Аннотация. На основе архивных источников и собранных материалов автор описывает историю появления в советской печати первых фотоснимков Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. с изображением уничтоженной Красной армией немецкой бронетехники; восстанавливает хронологию «боя на Буйническом поле» под Могилёвом в июле 1941 года.
Summary. The paper stems from archival sources and materials gathered to describe the history of the first photographs of the Great Patriotic War of 1941—1945 appearing in the Soviet press that showed German armor destroyed by the Red Army; it reconstructs the chronology of the Battle of Buinichi Field not far from Mogilev in July 1941.
ПЛОХОТНЮК Григорий Владиславович — публицист
(г. Воронеж. E-mail: grigvor@rambler.ru).
«НЕ ВЕРНЁТСЯ, ПОКА НЕ СНИМЕТ РАЗБИТЫХ НЕМЕЦКИХ ТАНКОВ…»
Первые советские фотоснимки уничтоженной фашистской бронетехники
За время Великой Отечественной войны военными корреспондентами и фотокорами советских газет было запечатлено немало уникальных эпизодов сражений воинов Красной армии с гитлеровскими оккупантами. Но один фронтовой снимок, опубликованный в газете «Известия» 20 июля 1941 года1, следует выделить особо. На нём впервые была изображена панорама массового уничтожения считавшейся доселе непобедимой немецкой бронетехники. Эта фотография специального военного корреспондента Павла Артемьевича Трошкина2 с текстовкой «Разгромленные танки фашистов, нашедшие себе могилу на поле 14-часового боя с героическими войсками Красной Армии» являлась яркой иллюстрацией к корреспонденции спецкора «Известий» К.М. Симонова «Горячий день», которая подробно описывала этот бой. Там же были помещены портреты наших бойцов и командиров, остановивших броневую вражескую армаду. Свою статью К.М. Симонов завершил словами: «Полковник Кутепов, батальонный комиссар Зобкин и начальник штаба капитан Плотников3 подводили итоги дня: 39 разбитых вражеских танков, до двух рот уничтоженной пехоты, два грузовика, штабная машина. День был горячий, но и результаты боя оказались отличными». Описываемые события сражения между немецкими танкистами из группы генерала Х. Гудериана и воинами 61-го стрелкового корпуса генерал-майора Ф.А. Бакунина4 происходили 12 июля 1941 года под городом Могилёв, недалеко от села Буйничи. Эти июльские снимки П.А. Трошкина по-своему уникальны, так как впервые с начала войны, в советской газете были напечатаны фотографии, показавшие в большом количестве разбитую и поверженную бронетехнику фашистов5. Они представляют собой не только запоминающийся фотообраз Великой Отечественной войны и мощный пропагандистский символ грядущих побед над грозным врагом, но и ценное документальное свидетельство, дополняющее архивные и исторические источники.
О том, как группа военных корреспондентов оказалась 13 июля 1941 года в Могилёве, в штабе 172-й стрелковой дивизии, а затем ночью Павел Трошкин и Константин Симонов отправилась в расположение 388-го стрелкового полка, остались достаточно подробные воспоминания6. «Трошкин, узнавший, что в полку Кутепова подбито и захвачено много немецких танков, торопил меня, — писал К. Симонов. — Он ещё с самого начала поездки сказал, что не вернётся, пока не снимет разбитых немецких танков. По газетным сообщениям, число их давно перешло за тысячу, а снимков пока не было ни одного. Жгли и подбивали их много, но при отступлении они неизменно оставались на территории, занятой немцами»7. В тот момент Павлом Артемьевичем двигали не только профессиональная хватка и честолюбие. Он был человек военный и выполнял приказы вышестоящего начальства. Так, ещё 24 июня 1941 года вышла директива Главного управления политической пропаганды Красной армии (ГУПП КА) № 056 «О фотографировании военнопленных и вражеской техники и высылке фотографий в ГУПП КА» за подписью армейского комиссара 1 ранга Л.З. Мехлиса. В ней приказывалось: «…систематически фотографировать… захваченные и подбитые нашими войсками немецкие танки, самолёты и другие боевые трофеи. Снимки срочно и регулярно высылать в Москву… Всё это будет использоваться в целях пропаганды»8. Кровопролитный бой, в котором враг понёс чувствительные потери, произошёл на подступах к Могилёву ровно за двое суток до съёмки Трошкина. Замысел противника заключался в том, чтобы стремительным ударом большой массы бронетехники (в основном танков) прорвать советскую оборону, захватить автогужевой мост, находившийся в южной части города, и переправиться через Днепр для дальнейшего наступления на восток, подавив при этом очаг сопротивления советских войск9. Этот бой, особенно для первого месяца войны, примечателен тем, что немцы остриём своего танкового клина попали на хорошо подготовленную в инженерном плане, насыщенную артиллерией оборону советских войск и не смогли её с ходу преодолеть, тем самым не выполнив поставленную командованием задачу.
Последствия этого боя как раз и запечатлел Павел Трошкин. Фотосъёмка подбитой немецкой бронетехники проходила в утренние часы 14 июля 1941 года на позициях, которые занимал 3-й стрелковый батальон 388-го стрелкового полка. Предположительно, на съёмку было израсходовано несколько фотоплёнок, так как удалось установить наличие 21 разных кадров10, на которых видна немецкая бронетехника, и это не считая снимков с красноармейцами и командирами 388-го полка, где она отсутствовала. Анализ фотоснимков П.А. Трошкина в комплекте с проработкой архивных документов и других исторических источников помогает определить местонахождение объектов изображения, их количество, принадлежность и многое другое.
Хотелось бы пояснить, в каком месте и какую линию обороны занимал 3-й стрелковый батальон капитана Д.С. Гаврюшина11. Этот комбат стал не только героем книг Константина Симонова12, но и около десяти раз попал в фотообъектив камеры Трошкина на фоне брошенной фашистской бронетехники. Линия обороны 3-го батальона проходила от деревни Тишовки до совхоза Буйничи13, перекрывала шоссе Бобруйск — Могилёв, левым флангом упираясь в правый (западный) берег реки Днепр. Эта местность раньше находилась юго-западнее Могилёва, а сейчас это уже городская черта. Батальон Гаврюшина занимал эти позиции, а точнее совершенствовал их в инженерном плане, ещё с 30 июня 1941 года14. Его подразделение, как и весь 388-й полк, входило в состав боевого участка № 215, который был частью дивизионного района обороны (172-й дивизии), прикрывавшего Могилёв с запада, юго-запада и юга и протянувшегося дугой от Минского шоссе до левого (восточного включительно) берега Днепра. Позднее в документах район обороны 172 сд проходил под названием «Могилёвское предмостное укрепление»16. Как отмечалось ранее, позиции боевого участка № 2 были очень хорошо подготовлены, что являлось крайней редкостью в период первого месяца войны. В нём имелось два рубежа обороны17. На первом рубеже в том числе находился 3-й стрелковый батальон. Перед его передним краем было установлено минное поле18, на шоссе Бобруйск — Могилёв на мостиках через ручьи и овраги напротив села Буйничи были заложены фугасы с электродетонаторами. Частично подход противника к переднему краю (на правом фланге батальона) перекрывался натянутой колючей проволокой. Были вырыты окопы полного профиля, соединённые ходами сообщений, подготовлены «КП, ПН, патронные и санитарные пункты рот, батальонов, полка»19. Грамотно построена противотанковая оборона, где на прямую наводку были выставлены не только противотанковые орудия (ПТО) полка, но и полковая батарея 76-мм пушек. Поддерживала огнём и дивизионная артиллерия20.
Именно в этом месте под Могилёвом, на позициях 388-го полка, 12 июля 1941 года захлебнулась массированная танковая атака противника. А вся битая немецкая техника, попавшая в объектив фотокамеры Трошкина, принадлежала 3-й танковой дивизии (тд) 24-го танкового корпуса (тк) и входила в состав боевой группы под командованием полковника Х. фон Мантейфеля21, которая и должна была пробиться к Могилёву. Это подтверждает и тактический знак 3 тд, хорошо заметный на бортах танков и бронетранспортёров. На фотографиях видны два отдельных участка съёмки со скоплениями немецкой техники. На первом участке это два подбитых средних танка Т-III (Panzerkampfwagen III (Pz.Kpfw.III)) из состава 3-го взвода 5-й танковой роты (тр) 2-го танкового батальона (тп) 6-го танкового полка22, а также лёгкая бронированная машина наблюдения (Sonderkraftfahrzeug 253 (Sd.Kfz.253)) с пробоиной от советского ПТО в моторном отсеке. Фотографии танка и бронемашины, остановленных прямо на линии окопов, являются визуальным подтверждением крепости советской обороны, а на заднем плане легко узнаются колья с колючей проволокой. На бронекорпусах танка и бронетранспортёра хорошо видны следы от попадания бронебойных снарядов советских противотанковых пушек. В сотне метров от них был выведен из строя другой Т-III из 3-го взвода. Подробно об этих потерях записано в рапорте немецкого 2-го танкового батальона: «Два танка 3-го взвода прорвали проволочное заграждение и ворвались на линию огня. При этом выявилось, что вместо противотанковых рвов тут были траншеи. Во время овладения полевыми укреплениями два танка 3-го взвода попали под сильный огонь, какой с небольшого расстояния слева и справа вёлся из восьми видных противотанковых укреплений. Танки загорелись»23. Данный немецкий документ полностью коррелируется с фотографиями советского военкора24.
На втором участке съёмки Трошкина видны три уничтоженных танка Т-III из состава 1-го взвода 5-й танковой роты, три взорванных бронетранспортёра (Sd.Kfz.250) из состава моторизированной роты на бронетранспортёрах 394-го стрелкового полка, а также лёгкий танк Т-II (Pz.Kpfw.II) с сорванной башней, предположительно того же подразделения, что и средние танки. «…1-й взвод заметил артиллерийские укрытия и выступил под прикрытием железнодорожной насыпи вперёд для их уничтожения. Около 800 м на север от высоты рядом с железной дорогой 1-й взвод попал на мины», — говорится в немецком документе25. Скорее всего, здесь речь идёт как раз о запечатлённой технике, так как на фотографиях видны явные повреждение ходовой части. Так, у Т-II отсутствуют два опорных катка, а у одного Т-III отчётливо угадывается сползшая гусеница, оторваны опорный и поддерживающий катки. Фото с этого участка съёмки дополняются наблюдением К.М. Симонова: «Чтобы немцы не утащили ночью танки, они были подорваны толом…»26. На снимках виден разорванный в клочья танк Т-III с сорванной башней, а также три лёгких гусеничных бронетранспортёра, представляющие из себя груды металла. Без башни стоит и лёгкий танк. Всё это стало следствием подрыва обездвиженной бронетехники врага. Если подсчитать общее количество немецкой техники на фотоснимках, то можно сделать вывод: всего 10 единиц — 5 танков Т-III, 4 гусеничных бронетранспортёра и 1 танк Т-II.
14-часового боя с героическими войсками Красной армии», склеенной из трёх кадров, сделанных
на разных участках фотосъёмки
Отдельно стоит остановиться на панорамном фото из газеты «Известия» от 20 июля 1941 года, поражающем масштабностью изображения. При взгляде на него невольно всплывают в памяти известные батальные холсты Франца Рубо. На самом же деле это фотоколлаж, в основу которого военкор Трошкин заложил 6 своих отдельных снимков. Всё это было сделано для усиления эффекта зрительного воздействия на читателей газеты. Чтобы прийти к такому выводу, пришлось сопоставить и просмотреть все его выявленные могилёвские снимки27. Неизвестным остался лишь автор идеи — сам фотокор или редакторы издания. Отдельные, снятые с разных ракурсов кадры аккуратно склеили, подретушировали и получили монументальное полотно: «Разгромленные танки фашистов, нашедшие себе могилу на поле 14-часового боя с героическими войсками Красной Армии». После выяснения этих обстоятельств кажется наивным подход некоторых исследователей, занимающихся подсчётом подбитой техники по этому фото. К примеру, там есть два танка противника, снятые с разных ракурсов, которые дважды «засветились» на одной большой фотографии. Из двух единиц техники получились четыре. Тем не менее фотографии Павла Трошкина дают возможность не только оценить вооружение и технику противника, но и увидеть образцы нашего новейшего оружия, поступившего в Красную армию перед самой войной. Так, можно подробно рассмотреть самозарядную винтовку системы Токарева образца 1940 года (СВТ-40), которых в 388 сп уже на 2 апреля 1941 года насчитывалось 800 штук28.
На снимках военкора Трошкина была подмечена одна, казалось бы, незначительная деталь. Командный и начальствующий состав 388-го полка не имеет на форме одежды знаков различия и эмблем по роду войск на петлицах, а также нарукавных знаков различия (шевронов). Внимательно присмотревшись, можно увидеть, что они не только не нашивались, а в некоторых случаях даже спарывались. Так, на снимке хорошо заметен оставшийся след на рукаве гимнастёрки от нарукавной звезды у заместителя командира по политической части. Исключением является только капитан Гаврюшин, одетый в гимнастёрку со всеми знаками и атрибутами повседневной формы (повседневные петлицы со «шпалой» и пехотной эмблемой, а также нарукавный знак). Всё это наводит на мысль, что командованием дивизии, а точнее корпуса, был отдан приказ с прибытием на фронт перейти с повседневной формы одежды на полевую. При убытии с зимних квартир полевых петлиц, возможно, не было в наличии, а по прибытии под Могилёв они, скорее всего, не поступили со склада. Поэтому мы и видим на поле боя красноармейцев, а также командиров и политработников ротного звена без знаков различия. В таком виде они оставались до последнего дня обороны. И именно этот факт «обезличивания» военнослужащих 61-го корпуса, а возможно и других частей, предположительно повлиял на то, что при уничтожении могилёвской группировки советских войск с 20 по 28 июля 1941 года немецким 7-м армейским корпусом были пленены «31 офицер, 35 000 солдат»29. Виден огромный разрыв в количестве захваченного гитлеровцами командного и рядового состава Красной армии. Многим советским командирам и политработникам на первом этапе плена удалось затеряться в массе бойцов, так как знаки различия на форме отсутствовали, а удостоверения личности и партбилеты уничтожались или прятались. Тем самым многие из них смогли обезопасить себя от неминуемой расправы после пленения.
Но вернёмся к истории снимков. Уже утром 18 июля П.А. Трошкин привёз свои фотоплёнки в московскую редакцию30. А 19 июля в газете «Известия» появились первые два снимка подбитых бронемашин вермахта из-под Могилёва, которые сопровождали корреспонденции К.М. Симонова31. Фотографии, подобные тем, что украсили субботний и воскресный выпуски «Известий», ещё не публиковались в советской прессе. Поэтому они были продублированы ещё в одном номере центральной газеты32. Различные могилёвские фотоснимки П.А. Трошкина тиражировали и другие печатные издания33. Все они заняли достойное место в фотолетописи Великой Отечественной войны.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Известия. 1941. № 170(7546). 20 июля.
2 Павел Артемьевич Трошкин (1909 — 19 октября 1944). Русский, родился в г. Симферополь в семье типографского рабочего. В 16 лет пошёл работать в газету «Известия». С 1936 г. стал в ней фотокорреспондентом. В качестве военного корреспондента освещал вооружённый конфликт на р. Халкин-Гол 1939 г. и Советско-финляндскую войну 1939—1940 гг. За последнюю был удостоен медали «За отвагу». Член ВКП(б). С первых дней Великой Отечественной войны снова стал военкором «Известий» в звании интенданта 3 ранга. Награждён орденом «Отечественной войны 1-й степени», медалями «За боевые заслуги» и «За оборону Сталинграда». Майор Трошкин погиб 10 октября 1944 г. под г. Коломыя Станиславской обл. (ныне Ивано-Франковская) УССР от рук бандеровцев. Похоронен в г. Львов на Холме Славы.
3 Всё вышеперечисленные относятся к командованию 388-го стрелкового полка 172-й стрелковой дивизии (I формирования): командир полка полковник Семён Фёдорович Кутепов (род. 19 июня 1896 г.), начальник штаба полка капитан Сергей Евгеньевич Плотников (род. 10 сентября 1910 г.), заместитель командира полка по политической части батальонный комиссар Василий Николаевич Зобнин (род. 1913 г.). По документам числятся пропавшими без вести в 1941 г. По воспоминаниям сослуживцев, погибли в последний день обороны Могилёва. См. разные версии: Черниченко Л.К. Испытание мужества. Минск: Беларусь, 1972. С. 156; Симонов К.М. Разные дни войны: дневники писателя. Т. I. М.: Художественная литература, 1982. С. 218—220; Борисенко Н.С. Днепровский рубеж: трагическое лето 1941-го. Могилёв: Могилёвская областная укрупнённая типография имени Спиридона Соболя, 2005. С. 250.
4 На 2 апреля 1941 г. в состав 61-го стрелкового корпуса входили: управление 61 ск, военный трибунал 61 ск, 110 сд, 172 сд, 235 обс, 264 осб, 61 корп. госп., 61 корп. вет. лазарет, 61 аэ (авиаэскадрилья) Командовал 61 ск генерал-майор Фёдор Алексеевич Бакунин. Части корпуса дислоцировались в Тульской и Московской обл. // Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). Ф. 135 (МВО). Оп. 12762. Д. 3. Л. 168, 181, 183.
5 Из наградного листа П.А. Трошкина: «Майор Трошкин первым из всех фотокорреспондентов сфотографировал немецкие танки, подбитые нашей артиллерией в 1941 году, сделав это под огнём противника на «ничейной» территории» // ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 690155. Д. 3058. Л. 73.
6 Симонов К.М. Указ. соч. С. 97, 110—112.
7 Там же. С. 111.
8 Русский архив: Великая Отечественная. Главные политические органы Вооружённых сил СССР в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.: документы и материалы. Т. 17-6 (1-2). M.: TEPPA, 1996. С. 26.
9 Плохотнюк Г.В. Герой романа «Живые и мёртвые» // Военно-исторический архив. 2016. № 3(195). С. 123, 124.
10 Наибольшую ценностью представляют собой копии с фотографий и негативов П.А. Трошкина высокого разрешения, переданные автору из фондов Могилёвского областного краеведческого музея имени Е.Р. Романова (МОКМ). За это огромная благодарность сотрудникам музея Л.Ф. Кондратьевой и А.С. Бураковой.
11 Гаврюшин Дмитрий Степанович (12 ноября 1905 — 7 мая 1953) — уроженец г. Москва. Член ВКП(б) с 1930 г., русский, образование 3 класса. Из семьи рабочего-железнодорожника. В РККА с 1928 г. Военное образование: Киевская военно-пехотная школа имени рабочих Красного Замоскворечья. До Могилёва в должности командира 3-го батальона — около двух лет.
12 Симонов К.М. 100 суток войны. Смоленск: Русич, 1999; он же. Разные дни…
13 ЦАМО РФ. Ф. 388 сп. Оп. 197493с. Д. 1. Л. 8.
14 Там же. Д. 3. Л. 26.
15 Там же. Д. 1. Л. 14.
16 Там же. Ф. 601 гап. Оп. 8817с. Д. 1. Л. 3.
17 Там же. Ф. 388 сп. Оп. 197493с. Д. 3. Л. 25.
18 Национальный архив США (NARA). T-315. Roll 788. Fr. 000652. Схема обороны 388 сп, составленная 10 июля 1941 г.
19 ЦАМО РФ. Ф. 388 сп. Оп. 197493с. Д. 2. Л. 1. КП — командный пункт, «ПН» (так в тексте. Правильно НП — наблюдательный пункт. — Прим авт.).
20 ЦАМО РФ. Ф. 388 сп. Оп. 197493с. Д. 1. Л. 8.
21 NARA. T-315. Roll 116. Fr. 000040. В состав боевой группы входили подразделения 3 тд: 2-й танковый батальон 6-го танкового полка; 1-й стрелковый батальон 3-го стрелкового полка со специальными подразделениями 3 сп; 3-й мотоциклетный батальон (без 1-й мотоциклетной роты), усиленный моторизированной ротой на бронетранспортёрах 394-го стрелкового полка; 3-я сапёрная рота 39-го сапёрного батальона; 521-й противотанковый дивизион. На поле боя немецких танкистов и стрелков поддерживали: 2-й дивизион 75-го артполка и 6-я батарея 59-го зенитного дивизиона ПВО.
22 Это удалось установить по маркировке танков и номеру на его башне. Так, подбитые танки имеют номера «531» и «532». Расшифровка: первая цифра в номере — № роты; вторая — № взвода.
23 Новікаў С.Я. Беларусь улетку 1941 года: новыя падыходы ў даследаванні баявых дзеянняў. Смаленск: Універсум, 2015 / Публикация и перевод с немецкого на белорусский С.Е. Новикова. Документ: «Бой 2-го батальона 6-го танкового полка под Могилёвом за 12.07.1941 г.» («Panzer-Regiment 6. Erfahrungsbericht: Kampf der II./ Pr. Rg. 6 bei Mogilew am 12.7.1941». BA-MA, RH 27-3/29, Bl. 40-46.). С. 326.
24 На месте съёмки 1941 г. в настоящее время располагаются нефтебаза и агрогородок. Именно там проходил передний край обороны 7-й стрелковой роты, перед которой находились проволочные заграждения (ЦАМО РФ. Ф. 388 сп. Оп. ВР 12711с. Д. 1. Л. 5, 5 об.).
25 Новікаў С.Я. Указ. соч. С. 326.
26 Симонов К.М. Разные дни… С. 117. Но вероятнее всего, подрыв после боя обездвиженных танков был более прозаичен. Вот как описал его в своих воспоминаниях бывший командир отделения 2-го стрелкового взвода 7-й стрелковой роты младший сержант Ф.Я. Чумаченко: «При подходе к танкам мы остановились, я распределил на каждый не сгоревший танк по человеку с бензином, или по-пластунски подползли к танкам, быстро и разом облили бензином, подожгли и быстро ушли в рожь… один за одним раздались очень сильные взрывы, и на нас полетели куски брони, гильзы со снарядов, но никто из нас не был ранен» (МОКМ. ОБО «388 сп». Док. № НА-1295. Воспоминания Ф.Я. Чумаченко. Л. 2).
27 На эту мысль натолкнул использованный позже тот же приём панорамного фото по принципу Трошкина: фотоколлаж «Поле первого боя под Буйничами» (из фондов МОКМ) для книги «Солдатами были все» (Минск: Беларусь,1968).
28 ЦАМО РФ. Ф. 135 (МВО). Оп. 12462. Д. 3. Л. 168.
29 Там же. Ф. 500. Оп. 12480. Д. 59. Л. 112 об.
30 Симонов К.М. Разные дни… С. 157.
31 Известия. 1941. № 169(7545). 19 июля. В номере была опубликована фотография с подбитой «лёгкой бронированной машиной наблюдения» (Sd.Kfz.253)», о которой подробно рассказано в статье.
32 Известия. 1941. № 178(7554). 30 июля. В номере был напечатан ещё один панорамный снимок П.А. Трошкина, сделанный с помощью склейки (фотоколлажа) из трёх разных по месту съёмки кадров, с текстовкой «Несколько немецких танков из числа разгромленных наших войсками в бою у города М.».
33 Красная звезда. 1941. № 168(4923). 19 июля; Красноармейская правда (газета Западного фронта). 1941. № 171(6059). 22 июля; Front Illustrierte für den Deutschen Soldaten. 1941. № 1. Juli (Фронтовая иллюстрация для немецких солдат. 1941. № 1. Июль).