Аннотация. Статья посвящена деяниям чехословацких войск в России и их политических руководителей, требующим юридической квалификации по нормам законов нашей страны и международного права. В опубликованной в предыдущем номере первой части статьи освещены планы использования чехословацких войск в государственных переворотах, финансирование через Чехословацкий корпус террористической деятельности организации Б.В. Савинкова, подготовка и развязывание иностранной военной интервенции мятежом корпуса, массовый террор и вмешательство чехословаков во внутрироссийскую политическую борьбу, обострившее её до широкомасштабной Гражданской войны. Окончание статьи освещает карательные акции войск корпуса, грабежи и бизнес на российских богатствах, их вывоз в Чехословакию и выводы о роли Чехословацкого корпуса в истории России.
Summary. The paper focuses on the doings of the Czechoslovak troops and their political leaders in Russia that call for legal qualification according to the Russian law standards and international law. The first part of the paper published in the previous issue highlights the plans of using the Czechoslovak troops in coups d’etat, funding the terrorist activity of Boris Savinkov’s organization through the Czechoslovak Corps, preparing and unleashing military intervention by the Corps mutiny, and mass terror and Czechoslovak interference in the inner-Russian political struggle, which aggravated it to the level of a full-blown civil war. The final part of the paper covers punitive actions by the Corps troops, pillage and business on Russian riches removed to Czechoslovakia, and makes conclusions about the role of the Czechoslovak Corps in the history of Russia.
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
КОНСТАНТИНОВ Сергей Иванович — профессор кафедры истории государства и права Уральского государственного юридического университета, полковник в отставке, доктор исторических наук, профессор
(г. Екатеринбург. E-mail: konstantinov2904@mail.ru).
«ЗА КРОВЬ, КОТОРАЯ… ЛЬЁТСЯ НА НЕОБОЗРИМОМ БРАТОУБИЙСТВЕННОМ ПОЛЕ БИТВЫ В РОССИИ, ЧЕХОСЛОВАКИ НЕСУТ НАИБОЛЬШУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ…»
Чехословацкий корпус в Гражданской войне в России
С первых дней начатого 25 мая 1918 года мятежа корпуса чехословаки развернули массовый террор, захватили к концу июля на Транссибе все крупные города и важные узловые станции, свергли на захваченных территориях советскую власть и обеспечили насаждение антисоветской власти, разрастание малочисленных белых отрядов в белогвардейские армии.
После кровавых расправ и грабежей легионеры отсиживались в своих вагонах, «распухшие от безделья и жирной кормёжки»1, вызывая негодование белых. Начальник штаба корпуса генерал-майор М.К. Дитерихс констатировал, что «легионеры привыкли… вести так называемую вагонную войну. Подъехали, высадились, постреляли… и марш в вагоны пить кофе и спать»2. А когда под ударами окрепшей Красной армии в ходе августовского наступления Восточного фронта, затем — его стратегической наступательной операции (5 сентября 1918 — 3 марта 1919 г.)3 «они почувствовали, что с вагонами придётся расстаться надолго, если не навсегда»4, чехословаки стали требовать вывести их с фронта и отправить на родину, провозгласившую независимость 28 октября 1918 года. Боеспособность корпуса стремительно падала. Усилилось его разложение, участились случаи неповиновения солдат, подразделений и частей. Они отказывались выходить на позиции5 и покинули фронт6 после того, как в условиях поражений, нанесённых Красной армией войскам Уфимской директории, она была свергнута 18 ноября военным переворотом, властные полномочия переданы вице-адмиралу А.В. Колчаку, объявленному Верховным правителем России. Совмин директории преобразован в Омское правительство (правительство Колчака), претендовавшее на всероссийскую власть, вооружённые силы белых стали армией Колчака7.
В последующем Чехословацкий корпус охранял Транссиб и проводил карательные акции. В марте—декабре 1919 года три дивизии корпуса жгли деревни и убивали их жителей. Только в сентябре 1919 года провели 380 карательных вылазок. Подвергли репрессиям население Икейской волости Енисейской губернии. «Кого не убили в бою, тех взяли в плен и заключили в тюрьму»8.
В селе Рыбинское убили 30 человек и 70 ранили. В районе Тайшета убили более 200 человек. В районе Канск — Свищево сожгли деревню Салинское и убили 50 человек. Начальник штаба одной из дивизий Чехословацкого корпуса подполковник М. Жак ввёл захват заложников из мирных жителей. За отказ доносить на партизан каждого второго убивали, его имущество конфисковывали, дом сжигали. Начдиву Жак доносил, что были сожжены деревни с целью устрашения, дома большевиков разорили, некоторых повесили. Особой жестокостью отличался чехословацкий кавалерийский полк. Один из его офицеров похвалялся, что в очередной карательной операции сжёг 16 деревень и убил 6000 безоружных крестьян9. Пленных легионеры линчевали, «телеграфные столбы то тут, то там превращались в виселицы, и так на протяжении многих вёрст от станции до станции»10.
Чехословаки виновны не только в реках крови множества убитых ими, но и в десятках тысяч мучительных смертей беженцев, детей, женщин, стариков, больных и раненых. Когда советские войска наступлением Восточного фронта (21 июня 1919 — 15 января 1920 г.), завершали разгром колчаковских войск, чехословаки, контролировавшие Транссиб, для проезда своих эшелонов не пропускали другие поезда, отбирали у них паровозы, обрекая пассажиров на смерть от холода, голода и тифа. Эти эшелоны превращались в кладбища. По свидетельству участника событий «ни один поезд не мог пройти восточнее ст. Тайга; на восток же от неё двигались бесконечной лентой чешские эшелоны, увозящие не только откормленных на русских хлебах наших же военнопленных, но и награбленное ими под покровительством Антанты русское добро… на 50 тыс. чехов… было захвачено ими более 20 тыс. вагонов». «На маленьких разъездах и на перегонах между станциями стояли десятки эшелонов с ранеными и больными, с женщинами, детьми и стариками. И не могли их двинуть вперёд, не было даже возможности подать им хотя бы продовольствие и топливо. Положение становилось поистине трагическим: тысячи страдальцев русских, обречённых на смерть»11. «Тридцать тысяч трупов беженцев, замёрзших и умерших от эпидемии при эвакуации только между Омском и Тайгой и сложенных в штабеля у Новониколаевска, — достойный памятник их (чехословаков. — Прим. авт.) “славных дел”»12. Общее число жертв чехословаков неисчислимо.
Неисчислим и огромный материальный ущерб, нанесённый России грабежами и бизнесом чехословаков на награбленном. Проколчаковская газета «Слово» писала: «…чехи… как саранча волной прокатились по Сибири, грабя и пожирая всё на своём пути…»13. Атаман Г.М. Семёнов констатировал: «Грабёж мирного населения и государственных учреждений по пути следования чехов достиг степеней совершенно невероятных»14. Посол Франции Ж. Нуланс утверждал: «Чехи привыкли хозяйничать в стране, где сила оружия давала им столько власти»15.
По свидетельству военного министра Сибирского правительства А. Гришина-Алмазова чехословаки «на каждый русский город смотрели как на военную добычу»16. И начали масштабные грабежи с первых дней мятежа. В Пензе разграбили казначейство, продовольственные, вещевые склады и магазины, врывались в квартиры жителей и набивали мешки их имуществом17. Устраивали повальные грабежи в других местах и наполняли свои вагоны награбленным. «На Урале и в Сибири они набрали огромнейшие запасы всякого добра и более всего озабочены его сохранением и вывозом»18.
Как сообщала газета «Дело России», «уйдя в тыл, чехи стянули туда огромные запасы награбленного русского имущества… Добыча чехов поражала не только своим количеством, но и разнообразием… чего только не было у чехов. Склады их ломились от огромного количества русского обмундирования, вооружения, сукна, продовольственных запасов и обуви. Не довольствуясь реквизицией казённых складов и казённого имущества, чехи стали забирать всё, что попадало под руку… Металлы, разного рода сырьё, ценные машины, породистые лошади объявлялись чехами военной добычей. Одних медикаментов ими было забрано на сумму свыше трёх миллионов золотых рублей, резины на 40 миллионов рублей, из Тюменского округа вывезено огромное количество меди и т.д. Чехи не постеснялись объявить своим призом даже библиотеку и лабораторию Пермского университета… По самому скромному подсчёту эта своеобразная контрибуция обошлась русскому народу во многие сотни миллионов рублей… Часть этой добычи стала предметом открытой купли-продажи и выпускалась на рынок по взвинченным ценам, часть была погружена в вагоны и предназначена к отправке в Чехию»19.
Скупали у населения золото, серебро и другие ценности за царские бумажные деньги, коими с ними поделился Комуч20, и сделали свои эшелоны «универсальными магазинами. Только там обыватели и госучреждения могли по сходной цене приобрести любую вещь, любой товар от килограмма сахару до автомобильных частей, музыкальных инструментов и пишущих машинок»21.
Для бизнеса чехословацкое командование создало свой особый орган — технический отдел (теход) — коммерческую организацию, «которая владела и управляла сибирскими рудниками, торговала сырьём, покупала оптом драгоценные металлы, особенно платину, шерсть, меха, каучук и тому подобное»22. Торгово-статистический подотделтехода стал торговым посредником на Урале и во всей Сибири, своеобразной фондовой биржей23.
Легионеры создали в России Воинскую сберкассу (Воинский сбербанк — Vojenská spořitelna), затем — акционерное общество «Банк чехословацких легионов» (Banka československých legií, Legionbanka, Legiobanka — Легиобанк). Этот центр бизнеса чехословацких войск в России занимался торгово-финансовыми операциями с сырьём, металлами, ценностями, разнообразными товарами и их отправкой в Чехословакию, а впоследствии стал одним из крупнейших банков в республике. Он обзавёлся отделениями во Владивостоке, Харбине, Токио, Шанхае, Маниле, Сингапуре, Триесте, Праге и создал организацию Centrokomise (Центрокомиссия, менявшая названия, последнее — Чехословацкая центральная экономическая комиссия) с филиалами по миру, торговавшую добычей легионеров, продукцией фабрик, заводов и шахт на Транссибе. Ей подчинялись многочисленные легионерские кооперативы24.
Опираясь на военную силу, чехословаки подчинили себе транспорт на Урале и в Западной Сибири, создали в сентябре 1918 года на станции Челябинск транспортное отделение своих войск. Оно руководило чехословацкими станционными командирами, взяло на себя управление железнодорожными мастерскими и регулирование выдачи разрешений на перевозки25. Чехословаки захватили огромное количество паровозов и свыше 20 тыс. вагонов под жильё и свою добычу, «что сразу привело к расстройству транспорта… Один вагон приходился, примерно, на двух чехов… такое количество подвижного состава им было необходимо для провоза и хранения взятой с бедной России контрибуции, а никак не для нужд прокормления корпуса и боевой службы»26.
С провозглашением чехословацкого государства заочно избранный президентом Т. Масарик и министр иностранных дел Э. Бенеш дали указание командованию корпуса собирать и отправлять на родину товары и ценности, сырьё, зерно, цветные и драгоценные металлы, дерево, меха, кожи, каучук, шерсть и др.27 Проще говоря, грабить Россию. И чехословаки, контролируя Транссиб с его грузопотоками, городами и сёлами, набивали тысячи товарняков русским добром. Торговали им, а предназначенное для отправки в Чехословакию складировали во Владивостоке. По свидетельству колчаковского генерал-лейтенанта А.П. Будберга, таскали «за собой около 600 гружёных вагонов, очень тщательно охраняемых», которые были «наполнены машинами, станками, ценными металлами, картинами, разной ценной мебелью и утварью и прочим добром, собранным на Урале и в Сибири»28.
Грабили даже фирмы стран-союзниц. Например, конфисковали купленную англичанами крупную партию меди29, 32 вагона автошин российско-американской резиновой мануфактуры «Треугольник», отправленных ею во Владивосток30.
Грабили и белогвардейцев, в рядах которых воевали. 12 ноября 1918 года главный начальник военных сообщений при штабе Верховного главнокомандующего полковник В.Н. Касаткин сообщил первому генерал-квартирмейстеру при Главном штабе полковнику А.Д. Сыромятникову: «…происходят грандиозные злоупотребления с эвакуированными грузами и спекуляция на вагоны, главным образом со стороны чехословаков… при эвакуации Самары чехословаками реквизировано громадное количество сукон, тёплой одежды, автомобилей, техническое имущество, до 88 цистерн нефти, громадное количество продовольственных запасов, 51 вагон сахарного песку и т.д.… идёт преступная спекуляция с вагонами в Харбине и Владивостоке. За 40 000 руб. продаётся вагон, и в него грузится под видом чехословацких интендантских воинских грузов разное частное имущество со спекулятивными целями. Груз идёт под видом чешского, охраняется чехословаками…»31. Позже они конфисковали из поезда белых 8 млн рублей. А в начале зимы 1919—1920 гг. колчаковские «части были только наполовину снабжены тёплыми вещами и полушубками. Зато чешские склады и вагоны ломились от награбленного русского сукна, обмундирования и тёплых вещей»32.
Обменяв Колчака и остаток золотого запаса России на беспрепятственный проезд во Владивосток33, «чехи перед отъездом из Иркутска захватили наличную кассу казначейства и клише экспедиции заготовления государственных бумаг — для печатания денежных знаков. Купюры эти они начали усиленно печатать в пути и во Владивостоке». То есть занялись фальшивомонетничеством. Да ещё конфисковали в иркутском казначействе значительную партию бумажных денежных знаков в несколько десятков пудов, а также «200-рублёвые выигрышные займы и на 5000 рублей казначейские обязательства. Большое количество этих знаков попало на харбинский денежный рынок» и «вызвало панику на местной бирже». В Харбине «прибытие чехов отмечалось резким падением рубля… Меняльные лавки были полны чехами, менявшими русское золото и кредитки на иены и доллары… шла бойкая распродажа движимого имущества, начиная от граммофонов и швейных машин и кончая золотыми брошками и браслетами… распродавались рысистые лошади и всякого рода экипажи»34.
Чехословаки сбывали китайцам оружие. Продали даже бронепоезда35. И на прощание устроили масштабные распродажи во Владивостоке, Иркутске, Харбине. Только лошадей продали 12 тыс. А во Владивостоке — 235 вагонов всякого добра, выручив около 3 млрд рублей36. Огромные барыши рекой текли в Легиобанк.
Тайны этого бизнеса — источники и объёмы товаров, а главное — прибыли Легиобанка не раскрыты. В том числе самая большая из тайн — связь с Легиобанком внезапного трёхкратного скачка золотого запаса Чехословакии — с 6 тонн, доставшихся ей от Австро-Венгерской империи, до 18 тонн37. Выяснить, сколько в этой прибавке российского золота, невозможно, так как документов о её происхождении нет. Известно лишь, что в Казани чехословаки захватили половину золотого запаса РСФСР38. Позже передали белым (отсюда его второе название — «золото Колчака»).
После того, как А.В. Колчак, сложив с себя звание Верховного правителя, отдал под охрану чехословаков золотой запас России, по свидетельству генерал-лейтенанта К.В. Сахарова, обнаружилось, что «вагон с золотыми монетами в тысячу пудов, находившийся под охраной чешских солдат, совершенно расхищен. Номинальная стоимость украденного»39 — свыше 25 млн золотых рублей. Остаток отдали иркутскому эсеровско-меньшевистскому политцентру, принявшему «золотой российский запас от чехов не считая». И в полосе КВЖД «появились в огромных партиях золотые монеты, которые спешно разменивались чехами проходивших эшелонов на американскую и японскую валюту»40.
В 1921 году бывший министр финансов в правительстве Колчака В.И. Новицкий в лондонском издании утверждал: легионеры присвоили русское золото на 63 млн 50 тыс. золотых рублей (правда, с оговоркой: «Согласно настойчивым слухам»)41. Оппозиционеры в парламенте Чехословакии обвиняли её правительство в краже 36 российских миллионов42, авторы статей и книг — чехословаков — в краже части золотого запаса России, грабежах и незаконном вывозе из неё огромного количества природных богатств и товаров с участием Легиобанка. Но за 100 лет споры о них ясности не прибавили.
Чешская историография объясняет капитал Легиобанка активной торговой и предпринимательской деятельностью легионеров в России43. В Чехии утверждают: Легиобанк сколотил капитал торговлей валютами и сделками через посредников, но «бухгалтерские документы по сделкам Воинской сберкассы и Банка чехословацких легионов сохранились не полностью, что впоследствии привело к спекуляциям (spekulacích) о происхождении товаров и сырья. На банк напали за то, что он получал сырьё и товары от поборов, краж и т.д.»44. Однако обвинения вызваны не отсутствием бумаг, а бесчисленными доказательствами массовых грабежей, разоблачённых сразу после этих преступлений чехословаков и позже множеством пострадавших и свидетелей — и мирных жителей, и белых, и красных, и сторонних наблюдателей. Вместо признания этих преступлений чешские историки перепевают фарисейские изыски столетней давности, которыми преступное ограбление России пытались выдать за «безгрешный» законный бизнес.
Например, соратник Т.Г. Масарика, американский юрист, посланник Чехословакии в Токио К. Перглер45 в английской газете «Japan Advertiser», тщась опровергнуть её сообщение от 1 мая 1920 года и публикации других газет о том, что чехословаки вывозят из России награбленное, повторил обвинение и… дал юридическую квалификацию грабежей: «Сообщение газеты: ““Президент Грант” (американское транспортное судно. — Прим. авт.) увозил 5500 чехословаков, сотни тонн золота, серебра, меди, машин, сахара, снаряжений и другого награбленного добра, которое чехи увозят с собою из Сибири”. — Газеты озаглавливают это сообщение следующими словами: чехи увозят награбленное из Сибири, и чехи грабят Сибирь. — Словарь определяет слово награбленное как обозначающее грабёж… Чехословацкие солдаты, таким образом, обвиняются в весьма серьёзном преступлении»46.
Перглер не подверг сомнению указанные объёмы вывозившегося добра — ущерба России, тем самым подтвердив их бесспорность, и в стремлении доказать законность вывоза российских богатств… разоблачил механизм легализации награбленного и бизнеса на нём: «…чехословаки увозят из Сибири, в этом случае на американском транспорте, своё собранное имущество, приобретённое на свои же собственные деньги… Вместо того чтобы расходовать своё жалованье, они сложили свои финансы и основали большое торговое общество, а также значительные банки, банк чехословацких легионеров… Солдаты скупали большое количество запасов, и именно эти запасы теперь увозят в республику… эти сделки были законные, основанные на обычных методах покупки и продажи. Что чешские солдаты делают со своим жалованьем, как бы незначительно оно ни было, видно из того, что в 1918 году они подписали пять миллионов франков на заём Чехословацкого национального совета для поддержки этой же армии»47.
Из филиппики Перглера ясно: жалованья 5500 солдат не только чехословацкой, но и любой другой армии не хватило бы и на малую толику сотен тонн золота и пр. Ещё больше ясности Перглер внёс другим аргументом: так как чешские солдаты наперёд (по подписке) отдали Чехословацкому национальному совету своё незначительное жалованье на 5 млн франков, у 5500 чехов не осталось ни денег на покупку богатств, вывезенных ими из России, ни иных способов их добычи, кроме грабежа.
После того как 2 сентября 1920 года из Владивостока ушёл последний транспорт с чехословацкими интервентами48, стали известны огромные объёмы российских богатств, которые вывезли из нашей страны вместе с чехословацкими интервентами, их семьями и прочими (около 70 тыс. человек) попутные суда и 36 зафрахтованных (42 рейса)49.
Только по тем неполным данным, которые были обнародованы, — 8884 т дорогостоящей рафинированной меди, 4769 т хлопка, 334 т каучука, 286 т овечьей и 23 т верблюжьей шерсти, 150 т говяжьей кожи, 650 т ценного твёрдого дерева, 540 т льняного семени, 28 т парусины, 15 т щетины, 26 т корицы, 11 т камфары, 10 т перца и многое другое50. Плюс 3 железнодорожных вагона серебряных монет, полученных в Самаре, и ещё 10 мешков — от енисейских казаков. Легиобанк выручил за них более 42 млн чешских крон. За платину и другие драгметаллы, по официальной оценке, — не менее 50 млн крон51. Всего, только по неполным обнародованным данным, Центрокомиссия импортировала в Чехословакию товаров на сумму более миллиарда крон, в другие страны — на несколько сотен миллионов. Вполне очевидно, что в эти суммы не вошли ни тайные поставки, ни барыши от грабежей и торговли награбленным, разошедшиеся по личным кубышкам чехословаков и спрятанные упомянутой ранее «утерей» документов о сделках Легиобанка.
Попытки представить богатства России, заграбастанные Чехословакией, и огромные барыши легионеров результатом некой отдельной, якобы законной коммерции, не имевшей отношения к их преступлениям, несостоятельны. С точки зрения общепринятых в мире современных представлений и норм международного права, в том числе процитированного в первой части статьи определения агрессии, утверждённого резолюцией 3314 (ХХIХ) Генассамблеи ООН от 14 декабря 1974 года, с начала мятежа — грубейшего нарушения (де-факто разрыва Чехословацким корпусом и его политическими руководителями соглашения с государственной властью) пребывание и действия чехословацких войск в России, включая бизнес их Легиобанка, Центрокомиссии, Воинской сберкассы и пр., стали преступной агрессией. Этот бизнес столь же противозаконен, как мятеж чехословаков и их зверства, массовые убийства и террор, грабежи и торговля награбленным, потому что возможность и условия для бизнеса чехословацких интервентов были созданы преступной агрессией, без которой он был невозможен. Коммерция легионеров возникла и развивалась на основе преступной агрессии, была неразрывно связана с ней и обеспечивалась злодеяниями чехословацких интервентов.
А международное право, в том числе Гаагская конвенция о законах и обычаях сухопутной войны 1907 года, запрещает не только развёрнутый чехословаками террор, убийства и пытки представителей и сторонников власти, пленных и мирного населения, но также уничтожение и захват собственности неприятеля без военной необходимости, грабёж и конфискацию имущества частных лиц. Предусматривает ответственность воюющей стороны за все действия лиц, входящих в состав её военных сил, и обязанность возместить убытки, нанесённые нарушениями данной Конвенции. Она возлагает эти обязанность и ответственность за преступления чехословаков в России на государства, в чьи армии они входили, — Францию и Чехословакию со дня обретения ею государственности, ныне — правопродолжателей распавшегося государства чехов и словаков. Но ни Франция, ни Чехословакия, ни её правопреемники не возместили России убытки, нанесённые Чехословацким корпусом. Россия вправе требовать их признания и возмещения, так как эта обязанность не может быть отменена давностью лет. Об этом гласит Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества, принятая резолюцией 2391 (XXIII) Генассамблеи ООН от 26 ноября 1968 года. В соответствии с ней давность лет не может служить основанием ни для оправдания, ни для умаления преступлений против России и её граждан, ни для подмены объективной оценки роли Чехословацкого корпуса в Гражданской войне и иностранной военной интервенции в России фарисейскими мифами.
Для представления обществу исторической правды и защиты общественного сознания от атак фальсификаторов необходима юридическая квалификация всего спектра деяний чехословацких легионеров и их политических руководителей — вмешательств во внутренние дела России и участия в подготовке государственных переворотов, финансировании терроризма, организации мятежа и развязывания широкомасштабной иностранной военной интервенции, массового террора, убийств и пыток, захватов и уничтожения заложников, лишения свободы, арестов и насильственного удерживания граждан, грабежей, разбоев и краж, незаконной экономической деятельности, бизнеса на награбленном, вывоза и присвоения богатств России Чехословацким государством и его гражданами.
Юридические аргументы необходимы для развенчания распространяемых ныне мифов о том, что в развязанной мятежом Чехословацкого корпуса широкомасштабной бойне будто бы легионеры «не были ни жертвами, ни палачами», у каждого была «своя правда». Эти «новомодные» мифы придуманы более 100 лет назад. Их опровергли сами чехословацкие легионеры признанием своей вины. На чрезвычайном съезде делегатов частей корпуса (к слову, запрещённом командованием) в Екатеринбурге весной 1919 года один из них, А. Кучера, заявил: «За кровь, которая в настоящее время льётся на необозримом братоубийственном поле битвы в России, чехословаки несут наибольшую ответственность, за эту кровь должно отвечать чехословацкое войско, которое с ужасом отворачивается от дел рук своих, чтобы не видеть трагедии великого, добросердечного, братского народа»52. 16 апреля 1919 года съезд направил полномочному представителю Чехословацкой Республики Б. Павлу декларацию с требованием немедленного выхода чехословацких войск из боевых действий и максимального ускорения эвакуации из Сибири, заявив: «Чехословацкий солдат добровольно вступил в войско не для мести, не для войны, но за мир. За мир, справедливый для всех, и малых, за долгий мир. Он вступил в войско в историческом смысле наших отцов. В смысле идеи, правды, справедливости и свободы убеждений… Больше нет царских войн, есть революция, есть сражение разных убеждений, идей и принципов русского народа… требование правительства остаться и дальше в Сибири ставит солдата в душевное противоречие с сознанием… и, возможно, против него… Стремление предать идеи нашего добровольца и использовать его… оскорбляет и проявляется уже сегодня пагубно в его чистых чувствах. Профанация всех идей, система, которую нужно перед форумом народа обжаловать… Своим ответом Чрезвычайному съезду чехословацкого войска ты высказался как официальный представитель нашего правительства, чистый цинизм, игнорирующий нас… выразил полное непонимание нашего добровольца, наших желаний, нашей истории, ты сознательно обрубил руку войска… раскрытую руку братьев, поданную брату»53.
Съезд принял решение о том, что чехословаки не будут охранять Транссиб в тылу армии Колчака, но командование корпуса воспрепятствовало его выполнению, арестовало делегатов съезда и подвергло репрессиям около 3000 легионеров54.
В абсолютном большинстве местностей нашей огромной страны в ходе двух революций 1917 года власть дважды поменялась мирным путём. И если бы не иностранное вмешательство, большинство настрадавшихся за годы Первой мировой войны и жаждавших мира граждан России, возможно, умиротворило бы агрессивное меньшинство и разрешило внутренние противоречия мирно, без широкомасштабной братоубийственной бойни. Мятежом Чехословацкого корпуса, активной поддержкой и финансированием агрессивного российского контрреволюционного меньшинства державы Антанты создали у него иллюзию возможности с иностранной помощью навязать свою волю народу России и вызвали широкомасштабную Гражданскую войну. Это доказывают признания белогвардейцев-эмигрантов: «Не будь их, чехов, мы бы смирились с положением и не начинали бы борьбу, не будучи уверенными в успехе»55. Главноуправляющий делами Колчака Г.К. Гинс утверждал, что началом Гражданской войны Россия «обязана чешскому выступлению в конце мая 1918 года»56. Генерал-лейтенант А.И. Деникин свидетельствовал: «Главный толчок к ней дало выступление чехословаков… Их выступление сыграло чрезвычайно важную роль в истории развития противобольшевистского движения»57.
Объективную оценку роли Чехословацкого корпуса дал бывший меньшевик, министр труда в правительстве Комуча, позднее — выдающийся советский дипломат, публицист, доктор исторических наук, академик АН СССР И.М. Майский: «Вмешательство чехов в российскую революцию… последствия его оказались… поистине роковыми. Не вмешайся чехословаки в нашу борьбу, не возник бы Комитет членов Учредительного собрания и на плечах последнего не пришёл бы к власти адмирал Колчак. Ибо силы самой русской контрреволюции были совершенно ничтожны. А не укрепись Колчак, не могли бы так широко развернуть свои операции ни Деникин, ни Юденич, ни Миллер58. Гражданская война никогда не приняла бы таких ожесточённых форм и таких грандиозных размеров, какими они ознаменовались: возможно даже, что не было бы и Гражданской войны в подлинном смысле этого слова. Весьма вероятно, что дело ограничилось бы лишь небольшими местными восстаниями контрреволюционного характера, с которыми советская власть справилась бы без большого труда. Словом, весь ход событий изменился бы. Вот почему, оценивая историческое значение вмешательства чехословаков в судьбы российской революции, трудно найти достаточно резкие слова для характеристики той чёрной и предательской роли, которую они сыграли»59.
Это вмешательство не только привело к широкомасштабной Гражданской войне. Её ожесточение повлияло на послевоенные внутриполитические процессы. Без братоубийственной бойни в России сложились бы иные, более демократичные реалии и атмосфера в обществе, развитие страны и жизнь нашего народа были бы более благополучными.
Цели нанимателей и заказчиков мятежа Чехословацкого корпуса разоблачили не только те, кто сражался с интервентами, но даже А.В. Колчак: «Я считал, что эта интервенция… закончится оккупацией… я не мог относиться сочувственно к этой интервенции ввиду позорного отношения к нашим войскам и унизительного положения всех русских людей и властей… цель и характер интервенции носили глубоко оскорбительный характер: это не было помощью России… Вся интервенция мне представлялась в форме установления чужого влияния…»60.
Это была развязанная мятежом Чехословацкого корпуса агрессивная преступная война против всей России — и красных, и белых, и всех не примкнувших к ним россиян, против независимости нашей страны, за её порабощение и превращение в сателлита, покорного Западу.
Это эпизод многовекового крестового похода Запада против России, продолжающегося в наши дни санкционным давлением и созданием военных угроз нашей стране, активной информационной войной. Один из её ключевых фронтов — история. В нашем прошлом нет периода, которого не коснулись бы информационно-психологические операции противников России. В их числе — фальсификации роли Чехословацкого корпуса в истории нашей страны под фарисейскими лозунгами «деидеологизации», «новых подходов», «своей правды», подмена правды истории шулерским передёргиванием фактов, обелением чехословацких преступников, отрицанием и замалчиванием их злодеяний. Информационные удары по общественному сознанию требуют его активной защиты оружием исторической правды о преступлениях марионеточного Чехословацкого корпуса, его спонсорах и кукловодах.
Характер долговременной пропагандистской операции, нацеленной против правды истории, на обеление чехословацких интервентов, принял реализуемый министерством обороны Чешской Республики проект «Легион 100», предусматривающий установку в России более полусотни памятников61 солдатам и офицерам Чехословацкого корпуса, погибшим в нашей стране в годы Гражданской войны. Некоторые уже возведены. Протесты российской общественности против их установки усилил кощунственный снос 3 апреля 2020 года в Праге памятника Маршалу Советского Союза И.С. Коневу в нарушение Чехией Договора о дружественных отношениях и сотрудничестве с Россией от 26 августа 1993 года, которым (статья 21) оба государства обязались обеспечивать уход за воинскими захоронениями и воинскими памятниками другой стороны «на своей территории, их сохранение и доступ к ним»62.
Вопрос об этом поставили ребром авторитетные российские учёные — председатель Комиссии по изучению традиций военного строительства России Научного совета по изучению и охране культурного наследия Российской академии наук, президент Ассоциации историков Второй мировой войны Национального комитета российских историков, действительный государственный советник 1 класса РФ, доктор исторических и юридических наук, профессор В.А. Золотарёв и член Научного совета Российского военно-исторического общества, первый вице-президент Ассоциации историков Второй мировой войны Национального комитета российских историков, доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ В.П. Зимонин в открытом обращении к министру иностранных дел РФ63 с предложением решительных ответных мер на факты глумления над памятью о воинах — освободителях народов Европы от фашизма. Они перечислили ряд злодеяний чехословацких легионеров, поддержали позицию местных жителей и историков, которые справедливо возмущаются надписями на памятниках легионерам, именующими их «героями», и напоминают, что «называть героями мародёров и убийц — значит потворствовать наглейшей фальсификации истории», а также внесли ряд предложений. В том числе: прекратить установку «в России памятников и других знаков почитания в своей основе преступной деятельности чехословацких легионеров на территории России»; не разрушая могилы с перечнями имён погибших, «извлечь памятники, надмогильные плиты и другие посвящённые им, антироссийские по содержанию и прославляющие “героизм” покоящихся интервентов сооружения, переместив их в специально созданный во Владивостоке или ином месте и отражающий истинный ход событий в Сибири и на Дальнем Востоке и роль в них Чехословацкого корпуса мемориальный центр»; в случае намерений чехов ставить дополнительные обелиски направлять их запросы в региональные законодательные (представительные) органы и придавать их широкой огласке, опираться на мнение общественности; пересмотреть с учётом новых обстоятельств вступившее в силу 11 августа 1999 года Соглашение между Правительством РФ и Правительством Чешской Республики о взаимном содержании военных захоронений; призвать Российское военно-историческое общество обеспечить к 100-летию окончания Гражданской войны и изгнания войск интервентов с территории России подготовку и издание монографии, отражающей проблемы пребывания и преступной деятельности в этот период Чехословацкого корпуса.
Предложения авторитетных историков заслуживают всемерной поддержки. Актуальность продолжения исследований этого периода нашей истории связана с тем, что отечественная историография в прошлую эпоху освещала события Гражданской войны с позиций красных, а в наши дни распространён однобокий взгляд с противоположных позиций белых. Но для продвижения к истине, более глубокого осмысления событий и уроков Гражданской войны необходимы вдумчивое исследование и объективная оценка роли всех участвовавших в ней сил, не только внутрироссийских, но и внешних — участников иностранной военной интервенции в России, в том числе Чехословацкого корпуса, вмешательство которого во внутриполитическую борьбу привело к её обострению до широкомасштабной братоубийственной бойни. Достижению этой цели наряду с другими мерами может послужить сбор всех документов, свидетельств о злодеяниях чехословацких интервентов в единую Белую книгу преступлений Чехословацкого корпуса и их представление юристам для правовой квалификации деяний легионеров. Заключения правоведов дополнят арсенал историков новыми неоспоримыми аргументами, самыми объективными критериями оценок, помогут выработать единственно верные, всесторонне выверенные научные выводы о роли Чехословацкого корпуса в Гражданской войне и иностранной военной интервенции в России, эффективнее представлять общественности и защищать от фальсификаций правду об этом периоде отечественной истории.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Будберг А.Д. Дневник барона А. Будберга. 1919 год // Архив русской революции в 22 т. Т. 13. Берлин, 1924. С. 311, 312; Прайсман Л.Г. Чехословацкий корпус в 1918 г. // Вопросы истории. 2012. № 5. C. 66.
2 Прайсман Л.Г. Указ. соч. С. 62.
3 Наступление Восточного фронта 1918—1919 // Военная энциклопедия (ВЭ) в 8 т. Т. 5. М.: Воениздат, 2001. С. 403—405.
4 Прайсман Л.Г. Указ. соч. С. 62.
5 Веселы И. Чехи и словаки в революционной России 1917—1920 гг. М.: Воениздат, 1965.С. 127; Клеванский А.Х. Чехословацкие интернационалисты и проданный корпус. М.: Наука, 1965. С. 269.
6 Чехословацкого корпуса мятеж 1918 // ВЭ. Т. 8. М.: Воениздат, 2004. С. 406.
7 Колчака армия // Большая российская энциклопедия. Электронная версия (БРЭ ЭВ): https://bigenc.ru.
8 Голуб П.А. Белый террор в России (1918—1920). М.: Патриот, 2006. С. 320, 321.
9 Там же. С. 94, 321, 410.
10 Колосов Е.Е. Сибирь при Колчаке: Воспоминания, материалы, документы. Петроград: Былое, 1923. С. 25.
11 Сахаров К.В. Белая Сибирь. Мюнхен, 1923. С. 184, 185, 266, 267. Цит. по: Галин В. Ещё один столетний юбилей // Интернет-источник: https://galin.biz.
12 Воля России. Прага, 1923. № 12. С. 33. Цит. по: там же.
13 Слово. 1920. 26 августа. Цит. по: Галин В. Указ. соч.; Голуб П.А. Указ. соч. С. 114.
14 Семёнов Г.М. О себе. Воспоминания, мысли и выводы. 1904—1921. М., 2007. С. 188.
15 Заброшенные в небытие. Интервенция на русском Севере (1918—1919) глазами её участников / Сост. В.И. Голдин. Архангельск: Правда Севера, 1997. С. 153.
16 Деникин А.И. Очерки русской смуты в 5 т. Т. 5. Вооружённые силы юга России. Заключительный период борьбы. Январь 1919 — март 1920. Минск: Харвест, 2002. С. 217.
17 Попов Ф.Г. Чехословацкий мятеж и Самарская учредилка. Куйбышев, 1932. С. 78, 79; Хрулёв В.В. Чехословацкий мятеж и его ликвидация. М., 1940. С. 27; Голуб П.А. Указ. соч. С. 45, 46.
18 Будберг А.Д. Дневник барона А. Будберга. 1919 год // Архив русской революции в 22 т. Т. 14. Берлин, 1924. С. 289.
19 Дело России. Токио, 1920. № 12. Цит. по: Сахаров К.В. Чешские легионы в Сибири (чешское предательство). Берлин, 1930. С. 35.
20 Мосякин А.Г. Судьба золота Российской империи в срезе истории. 1880—1922. М., 2017. С. 534.
21 Бессонов Ю. Рабочие Верх-Исетского завода в Гражданской войне, 1918. Свердловск, 1995. С.142.
22 Krystlík T. Okolnosti zrodu ČSR // CS-magazín. 2007. Červen. Интернет-ресурс: http://www.cs-magazin.com.
23 Дмитриев Н.И. Чехи на Среднем Урале. Екатеринбург, 2019. С. 218.
24 Krystlík T. Op. cit. Чешско-Словацкий (Чехословацкий) корпус. 1914—1920. Документы и материалы в 2 т. Т. 2. Чехословацкие легионы и Гражданская война в России. 1918—1920 гг. (Ч-СК) М.: Кучково поле, 2018. С. 24.
25 Дмитриев Н.И. Указ. соч. С. 211.
26 Сахаров К.В. Чешские легионы… С. 35.
27 Мосякин А.Г. Указ. соч. С. 534.
28 Будберг А.Д. Указ. соч. Т. 14. С. 289.
29 Мосякин А.Г. Указ. соч. С. 534; Krystlík T. Op. cit.
30 Сахаров К.В. Чешские легионы… С. 54, 55, 70, 73, 74.
31 Ч-СК. С. 499.
32 Сахаров К.В. Чешские легионы… С. 70.
33 15 января 1920 г. командование Чехословацкого корпуса, чтобы обеспечить беспрепятственное продвижение своих эшелонов, с санкции командующего войсками Антанты в России французского генерала М. Жанена выдало А.В. Колчака, премьер-министра его правительства В.Н. Пепеляева, а затем и российский золотой запас эсеровско-меньшевистскому политцентру, взявшему под контроль Иркутск. После перехода власти в нём к Иркутскому Военно-революционному комитету (ВРК) в связи с угрозой их освобождения белыми Колчака и Пепеляева расстреляли 7 февраля. В тот день советская власть и командование Чехословацкого корпуса заключили соглашение о его отступлении на Дальний Восток для эвакуации из России. См.: Колчак // БРЭ ЭВ; Куйтунское соглашение 1920 // Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. С. 312; Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. Документы и материалы. Владивосток, 1995. С. 204, 205.
34 Сахаров К.В. Чешские легионы… С. 70.
35 Баринов А. Обманувшие союзников // Забайкальская магистраль. 2020. 25 декабря.
36 Гражданская война в России // Интернет-ресурс: https://vk.com/wall-19305797_3133.
37 Мосякин А.Г. Указ. соч. С. 554.
38 Чехословацкого корпуса выступление 1918 // БРЭ ЭВ.
39 Сахаров К.В. Чешские легионы… С. 70.
40 Там же. С. 69—71.
41 Новицкий В.И. Судьба русского золотого запаса // The Russian Economist // London, 1921. Vol. I. № 3. January. P. 46—57; Сироткин В.Г. Золото Колчака. М.: Алгоритм, 2010. С. 103—107.
42 Подробнее см.: Там же;Ч-КС. С. 26, 27.
43 Ч-КС. С. 26.
44 Brádlerová D. Banka československých legií v letech 1919—1938. Univerzita Karlova v Praze, 2005. S. 27.
45 Масарик. Т.Г. Мировая революция. Воспоминания в 2 т. Т. II. Прага: Legiografie, 1927. С. 384.
46 Сахаров К.В. Чешские легионы… С. 76, 77.
47 Там же.
48 Чехословацкого корпуса мятеж 1918 // ВЭ. Т. 8. С. 406; Чехословацкого корпуса мятеж 1918 // Гражданская война и военная интервенция в СССР: энциклопедия. С. 657.
49 Мосякин А.Г. Указ. соч. С. 542.
50 Там же. С. 552; Krystlík T. Op. cit.
51 Krystlík T. Op. cit; Гражданская война в России // Интернет-ресурс: https://vk.com/wall-19305797_3133.
52 Голуб П.А. Указ. соч. С. 98.
53 Ч-СК. С. 622, 523.
54 Голуб П.А. Указ. соч. С. 98.
55 Савицкий И. Прага и зарубежная Россия. Прага. 2002. С. 97. Цит. по: Гаврилов Д.В. Исследование роли Чехословацкого корпуса в развязывании Гражданской войны 1918—1920 гг. в России: факторный анализ // История и современное мировоззрение. 2019. № 2. С. 40.
56 Галин В.В. Интервенция и Гражданская война. М.: Алгоритм, 2004. С. 120.
57 Деникин А.И. Очерки русской смуты. Т. 3. Берлин, 1924. С. 91, 92. Цит. по: там же. С. 120.
58 Е.К. Миллер, генерал-лейтенант, один из руководителей Белого движения. С 1919 г. командовал войсками Северной области. В феврале 1920 г. после поражений от советских войск бежал с остатками белых войск в Норвегию. См.: БРЭ ЭВ.
59 Майский И.М. Демократическая контрреволюция. М.; Петроград: Госиздат, 1923. С. 166. Цит. по: Голуб П.А. Интервенция и белый террор на севере России // Вмешательство иностранных государств во внутреннюю политику России: исторический аспект. М.: Издание Государственной думы, 2018. С. 34.
60 Колчак и интервенция на Дальнем Востоке. С. 25.
61 Назаров О. Как чехословацкий легион в России орудовал // Интернет-ресурс: https://историк.рф.
62 Договор о дружественных отношениях и сотрудничестве между Российской Федерацией и Чешской Республикой // Интернет-ресурс: http://docs.cntd.ru.
63 Золотарёв В.А., Зимонин В.П. На факты глумления над памятью о воинах — освободителях народов Европы от фашизма пора отвечать твёрдо и решительно. Открытое обращение к министру иностранных дел Российской Федерации // Наука. Общество. Оборона. 2020. 23 апреля.
Окончание. Начало см.: Воен.-истор. журнал. 2021. № 5. С. 57—65.
Фото с сайтов: https://e-news.su; https://regnum.ru; https://newphoenix.ru; https://smolbattle.ru; http://lemur59.ru; https://vk.com; https://regnum.ru.