А.С. САЕНКО — «Гестаповцы повыворачивали руки, щипцами вырывали куски мяса на лице…». Акты Чрезвычайной государственной комиссии как исторический источник о преступлениях нацистов в оккупированном Донбассе, 1941—1943 гг.
A.S. SAYENKO — «The Gestapo men twisted their arms, ripped pieces of meat out of their faces with tongs…». Acts of the Extraordinary State Commission as a historical source on Nazi crimes in the occupied Donbas in 1941—1943
Аннотация. В статье проанализированы акты Чрезвычайной государственной комиссии о преступлениях немецко-фашистских захватчиков и их пособников в оккупированном Донбассе в 1941—1943 гг. Преступления нацистов, совершённые в тот период в городах региона (Сталино (ныне Донецк), Макеевка, Горловка, Мариуполь, Артёмовск, Краматорск, Славянск и др.), имели системный и массовый характер. В статье они рассмотрены по отражённым в актах ЧГК четырём категориям: геноцид гражданского населения; злодеяния против советских военнопленных; использование принудительного труда; угон местных жителей на работы в Германию. Исследование основано на малоизученных и впервые введённых в научный оборот архивных документах.
Ключевые слова: Великая Отечественная война 1941—1945 гг.; немецко-фашистская оккупация; нацизм; гестапо; принудительный труд; Чрезвычайная государственная комиссия; геноцид советского народа; Донбасс; Сталино; Макеевка; Артёмовск; Мариуполь; Горловка; Славянск; Краматорск.
Summary. The paper analyzes the acts of the Extraordinary State Commission on the crimes of Nazi invaders and their accomplices in the occupied Donbas in 1941—1943. Nazi crimes committed during this period in the cities of the region (Stalino (now Donetsk), Makeyevka, Gorlovka, Mariupol, Artyomovsk, Kramatorsk, Slavyansk, etc.) were systematic and massive in nature. The paper examines them according to the four categories reflected in the acts of the Extraordinary State Commission: genocide of the civilian population; atrocities against Soviet prisoners of war; use of forced labor; and stealing local residents to work in Germany. The study is based on little-studied archival documents, which have been introduced into science for the first time.
Keywords: The Great Patriotic War of 1941—1945; Nazi occupation; Nazism; Gestapo; forced labor; Extraordinary State Commission; genocide of the Soviet people; Donbas; Stalino; Makeyevka; Artyomovsk; Mariupol; Gorlovka; Slavyansk; Kramatorsk.
БЕЗ СРОКА ДАВНОСТИ
САЕНКО Антон Сергеевич — аспирант исторического факультета Донецкого государственного университета, ведущий специалист Московского педагогического государственного университета
«ГЕСТАПОВЦЫ ПОВЫВОРАЧИВАЛИ РУКИ, ЩИПЦАМИ ВЫРЫВАЛИ КУСКИ МЯСА НА ЛИЦЕ…»
Акты Чрезвычайной государственной комиссии как исторический источник о преступлениях нацистов в оккупированном Донбассе, 1941—1943 гг.
Великая Отечественная война (1941—1945) советского народа за свободу и независимость Родины против фашистской Германии и её союзников стала важнейшей и решающей частью Второй мировой войны (1939—1945). Подготовленная крупнейшими империалистическими государствами и развязанная германскими нацистами, она привела к многочисленным человеческим жертвам и колоссальным потерям в различных сферах жизни СССР, принесла тяжелейшие страдания миллионам советских граждан.
С целью сбора свидетельств, материалов о военных преступлениях, ущербе, принесённом немецко-фашистскими захватчиками, советским руководством было принято важное и нужное решение — создать государственный орган, который бы занимался этой работой. Во время Первой мировой войны в России действовал подобный орган — Чрезвычайная следственная комиссия для расследования нарушений законов и обычаев войны австро-венгерскими и германскими войсками (апрель 1915 — январь 1916 г.). Тогда специалисты комиссии собирали сведения о нарушении обычаев и законов войны, о случаях насилия над мирным населением, издевательств по отношению к русским военнопленным, оскорблений религиозных культов и т.д.1
К созданию органа, который должен был фиксировать преступления немецко-фашистских оккупантов, советское руководство приступило уже в середине 1942 года. Тогда же начали публиковать соответствующие документы. Ещё в 1941—1942 гг. различные советские учреждения занимались учётом и сбором материалов о преступлениях гитлеровцев. Однако такая работа проводилась бессистемно2.
В соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1942 года была образована Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (ЧГК; Комиссия). В марте 1943 года было утверждено Положение о ЧГК, определены задачи Комиссии и предусмотрено создание республиканских, краевых и областных комиссий3.
Исследование проблемы истребления гражданского населения и советских военнопленных в годы немецко-фашистской оккупации стало в последнее время актуальным. Существенная работа проводится, в частности, в рамках федерального проекта «Без срока давности», который поддержан Президентом РФ В.В. Путиным и реализовывается в том числе в Донецкой Народной Республике. В рамках проекта в научный оборот вводятся новые, малоизученные и рассекреченные Федеральной службой безопасности России архивные документы, которые позволяют расширить поле изысканий историков. Кроме того, активисты проекта находят ранее не известные или забытые места массовых преступлений нацистов. Всё это ложится в основу проведения судебных процессов по признанию геноцида советского народа в годы Великой Отечественной войны. Такие судебные решения уже были вынесены в целом ряде регионов Российской Федерации — Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону, Ставрополе, Воронеже, Орле, Крыму, Брянске, Великом Новгороде, Краснодаре и др.
В марте 2023 года депутатами Государственной думы РФ единогласно было принято заявление «О геноциде народов Советского Союза Германией и её пособниками в ходе Великой Отечественной войны 1941—1945 годов», в котором подчёркивается важность проведения таких судебных процессов4.
Сейчас как никогда важны чёткие ориентиры, в основу которых положены объективные исторические выводы. Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 14 марта 2020 года № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» предусматривает защиту государством его истории. Конституция России дополнена ст. 675, в которой говорится об обеспечении защиты исторической правды и недопущении умаления значения подвига народа при защите Отечества.
В Сталинской (Донецкой) области из 1311 предприятий, действовавших до войны, оставались пригодным для эксплуатации 61 (они давали 0,6 проц. довоенной продукции). Нацисты разрушили и сожгли 52 машинно-тракторные станции, 1186 колхозов. Общая сумма ущерба, причинённого хозяйству Сталинской области, составила 30 707 млн рублей6. Десятки тысяч советских граждан, жителей Донбасса стали жертвами фашистского террора: были расстреляны, замучены, заживо умерщвлены, замурованы в карьерах и убиты в «душегубках» («газвагенах»). Это стало настоящей трагедией для региона.
К сожалению, пока нет исследований, где были бы детально рассмотрены акты ЧГК применительно к Донбассу. В данной статье представлены материалы Комиссии как важнейшего исторического источника, раскрывающего преступления нацистов в оккупированном в 1941—1943 гг. Донбассе. Сегодня, как и 80 лет назад, стоит вопрос о неотвратимости правового возмездия за преступления против человечности.
Многие вопросы исследуемой темы рассматривались в трудах некоторых советских историков: И.С. Маркусенко7 — проблема человеческих и материальных потерь в регионе в годы оккупации; Н.С. Лебедевой8 — особенности преступлений нацистов против человечности, а также политики государств Антигитлеровской коалиции в отношении военных преступников и их наказания.
Деятельность ЧГК СССР и областных комиссий, а также различные аспекты реализации политики геноцида нацистов и их пособников в отношении советского населения осветили в своих работах историки постсоветского периода: Т.В. Лохова, С.В. Кулик, А.И. Баканова, К.В. Сак, А.В. Гайдашев, Н.А. Болотов, И.А. Алфёрова, В.Ф. Блохин, С.Н. Ковалев, А.Н. Щерба, Н.В. Селюкина, Р.В. Стрелец и др.9
Проблемам, связанным с работой ЧГК в различных регионах Советского Союза, посвящены исследования современных российских учёных: Б.Н. Ковалёв10 (материалы ЧГК по Новгородчине), C.Г. Степаненко11 (Краснодарскому краю), Е.Н. Бутенко12 (Курской обл.), Д.Е. Комаров (Смоленская обл.)13.
Вопросам, связанным с отстаиванием исторической правды о Великой Отечественной войне, посвящены работы В.Г. Кикнадзе14. В них приведены примеры фальсификации истории, ревизионизма и мифотворчества, которым необходимо противостоять, а также факты геноцида народов СССР и попытки их отрицания.
В рамках изучения оккупационной политики нацистов на Донбассе отдельным объектом изучения является нацистский террор против советских людей.
Длившаяся с октября 1941 по сентябрь 1943 года оккупация Донбасса определила своеобразную микросистему, обусловленную множеством жизненно важных факторов. Эта специфика была продиктована стратегическим расположением региона, его местом и ролью в боевых действиях, а также особыми в его отношении планами гитлеровского командования. Во многом это было обусловлено территорией, богатой запасами угля и плодородными почвами Донбасса. «Исключительно важно, — писал А. Гитлер, — Донецкий бассейн и далее удерживать в наших руках, и вместе с тем всё, что не является настоятельно необходимым в Донецкой области, уничтожить, с тем чтобы, если при определённых условиях придётся вынужденно отойти, лишить противника важных экономических позиций»15.
Длившаяся 700 дней оккупация Донбасса стала трагедий для населения и региона в целом. Работа по опросу очевидцев о преступлениях нацистов, по сбору материалов и составлению актов ЧГК СССР в Сталинской области началась сразу же после её освобождения в соответствии с положением от 16 марта 1943 года16. На местах были сформированы соответствующие комиссии. В случае необходимости обследовались трупы и могилы, велись допросы пленных немцев, анализировались фотографии, документы, устанавливались виновники преступлений. Материалы, собранные ЧГК на местах, легли в основу состоявшихся в Сталине и Краснодоне судебных процессов над нацистскими преступниками, а также были представлены на Нюрнбергском трибунале (20 ноября 1945 — 1 октября 1946 г.).
При анализе содержания документов ЧГК определяются несколько категорий совершённых нацистскими оккупантами военных преступлений на Донбассе: геноцид против советского гражданского населения, в том числе национальных меньшинств; злодеяния по отношению к советским военнопленным, гражданскому населению в концентрационных лагерях, тюрьмах; использование принудительного труда мирного населения на каторжных работах; вывоз гражданского населения в Третий рейх на принудительные работы.
Политика геноцида советского населения на территории Донбасса (1941—1943) имела массовый, систематический характер. Непосредственное внимание в актах ЧГК СССР уделено злодеяниям, запечатлённым в памяти очевидцев и свидетелей, жертв преступлений.
Среди арестованных в гестапо г. Горловки свидетельница Т. Квасковская видела лиц, которым нацисты выжигали на теле знаки, запускали иглы под ногти или вовсе их вырывали, резали кусками тело. У. Василенко обнаружила тела двух подростков, повешенных по приказу коменданта Фукса. Очевидица А. Аверкина из села Никитовки в августе 1943 года после услышанных звуков выстрелов нашла в кукурузном поле своего сына с раздробленным черепом и расстрелянных соседей, 19 и 25 лет. Жительница Горловки Е. Черникова рассказала, как немцы пороли её плетьми. Было известно, что за каждый удар от избиваемого фашисты «брали» 5 рублей, в итоге они получили с Е. Черниковой 25 рублей. На глазах очевидца В. Пономаренко был повешен советский гражданин В. Мухин17.
Свидетельские показания жителей г. Сталино легли в основу акта специальной комиссии по установлению злодеяний немецко-фашистских оккупантов на «Шахте 4 — 4 бис»18.
Так, слесарь ремонтной базы И. Завдовеев через щель в заборе видел, как к шахте подъехала машина, из которой вышел немецкий офицер и потащил к стволу шахты девочку 10—12 лет. Девочка сопротивлялась, просила не стрелять, кричала, но раздался выстрел, и крик прекратился. После этого офицер застрелил второго ребенка двух—трёх лет. И. Завдовеев сообщил также, что детей на территории шахты расстреливали неоднократно19.
Другой очевидец — В. Лехив засвидетельствовал, как немцы сбрасывали в шурф шахты живых детей20, а сторож ремонтной базы Ю. Тиженков — как расстреливали женщин с грудными детьми на территории шахты, после чего в её ствол сбрасывали их тела21. В том же акте зафиксировано применение нацистами «душегубок» для массового умерщвления советских граждан.
В результате судебно-медицинской экспертизы, проведённой ЧГК, с 17 по 28 января 1944 года из шурфа «Шахты 4 — 4 бис» были извлечены 112 трупов. Всего же, по оценкам Комиссии, в этой шахте находились трупы не менее 75 тыс. человек, но точное их количество подсчитать не представлялось возможным22.
25 января 1942 года в г. Краматорске были уничтожены сотни мирных советских граждан. Нацисты приводили их группами по 20—30 человек и расстреливали в посёлке Меловая Гора. По свидетельству его жительницы А. Васковской, нацисты пригнали оставшихся в посёлке женщин для того, чтобы те закопали трупы23.
В посёлке Красногорка нацисты совершили чудовищный акт геноцида: в одном из оврагов было уничтожено еврейское население посёлка — более 600 семей24.
Настоящей трагедией для оккупированного Донбасса стали совершённые нацистами преступления против детей. До сих пор нет точных данных о том, сколько их погибло в Сталинской и Ворошиловградской (Луганской) областях в годы Великой Отечественной войны. В актах ЧГК представлены материалы, которые свидетельствуют о массовом убийстве детей, в т.ч. косвенными методами — голодом, ужасными условиями содержания. Так, в г. Макеевке «в результате истощения, эпидемических болезней и отравления пищей погибло свыше 300 детей, трупы которых были зарыты в ямах около посёлка Соцгородок»25.
В той же местности 6 сентября 1943 года, отступая под натиском Красной армии, нацисты расстреляли в посёлке Новые Планы 50 мирных граждан, из которых 19 — дети26. Фотографии, сделанные членами Комиссии на месте трагедии, были показаны в качестве обвинения нацистских преступников во время Нюрнбергского трибунала.
Кроме Сталино и Макеевки, массовые акты геноцида детей были зафиксированы Комиссией в Артёмовске27, Часов Яре28, Мариуполе29, Краматорском30 и Авдеевском31 районах Сталинской области, а также в районах — Свердловском32, Иванищев Яр и Острая Могила33 Ворошиловградской области.
Ответственность за проведение политики геноцида в отношении гражданского населения Донбасса лежит и на местной полиции безопасности (СС), на службе безопасности (СД), которой руководил штурмбанфюрер СС Р. Мор. Сотрудники полицейской службы «отметились» расстрелами евреев: 280 — в Горловке, 121 — в Красногоровке и 369 — в Сталино.
Нацистская полиция на Донбассе наказывала тех, кто оказывал евреям какую-либо помощь. В таких условиях об обращении этих людей в комендатуру или полицию речи быть не могло даже в случае явного совершения против них преступлений. Более того, всё имущество евреев стало собственностью гитлеровской Германии: их грабили под контролем СС и СД34.
Ещё одна категория преступлений нацистов на Донбассе касается советских военнопленных. С военнослужащих гитлеровской армии были сняты все моральные ограничения, они освобождались от преследования за криминальные преступления в отношении советских пленных и гражданских лиц. Каждый красноармеец рассматривался гитлеровцами как идеологический, смертельный враг национал-социализма35. Претворяя в жизнь планы руководства Третьего рейха, оккупационные власти создали на территории Донбасса лагеря военнопленных, где содержались десятки тысяч советских граждан.
Испытания для советских военнопленных начинались ещё до прибытия в лагеря. На ведших к ним дорогах двигавшиеся в длинных колоннах люди, постоянно избивавшиеся по пути немцами, не получали еды и воды. Раненых, истощённых и больных расстреливали на месте36. Обычно пленных в течение ближайших 12 часов после захвата заставляли совершать пешие марши по 50—60 км в сутки. Это было предусмотрено системой селекции: подобные изнурительные переходы мог выдержать далеко не каждый37.
При этапировании военнопленных с железнодорожной станции в Сталино до расположенного в нём же лагеря в январе 1942 года расстреляли 57, а в феврале — 6 красноармейцев38. В Нежинском районе Сталинской области в феврале 1943-го во время эвакуации местных лагерей в Чистяковский район по дороге были расстреляны 17 советских граждан39; при перегоне пленных из Зугреса в Харцызск — 38, из Иловайска в Кутейниково и из Харцызска в Макеевку — соответственно 50 и 20 человек40.
В макеевском лагере № 123 в июне 1942 года пленных выстроили во дворе, а потом вызвали из строя всех больных и расстреляли их. Это повторялось несколько раз. По свидетельским показаниям, больных и истощённых заключённых немцы заставляли бежать, а когда те достигали проволочной ограды, убивали41. Подобное стало нормой и в других лагерях на Донбассе. Так, в Мариуполе, в портовой школе № 19, охрана отмечала белыми крестами на спине и груди обессиленных от голода советских военнопленных, которых потом пристреливали42. В Славянске 28 марта 1942 года были расстреляны все раненые красноармейцы43. В селе Селидовка Сталинской области за время оккупации расстреляли 50 больных заключённых44.
Частыми были случаи издевательств, пыток, расстрелов в тюрьмах и гестапо. Только за один день, 21 января 1942 года в макеевском гестапо нацисты расстреляли 2345, а 23 июня 1943-го в районном отделении гестапо Мариуполя — 120 человек46.
В гестапо по отношению к арестованным применялись жестокие издевательства. Жительница Мариуполя А. Карбунова свидетельствовала: «В гестапо зверски избивали арестованных. Сидевшую со мной работницу газового завода Вишневецкую били железными шомполами. Всё её тело было изрублено. У Вишневецкой выбили все верхние зубы, вырвали части волос на голове, а затем её бросили в камеру смертников. Учителю школы № 14 М. Роздобарову гестаповцы повыворачивали руки, щипцами вырывали куски мяса на лице, в пальцы ног загоняли иглы. Рабочего депо Завода им. Ильича Г. Ткачёва били мешочками, наполненными песком, и, приподняв за руки и ноги, бросали на цементный пол. После этих пыток у Ткачёва всё время шла через нос и рот кровь. При допросе одного пленного командира, фамилии которого я не знаю, гестаповцы изрезали ему всё тело и раны засыпали солью.
В мае 1943 года, скрываясь в степи возле городского аэродрома, я видела, как немецкие офицеры привезли в машине 8 детей в возрасте от 4 до 6 лет и живыми бросили их в воронку разорвавшейся бомбы. Дети плакали, кричали, но немцы спокойно засыпали их землёй»47.
Отношение к советским военнопленным в Ворошиловградской области было таким же, как и в Сталинской. В концлагере на территории Троицкого сельсовета Миловского района по распоряжению коменданта лагеря Ф. Пабша ослабевших от голода, побоев и тяжкого физического труда военнопленных убивали и даже закапывали в ямах заживо48.
Лагеря для советских военнопленных действовали во многих населённых пунктах Донбасса (Сталино, Макеевка, Артёмовск, Иловайск, Краматорск, Мариуполь, Славянск, Чистяков (Торез), Константиновка, Красный Лиман, Старобельск и др.)49. И об особенностях содержания в них местное население знало почти всё.
Нельзя не вспомнить о лагере военнопленных, который располагался в клубе им. Ленина в г. Сталино. После освобождения города Красной армией на территории лагеря обнаружили 20 тыс. трупов, захороненных в братских могилах. Красноармейцы содержались в ужасных условиях: неотапливаемые помещения, голод, болезни. Пленных первые 40 дней после их прибытия в лагерь практически не кормили: каждому — лишь пол-литра варёного проса и вода50.
Факты вывоза нацистскими преступниками советских граждан на принудительные работы в Третий рейх отражены во всех итоговых актах ЧГК, а также если таковые случаи имели место в том или ином населённом пункте, то и в «низовых материалах»51.
На первых порах нацисты пытались представить «угон» местных жителей на работу в Германию как их добровольную поездку. Через периодические издания распространялась информация о выгодах, которые получали «отправлявшиеся». Несмотря на все усилия местных оккупационных властей, такая политика не привела к ожидаемым результатам, и тогда в полной мере заработал репрессивный аппарат. Биржи труда немцев адресно отправляли повестки с угрозами, вплоть до расстрела, за отказ ехать на работу в Германию. Если и такие меры ни к чему не приводили в каких-то населённых пунктах, в отношении их жителей проводились жестокие облавы.
В местные комиссии ЧГК поступила масса заявлений советских граждан «об угоне в рабство» их родных, близких и знакомых. Многие заявившие об издевательствах над мирным населением свидетели рассказывали: «Для отправления мирных советских граждан немцы вызывали в гестапо, после чего людей брали под охрану на бирже труда и оттуда под конвоем грузили в вагоны и отправляли в Германию»52.
В акте о злодеяниях нацистов в Артёмовске читаем: «Девушки, получившие повестки в Германию, прятались по чердакам и подвалам, а иные уходили даже в сёла. Чтобы принудить их вернуться и явиться, немцы арестовывали их матерей и держали в погребе по несколько дней»53.
Молодёжь Мариуполя, чтобы избежать угона в Германию, умышленно калечила себя разными способами. Люди обливали себя кислотой, отрезали пальцы, вызывали искусственную чесотку, принимали хинин в излишне больших дозах, обжигались каустической содой и т.д.54
По свидетельству жителя г. Горловки Н. Позднякова, его с сыном Петром немцы угнали на каторжные работы в Германию, в лагерь шахты Фридрих Гроза. Здесь они работали под ударами плетью по 14—16 часов в сутки. Их морили голодом, давали хлеб из опилок. Сам мужчина во время этих работ стал инвалидом55.
Неотъемлемой частью нацистской оккупационной политики было использование труда местного населения на принудительных работах. С приходом немцев на Донбасс происходило переподчинение предприятий новым властям. Так, на металлургическом заводе Мариуполя появилась надпись «Заводы Круппа». Новое руководство предприятия установило жестокий режим по отношению к рабочим. Директор «Азовстали» Якоби регулярно лично избивал рабочих, а в одной из мартеновских печей по его указанию была устроена тюрьма, в которую люди попадали за малейшие провинности на производстве. Очень часто рабочие завода не получали дневную норму хлеба (300 г), но при этом немецкие офицеры демонстративно кормили своих собак шоколадом на глазах у всех.
В местных газетах открыто писали, что немецкие солдаты завоёвывают себе в России землю и рабов. За отказ работать в их пользу в первый день оккупации Макеевки на территории городского сада расстреляли 23 человека. 7 января 1942 года по той же причине были расстреляны 14, а 11 марта — ещё 13 человек56. Такие убийства советских граждан стали постоянными.
За непосильный труд на немецких предприятиях рабочие в оккупированном Донбассе в месяц получали от 150 до 300 г просяного хлеба, 200 г постного масла. Месячный заработок рабочего равнялся стоимости килограмма хлеба. Люди были вынуждены питаться мясом павших лошадей и макухой (жмыхами семян подсолнечника, конопли и т.п.)57.
В Славянске гитлеровцы ежедневно сгоняли население от 13 до 65 лет на каторжные работы, заставляя под огнём на передовой линии рыть окопы. В результате многие получили ранения или погибли. На неделю работы каждому давали буханку суррогатного хлеба, полкилограмма пшена и пригоршню соли, причём нередко все эти продукты немцы отнимали58.
В результате проведённой ЧГК работы по сбору материалов, свидетельств о преступлениях нацистов в оккупированном Донбассе были представлены самые ценные, раскрывающие важные детали их зверств документы — «низовые» (материалы допросов и свидетельства очевидцев).
Безусловно, акты ЧГК должны стать объектом более детального исследования историков, а также основой будущего судебного процесса по признанию геноцида советского народа в годы Великой Отечественной войны на Донбассе. Ведь преступления нацистов не имеют срока давности…
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Обзор действий Чрезвычайной следственной комиссии с 29 апреля 1915 г. по 1 января 1916 г. // [Чрезвычайная следственная комиссия для расследования нарушений законов и обычаев войны австро-венгерскими и германскими войсками в 2 т.]. Т. 1. Пг.: Сенат. тип., 1916. С. 1.
2 Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 125. Д. 79. Л. 9.
3 Сборник законов СССР и указов Президиума Верховного Совета СССР (1938—1956) / Под ред. Ю.И. Мандельштам. М.: Госюриздат, 1956. С. 96.
4 Заявление Государственной думы РФ «О геноциде народов Советского Союза Германией и её пособниками в ходе Великой Отечественной войны 1941—1945 годов». URL: http://duma.gov.ru/news/56676.
5 Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 14 марта 2020 г. № 1-ФКЗ «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти» // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202003140001; Конституция Российской Федерации с изменениями, внесенными на общероссийское голосование. 2020. М.: АСТ, 2020. С. 19, 20.
6 Очерки истории Донецкой областной партийной организации / [Г.П. Ерхов, М.В. Арамбалык, Л.А. Беспалова и др.]. Донецк: Донбасс, 1978. С. 332.
7 Маркусенко И.С. Дон в Великой Отечественной войне. Ростов н/Д.: Изд-во Рост. ун-та, 1977.
8 Лебедева Н.С. Подготовка Нюрнбергского процесса. М., 1975.
9 Лохова Т.В., Кулик С.В. Без срока давности: акты Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК) — исторические источники геноцида оккупационных властей // II мировая война: историографические традиции и новые подходы в изучении (к 75-летию Победы): сборник статей по материалам IV Международной научной конференции, Новороссийск, 18—19 декабря 2020 г. Новороссийск: Изд-во ПГУ, 2020. С. 175—183; Баканов А.И. Деятельность Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию преступлений, совершённых немецко-фашистскими захватчиками и их пособниками на территории Золочёвского района: от составления протоколов допросов свидетелей до публикации сообщения // Электронный научно-образовательный журнал «История». 2020. T. 11. Вып. 6(92). URL: https://history.jes.su/s207987840010254-8-1; Сак К.В. Сексуальное насилие на оккупированных территориях (по материалам ЧГК) // Актуальные вопросы истории, историографии и источниковедения России: к 75-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне: материалы региональной научно-практической конференции. Симферополь, 7 мая 2020 г. Симферополь: Ариал, 2020. С. 84—91; Гайдашев А.В., Болотов Н.А. Деятельность Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников в период Великой Отечественной войны // Материалы всероссийской молодёжной конференции в рамках фестиваля науки (Астрахань, 19—21 сентября 2012) в 2 т. Т. 2. / Под ред. П.Л. Карабущенко. Астрахань: АГУ, 2012. С. 106; Алфёрова И.В., Блохин В.Ф. Основание и деятельность Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков (1942—1945 гг.) // Вестник БГУ. 2020. № 4(46); Ковалев С.Н., Щерба А.Н. Латвийские полицейские формирования в документах Политуправления Ленинградского фронта // Наука. Общество. Оборона. 2023. № 2. С. 14—14; Селюкина Н.В. Обвинительный приговор суда как исторический источник о нацистских преступлениях на оккупированных территориях СССР: на примере приговора бывшим солдатам 2-го (12-го) литовского батальона вспомогательной службы полиции // Наука. Общество. Оборона. 2023. № 2. С. 24—24; Стрелец Р.В. «В каждом русском мы видели лишь животное». Преступления нацистов против мирного населения Смоленской области в период Великой Отечественной войны // Военно-исторический журнал. 2023. № 4. С. 4—17.
10 Ковалёв Б.Н. Акты ЧГК (Чрезвычайной государственной комиссии) о преступлениях Голубой дивизии под Новгородом (1941—1942 гг.) // Вестник Новгородского государственного университета. 2013. № 73. С. 88—92.
11 Степаненко С.Г. Деятельность Чрезвычайной государственной комиссии СССР по выявлению военных преступлений фашистской Германии на территории Краснодарского края. Автореф. дисс. … канд. ист. наук. Майкоп, 2010.
12 Бутенко Е.Н. Создание и деятельность Чрезвычайной Государственной Комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников (на материалах Курской области) // Вестник Брянского государственного университета. 2016. № 1(27). С. 25—30.
13 Комаров Д.Е. Тактика «выжженной земли» в действии. Отступление гитлеровских захватчиков с территории Ржевско-Вяземского выступа в марте 1943 г. // Наука. Общество. Оборона. 2023. № 2. С. 13—13.
14 Кикнадзе В.Г. Великая Отечественная войны 1941—1945 гг.: историческая правда о ключевых событиях и явлениях в вопросах и ответах. М.: Прометей, 2020. С. 158—165; он же. Без срока давности: преступления нацистской Германии, её союзников и пособников против гражданского населения и военнопленных на оккупированной территории СССР // Вопросы истории. 2020. № 5. С. 16—41; он же. Российская политика защиты исторической правды и противодействия пропаганде фашизма, экстремизма и сепаратизма. М.: Прометей, 2021. С. 555—633; он же. Сила V правде. Защита исторической памяти как стратегический национальный приоритет России. М.: Вече, 2022; он же. Радикальный украинский национализм и его антироссийская направленность (1914—2023) // Вопросы истории. 2023. № 5—1. С. 4—19.
15 Жирохов М.А. Битва за Донбасс. Миус-фронт. 1941—1943. М.: Центрполиграф, 2011. С. 27, 28.
16 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ) Ф. Р-5446. Оп. 1. Д. 212. Л. 139—142.
17 Там же. Ф. Р. 7021. Оп. 72. Д. 19. Л. 4 д — 4 з.
18 Там же. Д. 527. Л. 196—209.
19 Там же. Л. 159—200.
20 Там же. Л. 200.
21 Там же.
22 Там же. Л. 207.
23 Там же. Д. 9. Л. 40.
24 Там же.
25 Государственный архив Донецкой Народной Республики (ГА ДНР). Ф. Р-1838. Оп. 1. Д. 7. Л. 44 е.
26 Там же. Л. 50—55.
27 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 32880. Оп. 4. Д. 379. Л. 219.
28 Там же. Л. 218.
29 ГА РФ. Ф. Р. 7021. Оп. 72. Д. 2. Л. 62.
30 Там же. Д. 9. Л. 40.
31 ГА ДНР. Ф. Р-1838. Оп. 1. Д. 1. Л. 48 б.
32 РГВА. Ф. 32880. Оп. 4. Д. 456. Л. 28—30.
33 Государственная архивная служба Луганской Народной Республики. Ф. Р-1658. Оп. 1. Д. 154. Л. 6—7.
34 Татаринов С.Й., Федотов С.А. Штетл-Бахмут — феномен еврейского народа в Донбассе: историко-культурологический сборник. X.: Слово, 2013. С. 91.
35 Смыслов О. Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях. М.: Вече, 2014. С. 229.
36 История Великой войны 1941—1945. Т. 2. М.: ИНЭС; РУБИН, 2015. С. 337.
37 Арад И. Катастрофа евреев на оккупированных территориях Советского Союза (1941—1945). Днепропетровск: Ткума; Лира ЛТД; М.: Холокост, 2007. С. 276.
38 ГА ДНР. Ф. Р-1838. Оп. 1. Д. 1. Л. 43.
39 Там же. Д. 39. Л. 408.
40 Центральный государственный архив высших органов власти и управления Украины (ЦГАВО Украины). Ф. Р-4620. Оп. 3. Д. 303. Л. 50.
41 ГА ДНР. Ф. Р-1838. Оп. 1. Д. 7. Л. 44 г.
42 Советская Украина в годы Великой Отечественной войны 1941—1945: документы и материалы в 3 т. Т. 2: Украинская ССР в период коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны (19 ноября 1942 г. — конец 1943 г.). Киев: Наук. думка, 1985. С. 301.
43 История городов и сёл Украинской ССР: Донецкая область. Киев: Глав. ред. Укр. сов. энциклопедии, 1976. С. 603.
44 ГА ДНР. Ф. Р-1838. Оп. 1. Д. 39. Л. 85.
45 Там же. Ф. Р. 7021. Оп. 72. Д. 23. Л. 61.
46 Там же. Д. 2. Л. 52.
47 Там же. Л. 63.
48 ЦГАВО Украины. Ф. Р-4620. Оп.3. Д. 351. Л. 337.
49 См.: Довiдник про табори, тюрьми та гетто на оккупованiй территорiї України (1941—1944) / Упоряд. М.Г. Дубик. Київ, 2000.
50 ГА ДНР. Ф. Р-1838. Оп. 1. Д. 1. Л. 43.
51 Саенко А.С. Принудительный труд: понятие, явление, исторический контекст // Вестник студенческого научного общества ГОУ ВПО «Донецкий национальный университет». Вып. 10. Т. 2: Гуманитарные науки. Донецк: ДонНУ, 2018. С. 348.
52 ГА РФ. Ф. Р. 7021. Оп. 72. Д. 19. Л. 154.
53 Там же. Ф. Р. 7020. Оп. 72. Д. 3. Л. 14.
54 Там же. Ф. Р. 7021. Оп. 72. Д. 2. Л. 51.
55 Там же. Д. 19. Л. 153.
56 Там же. Д. 23. Л. 62.
57 Там же. Д. 9. Л. 40.
58 Там же. Д. 5. Л. 3.