Аннотация. В статье на основе анализа документальных материалов раскрыты содержание японской военно-биологической программы в 1932—1945 гг., предпосылки создания биологического комплекса и деятельность его головных объектов — отрядов № 731 и 100, направления разработки бактериологического оружия и последствия боевого применения возбудителей инфекционных заболеваний.
Summary. The article based on the analysis of documentary materials disclosed the content of the Japanese military biological programme in 1932-1945., background of establishment of the biological complex and activities of its parent objects — units No. 731 and 100, the directions of development of bacteriological weapons and the consequences of military use of infectious agents.
ИЗ ИСТОРИИ ВООРУЖЕНИЯ И ТЕХНИКИ
РУДАКОВ Дмитрий Павлович — профессор кафедры тактики Военного университета Министерства обороны РФ, полковник, кандидат военных наук, доцент
(Москва. E-mail: dprudakov@mail.ru);
СТЕПАНОВА Елена Андреевна — доцент кафедры техносферной безопасности Сибирской государственной автомобильно-дорожной академии, кандидат биологических наук, доцент
(г. Омск. E-mail: elestep@rambler.ru).
Японская военно-биологическая программа в 1932—1945 гг.
В первой половине XX века целью агрессивной внешней политики Японии было создание «сферы сопроцветания Великой Восточной Азии», в которую она намеревалась включить Маньчжурию, Китай, Дальний Восток СССР, Малайзию, Голландскую Индию, Британскую Восточную Индию, Афганистан, Новую Зеландию, Австралию, Гавайи, Филиппины и острова Тихого и Индийского океанов. Своей главной задачей Япония считала подготовку к агрессии против СССР1.
После разгрома Квантунской армии в Маньчжурии были получены неоспоримые доказательства преступлений против мира, обычаев войны и человечности: в ходе Токийского (3 мая 1946 г. — 12 ноября 1948 г.) и Хабаровского (25—30 декабря 1949 г.) судебных процессов установлено, что «в своих преступных планах агрессивных войн против СССР и других стран японские милитаристы предусматривали применение бактериологического оружия для массового истребления войск и мирного населения путём распространения смертоносных эпидемий чумы, холеры, сибирской язвы и других тяжёлых болезней»2. В Японии разрабатывались специальные боеприпасы, велись работы по массовому производству микробов и заражению ими территорий и населения Китая, проводились испытания возбудителей инфекционных заболеваний на людях. В ходе реализации японской биологической программы погибли и получили поражения от 3 до 10 тыс. человек3.
Для разработки бактериологического оружия в оккупированной Маньчжурии были созданы два крупных научно-исследовательских центра — «Отряд № 731» и «Отряд № 100».
Историк М. Сэйити связывает рождение военно-биологической программы Японии с деятельностью генерал-лейтенанта медицинской службы И. Сиро. Он, окончив медицинский факультет Императорского университета в Киото, в 1920 году поступил на военную службу стажёром-кандидатом на командную должность. В 1922 году получил назначение в 1-й армейский госпиталь и медицинскую школу в Токио, через два года был направлен в целевую аспирантуру Киотского Императорского университета, окончив которую, стал быстро продвигаться по службе.
Идея разработки средств и методов биологической войны окончательно сложилась у Сиро во время научно-разведывательной миссии в Европу в 1928—1930 гг. Он, обобщив информацию, был поражён работами в области военной биологии и практически оконченной теоретической проработкой способов боевого применения бактерий. В ходе доклада о результатах поездки начальнику управления по военным делам военного министерства генерал-майору Т. Нагате Сиро отметил: если Япония срочно не начнёт подготовку к биологической войне, «она может опоздать на поезд». Сиро доказывал: дешёвое и мощное биологическое оружие обеспечит бедной природными ресурсами Японии паритет в войне с мощными индустриальными государствами. Производство такого оружия, по его мнению, не требовало затратных экспериментов и дорогостоящего оборудования, все работы можно было замаскировать под медицинские исследования.
С того момента стартовала японская военно-биологическая программа, которую Сиро начал с организованной им при военно-медицинской академии лаборатории профилактики эпидемических заболеваний в японской армии, располагавшейся в Токио. При учреждении лаборатории в августе 1932 года ей были приданы ещё пять военврачей. Им выделили переоборудованное подвальное помещение академического отдела профилактики4. С увеличением объёма исследований лаборатории был выделен примыкавший к ней участок площадью более 15 тыс. кв.м, в 1933 году построено двухэтажное здание, а в Бэйиньхэ, на юго-востоке Харбина, в режимной военной зоне началось строительство главной базы управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии, впоследствии названной «Отрядом Исии». Чтобы скрыть назначение этого формирования, его назвали «Отрядом Камо»5.
Идеи Сиро в 1935 году активно поддержал начальник 1-го стратегического управления генерального штаба японской армии полковник С. Еримичи. «Отряд Камо» стал крупным секретным объектом. По приказу главнокомандующего Квантунской армией от 30 июня 1938 года № 1539 постройки «Отряда Исии» и территория площадью около 35 кв.км около посёлка Пинфань (20 км южнее центра Харбина) были объявлены зоной особого военного значения. Там развернулось масштабное строительство военно-биологического комплекса. К концу 1939 года, когда туда передислоцировалась главная часть «Отряда Камо», он включал различные лаборатории, учебный центр с аудиториями, стадион, взлётно-посадочную полосу, тюрьму на 100 человек, электростанцию, железнодорожную станцию, храм. Комплекс окружали ров и забор с колючей проволокой, по которой был пропущен электрический ток. Были и своя авиационная часть, и специальный полигон на станции Аньда с оборудованными мишенными полями. В декабре 1940 года по указу императора Японии Хирохито в соответствии с оперативным приказом по Квантунской армии № 398/1-КО отряд получил вновь сформированные филиалы в Хайлине, Линькоу, Суньу и Хайларе6. В августе 1941 года главная база управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии получила название «Отряд № 731». Он стал головным объектом японского военно-биологического комплекса.
В 15 км от расположения «Отряда № 731» и в 10 км южнее г. Чаньчунь в рамках военно-биологической программы в 1935 году было создано иппоэпизоотическое управление Квантунской армии — «Отряд № 100» с филиалами в городах Дайрен и Рако. Кроме того, при каждой армии к июлю 1941 года были созданы армейские иппоэпизоотические отряды в городах Кокузан, Тоан, Кэйнэй и Тонэй7. Расположенные на основных стратегических направлениях на границе с СССР отряды непосредственно подчинялись главнокомандующему Квантунской армии. Основные центры подготовки бактериологической войны расположили поблизости друг от друга, чтобы облегчить их взаимодействие и превратить Маньчжурию в плацдарм для подготовки и ведения бактериологической войны, которая, по свидетельству бывшего главнокомандующего Квантунской армией Я. Отозоо, планировалась «против Советского Союза, а также против Монгольской народной республики и Китая»8.
Для руководства разработкой бактериологического оружия создавались специальные комиссии. В них входили начальник штаба Квантунской армии (председатель комиссии), начальник оперативно-стратегического отдела, начальники отрядов № 731 или № 100 и штаб-офицеры9. Главнокомандующий рассматривал предложения комиссий и после утверждения докладывал их в генеральный штаб, который принимал окончательное решение. Он же ведал формированием частей, предназначенных для применения бактериологического оружия. Оборудованием, сырьём и материалами отряды обеспечивало военное министерство Японии в соответствии с требованиями генштаба.
В рамках японской военно-биологической программы отряды и их филиалы проводили исследования в области бактериологии с целью определения наиболее эффективных для боевого применения видов бактерий, разрабатывали способы их конвейерного производства и технические средства применения для массового поражения людей и нанесения экономического ущерба путём заражения скота и посевов.
«Отряд № 731» должен был заниматься научными исследованиями в области военной бактериологии, производством биологических боеприпасов и подготовкой бактериологической войны. На «Отряд № 100» помимо создания биологических боеприпасов возлагалось проведение диверсий по биологическому заражению пастбищ, скота и водоёмов. В случае отступления японской армии в район Большого Хингана «Отряд № 100» должен был заразить бактериями реки, водоёмы и водоисточники на оставляемой территории, уничтожить все посевы, истребить скот10.
Разработанная японским генеральным штабом стратегия боевых действий, охватывавших Маньчжурию, Корею и Южный Сахалин, в 1941 году была изложена в плане «Кан-Току-Эн»11. Особая ставка была сделана на новые средства поражения — бактерии. План предусматривал их применение авиацией аэрозольным способом для заражения тыловых районов СССР и путём диверсий. Применять это оружие должны были штатные специалисты отрядов и их филиалов. Для их подготовки набирали солдат из частей японской армии, которые на курсах наряду с санитарным делом проходили углубленную подготовку по бактериологии. После окончания курсов специалистов направляли в филиалы или отряды профилактики и водоснабжения при частях и соединениях японской армии. Их основное предназначение в военное время заключалось в применении бактериологического оружия. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Материалы судебного процесса по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в подготовке и применении бактериологического оружия. М.: Государственное издательство политической литературы, 1950. С. 6.
2 Рагинский М.Ю. Милитаристы на скамье подсудимых: По материалам Токийского и Хабаровского процессов. М.: Юридическая литература, 1985. С. 9.
3 См.: Николаев А.Н. Токио: суд народов. По воспоминаниям участника процесса. М.: Юридическая литература, 1990. 416 с.
4 Сэйити М. Кухня дьявола. М.: Прогресс, 1983. С. 122.
5 См.: Супотницкий М.В., Супотницкая Н.С. Очерки истории чумы. Кн. II. М.: Вузовская книга, 2012. 964 с.
6 Материалы судебного процесса… С. 193, 194.
7 Там же. С. 50.
8 Там же. С. 9.
9 См.: Николаев А.Н. Указ. соч.
10 Сэйити М. Указ. соч. С. 93.
11 Материалы судебного процесса… С. 24.