Аннотация. В статье приводятся краткие биографические сведения о представителях органов государственной власти, военной организации СССР и учёных, участвовавших в создании отечественных средств противоракетной обороны. Накопленное к настоящему времени историческое знание о ходе работ по созданию средств борьбы с ракетно-космическим нападением среди прочего наполнено противоречивыми и порой недостоверными фактами. Объективная картина событий вокруг противоракетной обороны СССР раскрывается, по мнению авторов, только при условии сопоставления личного участия деятелей из различных сфер государства с результатами проведённой ими работы. Проанализированные события и факты позволили определить причины субъективных суждений, приводимых в работах отдельных авторов. В то же время всесторонний учёт опубликованных сведений способствует формулированию выводов о ключевых фигурах, причастных к созданию отечественных средств противоракетной обороны.
Ключевые слова: СССР; холодная война; противоракетная оборона; Д.Ф. Устинов; Г.М. Можаровский; В.И. Марков; В.Н. Челомей; Г.В. Кисунько; Ю.В. Вотинцев; С.Д. Дорохов; система А-35; проект «Таран»; полигон «Сары-Шаган»; ЦНПО «Вымпел».
Summary. The paper provides brief biographical information about representatives of government authorities, military organizations of the USSR, and scientists who participated in the creation of domestic missile defense means. The historical knowledge accumulated to date about the course of work on the development of means of combating aerospace attack is, among other things, filled with contradictory and sometimes unreliable facts. The authors believe that a comprehensive understanding of the events surrounding the missile defense of the USSR can be achieved by examining the personal involvement of figures from various sectors of the state and the outcomes of their work. The analysis of the events and facts in question has enabled us to identify the reasons behind the subjective judgments expressed in the works of individual authors. Concurrently, a comprehensive account of the published information contributes to the formulation of conclusions about the key figures involved in the creation of domestic missile defenses.
Keywords: USSR; Cold War; missile defense; D.F. Ustinov; G.M. Mozharovsky; V.I. Markov; V.N. Chelomey; G.V. Kisunko; Yu.V. Votintsev; S.D. Dorokhov; A-35 system; Taran project; Sary-Shagan test site; Vympel Central Research and Production Association.
ИЗ ИСТОРИИ ВООРУЖЕНИЯ И ТЕХНИКИ
ГРОШЕВ Роман Викторович — ведущий научный сотрудник научно-исследовательского центра Военной академии Ракетных войск стратегического назначения имени Петра Великого, доктор исторических наук
УЛАНОВСКИЙ Алексей Янович — старший научный сотрудник НИИ (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, соискатель учёной степени кандидата исторических наук
«РЕШЕНА ГЛАВНАЯ ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ ЗАДАЧА… ОБЕСПЕЧЕНИЯ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ НА ПЛАНЕТЕ»
Светские учёные, военные и политики в создании и развитии средств противоракетной обороны (1956—1991 гг.)
До настоящего времени научно-технический потенциал, полученный в ходе разработок средств борьбы с ракетно-космическим нападением, не исчерпан и служит заделом для современных и перспективных образцов вооружения, военной техники и систем военного назначения. Пожалуй, основным фактором перехода на новый качественный уровень научного обеспечения процессов создания вооружения и военной техники в годы разработки и создания первых средств противоракетной обороны в СССР стали высококвалифицированные научные кадры, компетентные и талантливые военные и политические руководители. Гений советской научно-технической мысли смог реализоваться в полном объёме во многом благодаря грамотной организации процессов, сопровождавших научную и конструкторскую деятельность коллективов, задействованных в создании систем противоракетной обороны.
Личности советских деятелей — непосредственных участников создания противоракетного щита Советского Союза нередко освещались в монографиях, биографиях, мемуарах и периодических изданиях. В общем массиве историографии отечественной противоракетной обороны (ПРО) данные труды служат фундаментальной основой для всех проводимых в недавнем прошлом и в настоящее время исторических (военно-исторических) исследований. Самыми старыми изданиями исторических работ по тематике ПРО являются книги и публикации первой половины 90-х годов XX века — В.Ю. Вотинцева «Неизвестные войска исчезнувшей сверхдержавы»1, Г.В. Кисунько «Секретная зона: Исповедь генерального конструктора»2 и коллектива авторов во главе с О.В. Голубевым «Российская система противоракетной обороны»3. Указанные труды с момента своей публикации и по сей день остаются отправной точкой для исследователя проблем ПРО СССР. Особую значимость при этом составляют сведения, содержащиеся в трудах О.В. Матвеева4 и М.А. Первова5. Они позволяют углубиться в особенности создания противоракетных комплексов различных поколений, рассматривать данный процесс как сумму решения ряда научных, инженерных и технологических задач по отдельным элементам системы ПРО. Иными словами, названными авторами разработка, создание и эксплуатация системы ПРО представляются в качестве параллельно-последовательного процесса научно-технического развития отраслей научного знания: радиолокация, вычислительная техника, ракетная техника, точная механика и теория обмена информацией и передачи данных.
Стоит отметить, что, несмотря на обширную историографию, многим из исторических персоналий, упоминаемых в опубликованных изданиях, даются неоднозначные оценки, сложившиеся из противоречивых интенций исследователей и мемуаристов. Данная статья освещает некоторые аспекты военно-исторического научного исследования, проводимого в интересах разрешения противоречий, образовавшихся в исторических работах по теме противоракетной обороны в прошлом.
В целом работы такой сложности, ресурсоёмкости и масштаба, как создание ПРО, неосуществимы без наличия весомых причин и политической воли одного или нескольких представителей высших эшелонов государственной власти6. Создание систем противоракетной обороны в СССР осуществлялось под руководством и контролем Д.Ф. Устинова7. В разные периоды своей послевоенной деятельности он занимал различные руководящие посты в органах государственной власти СССР, но всегда оставался покровителем кооперации разработчиков средств противоракетной обороны, возглавлявшейся Г.В. Кисунько. Дмитрий Фёдорович был представителем плеяды руководителей-технократов, воспитанных в годы сталинской эпохи. Он весьма точно воспринимал и усваивал сведения о ходе изобретательской деятельности в подведомственных учреждениях. Это, в свою очередь, сказывалось на высокой эффективности принимавшихся им решений и их весомом влиянии на создание оптимальных условий работы научно-исследовательских коллективов. С 1941 по 1946 год Д.Ф. Устинов возглавлял Народный комиссариат вооружения, с 1946 года — Министерство вооружения, а с марта 1953 до декабря 1957 года занимал пост министра оборонной промышленности.
Научные исследования в области противоракетной обороны СССР начинаются в конце 1945 года под руководством Г.М. Можаровского8. Одновременно с разработкой общих принципов построения системы в НИИ-20 поступает задание на разработку радиолокатора для наблюдения за летательными аппаратами на дальности 500—1000 км. НИИ-20, находящийся в ведении Министерства вооружения9, становится «колыбелью» для большинства ведущих специалистов, которые впоследствии будут привлечены к разработке систем противовоздушной обороны и радиолокационных станций дальнего обнаружения.
Активная научно-исследовательская деятельность к исходу первой половины 50-х годов XX века переросла в практические шаги по созданию средств противоракетной обороны. Фактически первым таким шагом стало строительство экспериментальной системы противоракетной обороны на создававшемся в то время 10-м Государственном научно-исследовательском испытательном полигоне (10 ГНИИП). Свидетельством высокой значимости данных работ для поддержания обороноспособности государства является совместное постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 170-101 от 3 февраля 1956 года «О противоракетной обороне»10. Если обратить внимание на нормативно-правовую базу работ по системам ПРО, прослеживается закономерность — любое кардинальное решение, принимавшееся в рамках противоракетной тематики, сопровождалось постановлениями высших органов государственной власти. Упреждая совместное постановление №170-101, Д.Ф. Устинов приказами по министерству заблаговременно обозначал частные задачи подведомственным организациям. С поста министра оборонной промышленности Устинов переходит на должность заместителя председателя Совета министров СССР, возглавляемого Н.А. Булганиным. Дмитрий Фёдорович совмещает эту должность с постом председателя Комиссии по военно-промышленным вопросам. В 1963 году он занимает одновременно два поста: первого заместителя председателя Совета министров СССР и председателя ВСНХ11.
В сложный для ПРО период, когда в первой половине 60-х годов XX века возникло противостояние конструкторских и исследовательских коллективов, каждый из которых отстаивал свои идеи и научные наработки по планам перспективного развёртывания эффективных средств борьбы с ракетно-космическим нападением, Д.Ф. Устинов оказывал значительную поддержку генеральному конструктору систем «А» и А-35 Г.В. Кисунько и его коллективу ОКБ-30. Обстоятельства складывались таким образом, что на стороне Г.В. Кисунько были практические результаты работ по перехвату баллистической цели и некоторая протекция высших политических деятелей, а на стороне его ключевого конкурента В.Н. Челомея были теоретические представления о более совершенной системе противоракетной обороны, опыт деятельности в ракетостроительной отрасли, крупная кооперация соратников — учёных, инженеров и конструкторов. По воспоминаниям современников, поддержку В.Н. Челомею оказывал Н.С. Хрущёв12.
В наши дни исследователи ставят под сомнение некоторые тезисы в мемуарных произведениях современников относительно объективных причин тех или иных событий. Как бы то ни было, окончание проекта «Таран» под авторством В.Н. Челомея приходится на тот же год, что и уход Н.С. Хрущёва с политической арены. Д.Ф. Устинов приложил немало усилий и оказал значительное влияние как на ход научно-исследовательской деятельности в аспекте борьбы с баллистическими целями, так и на ход строительства объектов системы противоракетной обороны Московского административно-промышленного центра.
Однако, несмотря на все усилия, в обозначенный срок — 7 ноября 1967 года (к 50-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической революции) сдать систему в эксплуатацию не удалось. В апреле генерал-полковник Ю.В. Вотинцев (командующий Войсками противоракетной и противокосмической обороны) направил в адрес секретариата ЦК КПСС обращение, в котором изложил своё предложение о назначении головным министерством по противоракетной тематике Министерство радиопромышленности (МРП)13. К середине 1968 года его мнение разделяли подавляющее большинство военных, политических и научных деятелей. В итоге на рубеже 60—70-х годов XX века эстафета руководства таким наукоёмким и стратегически важным направлением работ, как создание ПРО, перешла от Д.Ф. Устинова в Министерство радиопромышленности. Однако в самом министерстве, на тот момент возглавлявшемся В.Д. Калмыковым, главенствующая роль в организации работ по противоракетной обороне отводилась не министру, а его заместителю, пост которого долгие годы бессменно занималВ.И. Марков14.
Деятельность Маркова в оборонно-промышленном комплексе СССР началась в 1953 году, когда он был назначен на должность заместителя главного конструктора системы ПВО С-25. В 1963 году он возглавил созданный тремя годами ранее НИИ-37 (впоследствии Научно-исследовательский институт дальней радиосвязи — НИИДАР)15. НИИ-37, вобравший в себя научный потенциал коллектива В.П. Сосульникова (с 1956 г. занимался созданием станций дальнего обнаружения для систем ПРО) и производственные мощности опытного завода № 37, являлся уникальной научной организацией. Пребывая в должности руководителя НИИ-37, В.И. Марков в своей деятельности умело сочетал организацию как научно-исследовательских работ, так и производственных процессов на одном из самых высокотехнологичных предприятий в оборонной отрасли. Этот бесценный опыт сказался впоследствии на стиле управления Маркова, когда в 1968 году он занял пост заместителя министра радиопромышленности. В 1968—1970 гг. ему приходилось зачастую неординарными решениями обеспечивать взаимодействие научных и производственных предприятий для выполнения поставленных партией и правительством задач по вводу объектов Московской зоны противоракетной обороны в эксплуатацию. Весь накопленный опыт лёг в основу приказа министра радиопромышленности № 25 от 15 января 1970 года, согласно которому на базе НТЦ, выделенного из состава ОКБ «Вымпел» в качестве головной организации по противоракетной и противокосмической обороне, а также по системе предупреждения о ракетном нападении и системе контроля космического пространства, было создано Центральное научно-производственное объединение (ЦНПО) «Вымпел».
Ситуация в аспекте противоракетной обороны к 1970 году становилась критической. Во-первых, развитие баллистических ракет многократно опережало развитие средств борьбы с ними, и на тот момент в арсенале вероятного противника — США имелись ракеты, снаряжённые разделяющимися головными частями. Во-вторых, следствием хронического отставания от сроков сдачи системы А-35 стал факт её низких боевых возможностей при решении задач борьбы с новыми баллистическими ракетами. В-третьих, отказ от дальнейшего совершенствования системы, предложенной Г.В. Кисунько в рамках проекта «Аврора», свидетельствовал о фактическом отсутствии перспективных планов развития противоракетных средств, а в дополнение к этому требовал скорейшей разработки новых проектов, основанных на более перспективных принципах построения и функционирования средств противоракетной обороны16. Эти выводы, сформулированные к исходу 60-х годов XX века, повлекли за собой ряд решений и организационных мер, направленных на выход из критической ситуации, в т.ч. создание Центрального научно-производственного объединения.
Проблемой раннего этапа работ по противоракетной обороне являлось отсутствие в кооперации разработчиков достаточного количества производственных предприятий. Даже когда кооперация усиливалась дополнительными предприятиями и их производственными мощностями, это не освобождало назначенные заводы от производства ранее выпускавшейся техники. Вместе с тем ведомственная разобщённость сказывалась на сроках преобразования научных решений в технологические процессы, реализовавшиеся на производственных линиях. Кроме того, разобщённые коллективы учёных и конструкторов вели дискуссии по поводу тех или иных научных решений и изысканий на высоком уровне, что приводило к субъективности оценок проектов. Фактически привлекавшиеся к заседаниям и заслушиваниям политические деятели не являлись специалистами в научно-технических областях и оказывали поддержку, исходя из личных убеждений. Иными словами, авторитет конструктора в политической сфере сказывался на жизнеспособности его проектов, на возможностях воплощения замыслов подчинённого ему коллектива в реально действующие образцы экспериментальных и боевых средств противоракетной обороны. Таким образом, В.И. Марков, способствовавший созданию ЦНПО и возглавивший его (замещал две должности одновременно — заместителя министра и директора ЦНПО), нашёл системное решение целого ряда существовавших на тот момент проблем. Во-первых, отладка технологических процессов и операций на производственных линиях осуществлялась локальными распорядительными документами предприятия, что сокращало срок передачи сведений от научно-исследовательских подразделений к производителям. Во-вторых, на базе научно-тематического центра была образована площадка для дискуссий и диалога между разработчиками систем противоракетной обороны и средств, входивших в их состав. В-третьих, в ЦНПО был образован совет директоров, что способствовало коллегиальному решению административных вопросов, а решения, принятые советом, являлись обязательными для исполнения всеми организациями в составе объединения.
Само по себе решение о создании новой формы организации научной и производственной деятельности, выразившееся в образовании ЦНПО «Вымпел», являлось экстраординарным по меркам того времени. Такие преобразования осуществлялись при наличии более весомой нормативно-правовой базы, иными словами, подобные решения принимались на уровне распоряжений и постановлений ЦК и СМ СССР, в данном же случае изменения исходили из приказа министра радиопромышленности. Однако Комиссия по военно-промышленным вопросам и высшие политические деятели не остались безучастными в процессе создания объединения. Так, 23 сентября 1970 года Д.Ф. Устинов (в то время — секретарь ЦК КПСС) собрал совещание, на котором присутствовали Л.В. Смирнов (председатель Комиссии по военно-промышленным вопросам), Л.И. Горшков (заместитель Л.В. Смирнова), руководство МРП и ЦНПО «Вымпел». Хотя Д.Ф. Устинов старался всячески способствовать укомплектованию объединения квалифицированными заводами, действовавшими в составе оборонно-промышленного комплекса, фактически его помощь свелась лишь к выделению неограниченного финансирования на развитие новой промышленной базы. В конечном итоге руководству ЦНПО пришлось имевшимися ресурсами завершать создание Гомельского радиозавода (начато в 1968 г.) и уже на его мощностях производить необходимые комплектующие для антенных комплексов РЛС нового поколения («Дуга», «Дон-2Н», «Дон-2НП»). Как отмечает в воспоминаниях В.И. Марков, обычно на налаживание производственных процессов уходило 3—4 года после сдачи строительной части и монтажа оборудования на заводе, а благодаря собранной кооперации учёных, технологов и инженеров объединению удалось за 1,5 года вывести Гомельский радиозавод на запланированные объёмы по выпуску продукции.
Несмотря на все объективные результаты деятельности В.И. Маркова по оптимизации процессов разработки и производства вооружения и военной техники для систем противоракетной обороны, предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространством, ряд современников негативно высказывались по поводу предпринимавшихся им мер. В 1975 году Г.В. Кисунько был снят со всех должностей и направлен для дальнейшей работы в СНИИ-45 Министерства обороны17. Его отстранению предшествовал непродолжительный период соревнования проектов систем противоракетной обороны, который в конечном итоге завершился одобрением проекта системы А-135 на базе многофункциональной радиолокационной станции «Дон-2Н»18. В целом о вкладе Г.В. Кисунько в создание средств противоракетной обороны СССР следует упомянуть отдельно, но в контексте деятельности и судьбы В.И. Маркова важно отметить ещё один факт, касавшихся их взаимоотношений.
На выборах народных депутатов СССР в 1989 году была выдвинута кандидатура В.И. Маркова (в то время — директор НИИДАР) по Куйбышевскому избирательному округу № 12 (г. Москва). 20 марта в газете «Вечерняя Москва» была опубликована статья Г.В. Кисунько и А.Н. Мусатова (в 1955—1982 гг. Мусатов участвовал в разработке РЛС дальнего обнаружения, являлся генеральным конструктором РЛС «Дунай-3УП», «Дарьял-С», «Волга»)19. В ней содержалось предостережение избирателям, связанное с кандидатурой Маркова. По мнению Кисунько и Мусатова, находясь на руководящих постах, Марков вопреки обоснованным возражениям компетентных специалистов способствовал расходованию многомиллиардных денежных средств на«тупиковые научные исследования» и строительство «гигантских сооружений, не пригодных для выполнения возложенных на них задач».
Конечно, в 1989 году высокая степень секретности не позволяла А.Н. Мусатову и Г.В. Кисунько опубликовать в средствах массовой информации конкретные критические замечания в адрес В.И. Маркова, однако по прошествии десятилетий современные читатели могут понять, что речь идёт именно о строительстве системы А-135, которая остановила дальнейшее развитие идей Мусатова (РЛС «Дунай-3У») и Кисунько (РЛС «Истра», проект «Аврора», система А-35М). В ответ на статью двух генеральных конструкторов 22 марта 1989 года от имени совета трудового коллектива, партийного комитета и научно-технического совета НИИДАР вышло опровержение тезисов, приведённых Кисунько и Мусатовым20. Так же, как и предыдущая статья, данная публикация не содержала никаких конкретных оценок и сведений о средствах и системах противоракетной обороны, но в ней, в свою очередь, упоминалось, что Мусатов ранее уличался в клевете, за что был исключён из рядов КПСС. Известно, что по результатам выборов В.И. Марков не стал народным депутатом, но вместе с тем однозначно ответить на вопрос, повлияла ли на ход выборов статья Г.В. Кисунько и А.Н. Мусатова, нельзя. Однако более-менее однозначным остаётся мнение о неприятии Кисунько тех мер и действий, которые осуществлялись под руководством Маркова. Хотя правомерность и своевременность принимавшихся Марковым мер косвенно подтверждается выходом постановления Совета министров СССР № 1062 от 30 декабря 1975 года «Об утверждении Положения о научно-производственном объединении»21. Передовой опыт созданного в 1975 году Центрального научно-производственного объединения распространился на иные предприятия промышленности и стал внедряться повсеместно.
Помимо грамотного руководства и всеобъемлющего обеспечения работ по системам противоракетной обороны успех создания эффективных и действенных средств борьбы с баллистическими целями недосягаем без высокого научного потенциала коллективов конструкторов и исследователей. Вместе с тем, пожалуй, одной из выдающихся личностей во всей истории создания советских систем противоракетной обороны является генеральный конструктор систем «А» и А-35 Г.В. Кисунько.
Первые шаги к созданию системы противоракетной обороны были сделаны в декабре 1953 года. В соответствии с распоряжением СМ СССР «О разработке методов борьбы с ракетами дальнего действия» коллективам Радиолокационной лаборатории Академии наук СССР (РАЛАН — впоследствии РТИ) и КБ-1 (в настоящее время — ПАО «НПО “Алмаз”») была поручена разработка принципов построения системы противоракетной обороны. В КБ-1 данной тематикой занималась специальная лаборатория Н.А. Лившица. В августе 1954 года она выпустила сводный отчёт (в историографии — «августовский отчёт»), который содержал в себе сведения о некоторых принципах выбора характеристик и требований к будущим элементам систем ПРО. С отчётом ознакомился начальник отдела № 31 Г.В. Кисунько, который успел положительно зарекомендовать себя в ходе работ по созданию РЛС Б-200 для системы ПВО С-2522. В феврале 1955 года он вплотную приступил к разработке проекта системы противоракетной обороны. В годы работы над экспериментальной системой противоракетной обороны, развёртывание которой осуществлялось на создававшемся для исследования возможностей поражения баллистических целей полигоне, Кисунько принимал активное участие не только в общем руководстве созданием системы, но и в решении частных вопросов: разработка программного обеспечения для ЭВМ, проектирование станций точного наведения, модернизация ЭВМ в соответствии с предназначением в составе системы, проектирование системы передачи данных. Ещё до завершения экспериментальных работ Г.В. Кисунько приступил к разработке проекта боевой системы противоракетной обороны, развёртывание которой предполагалось для прикрытия Москвы от ракетно-космических ударов23. Аванпроект системы, получившей название А-35, был одобрен, а впоследствии вышло совместное постановление ЦК КПСС и СМ «О развёртывании работ по созданию системы ПРО Московского промышленного района». Данное постановление послужило нормативно-правовой базой для задействования представителей межведомственной кооперации разработчиков и производителей в научно-исследовательских и строительно-монтажных работах по системе А-35. Однако на тот момент натурного эксперимента, подтверждавшего правильность изысканий Г.В. Кисунько, проведено не было24.
4 марта 1961 года состоялся долгожданный перехват баллистической ракеты Р-12, выпущенной с полигона Капустин Яр. Он был осуществлён противоракетой В-1000 при радиолокационном сопровождении баллистической цели. Противоракета вышла на встречный курс движения баллистической цели, и по команде с наземной станции был осуществлён подрыв осколочного боеприпаса, поразившего головную часть Р-1225. Факт успешного перехвата засвидетельствовал применимость изысканий Г.В. Кисунько к принципам построения систем противоракетной обороны. Кооперации создателей средств противоракетной обороны предстояло приступить непосредственно к созданию системы А-35. Изначально проект предполагал применение трёх радиолокаторов точного наведения для перехвата каждой отдельной баллистической цели. Впоследствии в рамках проекта планировалось добавить четвёртый радиолокатор на тот случай, если в ходе боевого цикла один выйдет из строя. Однако всё это вело к увеличению стоимости создания системы А-35, и в конечном итоге Кисунько пришёл к мысли об одностанционном построении отдельного противоракетного центра. Теоретические выкладки были апробированы на экспериментальной системе «А», и к 1964 году проект системы А-35 принял окончательный облик — начались производство комплектующих, испытания новой противоракеты и возведение строительной части подмосковных объектов.
Вместе с тем представители государственных органов управления, военной организации государства и научно-технического сообщества задавались вопросом: как обеспечить прикрытие всей территории СССР от ракетных ударов? Только наработки Г.В. Кисунько прошли практическую экспериментальную проверку и подтвердили возможность перехвата баллистической цели. Однако система А-35 не позволяла прикрывать значительные по площади территории. Сам же генеральный конструктор предлагал разворачивать систему для прикрытия других административно-промышленных центров26. Такое развитие событий не устраивало военно-политическое руководство, поскольку вместе с тем кратно увеличивались затраты на противоракетную оборону. В ходе прений было принято решение — систему А-35 достроить и ввести в эксплуатацию как объекты первой очереди системы противоракетной обороны. В свою очередь В.Н. Челомей выступил с проектом глобальной системы ПРО «Таран». Данный проект подразумевал развёртывание в северных районах страны станций дальнего обнаружения (ЦСО-С А.Л. Минца), по сигналу от которых подавалась команда на старт переоборудованных баллистических ракет УР-100 (разрабатывались в ОКБ-52 под руководством В.Н. Челомея). УР-100, оснащённые специальным зарядом мощностью около 5 мегатонн, выходили на встречный курс и поражали баллистические ракеты, выпущенные по территории СССР. На случай, если часть МБР сможет уйти от противоракетного удара, предлагалось разворачивать близ крупных населённых пунктов модернизированную в рамках проекта «Аврора» систему противоракетной обороны Г.В. Кисунько. Гипотетически проект мог обеспечить более надёжную защиту от ракетно-ядерных ударов, но при этом с меньшей затратой денежных средств. Все работы, связанные с проектом «Таран», были прекращены в 1965 году.
В конце 1960-х годов перед создателями средств противоракетной обороны встала новая задача — перехват баллистической цели на заатмосферном участке полёта. Эта проблема влекла за собой решение частной задачи по обеспечению селекции боевых блоков баллистической ракеты. Это требовало проведения ресурсоёмких исследований, экспериментальных и опытно-конструкторских работ по созданию и внедрению новых принципов функционирования радиолокационных средств. Г.В. Кисунько понимал, что на том уровне развития науки и техники достигнуть положительных результатов в кратчайшие сроки было невозможно, а тем более внедрить модернизированые блоки в состав боевых систем противоракетной обороны. Поэтому он предложил при проведении перехвата запускать противоракеты с небольшой задержкой, чтобы две противоракеты достигали заданной точки в пространстве в единый момент времени. Данный метод запуска противоракет получил название «квазиодновременный». Вместе с тем Кисунько предлагал использовать противоракеты в специальном снаряжении для нанесения «расчищающего» удара, который, по мнению генерального конструктора системы А-35 должен был снижать скорость движения ложных целей и постановщиков помех27. Тем самым задача селекции боевых блоков при применении одностанционных радиолокаторов точного наведения с игольчатой диаграммой направленности непрерывного излучения гипотетически становилась осуществимой. Впоследствии от идей Г.В. Кисунько отказались.
В отличие от своих современников и конкурентов Григорий Васильевич не занимался исследованием гипотетических принципов построения систем противоракетной обороны. В своих проектах и исследованиях Кисунько опирался на имевшийся опыт и знания о существовавших средствах борьбы с воздушным и ракетным нападением. Ещё при изучении характеристик баллистических ракет он пришёл к мнению о необходимости полной автоматизации процессов, протекающих при перехвате баллистической ракеты. Иные проекты предполагали участие оператора либо при наведении противоракеты, либо при её пуске и подрыве. Осознавая, какой уровень быстродействия всех элементов системы ПРО потребуется для гарантированного перехвата баллистической цели, Г.В. Кисунько ещё на этапе разработки экспериментальной системы «А» заложил принцип полной автоматизации. Все операции в рамках боевого цикла выполнялись по командам, формируемым в ЭВМ без участия человека. Помимо этого Кисунько первым предложил и развил идею о применении в конструкции противоракет головных частей в специальном снаряжении. Многие результаты его исследований, а также принципы построения систем противоракетной обороны для прикрытия важнейших административно-промышленных центров страны нашли своё отражение в последующих проектах и системах как противоракетной обороны, так и ракетно-космической обороны в целом.
В 1994 году была издана первая книга по истории ПРО «Секретная зона: Исповедь генерального конструктора». Приведённые в ней исторические факты стали отправной точкой для всех последующих исторических, военно-исторических и политологических исследований, посвящённых проблеме противоракетной обороны. Отдельное внимание в данной книге, написанной Г.В. Кисунько, и в мемуарных публикациях других свидетелей событий, связанных с созданием отечественного противоракетного щита, уделено 10 ГНИИП.
Исходя из методологии военной (военно-исторической) науки, история вооружений и военной техники рассматривает как сами образцы вооружений и систем военного назначения и их характеристики, так и формы, способы и методы их применения в вооружённых конфликтах, в боевой обстановке28. Вместе с тем отличительной чертой систем ПРО являлось то, что по своему прямому назначению они применялись исключительно при проведении натурных испытательных работ на 10 ГНИИП (в историографии и международных документах — полигон «Сары-Шаган»). Этот факт свидетельствует о том, что наибольший вклад в развитие средств противоракетной обороны был сделан испытателями — военнослужащими полигона «Сары-Шаган».
Первым начальником 10 ГНИИП в 1956 году был назначен генерал-лейтенант артиллерии С.Д. Дорохов. Под его руководством непрерывно велась работа по отладке технических изделий и аппаратуры, прибывавших с заводов, НИИ и КБ, готовились к проведению первые испытательные работы. Уже в октябре 1956 года начались автономные испытания противоракеты В-1000, а через год, 13 октября 1957 года состоялся первый бросковый пуск. Генерал-лейтенант артиллерии С.Д. Дорохов смог обеспечить проведение важных для укрепления обороноспособности страны работ, когда фактически большая часть объектов инфраструктуры полигона и жилого городка находилась только на планах строительства и чертежах. Наряду с генеральным конструктором системы «А» он также являлся организатором проведения первого успешного перехвата баллистической ракеты 4 марта 1961 года. Отличительной чертой первого начальника 10 ГНИИП была непоколебимая вера в своё дело, которой он заражал подчинённых, вдохновляя их на новые свершения. С.Д. Дорохов принимал активное участие в жизни партийных организаций и неоднократно избирался депутатом Верховного Совета Казахской ССР. Он скончался 20 февраля 1966 года у трапа самолёта при возвращении с областной партийной конференции (г. Караганда), избравшей его делегатом XXIII съезда КПСС29.
Впоследствии на полигоне были отработаны 6 противоракетных комплексов, 12 зенитных ракетных комплексов, 8 типов противоракет, 12 типов зенитных управляемых ракет, 15 типов измерительной техники, 19 радиолокационных комплексов и несколько систем на новых физических принципах. Кроме того, обеспечены испытания 18 ракетных комплексов стратегического назначения и их модификаций. В ходе испытаний проведены около 450 пусков противоракет, порядка 5500 пусков зенитных управляемых ракет и более 950 проводок баллистических ракет и космических аппаратов30.
В современных исторических исследованиях, посвящённых советскому оборонно-промышленному комплексу, подчёркивается, что история отечественной ПРО не только наполнена знаниями о выдающихся деятелях прошлого, но также содержит в себе огромный массив сведений, востребованных сегодня специалистами различных областей науки и техники. Подводя итог деятельности выдающихся представителей органов государственной власти, воинских частей и организаций, а также научно-исследовательских и конструкторских коллективов, заместитель министра обороны РФ — начальник вооружений ВС России (2001—2007 гг.) генерал армии А.М. Московский подчёркивал их неоценимый вклад в дело укрепления обороноспособности государства: «В результате титанической работы этих коллективов и была решена главная геополитическая задача второй половины ХХ века — задача обеспечения стратегической стабильности на планете»31.
Исторический опыт создания противоракетной обороны в СССР оставил современным деятелям политики, промышленности и науки примеры организации и принципы управления и взаимодействия, необходимые для создания благоприятных условий проведения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ при создании новых и перспективных образцов вооружения.
Иллюстрации из кн.: Коноваленков Е.В., Тутецкий Р.И., Шевченко В.Ф. и др. 10 испытательному полигону — 65 лет. Приозёрск, 2021.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Вотинцев В.Ю. Неизвестные войска исчезнувшей сверхдержавы // Военно-исторический журнал. 1993. № 8—11.
2 Кисунько Г.В. Секретная зона: Исповедь генерального конструктора / Григорий Кисунько. М.: Современник, 1996. 511 с.
3 Голубев О.В., Каменский Ю.А., Минасян М.Г., Пупков Б.Д. Российская система противоракетной обороны. М.: Техноконсалт, 1994. 79 с.
4 Матвеев О.В. История войск ракетно-космической обороны: отечественный опыт создания противоракетной обороны (вторая половина 40-х—90-е годы): монография. М.: МО РФ, 2002. 259 с.
5 Первов М.А. Системы ракетно-космической обороны России создавались так. М.: Авиарус-XXI, 2003. 428 с.
6 Волков А.П., Матвеев О.В., Сушко А.Б. Система противоракетной и противокосмической обороны (1956—1991 гг.): опыт строительства, уроки // Вестник Екатерининского института. 2013. № 4. С. 97—100.
7 Системы вооружения ракетно-космической обороны России / Под общ. ред. Ю.И. Борисова. Т. 1. Системы стратегической противоракетной обороны. М.: Столичная энциклопедия, 2020. С. 28.
8 Там же. С. 8—16.
9 Тихонов С.Г. Оборонные предприятия СССР и России. М.: ТОМ, 2010. С. 220, 221.
10 Красковский В.М. Щит России: системы противоракетной обороны. М.: Изд-во МГТУ имени Н.Э. Баумана, 2009. С. 131.
11 Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители, 1923—1991: ист.-биогр. справ. / Авт.-сост. В.И. Ивкин. М.: РОССПЭН, 1999. С. 24, 26, 60.
12 Голубев О.В., Каменский Ю.А., Минасян М.Г., Пупков Б.Д. Указ. соч. С. 55.
13 Рубежи обороны — в космосе и на земле: очерки истории ракет.-косм. обороны / Авт.-сост. Н.Г. Завалий. М.; Казань: Вече; Идел-Пресс, 2003. С. 31—40.
14 Там же. С. 404—411.
15 Тихонов С.Г. Указ. соч. С. 297—299.
16 Первов М.А. Указ. соч.
17 Кисунько Г.В. Противоракетный щит над Москвой: история создания системы ПРО. М.: Алгоритм, 2017. С. 475.
18 Матвеев О.В. Опыт создания и развития ПРО и ПКО (1956—1991 гг.): политика и история. Краснодар: Изд-во ВУНЦ ВВС «ВВА» МО РФ, 2012. 231 с.
19 За и против // Вечерняя Москва: ежедневный деловой выпуск. 1989 г. № 66. 20 марта. С. 2.
20 Кому это нужно? // Там же. № 68. 22 марта. С. 2.
21 Об утверждении Положения о научно-производственном объединении // Электронный фонд правовых и нормативно-технических документов. [Электронный ресурс] / URL: https://docs.cntd.ru/document/600335.
22Красковский В.М. Указ. соч. С. 111, 112.
23 ПАО «НПО “Алмаз” им. академика А.А. Расплетина» 75 лет. М., 2022. С. 58.
24 Пупков К.А. и др. Оружие противоракетной обороны России: героическая эпопея создания оборонной триады и первопроходцы — создатели и испытатели. М., 2006.
25 НИИ Радиоприборостроения 50 лет со дня образования. М., 2021. С. 8.
26 Матвеев О.В. Отечественный опыт государственных и военных органов в создании противоракетной обороны: история и политика. М., 2015. С. 48.
27 Там же. С. 48, 49.
28 Тюшкевич С.А. Проблемы методологии военной истории: сборник опубликованных материалов. М.: Проспект, 2022. С. 154—160.
29 Кулаков А.Ф. Балхашский полигон: к пятидесятилетию орденов Ленина и Красной Звезды ГНИИП-10. М.: Московские учебники; СиДиПресс, 2006. С. 15.
30 Коноваленков Е.В., Тутецкий Р.И., Шевченко В.Ф. и др. 10 испытательному полигону — 65 лет. Приозёрск, 2021. С. 14.
31 Красковский В.М. Указ. соч. С. 6, 7.