ФИЛЮК Сергей Олегович — помощник директора Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи по финансово-экономической работе — главный бухгалтер
(E-mail: artillery@yandex.ru)
Создание и первый этап развития российских военных училищ в 1860—1880 годы
На протяжении всего существования Российской империи особым вниманием правительства пользовалась подготовка офицерских кадров. Несмотря на все колебания внешне- и внутриполитического курса, правящие круги, как правило, чётко осознавали, что от уровня профессиональной подготовки и морального облика офицерского корпуса в значительной мере зависели как боеспособность армии, так и политическая стабильность всего государства. Нередко именно военно-учебные заведения играли роль «педагогической лаборатории», именно в них проходили апробацию идеи, ещё не применявшиеся в гражданской школе, работали многие выдающиеся учёные, специализировавшиеся в различных науках.
В ходе военных реформ, проведённых в 1860—1880 годах, сложилась система военного образования, важнейшим элементом которой стали военные училища.
Неудачный для России исход Крымской войны (1853—1856 гг.) привёл к резкому падению авторитета вооружённых сил, на которые обрушился настоящий шквал критики. Военный педагог Н.А. Якубович писал в своих мемуарах о царивших тогда настроениях: «Солдатчина, кадетчина, ремешок, бурбон и другие выражения применялось на каждом шагу ко всему, что носило военный мундир»1. Соответственно упал в глазах образованной молодёжи престиж офицерской службы.
Ведущим типом военно-учебных заведений, готовивших офицеров, в то время были кадетские корпуса, имевшие закрытый (интернатный) характер и принимавшие в свои стены почти исключительно детей дворян. В их учебных программах сочетались как специальные, военные, так и общеобразовательные дисциплины, а зачисление воспитанников осуществлялось в довольно раннем возрасте (с 10 лет). Впрочем, вакансий в кадетских корпусах для всех желавших не хватало. Поэтому очень часто молодые люди, избравшие военную карьеру, поступали на службу «нижними чинами» со званием вольноопределяющегося или юнкера и производились в офицерский чин уже «в строю», после сдачи экзамена.
Обе системы, по мнению современников, были далеки от идеала. Многие военные деятели жаловались, что у юнкеров и вольноопределяющихся в ходе строевой службы совершенно не было возможности приобрести знания, необходимые будущему командиру. Генерал от кавалерии Ф.В. Ридигер, например, в 1856 году писал военному министру В.А. Долгорукому, что юнкера летом загружены служебными обязанностями, а зиму проводят «в совершенной праздности, без всякого надзора за их нравственностью»2.
Для разрешении такой ситуации Ридигер рекомендовал создать особые школы для юнкеров при всех корпусах, за исключением Гвардейского корпуса (при нём уже существовала школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров).
Немало недостатков обнаружилось также у кадетских корпусов. В наиболее концентрированном виде критика в их адрес прозвучала в статье видного врача и общественного деятеля Н.И. Пирогова «Вопросы жизни», опубликованной на страницах журнала «Морской сборник» в 1859 году. Автор считал глубоко недопустимым зачислять в корпуса детей, склонности которых не определились, порицал корпусные порядки за их жёсткость.
Возглавлявший военно-учебное ведомство генерал Я.И. Ростовцев хорошо понимал необходимость реформ, но предпочитал действовать медленно и осторожно. Одним из наиболее заметных мероприятий, проведённых с его согласия, стала реорганизация в 1859 году Константиновского кадетского корпуса в одноимённое училище. Все общеобразовательные классы были упразднены, и в составе учебного заведения остались только специальные классы, дававшие собственно военную подготовку. Поступать в училище могли молодые люди не младше 18 и не старше 25 лет, в том числе и выпускники гражданских школ.
Данная мера, направленная на отделение профессионального образования от общего, предвосхищала многие черты более поздних «милютинских» реформ 1860-х годов. Тем не менее идти по пути реорганизации дальше Я.И. Ростовцев не торопился. Обиженный на критику в адрес вверенного ему ведомства, в конце 1859 года он с явным раздражением писал: «Как идут военно-учебные заведения: лучше ли против прежнего или хуже — судить об этом дело не моё. Если же они идут дурно, то это происходит или от причин, от меня не зависящих, или от моего неумения, но, Бог мне свидетель, не от моего нежелания… Конечно, у меня много ошибок и грехов как у человека, но помыслами и действиями гражданскими жизнь моя чиста: все они проистекают от убеждения»3.
Это горькое признание вполне обоснованно. В жизни военной школы действительно наметилось немало отрицательных явлений. Преодолевать их, однако, было суждено новым людям, с иными, нежели у Ростовцева, убеждениями. В 1860 году пост главного начальника военно-учебных заведений занял великий князь Михаил Николаевич, который сразу же обратился к ряду военных и государственных деятелей с предложением высказать мнение о путях реорганизации военной школы. В октябре 1862 года для обсуждения реформы был учреждён специальный комитет под председательством того же Михаила Николаевича. Определяя направление работы, великий князь наметил и основные принципы реформы. По его мнению, следовало «отделить общие классы от специальных, а устройство этих последних преобразовать таким образом, чтобы молодые люди, подготовляемые к военному поприщу, были поставлены в условия военного воспитания и действительной военной службы. Общие классы устроить на иных началах»4. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Якубович Н.А. Летопись и мысли старого педагога // Русская старина. 1913. Т. 154. № 6. С. 608.
2 Бобровский П.О. Юнкерские училища. Историческое обозрение их развития и деятельности. СПб., 1872. Т. 1. С. 27.
3 Лалаев М.С. Наши военно-учебные заведения под главным начальством великого князя Михаила Николаевича. 1860—1863. СПб., 1898. С. 22.
4 Зайончковский П.А. Военные реформы 1860—1870 годов в России. М., 1952. С. 228.