Аннотация. В статье дан анализ германо-польских отношений в 1929—1933 гг., связанных с проблемой Данцига и Польского коридора.
Summary. The article analyzes the German-Polish relations in 1929-1933, related to the problem of Danzig and the Polish Corridor.
ИЗ ИСТОРИИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
ЗУБАЧЕВСКИЙ Виктор Александрович — профессор кафедры всеобщей истории, социологии и политологии Омского государственного педагогического университета, доктор исторических наук, профессор
(г. Омск. E-mail: zubachevskiy@mail.ru).
ПРОБЛЕМА ДАНЦИГА И ПОЛЬСКОГО КОРИДОРА В ГЕРМАНО-ПОЛЬСКИХ ОТНОШЕНИЯХ В 1929—1933 гг.
Анализ Версальско-Вашингтонской системы показывает: «миротворцы» в Париже немало сделали для того, чтобы создать в Европе очаги новых конфликтов. Наглядный пример — их подход к решению вопроса о выходе Польского государства к морю. Польша получила 62 проц. территории Западной Пруссии (Поморья) в форме сужающегося к морю Польского (Данцигского) коридора. Данциг (Гданьск) с округом стал «вольным городом» под управлением Лиги наций с предоставлением в нём Польше определённых прав.
По мнению германских правящих кругов, геополитическая трансформация региона превратила его в слабейшее звено Версальско-Вашингтонской системы и показатель состояния отношений между Германией, Польшей, западными державами и СССР.
В начале 1930 года немецкие националисты развернули кампанию в связи с 10-летием «отторжения» Данцига и Западной Пруссии от Германии. Пресса освещала митинг, прошедший в Данциге, на котором бургомистр Гамбурга выступил за изменение восточной границы Германии, используя право немцев «отторгнутых территорий» на самоопределение1.
В официальных отношениях с Польшей германское правительство под нажимом западных держав решало спорные экономические вопросы, связанные с «таможенной войной» и ликвидацией части немецкой собственности в Польше. 31 октября 1929 года оно подписало ликвидационное соглашение (взаимный отказ от финансовых претензий), 17 марта 1930 года — торговый договор. Ратификации документов противодействовала националистическая оппозиция2. Но, как писал в мемуарах германский министр иностранных дел Ю. Курциус, договор и соглашение были подписаны для ускорения так называемой эвакуации Рейнской области (вывода из неё иностранных войск), приведя к отсрочке в официальных требованиях ревизии германо-польской границы3.
В Польше отношение к соглашениям с Германией было неоднозначным, что объяснялось политической борьбой партий в условиях кризиса. «Санационный» режим Ю. Пилсудского опирался на помещичье-буржуазные круги, у которых были экономические интересы в отошедших к Польше по Рижскому миру украинских и белорусских землях, и по сути не препятствовал усилению Германии, надеясь в будущем на германо-польский поход против СССР.
Вместе с тем Польша нуждалась в экономических связях с не пострадавшим от кризиса советским рынком. Выражавшая интересы значительной части деловых кругов Национально-демократическая партия (эндеки) выдвигала требование нормализации отношений с СССР4.
Эндеки считали, что ратификация германо-польских соглашений будет «лить воду на мельницу антипольской пропаганды в Поморье». Рупор эндеков «Gazeta Warszawska» опубликовала серию статей с предложениями улучшать польско-советские отношения. «Бесцельные авантюры на Востоке», планы «раскола России» путём создания «польско-украинской федерации» с помощью Германии подвергались критике потому, что такое «соглашение возможно только за счёт западных провинций Польши». Особую тревогу эндеков вызвал вывод французских войск в июне 1930 года из Рейнской области. В июле «Gazeta Warszawska» в статье «Оборона Поморья и мир» отмечала: «Первая линия окопов, защищающая Поморье и европейский мир, отдана без борьбы… В первую очередь надо показать противникам и друзьям: Польша в вопросе Поморья никаких уступок не сделает… Против попыток ревизии германо-польской границы есть только один способ: подготовка к войне на нашей западной границе»5.
Ранее полпред СССР в Варшаве в 1924—1927 гг. П.Л. Войков, описывая частную беседу с лидером эндеков Р. Дмовским, отмечал «уверенность Дмовского в том, что с нами можно жить в добрососедских отношениях»6.
В Германии проявились признаки политического кризиса, выход из которого правящие круги видели в упразднении буржуазной демократии. Формирование в марте 1930 года кабинета Г. Брюнинга упрочило позиции сторонников политики реванша.
Эвакуация войск союзников из Рейнской области вызвала определённые надежды в Веймарской республике и Данциге, а визит в «вольный город» крейсера «Кёльн» в июне 1930 года стал для его жителей демонстрацией «укрепления отношений между Германией и Данцигом». Власти Данцига и Гинденбург обменялись приветственными телеграммами7. Газета «Kölnische Zeitung» заявила 15 июля: «После решения рейнской проблемы центром европейской политики станет вислинская проблема».
Германский посланник У. Раушер сообщил полпреду в Варшаве В.А. Антонову-Овсеенко: «Все, что делает Германия в отношении Данцига и Коридора, имеет целью оттянуть время, ослабить темп польского натиска для того, чтобы не дать полякам окончательно полонизировать Коридор. Вы не знаете, сколько нам стоит этот Данциг. Мы уже много денег всадили в поддержку Данцигских верфей»8.
10 августа в связи с 10-й годовщиной плебисцита в Восточной и Западной Пруссии у рейхстага состоялась националистическая манифестация. Перед её участниками выступил с речью министр «оккупированных территорий» Г. Тревиранус. Он говорил о «расчленённом районе Вислы… и отчаянном положении Данцига», о том, что «из горечи разлуки с нашим Востоком растут силы» для борьбы за его освобождение9.
Польша ограничилась устным протестом на речь Тревирануса, желая избежать официальной дипломатической переписки, но антигерманские выступления в стране достигли большого размаха. Например, на митинге в Варшаве политика Германии была названа «политикой лжи», звучали призывы к борьбе за «польский Гданьск». Польская печать писала о необходимости солидарности политических партий в противовес «единству политических партий в Германии по вопросу границ с Польшей». К началу сентября 1930 года, констатировал историк из ФРГ Х. Роос, ссылаясь на приватное мнение дипломата А. Высоцкого, Пилсудский считал, что «гданьский вопрос может быть решен только польским армейским корпусом»10.
В польском генштабе формировалась концепция интервенции против Данцига для предотвращения с его стороны саботажа, который был летом 1920 года. Ранее президент данцигского сената (правительства) Г. Зам обратил внимание на важную роль Данцига в случае новой советско-польской войны11.
Антипольская кампания лета 1930 года повлияла на итоги сентябрьских выборов в рейхстаг. Успех нацистской партии (НСДАП получила в 8 раз больше голосов, чем на выборах в рейхстаг 1928 г.) сказался на настроениях немцев, проживавших на территориях, отошедших от Германии по Версальскому миру. Немецкий национально-социалистический союз в Польше, созданный в 1921 году в Верхней Силезии, численность которого до 1930 года составляла не более 300 человек, переименовали в Младогерманскую партию в Польше. Она начала деятельность и за пределами Верхней Силезии12.
Нацисты маскировали внешнеполитические замыслы заявлениями о том, что их внимание поглощено вопросами внутренней политики. Польские правящие круги недооценивали угрозу Польше, которую создаст приход нацистов к власти. Официальная польская газета «Gazeta Polska» в статье «От Штреземана13 к Гитлеру» 9 сентября 1930 года писала: «Ревизия восточных границ является только одним из многих пунктов программы немецких национальных социалистов… В победном марше Гитлера проблема восточных границ представляется сравнительно малозначащим вопросом в сравнении с обращённым против бывших союзников боевым фронтом. Гитлер это скорее “Дранг нах Вестен”, чем “Дранг нах Остен”».
Экономический кризис и успех фашистов на выборах в рейхстаг позволили НСДАП на выборах в фолькстаг (парламент) Данцига в ноябре 1930 года получить 16,7 проц. голосов избирателей (в 1927 г. — 1,7 проц.). Выросла численность нацистской организации Данцига, отрядов СА и СС. В феврале 1931 года у нацистов в Данциге появился свой печатный орган — газета «Der Vorposten», девизом которой стал лозунг: «Назад в рейх». После выборов лидер данцигских националистов Э. Цим провёл переговоры с руководителем фракции нацистов в рейхстаге Г. Герингом о формировании правительства с участием нацистов. В январе 1931 года было сформировано правоцентристское правительство (сенат) Данцига, опиравшееся в фолькстаге на поддержку НСДАП. Президентом сената стал Цим14.
Таким образом, на рубеже 1930—1931 гг. оформилось реваншистское антипольское направление политики Германии. Назначенный в январе 1931 года польским посланником в Берлин А. Высоцкий констатировал реваншистские настроения в правящих кругах Германии15. На реваншистские позиции перешёл даже В. Рейнбабен, бывший помощник министра иностранных дел Г. Штреземана. В статье «Германия и Польша. 12 тезисов для политики ревизии», опубликованной журналом «Europäische Gespräche» («Европейские беседы»), он заявил о том, что Польше надо сказать: «Вы должны нам возвратить Коридор и все остальное». Рейнбабен обвинил Варшаву в «полонизации» Коридора и Данцига, потребовал «пересмотра восточных границ… в рамках новой международной акции»16. Правда, Германия официально не выдвигала лозунг реванша, её министр Г. Тревиранус пропагандировал реваншистские идеи, а глава МИДа Ю. Курциус выступал за переговоры о пересмотре границ.
Германия стремилась обеспечить поддержку зарубежного общественного мнения требованиям о «мирной» ревизии своей восточной границы, выдвигая проекты компенсации польских интересов. Курциус в письме от 17 марта 1931 года германскому послу в Лондоне К. Нейрату детализировал германские предложения о ревизии границ. Мотивируя необходимость возвращения Коридора рейху его «историческими правами», он предложил решить проблему, предоставив Польше «привилегированный транзит» к морю, порт в данцигской бухте и «вольные гавани» в германских портах17. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Kölnische Zeitung. 1930. 11 Januar.
2 Lokal-Anzeiger. 1930. 5 Februar.
3 Curtius J. Sechs Jahre Minister der Deutschen Republik. Heidelberg, 1948. S. 98.
4 Беседа члена коллегии НКИД Б.С. Стомонякова с посланником Польши в СССР С. Патеком 13 июля 1930 г. / Документы внешней политики (ДВП) СССР. Т. 13. М., 1967. С. 348.
5 Gazeta Warszawska. 1930. 14 macziec. 20 czerwiec. 19 lipiec.
6 Выписка из дневника Войкова. 31 декабря 1925 г. См.: Архив внешней политики (АВП) РФ. Ф. 04. Оп. 32. П. 219. Д. 52693. Л. 1.
7 Gazeta Warszawska. 1930. 22 czerwiec. 2, 16 lipiec.
8 Из дневника полпреда Антонова-Овсеенко. 16 октября 1930 г. См.: АВП РФ. Ф. 010. Оп. 1. П. 4. Д. 75. Л. 13.
9 Schulthess¢ Europäischer Geschichtskalender. Bd. 71. Műnchen, 1931. S. 188, 189.
10 Цит. по: Roos H. Polen und Europa. Studien zur Polnischen Aussenpolitik 1931—1939. Tűbingen, 1957. S. 39.
11 Письма Зама германскому дипломату Г. Дирксену. 24 декабря 1927 г., 28 марта 1928 г. См.: Российский государственный военный архив. Ф. 1353. Оп. 1. Д. 53. Л. 6, 7, 32.
12 Osiński S. V kolumna na Pomorzu Gdańskiem. W., 1965. S. 31.
13 Штреземан (Stresemann) Густав (10 мая 1878 — 3 октября 1929) — немецкий политический деятель. С августа 1923 г. — министр иностранных дел Германии. Укрепляя под прикрытием миротворческой фразеологии позиции германского империализма, используя с этой целью международные соглашения (план Дауэса, Локарнские договоры 1925 г. и др.) и вступление Германии в Лигу наций (1926 г.), исподволь добивался ревизии Версальского договора. Проводил курс на сближение с западными странами и в то же время развивал отношения с СССР, используя их для давления на Англию и Францию (См.: Штреземан / Советская историческая энциклопедия: В 16 т. М.: Советская энциклопедия, 1976. С. 354).
14 Ziehm E. Aus meiner politischen Arbeit in Danzig. Marburg/Lahn, 1957. S. 143—146, 156.
15 Wysocki A. Tajemnice dyplomatycznego seifu. W., 1974. S. 76.
16 Rheinbaben W. Deutschland und Polen. Zwölf Thesen zur Revisionspolitik // Europäische Gespräche. 1931. № 2. S. 88, 89, 97.
17 Akten zur deutschen auswärtigen Politik 1918—1945 (ADAP). Aus dem Archiv des Auswärtigen Amts. Ser. B: 1925—1933. Bd. XVII. Göttingen, 1982. S. 55—59.