Аннотация. В статье рассматривается деятельность органов военной контрразведки «Смерш» по нейтрализации усилий спецслужб фашистской Германии и их сателлитов по срыву наступательных действий частей Красной армии, развёртыванию широкомасштабных диверсионно-террористических акций в прифронтовой зоне в освобождавшихся районах Венгрии. Отмечается, что системно выстроенная работа органов госбезопасности предотвратила многократные попытки вражеской агентуры дестабилизировать военно-политическую ситуацию в этих районах.
Ключевые слова: Ясско-Кишинёвская стратегическая наступательная операция; военная контрразведка; «Смерш»; освобождение Венгрии; абвер.
Summary. The paper examines the activities of the military counterintelligence agency SMERSH, which was established with the objective of neutralizing the efforts of the special services of Nazi Germany and their satellites to disrupt the offensive actions of the Red Army units and to deploy large-scale sabotage and terrorist actions in the frontline zone in the liberated regions of Hungary. It is observed that the systematic efforts of state security agencies have successfully thwarted numerous attempts by enemy agents to destabilize the military-political situation in these regions.
Keywords: Jasi-Kishinev strategic offensive operation; military counterintelligence; SMERSH; liberation of Hungary; Abwehr.
НЕИЗВЕСТНОЕ ИЗ ЖИЗНИ СПЕЦСЛУЖБ
ЗДАНОВИЧ Александр Александрович — старший научный сотрудник Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, действительный член Академии военных наук, генерал-лейтенант запаса, доктор исторических наук
«ПРОТИВОСТОЯЩИЕ ФРОНТУ ЧАСТИ 1-Й ВЕНГЕРСКОЙ АРМИИ НАХОДЯТСЯ В ПРОЦЕССЕ РАЗЛОЖЕНИЯ И ДЕМОРАЛИЗАЦИИ»
Деятельность органов «Смерш» на территории Венгрии в 1944—1945 гг.
Разгром войсками Красной армии группы армий «Южная Украина» в ходе проведения Ясско-Кишинёвской стратегической наступательной операции самым серьёзным образом повлиял на политическую обстановку в Венгрии, обострил военно-политическое положение в стане германского сателлита. Венгерская армия хотя и сохраняла возможность ведения боевых действий, находилась уже далеко не в том состоянии, как при вступлении страны в войну против СССР.
В советском Генеральном штабе было осознание того, что продвижение в Венгрию сулит заметный военный выигрыш — наши войска имели бы возможность через Чехословакию охватить Германию с юга. Но использовать армии 4-го Украинского фронта для наступления на Венгрию через Карпаты было проблематичным. Поэтому Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК) приняла решение задействовать 2-й Украинский фронт. 5 сентября 1944 года командующему фронтом Маршалу Советского Союза Р.Я. Малиновскому было приказано обойти Карпаты с юга. «Манёвр, задуманный Ставкой, — отмечал в своих мемуарах генерал армии С.М. Штеменко, — был более глубоким, чем предполагал командующий 2-м Украинским фронтом, и таил в себе многие возможности для последующего развития операций, создавая угрозу окружения вражеских войск, оборонявшихся в Закарпатской Украине и Трансильвании»1. Предполагалось активно задействовать перешедшие на нашу сторону румынские войска, прежде всего 1-ю армию в Трансильвании, поскольку румыны были готовы биться за свои территории, ранее отторгнутые Венгрией.
Полностью скрыть сосредоточение войск 2-го Украинского фронта на новом направлении было, конечно же, нельзя, поэтому разведка Генштаба и фронтовая разведка докладывали, что венгерские власти охватили панические настроения. 7 и 8 сентября собрался на совещание регентский совет во главе с адмиралом М. Хорти. Рассматривался единственный вопрос — просить гитлеровское руководство об оказании экстренной помощи, хотя звучали отдельные голоса за установление контактов с англичанами и американцами с целью побудить их путём дипломатического давления на СССР снять угрозу продвижения Красной армии в Венгрию. Такого рода настроения стали известны германской разведке, и уже 13 сентября Гитлер собрал совещание по венгерскому вопросу. Командующему немецкой группой армий «Юг» генерал-полковнику Г. Фриснеру были даны, по сути, диктаторские полномочия. Ему поручалось взять под полный контроль гражданские и военные венгерские власти.
Необходимо отметить, что Венгрия в 1942—1944 гг. реально оставалась единственной воюющей страной Европы, где не было немецких войск. Но с учётом складывавшейся ситуации Гитлер 12 марта 1944 года подписал план «Маргарет-1» по вводу частей вермахта в союзническую страну методом так называемой «мирной оккупации»2. Как отмечают современные венгерские историки, вместе с войсками вермахта Венгрию наводнили официальные сотрудники и агенты главного управления имперской безопасности, в состав которого уже тогда были переданы разведывательные и контрразведывательные подразделения абвера. У них имелся заранее заготовленный список почти 400 ненадёжных венгерских политических и общественных деятелей — депутатов парламента, журналистов, руководителей профсоюзов и социал-демократов. Сразу же были арестованы 9 депутатов и 13 членов нижней палаты парламента3. Адмирал М. Хорти пока ещё сохранял пост главы государства, но находился под жёстким давлением имперского наместника Э. Везенмайера. Он, в частности, даже не смог противостоять аресту гестаповцами одного из руководителей венгерской военной разведки генерал-полковника Д. Кадара, который с молчаливого согласия адмирала руководил «наведением мостов» с англо-американским командованием.
Представляется, что для советского руководства неким знаком достижения договорённости о перемирии явилось прибытие в начале октября 1944 года в Москву венгерской делегации под руководством инспектора жандармерии генерал-лейтенанта Г. Фараго. Заметим, что одним из организаторов поездки делегации, возможно, являлся полковник Л. Кухти — начальник 2-го (разведывательного) бюро венгерского генштаба. Имел отношение к указанным действиям и предшественник Л. Кухти — генерал Штефан Уйсаси. Вот что пишет о нём бывший шеф 6-го (разведывательного) управления РСХА В. Шелленберг: «После событий в Румынии мы установили, что и Венгрия имеет связи с Советами, осуществляемые, в частности, через шефа венгерской службы безопасности генерала Уйсаси… Но со временем он, видимо, подпал под влияние своей сотрудницы Каталины Коради, в прошлом кинозвезды, которая поддерживала связи с одним из руководителей подпольной коммунистической партии Венгрии Ласло Райком. Теперь Уйсаси начал прощупывать возможность мира с Москвой. В результате операции “Мышь” немецкая разведка проникла даже в среду заговорщиков, окружающих самого Хорти»4.
Пребывание венгерской делегации в Москве впервые и достаточно полно описал историк советской военной разведки В. Лота5. Автор ссылался на ещё не изданную в то время рукопись своего коллеги Е.В. Попова «В лабиринте секретных операций», написанную в 2003 году. Поэтому правильнее будет иметь в виду текст воспоминаний последнего — «Венгерская рапсодия ГРУ», увидевших свет через семь лет — в 2010 году6.
Рассмотрим раздел, который Е.В. Попов назвал «Злополучное письмо Макарова». Речь идёт о якобы полученном венгерским государственным руководством письма от некоего комиссара партизанского отряда Макарова, написанного якобы по заданию советского руководства, чтобы подтолкнуть Венгрию на переговоры о перемирии. Обстоятельства появления данного документа Е.В. Попов так и не выяснил, хотя опросил некоторых венгерских и советских историков и даже привлёк архивные материалы Центрального и Украинского штабов партизанского движения. Кроме того, мемуарист даже не указал на возможность зондирующих действий в отношении венгерского руководства со стороны 1-го и 4-го управлений Народного комиссариата государственной безопасности (НКГБ) СССР, а также Главного управления контрразведки Народного комиссариата обороны (ГУКР НКО) «Смерш». А, может быть, именно здесь проявилась бы причина «вмешательства» (по утверждению автора) военной контрразведки в лице В.С. Абакумова в процедуру встречи и работы с венгерской делегацией. Приведу информацию, которую Е.В. Попов, являясь по должности переводчиком, только что приступившим к прохождению службы в Разведуправлении Генерального штаба (РУ ГШ) РККА, скорее всего, знать не мог. Во-первых, глава делегации — генерал-лейтенант Г. Фараго несколько лет пробыл в Москве в должности военного атташе Венгерского посольства. Следовательно, им вплотную занимался, а точнее, разрабатывал 1-й отдел Контрразведывательного управления НКВД СССР, который организовывал борьбу с германской разведкой и спецслужбами сателлитов рейха. Начальником этого подразделения чекистских органов являлся тогда ещё майор госбезопасности П.П. Тимофеев. С образованием органов «Смерш» он стал в этой службе сначала начальником 4-го отдела, отвечавшего за работу в тылу противника, а вскоре помощником начальника ГУКР НКО «Смерш» и продолжал курировать действия в тылу врага управлений контрразведки «Смерш» 2-го, 3-го и 4-го Украинских фронтов. Он был инициатором создания спецшколы 4-го отдела главка по подготовке зафронтовых оперативных групп. Две такие группы — «Александров» и «Владимиров», имевшие в своём составе до 20 человек каждая, снабжённые радиостанциями, действовали с сентября 1944 года в Словакии и некоторых приграничных районах Венгрии. А именно в Словакии и пересекли линию фронта члены венгерской делегации. Поэтому можно допустить, что с санкции руководства ГУКР НКО «Смерш», а возможно, даже по его прямому указанию злополучное «письмо Макарова» (по оценке Е.В. Попова) вполне могло быть масштабной чекистской операцией по обеспечению безопасности подошедших к границам Венгрии наших войск с целью предотвращения активных боевых действий венгерской армии против них. Тогда понятно, почему в РУ ГШ РККА ничего не знали о «письме Макарова» и почему В.С. Абакумов якобы договорился с членом военного совета 4-го Украинского фронта генерал-лейтенантом Л.З. Мехлисом о передаче перешедших фронт венгерских делегатов в ведение военной контрразведки7.
Во-вторых, историкам спецслужб доподлинно известно, что служебные (конспиративные) квартиры в Серебряном Бору, куда доставили членов делегации, имели только органы госбезопасности, а не Разведуправление Генерального штаба РККА. В-третьих, начальник РУ ГШ генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов почему-то направил Е.В. Попова на Лубянку встретить передававшегося из НКГБ (а может быть, из ГУКР НКО «Смерш», которое тоже находилось на Лубянке) привезённого почему-то из Румынии секретаря указанной выше делегации И. Тарнаи. Автор мемуаров не даёт пояснений этому очень странному факту — все члены делегации под опекой РУ ГШ, а секретарь находится на Лубянке. Допускаю, что состояние агентурной работы в РУ ГШ было настолько высоким, что позволяло именно данному органу выходить на уровень секретных операций, затрагивавших военно-политические вопросы в международной сфере даже без участия НКГБ СССР. Но, скорее всего, такого рода действия относились к компетенции Главного разведывательного управления НКО СССР.
А теперь непосредственно о теме переговоров. 8 октября венгерскую делегацию принял В.М. Молотов, который вручил её главе предварительные условия перемирия, главным из которых было объявление войны Германии. Делегаты Венгрии подписали предложенный текст. Но они не знали, что гитлеровская контрразведка засекла работу радиостанции из королевского замка, её сеансы связи с делегатами в Москве. Немцы незамедлительно привели в готовность диверсионно-террористический спецбатальон СС под командой О. Скорцени. Вечером 14 октября был похищен младший сын адмирала М. Хорти8. В тот же день диверсанты О. Скорцени похитили командующего оборонительными силами венгерской столицы генерал-лейтенанта С. Бакаи.
М. Хорти, не имея сведений об этих событиях, продолжал попытки реализовать процедуру выполнения условий соглашения с СССР о перемирии. В частности, адмирал дал указание начальнику генштаба генерал-полковнику Я. Верешу направить закодированный приказ армии, предписывавший установление контактов с советскими войсками. Доставить приказ по назначению не удалось. Возможно, его заблокировали на одном из пунктов связи сотрудники германских спецслужб. На рассвете 16 октября 1944 года отряды СС и 24-го танкового корпуса немцев штурмом взяли резиденцию главы государства М. Хорти. Члены его семьи были задержаны, адмирала принудили подписать заранее составленное обращение к венгерскому народу о сложении с себя полномочий и назначении главой правительства фашиста Ференца Салаши. Естественно, новый «вождь» страны выступил за совместное с германскими войсками активное сопротивление наступавшим частям Красной армии.
Ставка ВГК, Генеральный штаб Красной армии и, конечно же, ГУКР НКО «Смерш» учитывали факт «мирной» оккупации Венгрии войсками вермахта ещё в марте 1944 года и произошедший в октябре фашистский переворот. Для чекистов это означало полное господство германских спецслужб в стране и подготовку совместных с венгерской разведкой подрывных акций в отношении наступавших советских фронтов.
В середине января 1945 года в органы «Смерш» действующей армии поступил приказ начальника главка В.С. Абакумова об усилении агентурно-оперативного обслуживания частей Красной армии в связи с её вступлением на территорию противника. Здесь важно подчеркнуть, что в указанном документе не шла речь о борьбе с изменническими проявлениями в войсках и дезертирством. Эти направления работы чекистов потеряли свою актуальность и ушли на второй план. Отражение такого положения находим в спецсообщении отдела контрразведки (ОКР) «Смерш» командующему 17-й воздушной армией за январь 1945 года. Генерал-полковник авиации В.А. Судец получил информацию контрразведчиков, что в армии дезертировал только один военнослужащий. Он и ещё 37 дезертиров из других объединений были разысканы и задержаны. Все арестованные изменники Родине совершили преступления ещё в 1941—1943 гг. Новых фактов перехода на сторону врага не имелось9.
В приказе В.С. Абакумова говорилось о необходимости сконцентрировать внимание на ограждении от подрывной деятельности вражеских разведслужб штабов, узлов связи, шифровальных и других важных органов, чтобы не допустить какую-либо возможность проникновения туда агентуры противника10. Обо всех поступавших сигналах по недостаткам в охране штабов и иных органов управления требовалось незамедлительно информировать командование и через него добиваться принятия необходимых мер.
Особое внимание чекистов обращалось на усиление охраны складов с боеприпасами, вооружением, горюче-смазочными материалами и другими видами довольствия. Контрразведчики тревожились недаром, поскольку уже получили информацию об усилении диверсионных действий со стороны врага. Несколько абвергрупп (АГ) (№ 201, 206 и 214) к тому времени передислоцировались из Румынии на территорию Венгрии. Они ориентировались на подготовку диверсантов из числа членов фашистской партии «Нилош Керестеш» («Скрещённые стрелы»; основана Ференцем Салаши в 1937 г.) и её молодёжного крыла под названием «Левенте». К примеру, АГ-214, расположившаяся в местечке Таш-Пуста, имела на конец сентября 1944 года 30 уже обученных подрывников из указанной категории лиц11.
Беря пример с германских «коллег», венгерские спецслужбы спешно организовывали и свои диверсионные школы. Только отдел контрразведки 17-й воздушной армии в январе и первой декаде февраля 1945 года выявил наличие нескольких спецшкол. Агент венгерской разведки Ю. Варга, арестованный 21 января, на допросе показал, что являлся членом «Левенте» и в ноябре 1944 года после беседы с немецким офицером был направлен в диверсионную школу в селе Балатон-Марья. В школе курсантов обучали способам применения взрывчатых веществ для подрыва мостов, железнодорожного полотна и других объектов. Варгу с напарником снабдили пятью килограммами взрывчатки каждого и перебросили к линии фронта с заданием самостоятельно перейти её и проводить диверсии в тыловых районах. Группа прибыла в г. Печ и занялась подготовкой подрыва железнодорожной линии на участке Печ — Сигетвар, по которой передвигались воинские эшелоны12.
В городе Секешфехервар 5 января контрразведчики задержали агента-диверсанта венгерской разведки члена «Левенте» И. Киша. После окончания спецшколы в г. Мор он и ещё шесть подготовленных диверсантов за несколько дней до прихода частей Красной армии перешли на нелегальное положение с заданием осуществить диверсии на складах боеприпасов и на железной дороге. Уже 24 декабря 1944 года они произвели подрыв городского моста. В дальнейшем фашистский резидент Пинке нацелил подчинённых диверсантов на совершение подрывов военных складов нашей армии в окрестностях города. Поскольку в первых числах января Пинке был арестован органами «Смерш», резидентура не успела предпринять дальнейших действий.
В городе Мохач 10 января контрразведчики выявили и арестовали довольно важную персону — официального работника венгерских спецслужб лейтенанта Ч. Мортона, он же «Доктор Кароль». Словак по национальности, Мортон проживал в Будапеште, но ещё в 1925 году временно выехал в Чехословакию, где окончил разведывательную школу и вернулся в венгерскую столицу. В соответствии с полученным заданием он поступил в военное училище, затем напросился на учёбу уже в разведшколу генштаба Венгрии, а после её окончания служил в центральном управлении венгерской контрразведки на должности начальника шифровального отдела. По распоряжению руководства «Доктор Кароль» в октябре 1944 года был командирован в город Печ, где должен был остаться для разведывательной и диверсионной работы после прихода войск Красной армии. На допросе в ОКР «Смерш» 17-й воздушной армии он показал следующее: «Капитан Айзенхаузер (представитель немецкой военной разведки) поставил передо мной задачу — войти в доверие военного коменданта г. Печ…»13. С приходом частей Красной армии Мортон действительно втёрся в доверие к назначенному командованием коменданту, представился специалистом по ремонту автотехники и предложил свои услуги в деле снабжения комендатуры легковыми машинами. Получив соответствующие документы «Доктор Кароль» мог свободно разъезжать по тылам наших войск и собирать разведывательную информацию. 15 декабря 1944 года его задержали сотрудники «Смерш» и временно оставили под стражей в городской комендатуре. Из-за упущений в организации охраны задержанного немецкий разведчик капитан Айзенхаузер организовал бегство «Доктора Кароля», и тот первое время скрывался на конспиративной квартире. Затем, поменяв документы, Мортон связался с местной коммунистической организацией, представившись посланцем Центрального комитета Венгерской компартии, и даже взял под контроль несколько типографских пунктов. В ходе поиска «Доктора Кароля» контрразведчики установили место его пребывания, и во время попытки отпечатать и размножить листовку с призывом оказывать сопротивление Красной армии он был арестован14.
Стоит привести ещё один пример успешной деятельности сотрудников «Смерш» 17-й воздушной армии, соединения и части которой передвигались значительно медленнее, чем соединения общевойсковых объединений, и поэтому могли более активно вести разыскную работу в окружении своих районов аэродромного базирования. Отсюда и более весомые оперативные результаты их работы. Так, в последний день января 1945 года армейский ОКР «Смерш» провёл операцию по выявлению места нахождения и затем арестовал в 5-м районе Будапешта помощника начальника политической службы фашистской партии «Нилош Керестеш» Арпада Варгу. При его допросах выяснилось, что он перед занятием венгерской столицы войсками Красной армии организовывал аресты венгерских коммунистов в городе и участвовал в расстреле более 50 из них. Варга сознался, что в Будапеште создана «специальная партизанская подпольная группа» в составе 20 человек, прошедших диверсионную и террористическую подготовку. Он указал чекистам место тайного склада с оружием и взрывчатыми веществами. По прибытии на место контрразведчики выяснили, что склад уже «опустошён» чуть ранее их коллегами из отдела «Смерш» 7-й гвардейской армии 2-го Украинского фронта, арестовавшими нескольких членов вышеуказанной диверсионно-террористической группы15.
Для обеспечения безопасности тыла Красной армии на территории Венгрии контрразведчики провели важную операцию — радиоигру «Приятели», проводившуюся из Бухареста. В ходе неё были однозначно установлены факты массовой подготовки диверсантов в Венгрии и создания тайных складов с оружием, боеприпасами и взрывчатыми веществами в районах предполагавшегося наступления советских войск на венгерском направлении. Этими средствами планировалось воспользоваться для акций диверсионно-террористического характера на коммуникациях Красной армии. Такого рода действия предстояло парализовать фронтовым контрразведчикам управления контрразведки (УКР) «Смерш» 2-го и 3-го Украинских фронтов.
Основные оперативные мероприятия должны были проводиться с учётом постановления Государственного Комитета Обороны (ГКО) № 6803/с от 27 октября 1944 года «О задачах Красной армии в связи с вступлением на территорию Венгрии». Эти задачи мало чем отличались от аналогичных решений по Румынии, Польше и Болгарии. Набор конкретных мер предполагал активные действия командования, политических органов и, пусть и не названных напрямую в документе, органов контрразведки «Смерш». Теперь кажутся довольно странными некоторые пункты указанного постановления ГКО, которые требовали от военных властей по отношению деятельности старых органов полиции «не препятствовать исполнению их обязанностей». Если это относилось к низовым звеньям уголовной полиции, то здесь был определённый резон, но на аппараты тайной политической полиции страны — германского сателлита опираться было совершенно невозможно. Нельзя было не учитывать и оккупацию Венгрии немецкими войсками, а также реальную зависимость венгерских спецслужб от спецслужбы нашего основного врага — главного управления имперской безопасности. В этом отношении у военных контрразведчиков уже был опыт работы в Румынии, когда пришлось активно участвовать в «перетряхивании» практически всего личного состава румынской Специальной службы информации. Но полностью очистить эту структуру от профашистских элементов и англо-американских симпатизантов не удалось не только до конца 1944 года, но даже и весной 1945-го. Примерно такую же ситуацию сотрудники «Смерш» прогнозировали и в Венгрии. Поэтому можно считать, что ГКО по некоторым соображениям, прежде всего внешнего соблюдения некоего баланса интересов с нашими союзниками в этой центральноевропейской стране, не стал проводить чистку венгерских спецслужб.
Решение этого вопроса «оставили на потом», поскольку было ясно — освободят Венгрию от фашистов и германских войск только советские войска, а не союзники, и тогда необходимые меры будут приняты. А пока венгерские спецслужбы продолжали проводить шпионско-подрывные акции в районах соприкосновения с войсками Красной армии.
Ставка ВГК приказала командованию 4-го Украинского фронта временно перейти к обороне, поскольку в Генеральном штабе РККА уже была информация о подготовке антифашистского восстания в Словакии. Верховный главнокомандующий И.В. Сталин дал указание Генеральному штабу РККА, чтобы войска были готовы к продвижению в Карпаты. Ставка ВГК учитывала успешное продвижение 2-го и 3-го Украинских фронтов. 4-я и 7-я гвардейская армии 2-го Украинского фронта уже нацелились на заход в Венгрию в обход Карпат с юга16.
Планом Маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского предусматривалось создать угрозу окружения немцам и венграм в районе Клуж — Орадеа-Маре и Хацег. Объединения 2-го Украинского фронта изготовились к проведению Дебреценской наступательной операции. Пленные офицеры венгерской армии сообщили, что командующий 1-й армией генерал-полковник Б. Миклош резко отрицательно отнёсся к оккупации Венгрии германскими войсками и на этой почве готов к контактам с советским командованием. Разведотдел штаба 4-го Украинского фронта и управление контрразведки «Смерш» инициировали подготовку и направление генералу коллективного письма якобы от имени пленённых венгерских офицеров. Это послание доставили через линию фронта и вручили командующему. Прочитанное письмо, а также известия о репрессиях немцев в Будапеште по отношению к некоторым офицерам и генералам подтолкнули его и часть штабных работников к принятию решения о переходе на сторону Красной армии, что и произошло 16 октября 1944 года. Естественно, боевые действия против 4-го Украинского фронта практически сразу прекратились.
Основные операции в Венгрии должен был проводить 2-й Украинский фронт, облегчая предполагавшееся продвижение соседей — 4-го Украинского фронта. Генерал армии С.М. Штеменко отмечал, что оборона противника была достаточно мощной, особенно прикрывавшая Будапешт с востока на рубеже реки Тисы. Бои велись очень тяжёлые и первоначально без значительного успеха для наших войск. «Даже невозмутимого Родиона Яковлевича Малиновского иногда покидало душевное равновесие», — писал С.М. Штеменко17.
К исходу дня 3 ноября 1944 года введённые в сражение 4-й и 2-й гвардейские механизированные корпуса продвигались вперёд, но остановились из-за ожесточённого сопротивления противника всего в 10—15 км к югу от Будапешта. На этом наше наступление и закончилось. Изготовившимся было к активной работе в венгерской столице оперативным группам управления контрразведки «Смерш» 2-го Украинского фронта приступить к проведению операций тогда так и не пришлось. Представитель Ставки ВГК Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко доложил в Москву, что сложности возникли не столько из-за противодействия врага, сколько потому, что «командиры соединений и их штабы несколько избалованы успешными действиями в Румынии и Трансильвании и не организуют по-настоящему взаимодействие родов войск»18. Был уже не 1941 или 1942 год, и маршал не поставил перед контрразведчиками «Смерш» и военной прокуратурой задачу расследовать причины отсутствия реальных успехов и определить виновных в этом лиц из числа комсостава. Поэтому сейчас сложно представить читателю обзор чекистских мероприятий на указанном направлении, хотя отдельные факты провалов локальных операций с указанием возможных субъективных причин были отмечены в ряде спецсообщений УКР «Смерш» фронта в военный совет.
К операциям на будапештском направлении был подключён 3-й Украинский фронт, завершивший боевые действия в Югославии. 20 ноября оба фронта перешли к активному наступлению. Желая сохранить исторические ценности города Будапешт и избежать ненужного кровопролития, советское командование предъявило врагу ультиматум. Но наши парламентёры были убиты немецкими солдатами по приказанию своих командиров. Капитуляция не состоялась.
По оценке генерала С.М. Штеменко, ошибочными и ура-патриотическими были доклады в Москву члена военного совета 4-го Украинского фронта Л.З. Мехлиса о низком уровне морально-политического состояния венгерских войск. Так, 28 октября он доложил Верховному главнокомандующему И.В. Сталину следующее: «Противостоящие фронту части 1-й венгерской армии находятся в процессе разложения и деморализации. Ежедневно войска берут по 1000—1500—2000 и более пленных…»19. И якобы основываясь на такого рода сведениях, И.В. Сталин дал указание Генеральному штабу проработать вопрос о продолжении боевых операций и взятии Будапешта. А что, собственно говоря, преувеличил Л.З. Мехлис? Не полагаясь на точность всей информации из его докладов, следует всё же привести и высказывания насчёт боеспособности венгерских войск бывшего командующего немецкой группой армий «Юг» генерала Г. Фриснера. «Низкая боеспособность венгерских частей на всех участках фронта группы армий, — писал в мемуарах немецкий командующий, — постепенно стала внушать нам всё большую тревогу. Со всех участков немецкие командиры обращались с жалобами на недостаточную выдержку и стойкость венгров, которые постоянно ставили под угрозу наш фронт»20.
Началу наступления на Будапешт предшествовала Дебреценская операция, в результате которой советские войска разгромили трансильванскую группировку противника. В освобождённом советскими войсками городе Дебрецен было собрано Временное национальное собрание Венгрии и принята программа восстановления и подъёма страны. В 20-х числах декабря 1944 года удалось сформировать Временное национальное правительство во главе с перешедшим на сторону Красной армии бывшим командующим 1-й венгерской армией Б. Миклошем. Понятно, что в стороне не осталось и управление «Смерш» фронта. Среди пленённых или добровольно сдавшихся офицеров чекисты приобрели оперативные позиции и задействовали их для более полного изучения кандидатов на министерские должности. Ведь среди последних были и представители павшего хортистского режима, включая уже упомянутого выше генерал-полковника Г. Фараго. Военным министром стал бывший начальник генерального штаба Венгрии генерал-полковник Я. Вереш.
Через отдел фронтовой разведки и УКР «Смерш» Вереш поставил перед начальником Разведывательного управления Генштаба РККА генерал-лейтенантом Ф.Ф. Кузнецовым вопрос о комплектовании новой армии, в т.ч. и из военнопленных венгерских солдат и офицеров, находившихся в спецлагерях в России. «Вереш просил как можно скорее передать в распоряжение военного министерства Венгрии офицеров и унтер-офицеров, находящихся в русском плену, чтобы создать костяк, на котором можно было бы наращивать армию»21. Вереш явно хотел довести до контрразведчиков «Смерш» (поскольку вопрос о лагерях военнопленных находился в ведении их коллег из НКВД СССР) идею чистки офицерского состава от «швабов» и замены этой категории военнослужащих военнопленными.
Строительство новой венгерской армии началось в январе 1945 года после подписания в Москве соглашения о перемирии. Первым был сформирован железнодорожный отряд, чтобы обслуживать (восстанавливать) разрушенные пути на участке Чоп — Дебрецен22. Контрразведывательное обеспечение бригады и позднее созданных подразделений осуществляло управление контрразведки «Смерш» 2-го Украинского фронта.
Ликвидация немецких группировок в Трасильванских Альпах, в Карпатах и в районе Белграда позволила советским войскам подготовить удар в направлении главного стратегического объекта — Будапешта. 26 декабря 1944 года войска 2-го и 3-го Украинских фронтов завершили окружение 188-тысячной группировки врага в Будапеште. 1 января 1945 года начался решительный штурм венгерской столицы23. А уже 13 февраля после ожесточённых боёв части РККА овладели городом. В венгерской столице начали свою работу оперативные группы УКР «Смерш» 3-го Украинского фронта.
Некоторые итоги оперативной и следственной деятельности с января по 16 февраля 1945 года чекисты доложили военному совету. За этот период были выявлены, задержаны и разоблачены 267 агентов противника. В их числе 34 агента-парашютиста немецкой и венгерской разведок. Плюс к тому 164 агента проникли в наши тылы через передний край. Важно отметить, что в основном агенты противника состояли членами фашистской партии «Нилош Керестеш» и её молодёжного крыла «Левенте»24. Чекисты установили, что в Будапеште немецко-венгерским командованием был организован разведывательно-диверсионный отряд, который возглавлял подполковник Пала Пронаи. Отряд насчитывал более 800 человек, разделённых на 4 батальона. Это были молодые люди из структур «Левенте». Часть из них прошла спецподготовку в диверсионных школах, и после окончания учёбы произошло переформирование отряда. Были созданы 8 диверсионных групп по 6—12 человек в каждой. Пять групп забросили в тыл наступавших частей Красной армии, а остальные располагались в Будапеште и его окрестностях. Вблизи переднего края отдел контрразведки «Смерш» 57-й армии задержал 24 диверсанта из указанного отряда25. Основную часть оставшихся в Будапеште диверсантов контрразведчики арестовали уже при проведении разыскной работы в венгерской столице.
Активно действовали и сотрудники УКР «Смерш» 2-го Украинского фронта. Оперативные группы с 15 января по 15 марта 1945 года арестовали в Будапеште 588 человек, в числе которых были 46 агентов германской разведки и 64 венгерской26.
Таким образом, можно констатировать, что военные контрразведчики успешно решили свою основную задачу — не позволили спецслужбам врага сорвать наступательные действия частей Красной армии, сберегли жизни многих сотен наших воинов, нарушив планы противника по развёртыванию широкомасштабных диверсионно-террористических акций в прифронтовой зоне, в освобождавшихся районах Венгрии, в её столице и в тылах 2-го и 3-го Украинских фронтов.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат, 1985. С. 234.
2 Желицки Б. Военно-политическая ситуация в Венгрии и гитлеровская оккупация 1944 г. // Великая Отечественная война. 1944. М., 2014. С.104.
3 Там же. С. 113.
4 Шелленберг В. В паутине СД: мемуары. М.: Вече, 2012. С. 352.
5 Лота В. Информаторы Сталина. Неизвестные операции советской военной разведки 1944—1945. М.: Центрполиграф, 2009. С. 311—326.
6 Попов Е.В. «Венгерская рапсодия ГРУ». М.: Вече, 2010.
7 Там же. С. 195.
8 Мадер Ю. По следам человека со шрамом. Документальный рассказ о бывшем начальнике секретной службы СС Отто Скорцени. М.: Политиздат, 1965. С. 78, 79.
9 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.6. М.: Кучково поле, 2014. С. 112.
10 Там же. С. 37.
11 Структура и деятельность органов германской разведки в годы Второй мировой войны. Симферополь. Б.и. С. 173.
12 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне… С. 113.
13 Там же. С. 117.
14 Там же. С. 118.
15 Там же. С. 121.
16 Штеменко С.М. Указ. соч. С. 232.
17 Там же. С. 253.
18 Там же. С. 261.
19 Там же. С. 256.
20 Фриснер Г. Проигранные сражения. М.: Воениздат, 1966. С. 143.
21 Штеменко С.М. Указ. соч. С. 269.
22 Сборник военно-исторических материалов. Вып. 19. М.: Воениздат, 1968. С. 117.
23 Малиновский Р.Я. Битва за Венгрию // Освобождение Венгрии от фашизма. М.: Наука, 1965. С. 23.
24 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне… С. 141.
25 Там же. С. 148.
26 Там же. С. 321.