Аннотация. В статье рассказывается о работе в г. Кисловодске ряда медицинских учреждений, в которых в период немецко-фашистской оккупации находились на излечении тяжелораненые воины Красной армии.
Summary. The article describes the work in Kislovodsk of a number of medical institutions, in which seriously wounded soldiers of the Red Army were treated during the Nazi occupation.
СУДАВЦОВ Николай Дмитриевич — профессор Северо-Кавказского федерального университета, доктор исторических наук
(г. Ставрополь. E-mail: 249609@mail.ru)
БОЙ БЕЗ ВЫСТРЕЛОВ
Кисловодские медицинские учреждения в период немецкой оккупации
Кисловодск — один из крупнейших бальнеоклиматических курортов группы Кавказских Минеральных Вод. С началом войны все его санатории и дома отдыха были переоборудованы в госпитали, всесоюзная здравница стала одной из главных госпитальных баз страны. Первый эшелон с ранеными прибыл сюда 9 августа 1941 года. Однако летом 1942 года в связи с обострением обстановки на фронтах раненые и персонал госпиталей были эвакуированы, а 14 августа советские войска оставили город. Гитлеровцы хозяйничали здесь практически полгода, установив жёсткий оккупационный режим: свыше 3 тыс. жителей Кисловодска, в том числе более 400 детей, были уничтожены. Остаётся только удивляться, что в этих условиях в городе на легальном положении действовали госпиталь и две больницы, где находились на излечении советские воины.
А дело было так. Эвакуация проходила в весьма сложных условиях. Времени оставалось, что называется, в обрез, а вывезти из госпиталей предстояло около 20 тыс. человек, причём значительную часть из них составляли тяжелораненые. Транспорта на всех не хватило. Руководство приняло решение всех выздоравливавших отправить пешком через горы в г. Нальчик, откуда предполагалось по железной дороге переправить их в Закавказье, в частности в Баку. Тяжелораненых вывозили из Кисловодска в Закавказье по железной дороге, но последние два эшелона вынуждены были возвратиться назад: немцы уже захватили железнодорожную станцию Минеральные Воды, и выход на основную магистраль Ростов — Баку оказался закрытым. Так в город 9 августа 1942 года вернулись более 1400 тяжелораненых советских солдат и офицеров1. Один поезд прибыл к перрону железнодорожного вокзала Кисловодска, второй остановился на станции Минутка.
Н.А. Семашко
Возле эшелонов стали собираться жители. Они, как могли, оказывали помощь раненым: доставляли воду, продукты, выносили тяжелораненых из вагонов, где стояла страшная духота, на воздух; тех, кто мог передвигаться, стали разбирать по домам. Но большинство оставались на носилках. Перед медицинским персоналом, сопровождавшим эти поезда, встал вопрос: что делать?
Первым решением было переправить тяжелораненых в эвакоприёмник, расположенный в санатории имени А.А. Андреева. Учитывая, что часть раненых население уже разобрало по домам, там разместились немногим более 900 человек2. Но эвакоприёмник не предназначался для стационарного лечения, поэтому дальнейшая судьба раненых оставалась неясной.
В ходе обсуждения ситуации, кстати, прямо на перроне вокзала, выяснилось, что госпиталь № 2041, располагавшийся рядом с вокзалом в санатории имени Н.А. Семашко, может принять часть раненых. По словам врача М.Р. Семенихиной, кто-то предложил на его базе развернуть больницу (название «госпиталь» решили не употреблять) под патронажем Международного общества Красного Креста. Конечно, ни о каком официальном патронаже в то время не могло быть и речи: акция носила чисто номинальный характер. Однако все понимали, что немцы вот-вот займут город, входить в эти тонкости на первых порах они вряд ли будут, так что флаг Красного Креста, возможно, на какое-то время защитит раненых, оказавшимися теперь военнопленными, от произвола оккупантов. О себе врачи и медсёстры не думали. Главное — спасти людей.
На состоявшемся в тот же день собрании была создана инициативная группа, избран комитет во главе с военврачом 2-го ранга Ф.П. Ковтуном, который и взял на себя руководство всеми делами вновь образованного медицинского учреждения, получившего название «Больница № 1». Заместителем Ф.П. Ковтуна был избран врач С.А. Саркисян, секретарём — М.Е. Гонтарев, заведующей отделением — Л.Н. Немсадзе, заведующим хозяйством — Н.Д. Уткин, комендантом — Д.П. Кобзарь.
К работе приступили немедленно. Из имевшегося медперсонала сформировали штат, в считанные часы дооборудовали операционные и процедурные кабинеты и начали — с помощью опять-таки местных жителей — переносить раненых из эвакоприёмника в больницу. Когда всех разместили, приступили к переоформлению историй болезни. Теперь среди пациентов было не найти ни командиров, ни политработников, ни коммунистов — все стали беспартийными и рядовыми, причём помытыми, постриженными и побритыми. Воспользовавшись образовавшимся безвластием — советские и партийные органы уже эвакуировались, комитет организовал сбор из опустевших госпиталей оставшегося продовольствия, а также медикаментов, инструментария, белья и т.д. Дальнейшие события показали, насколько правильным оказалось это решение: больница почти три месяца просуществовала в автономном режиме. А когда немцы взяли под контроль пригородные хозяйства, откуда поступали молоко, овощи, мясо, и возникли затруднения с продовольствием — на помощь снова пришли местные жители, делясь с ранеными своим скудным запасом продуктов.
Вскоре стало известно о том, что помощь раненым продолжала оказываться и в госпитале имени И.В. Сталина. Там во главе этого дела стояли врачи М.М. Кузнецова и Н.И. Николаева. Медперсонал принял предложение влиться в систему медицинских учреждений Красного Креста, получив название «Больница № 2». Главврачом был назначен военврач В.М. Зоткин. Таким образом, решился вопрос, куда определять раненых, не требовавших срочного хирургического вмешательства, — их стали размещать в госпитале имени И.В. Сталина, а также в продолжавшей функционировать в пригороде Карачаевской больнице.
Члены комитета, полагая, что одними лишь госпиталями не обойтись, приняли решение создать в дополнение к ним амбулаторные пункты, что давало бы возможность оказывать необходимую медицинскую помощь как раненым, проживавшим у местных жителей, так и самим жителям.
Итак, до прихода немцев удалось решить основные организационные задачи. Были учреждены две больницы с коечным фондом почти на 1000 человек, амбулаторные пункты как при них, так и в помещении бывшей городской поликлиники, в посёлках Будёновка и Минутка, а при больнице № 1 — ещё и патронажный отдел с врачами и медсёстрами для посещений раненых на дому. Вновь заработали уже закрывшиеся две аптеки для населения — в городе и в пос. Минутка3.
Счёт времени шёл буквально на часы. Пока одни занимались хозяйственными делами, специалисты приступили к лечебным процедурам, которые не требовали отлагательства. К операционным столам встали профессора Е.Ф. Крамаренко, Т.Е. Гнилорыбов, хирург С.А. Саркисян, врачи Л.Н. Немсадзе, Гунченко, Яковлев, заслуженный деятель науки П.А. Останков. Врачи М.Е. Гонтарев, Е.М. Елизарова, Крылова, В.М. Зоткин, В.И. Николаева, М.М. Кузнецова, М.А. Гунькова, Пуринов, М.И. Кегель, Е.А. Тимрот, медсёстры С.И. Соловьёва, Шусекина, К.В. Усова, М.Н. Гонтарева и другие проводили осмотры раненых, определяя очерёдность операций по степени их тяжести и срочности, назначая необходимые формы лечения. Многих удалось опять-таки пристроить к жителям Кисловодска. Однако раненых всё прибавлялось. Возвращались те, кто оказался не в состоянии преодолеть горный путь до Нальчика, а также раненые, находившиеся в г. Микоян-Шахаре и Теберде Карачаевской автономной области4.
10 августа на станцию Минутка прибыл третий эшелон с тяжелоранеными из г. Пятигорска — 600—650 человек, большую часть которых разобрало население. Но 100 тяжелораненых остались без всякой медицинской помощи. Они были переправлены на подводах, перенесены горожанами на руках в бывший санаторий имени Н.А. Семашко.
Хотя над ним теперь и развевался флаг Красного Креста, никто не знал, как поведёт себя противник. Учитывая, что город-курорт фашисты практически не бомбили, намереваясь использовать его мощную санаторно-госпитальную базу для лечения и отдыха своих солдат и офицеров, приняли решение действовать в соответствии с Гаагской конвенцией о военнопленных, прежде всего объявив, что больницы действуют под эгидой Красного Креста. Все медицинские работники больницы носили нарукавные повязки со знаком Красного Креста. На случай, если немцы попытаются проверить госпиталь-больницу, то постараться, хотя бы на первых порах, не допустить этого, для чего на всех видных местах выставить таблички «Карантин». Немцы панически боялись заразы и рисковать, как представлялось, не стали бы.
В первые дни оккупации ни немецкие власти, ни созданная ими городская управа не проявляли к больнице особого интереса. Трудно предположить, что немецкая администрация не знала о советских раненых. Но желание сыграть роль освободителей и заполучить популярность среди многонационального населения и казачества заставило их поиграть в данном случае в гуманизм.
Пользуясь «затишьем» и понимая, что оно вряд ли продлится долго, врачи делали всё возможное для оказания раненым максимальной помощи. Выздоравливавших в больнице не задерживали. Их выписывали и направляли к жителям, а на их место забирали тяжелораненых, находившихся у горожан и нуждавшихся в стационарном лечении. Врачи и медсёстры из патронажного отдела посещали раненых на дому. Если выявлялось, что им требовалась квалифицированная медицинская помощь, их снова забирали в больницу. В таком же режиме шла работа в больнице № 2 и Карачаевской. Однако вскоре тучи над больницами, прежде всего над больницей № 1, начали сгущаться.
Сначала новые власти объявили, что все медицинские работники должны зарегистрироваться в городской управе на предмет использования их для работы в немецких госпиталях. Как ни пытался руководимый Ф.П. Ковтуном комитет добиться для своих сотрудников освобождения от этих «почётных» обязанностей, всё же крупным специалистам пришлось работать в немецких лечебных учреждениях. Одно радовало: солдаты и офицеры противника стали прибывать в госпитали во всё возрастающем количестве, что говорило об успехах Красной армии. Но, с другой стороны, для растущего контингента своих раненых немецким властям требовалась новая лечебная база, и больница № 1, расположенная рядом с вокзалом, весьма подходила для этих целей. Правда, немцы ни врачей, ни советских раненых пока не трогали, но в больницу всё чаще стали наведываться проверяющие из городской управы, отдела здравоохранения, комендатуры. Немецкий комендант распорядился выставить в больнице и вокруг неё посты, якобы для защиты раненых и медперсонала, что значительно усложнило обстановку, ограничив свободу передвижения тех и других. На грани срыва оказался процесс отправки из больницы в семьи местных жителей выздоравливавших и приёма новых тяжелораненых, нуждавшихся в оперативном лечении. В этих условиях большое мужество, самоотверженность и изобретательность проявили все сотрудники больницы, остававшиеся на своих рабочих местах.
Но этим дело, конечно, не кончилось. 9 сентября по приказанию начальника медико-санитарного управления городской управы была освобождена от советских раненых больница № 2, находившихся там раненых — около 300 человек — пришлось переводить в больницу № 1, что осложнило положение. К тому же значительную часть продовольствия и медикаментов также пришлось отдать городской управе. Диетсестра А.П. Костенко просто с ног сбивалась, чтобы соответствующим образом кормить раненых. В дополнение ко всем этим бедам немцы всё чаще стали привлекать ведущих специалистов для работы в своих госпиталях.
К началу октября обстановка вокруг больницы № 1 сложилась критическая. По городу поползли слухи, что в ней скоро будет немецкий госпиталь, а раненых отправят куда-то на запад. Персонал больницы ускорил выписку своих подопечных либо под видом инвалидов, способных выполнять работу лишь на дому, либо как гражданских лиц, якобы проживавших в городе. По воспоминаниям медработников, по далеко не полным данным, было выдано 900 таких справок. В качестве гражданских лиц были выписаны из больницы полковник Беседин, майор Перещенин, старший лейтенант Семёнов, политрук Садин, техник-интендант 2-го ранга Гаврилов, воентехник 2-го ранга Паскаль, лейтенанты Саркисьян, Моргунов, Анисимов, Арбузов и многие другие. Так им удалось избежать участи военнопленных. Однако более 350 человек тяжелораненых продолжали оставаться на больничных койках. Немцы обещали их вывезти для долечивания подальше от линии фронта, куда-то на Украину. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Государственный архив новейшей истории Ставропольского края (ГАНИ СК). Ф. 59. Оп. 1. Д. 214. Л. 68.
2 Ованесов Б.Т., Судавцов Н.Д. Здравоохранение Ставрополья (1917—2005 гг.). Ставрополь, 2007. С. 205.
3 Там же.
4 ГАНИ СК. Ф. 59. Оп. 1. Д. 214. Л. 83.