинцы, р. Мышанка, Русины.
Правый фланг армии — 25-й армейский корпус — должен был действовать в обход массива «Фердинандов Нос» с севера. На направлении главного удара армии 9, 10 и 35-й армейские корпуса осуществляли лобовую атаку. Ударная группа состояла из двух эшелонов. Своя задача возлагалась и на гренадерский корпус.
Предполагалось, что четыре корпусных прорыва будут развиты действиями дивизий и корпусов резерва. Резервная группировка была структурирована следующим образом: 3-й Кавказский армейский корпус, 11-я Сибирская стрелковая и 2-я Туркестанская казачья дивизии — армейский резерв; 3-й Сибирский армейский, 3-й армейский, 7-й кавалерийский корпуса — фронтовой резерв.
Войскам 4-й армии противостояла сильная группировка противника: австро-венгерские 3-й и 12-й армейские, 2-й прусский (Силезский) ландверный, ландверный Г. фон Кенига, 25-й резервный корпуса. Австро-германское командование, обнаружив сосредоточение ударной группы 4-й армии, приняло соответствующие меры.
Восьми русским дивизиям ударной группы противостояли шесть неприятельских — причём на сильной позиции. Несмотря на то, что 4-й армии была передана большая часть тяжёлой артиллерии фронта, на участке наступления ударной группы были развёрнуты всего 84 тяжёлых орудия, рассеянных по фронту. По количеству пулемётов и артиллерийских стволов на направлении главного удара германцы значительно превосходили русских.
И это при том, что, как свидетельствует источник, германские позиции перед фронтом были очень сильно укреплены с применением бетона и железа, имели надёжные блиндажи, были усилены искусственными препятствиями, включавшими проволочные сети в 5—7 полос, в изобилии снабжены пулемётами и траншейными орудиями. Все высоты представляли собой крепости, насыщенные долговременными оборонительными сооружениями, а применение имевшихся средств было тщательно продумано: каждый кустик, бугорок и лощинка были максимально использованы для обороны2.
Германцы успешно применяли в позиционной войне тактику активной обороны. В то время как первая линия их траншей гасила первую и наиболее мощную атаку наступавшего противника, который к тому же на этом этапе сражения оставался без поддержки большей части собственной артиллерии, они обрушивали на перемешавшиеся наступавшие подразделения шквальный огонь артиллерии и выбивали их сильной контратакой. В глубине обороны были сосредоточены тактические и оперативные резервы, в т.ч. дополнительная артиллерия.
Сложившаяся перед операцией ситуация усугублялась тактическими просчётами русского командования — длительная артиллерийская подготовка выдала направление главного удара, а заблаговременное создание исходного плацдарма указало противнику на участок наступления. Командование Западного фронта в полной мере не учло опыт не только неудачных наступательных операций первого периода позиционной войны (на Стрыпе и у Нарочи), но и состоявшегося лишь месяцем ранее Брусиловского прорыва.
Некоторые распоряжения выходили за рамки здравого смысла. Так, гренадерскому корпусу было приказано сосредоточиться на левом фланге группировки армии, его сняли с прежнего боевого участка. И это при том, что гренадеры занимали эти позиции около года, изучили как местность, так и характер обороны противника. А занявший этот участок 3-й Сибирский армейский корпус не знал ни позиций, ни противника.
Операция планировалась в сжатые сроки — участок прорыва оборудован не был, а исходные позиции (т.к. ранее наступление предполагалось на виленском направлении) начали готовить лишь за несколько дней до перехода к активным действиям. Ходы сообщений отсутствовали, и германские артиллеристы, находившиеся на обратных скатах высот, расстреливали перемещавшиеся по открытой местности русские резервы. В итоге германская артиллерия не только сумела помешать подходу русских резервов, но и добивала раненых, двигавшихся в тыл. Артиллерия 4-й армии вступила в сражение наспех, частично уже в ходе сражения, почти без пристрелки.
Если на Юго-Западном фронте штурмовые плацдармы находились не далее 300 шагов от вражеских окопов, то на Западном фронте — на расстоянии километра и более. Недостаточная инженерная и разведывательная подготовка операции отняла у русских войск возможность добиться оперативного успеха, несмотря на их высочайшие мужество и доблесть.
Эти и другие ошибки сказались на ходе и исходе операции.
После артиллерийской подготовки на рассвете 20 июня войска 4-й армии двинулись в атаку. В ходе развернувшегося сражения русским командованием также были допущены существенные тактические просчёты. В 25-м армейском корпусе половина сил не была задействована в главном ударе соединения, войска шли в бой «пачками», не согласовывая своих усилий. И это при том, что именно действия 25-го армейского корпуса являлись ключом к успеху всей операции. Но даже в этой ситуации положение австрийского 12-го армейского корпуса оказалось очень тяжёлым. Русские войска нанесли серьёзное поражение 31-й пехотной дивизии (потери соединения лишь пленными составили 60 офицеров и 2700 нижних чинов, были утрачены 11 орудий).
На центральном боевом участке атаковали 5-я и 42-я пехотные дивизии 9-го армейского корпуса, южнее — гренадеры и 10-й армейский корпус. Части ударной группы 4-й армии к 16.00 захватили первую и частично вторую линии окопов противника. Австро-германское командование для ликвидации прорыва бросило в бой свои резервы, но они не могли остановить наступление русских. Бой переместился в окопы третьей линии обороны. Противнику пришлось снимать войска с других участков и отправлять к месту прорыва.
21 июня вновь осуществлялась артиллерийская подготовка, после чего части 9-го и 35-го армейских корпусов атаковали у Скробова и Дробышева. Наступление имело ограниченный успех, будучи парировано контратакой сильных резервов противника. Пришлось уже вечером этого дня ввести в бой крупный резерв — 3-й Кавказский армейский корпус.
Ожесточённые бои шли на участке гренадерского корпуса. В полевой книжке командира 3-го батальона 6-го гренадерского Таврического полка имеются следующие строки: «Атака была настолько стремительна, что артиллерийский огонь противника оказался сзади атакующих, а наш впереди, а посему роты достигли окопов с малыми потерями. После этого роты начали быстро закрепляться и окапываться, наладили связь… Связь часто прерывалась, раненых и убитых не было возможности выносить. В 10-й роте к вечеру 20-го июня выбыла 1/2 начальствующих лиц… офицерский состав весь, командир 10-й роты был дважды контужен… В 4-й роте также были такие же потери, хотя несколько меньше в командном составе»3.
5-я пехотная дивизия овладела «Фердинандовым Носом», Дальним и Горным Скробовым. 5-й и 67-й пехотными дивизиями были взяты около 1000 пленных и 4 орудия.
22—24 июня в бой были введены практически все резервы. 25 июня 3-й Сибирский армейский корпус (на участке 25-го армейского) вновь попытался наступать, но неудачно.
Особое значение в ходе вторых Барановичей имели боевые действия 25-го армейского корпуса у лесного массива «Фердинандов Нос». Удар на этом направлении являлся предпочтительным для 4-й армии, ведь это место было самым слабым звеном германской обороны, и наступление в обход массива могло принести заметные результаты. Но успех на данном участке вследствие труднодоступности считался маловероятным. В итоге армейское и фронтовое командование сосредоточило резервы за боевым участком 35-го и 9-го корпусов.
Тем не менее наибольший успех был достигнут именно в полосе наступления 25-го корпуса. Но его растянутый фронт и отсутствие резервов привели к тому, что корпус мог помочь центральной ударной группе армии лишь бригадой 46-й дивизии. К чести бригады она смогла столь глубоко проникнуть в глубь вражеской обороны, что захватила тыловые учреждения и несколько батарей. Не будучи поддержана резервами, бригада к утру 21 июня с большими потерями отошла на исходный рубеж. Противник же к 22 июня усилил позиции у «Фердинандова Носа» четырьмя дивизиями.
В ходе этого сражения русские смогли овладеть 1—3 оборонительными позициями, но превратить тактический успех в оперативный им не удалось. 4-я армия взяла в плен 4000 немцев, захватила 15 орудий (всего австро-германцы потеряли 25 тыс. человек, в т.ч. до 8000 убитыми и до 13 тыс. ранеными). Потери русских войск — до 80 тыс. солдат и офицеров (30 тыс. убитыми, до 47 тыс. ранеными и до 2000 человек пленными; только офицерский некомплект в корпусах Западного фронта к декабрю приблизился к цифре 1500 человек4). Особенно сильно пострадали гренадерский и 9-й армейский корпуса.
Директива Ставки от 26 июня вменяла нанесение главного удара в обязанность Юго-Западному фронту. Но начавшееся блестяще его наступление не было поддержано в должной мере соседями. Германцы, получив возможность перебрасывать свои войска против Юго-Западного фронта, не преминули ею воспользоваться. Как отмечал А.С. Лукомский, обладая более развитой сетью железных дорог, они сумели гораздо быстрее перебросить свои корпуса к угрожаемым участкам на Юго-Западном фронте. И тогда уже русским пришлось парировать удары. Войска же Юго-Западного фронта, своевременно не поддержанные, выдохлись, потеряли порыв и постепенно перешли к занятию новых позиций5.
Соответственно, на этом этапе кампании 1916 года Западный фронт решал уже вспомогательные задачи. Третье наступление под Барановичами являлось, по сути, демонстративным. 4-й армии ставилась задача сковать противника, не позволив ему перебрасывать войска на ковельское и пинское направления. Армия наступала на Городище (35-й армейский и 3-й Кавказский армейский корпуса с 3-м Сибирским армейским корпусом в резерве) и на Барановичи (9-я, 31-я пехотные и 11-я Сибирская стрелковая дивизии с 9-м армейским корпусом в резерве).
Несмотря на мужество и упорство наших воинов, продвинуться далее первой линии вражеских окопов они не смогли. Три серии атак русских корпусов привели к захвату лишь небольших участков позиций противника.
На этот раз русскому командованию удалось собрать в кулак артиллерию, и её ураганный огонь «местами сровнял или засыпал сплошь германские окопы». Противник отмечал «ожесточённость» русских атак. Германский фронтовик писал об атаке русской пехоты 13—14 июля: «Волны атакующих подкатываются к искусственным препятствиям… Части противника прорвались на правом фланге 5-й резервной дивизии, и слышится дикое, радостное ура русских. Последние уже в окопах, и, как широкая река, разливаются по фронту. Летят ручные гранаты»6.
Но и противник учёл уроки прежних боёв, его огневая мощь в ходе третьей операции у Барановичей значительно увеличилась. В частности, были созданы мобильные артиллерийские группы. Русские пехотинцы врывались в германские окопы, вступали в рукопашный бой с контратаковавшими резервами противника, но, не выдерживая артиллерийского и пулемётного огня, вынужденно отходили. Атаки вновь осуществлялись на узких участках и разновременно. Попадая под перекрёстный огонь сильной и манёвренной германской артиллерии, русская пехота несла большие потери.
Неумение оперировать резервами, распределять силы и средства, готовить инженерные позиции — главные причины неудач 4-й армии у Барановичей. Также одной из важных причин стало слабое изучение мест расположения германских батарей, вначале молчавших, а затем, после русского прорыва, развивших мощный огонь. Артиллерия же атаковавших оказалась бессильна предотвратить расстрел своей пехоты, ведь расположение батарей противника не было известно7.
Три наступления у Барановичей не принесли заметного тактического результата. Русские войска потеряли 120 тыс. человек, в т.ч. 50 тыс. убитыми. Оборонявшиеся лишились до 40 тыс. человек (в т.ч. 20 тыс. убитыми). Значительная доля в структуре потерь именно убитых является яркой иллюстрацией тяжести и ожесточённости сражений и Барановичей.
Таким образом, долго готовившаяся и неоднократно повторявшаяся (причём силами всего лишь одной армии) операция Западного фронта превратилась в почти не взаимосвязанные действия групп корпусов. Это в том числе вынудило Ставку перенести центр тяжести наступления 1916 года на Юго-Западный фронт, развивая достигнутый на данном ТВД оперативный успех. Западный же фронт в это время наносил удары, имевшие минимальный тактический успех в условиях позиционной войны.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Фогель В. Барановичи. Пг.: Гос. изд-во,1921. С. 24.
2 Сводка описаний и выводов об атаке укрепленной позиции по опыту операции 4-й армии на Барановичском направлении с 19 июня по 14 июля 1916 г. Секретно. Б.м. и б.г. С. 3—5.
3 Смаржевская И. Гренадеры: сборник документов 6-го гренадерского Таврического генерал-фельдмаршала Великого Князя Михаила Николаевича полка. М., 2002. С. 62.
4 Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 446. Док. № 1069.
5 Лукомский А.С. Очерки из моей жизни: воспоминания. М., 2012. С. 305.
6 Фогель В. Указ. соч. С. 55.
7 Сыромятников А. Прорыв: его развитие и парирование. М.; Л., 1928. С. 105.